10 лет назад, а если быть совсем точными, 31 января 2010 года, Россия впервые в истории получила боевого пилота Формулы-1. Виталий Петров подписал контракт с командой «Рено» — формально ещё заводской, но на деле уже перешедшей под контроль бизнесмена Жерара Лопеса и его партнёров по бизнесу. Вспомним, как россиянин и «Рено» с большим трудом нашли друг друга.
Петров в 2009-м
Сезон-2009 был для Виталия третьим полным в серии GP2 – пора было давать результат, чтобы не превратиться в «ветерана», чьи успехи в глазах команд Формулы-1 были бы достигнуты за счёт опыта, но не мастерства. На старте чемпионата казалось, что борьбу за титул Петров будет вести с партнёром по команде Роменом Грожаном, но постепенно в их спор вмешался новичок чемпионата Нико Хюлькенберг.
Грожан прямо в ходе сезона отправился в «Рено» на смену провалившемуся Нельсиньо Пике, что позволило Петрову уверенно завершить год вторым. А вот достать Хюлькенберга не вышло: немец почти не допускал сбоев, а Петров несколько раз сходил из-за моторов, которые организаторы не очень-то желали менять, вместо этого восстанавливая прежние агрегаты. Так или иначе, Виталий получил в резюме звание вице-чемпиона, а с ним и все основания рассчитывать на переход в Формулу-1.
Потенциальные варианты
Опций у менеджера Петрова Оксаны Косаченко хватало. Правда, все команды рассчитывали, что россиянин приведёт с собой спонсоров: в Формуле-1 как раз подошла к концу эпоха, когда понятие «рента-драйвер» ушло из лексикона. Массовый уход заводских команд и беда со спонсорами на фоне мирового финансового кризиса вынудили конюшни активнее заглядывать в кошельки потенциальных новичков. Определённое финансирование семья Петровых и их друзья обеспечить могли, но было неясно, хватит ли этого для шага в Ф-1.
Среди вариантов Петрова помимо «Рено» называли как минимум «Уильямс», «Заубер», «Форс Индия» и новичков чемпионата из «Кампоса». В 2009 году Петров посетил шоу Moscow City Racing в качестве гостя «Уильямса» — казалось, что стороны близки к контракту, но не выгорело. Между тем британская команда в сезоне-2010 полностью сменила состав: напарником Хюлькенберга стал Рубенс Баррикелло, обменявшийся кокпитами с Нико Росбергом. Судя по всему, Петров мог бы перейти дорогу сопернику по GP2, но «Уильямс», вероятно, хотел неких финансовых гарантий. Не получив их, команда довольно рано подтвердила своего резервиста Нико.
Фото: Mark Thompson/Getty Images
Вполне реально было место в «Заубере» (там в итоге поехали Камуи Кобаяси и Педро де ла Роса). «Соблазн подписать контракт с Петером Заубером был очень велик, — рассказывала в интервью «Чемпионату» Косаченко. — Это можно было сделать ещё до окончания сезона в GP2, когда ещё не было понятно, выиграет ли Виталий чемпионат или вообще не попадёт в тройку. Очень заманчивое соглашение! К слову, и оно было не первым — мы чуть не подписали соглашение с сэром Уильямсом ещё летом 2009 года».
Третья альтернатива – новая команда Адриана Кампоса, который прекрасно знал Петрова по GP2. Но довольно быстро стало понятно, что надежды Кампоса на помощь испанских спонсоров не срабатывают и команде предстоит бороться за выживание. Проявить себя в «Кампосе» Виталий никак не сумел бы.
Ставка на «Рено»
В самом конце 2009 года на горизонте наконец-то появился будущий работодатель. «До 29 декабря мы не принимали решения подписывать контракт с кем-либо, — рассказывала Косаченко. — В этот момент у нас ещё даже не было приглашения от команды «Рено». Эрик Булье позвонил мне вечером 29 декабря и спросил: «Можешь прилететь в Лондон 4 января? Поговорить надо». И вот тут я почувствовала: вот, вот именно этого я ждала, наступил этот момент!»
Обсуждение деталей с «Рено» заняло месяц. С одной стороны, приход во французскую команду гарантировал определённый уровень результатов благодаря развитой инфраструктуре, мощному составу инженеров и энтузиазму новых владельцев. С другой — взамен Лопес и компания просили явно больше, чем «Заубер» или бедовый «Кампос». За место пилота стороне Петрова предстояло заплатить 15 млн евро – а таких денег в наличии не было. Правда, не могли их собрать и потенциальные соперники Петрова – в прессе называли кандидатуры Тимо Глока (пошёл без спонсоров в «Вёрджин»), Жака Вильнёва и Ника Хайдфельда (у которого спонсоров отродясь не было).
В итоге Косаченко и Лопес пришли к компромиссу: сторона Петрова заплатила 7,5 млн евро, а оставшуюся половину владелец команды «простил» — в обмен на потенциальное получение 50% прав на пилота. Переговоры шли до последнего, чуть ли не по ночам, и контракт подписали уже утром в день презентации «Рено» – Петрову даже не успели подготовить к церемонии именной комбинезон.
Фото: Mark Thompson/Getty Images
«Мы выжидали и решились практически в последний момент. Грубо говоря, контракт действительно был подписан прямо накануне презентации», — рассказывал Виталий.
Дела финансовые
«Если до окончания сезона мы не внесём все 15 миллионов евро, то 50% менеджмента и прав на пилота перейдут к команде, — пугала российских болельщиков Косаченко. — Они могут потребовать от Виталия выступать, скажем, в чемпионате мира по картингу, в чемпионате спортпрототипов… В общем, в праве распоряжаться спортивной судьбой. Но самое страшное, что «Рено» вправе потребовать от Виталия сменить национальность лицензии, то есть вместо российского флага на автомобиле пилота может быть французский, условно говоря. Ну, или люксембургский, ведь основным акционером команды является именно люксембургская компания».
Через несколько лет уже бывший менеджер Петрова рассказала новые подробности: «Никто не знает, кто спонсировал Виталика Петрова два этих года в «Лотусе»! Все знают «Ростехнологии» и «Сибур», но я открою вам секрет: это было лишь 50% спонсорского взноса. Ещё 50 внёс, как вы думаете, кто? Жерар Лопес. И у меня есть контракт, в котором говорится, что он обязуется три года вносить 50% за выступления Петрова. Владелец команды сам оплачивал выступления!»
Что же до 7,5 млн, то поначалу их на себя взял отец Петрова. Пришлось закладывать иущество в банке и брать кредит. К счастью для семьи Петровых, в одиночку тянуть лямку им не пришлось. Известие о приходе россиянина в Формулу-1 пусть и не привело к взрывному интересу со стороны спонсоров, как мечтал менеджмент Петрова, но свои плоды всё-таки дало: уже к первому этапу на болидах «Рено» появился логотип «Лады». Во второй половине сезона на болидах и экипировке «Рено» прописался логотип водки «Флагман» — правда, эта компания напрямую договорилась с командой, а не закрыла часть спонсорского пакета Петрова.
В том же 2010 году Владимир Путин в компании Лопеса и Косаченко проехал на старом болиде Ф-1 и машинах младших серий на импровизированном автодроме в Ленинградской области. А в самом начале 2011 года Путин официально принял у себя Петрова и Косаченко — и подтвердил поддержку со стороны государственных компаний.
На болиде Lotus Renault R31 красовались логотипы «Лады» («Ростехнологии»), «Сибура» и угольщиков из Rover, а в 2012-м, после вынужденного перехода Петрова в «Кэтерхэм», «Сибур» и «Ростехнологии» (уже через «Вертолёты России») продолжили поддерживать российского пилота.
Резюме
Начало 2011 года было пиковым моментом в отношениях России и Формулы-1. В октябре 2010 года в присутствии Путина подписан контракт на проведение Гран-при России в Сочи, в январе 2011-го тогдашний премьер-министр лично гарантирует поддержку пилота, после яркого выступления в Абу-Даби сумевшего продлить соглашение с «Лотусом» на два года, а в марте Петров сенсационно занимает третье место на Гран-при Австралии на инновационном R31 с передним выхлопом.
Увы, дальше было только хуже: новинки на R31 совершенно не работали, отношения Петрова и команды постепенно портились – и всё было кончено после смелого интервью Виталия на Гран-при Абу-Даби, когда россиянин вполне справедливо пожаловался и на ошибки с тактикой, и на не работающие обновления. Пару Петров-Хайдфельд заменили на Райкконена и Грожана, которые на следующем E20 завоевали 10 подиумов при одной победе. Виталий же провёл сильный, но, увы, фактически никак не замеченный сезон в составе «Кэтерхэма» и навсегда покинул Формулу-1.
«Я всё-таки считаю, что не надо было давить на Булье, чтобы он непременно взял Виталия. Надо было начинать с какой-то маленькой команды, не надо было сразу лезть в „топ“. Но раз уж влезли, как-то наладили отношения, то мне в 2011 году уже казалось: всё нормально, всё устаканивается. Потом бам — вылезло общение с прессой. Я считаю, то интервью было поворотной точкой. Я больше не могла ходить в ту сторону пелотона», — резюмировала в 2013 году Косаченко.
Кто где сейчас
После того как в 2013 году Виталий лишился места в Формуле-1, пути Петрова и Косаченко разошлись. Гонщик после годичной паузы провёл неудачный сезон в серии DTM, где «Мерседес» уступал всем конкурентам. Тем не менее у самого Виталия остались дружеские отношения с компанией, он и сейчас регулярно появляется на мероприятиях немецкого автогиганта. С 2016 года Петров вошёл в программу «СМП Рейсинг» и дважды поднялся на подиум «24 часов Ле-Мана» — сначала в категории LMP2, а в 2019-м уже в абсолютном зачёте. Не так давно Виталий выразил надежду, что поедет в одном из чемпионатов мира – вероятно, речь о ралли-кроссе, один из этапов которого пройдёт в России, но пока можно только гадать.
Косаченко, в отличие от бывшего подопечного, в 2013-м осталась в Формуле-1 – уже в качестве коммерческого директора «Кэтерхэма». Сотрудничество сторон продлилось менее года. Агентство Оксаны Павловны продолжает заниматься гоночными проектами, обеспечивая пиар различных российских пилотов и развивая портал про автогонки, но планов по новому рывку в Ф-1 с каким-нибудь гонщиком на данный момент нет.
Личное участие Путина в формульных делах, первый российский пилот, первые очки с обгоном Шумахера, обидные аварии, яркая борьба с Алонсо, первый подиум, скандалы, постоянная неопределённость с контрактами и наконец громкий разрыв гонщика и менеджера — в плане медиавыхлопа период Петрова и Косаченко в Формуле-1 по-прежнему остаётся самым мощным для России в чемпионате мира.