Год назад Тайлер Сегин, как и сейчас, был далёк от своей лучшей формы, но тогда он ещё не представлял, через что ему придётся пройти. Даже не хотел знать – сидел на уколах и отказывался делать МРТ, потому что был плей-офф, где его «Даллас» дошёл до финала Кубка Стэнли. Потом были сложные операции, инвалидная коляска, костыли, долгие однообразные дни, которым не было конца и края, выводящие из себя тренировки.
Плей-офф с травмами колена и бедра, две операции в межсезонье
«Возможно, я поступил глупо, однако я не хотел знать, что не так. Меня беспокоили колено, бедро и пах, но я сказал себе: «Надо с этим справиться, фокусироваться на следующей игре, постараться играть». Это затянулось на 26 матчей», — говорит он.
Сегин, повредивший колено незадолго до приостановки регулярки, перед стартом плей-офф заметил что-то неладное и в бедре. В Кубке Стэнли он не пропустил ни одного матча, хоть и постоянно подвергался критике за свою невразумительную игру. У него была более чем уважительная причина.
Незалеченная травма колена потянула за собой ещё одну проблему – с бедром. «В мире реабилитации есть выражение: колено – раб лодыжки и бедра, то есть любая проблема с лодыжкой или бедром отражается на коленях», — говорит личный тренер Сегина Мэтт Николь.
После финала Сегин, наконец, прошёл полное обследование, вердикт был неутешительным – полностью разорвана вертлужная губа (хрящ, скрепляющий бедро и таз), повреждён хрящ колена. Чтобы всё исправить, потребовалось две операции. Во время первой операции ему сняли часть кости, чтобы уменьшить трение тканей, трансплантировали стволовые клетки из левого бедра в правое, чтобы быстрее восстановить повреждённый квадрицепс. Это было только начало.
Первый месяц после операции Сегин провёл в инвалидной коляске – ходить самому было вообще нельзя. «Были и хорошие, и плохие дни. Большую часть времени было тяжело психологически, надо было стиснуть зубы и пройти этот этап. Я много думал обо всём – о карьере и об игре, которую люблю. Стал гораздо больше ценить хоккей. Тяжёлые были времена», — признаётся нападающий.
«Его нога была как куриная ножка. Всё, что мы делали, причиняло боль»
В начале декабря ему разрешили ходить на костылях – такой долгожданный прогресс, но длился он недолго. Через неделю-другую Сегин лёг на артроскопию колена – обычное дело для спортсменов, но не когда это вторая серьёзная операция подряд. Врачам пришлось убрать жировую прослойку под коленной чашечкой, это привело к новым проблемам.
«Я практически потерял весь квадрицепс. Вот чем я занимался последние пять месяцев – восстанавливал мышцу и правильную механику движений», — говорит Сегин. Конечно, он не буквально потерял часть бедра – мышцы были на месте, но вынужденно простаивали без дела.
Сегин улетел в Торонто вместе с личным тренером Николем и мануальным терапевтом Майком Пребегом. Первый отвечал за тренировки, второй следил за физическим состоянием организма. «Его нога была как куриная ножка. Всё, что мы делали, причиняло боль. Мы провели обследование, чтобы понять, с чего начинать. Проблема была в том, что он особо ничего не мог делать. За колено, квадрицепс отвечает один и тот же нерв, и тело не может понять, где именно проблема. Оно говорит: «Так, надо защитить колено, там что-то не так». Но тогда получается, что нельзя активизировать квадрицепс», — объясняет Пребег.
Сегин привык пахать в зале и на льду до седьмого пота, но на сей раз ему предстояла однообразная, практически незаметная и невыносимо монотонная работа по проработке самых базовых движений. День за днём, неделя за неделей. «Очень много методичных движений – медленных, скучных и некомфортных. Эти мелочно-дотошные тренировки раздражали, даже руки опускались, потому что я знал, что выбиваюсь из графика», — вспоминает Сегин.
Он начал медитировать, много читать и пристрастился к готовке – в общем, старался занять себя, чем мог, чтобы отвлечься от плохих мыслей и сохранить твёрдость духа. К середине зимы бедро всё ещё отказывалось работать, и в ход пошли агрессивные методики электроакупунктуры. К счастью, это сработало – Сегин стал задействовать квадрицепс, а через пару недель впервые вышел на лёд. «После первой тренировки мой друг, который был со мной на катке, написал мне: «У тебя был вид грустного щенка, когда ты уходил с площадки». Я просто осознал, как далеко я до того, чтобы кататься. Это были как первые детские шажочки», — говорит Сегин.
«В первое время опускались руки, я не видел свет в конце тоннеля. Теперь вижу»
Прошло больше месяца с первых тренировок, прежде чем нападающий стал способен выполнять привычные упражнения. Внезапно процесс, который еле-еле тянулся, начал набирать стремительные обороты. Вот он уже выходит на лёд в полной амуниции и двигается вполне как хоккеист. Ещё пара недель, и он уже стабильно выходит на лёд. В этот момент Сегин вернулся в расположение команды в Даллас. Два льда в неделю, три, в середине апреля нападающий уже был способен заниматься три дня подряд.
«Не хочу давить на жалость, но если бы меня спросили три-четыре месяца назад, то были дни, когда я серьёзно сомневался, смогу ли вернуть свою лучшую форму, да и вообще смогу ли в принципе играть. Казалось, после хороших дней я делал два шага назад. Две операции подряд – это тяжело. Но в последний месяц я осознал, что вся работа по разработке квадрицепса не прошла зря, и сейчас я верю, что смогу вернуться на 100-110%. В первое время опускались руки, я не видел свет в конце тоннеля. Теперь вижу», — говорит Сегин.
Права на видео принадлежат NHL Enterprises, L.P. Посмотреть видео можно в «твиттере» «Даллас Старз».
Он вернулся в строй 3 мая и сразу же забил гол, а потом отличился и во втором матче. «Далласу» это не помогло, они пролетели мимо плей-офф, зато у Сегина впереди целое лето, чтобы набрать оптимальные кондиции. И он вынес из этих изнуряющих нескольких месяцев ценный урок: «За последний год произошло много всего – ковид, травмы, операции. Всё это раскрыло мне глаза на вещи, которые я принимал как должное. Когда впервые в сезоне полетел с командой на выезд, то понял, как соскучился по обычному полёту, по играм в карты со всеми ребятами. Теперь я всё это по-настоящему ценю».