История Говарда Вильяма Моренца – так звучит полное имя нашего героя – началась в городке Митчелл, провинция Онтарио. Именно там 21 сентября 1902 года родилась будущая легенда НХЛ и всего мирового хоккея. Хоуи, который рос в семье с тремя сёстрами и двумя братьями, делал свои первые шаги на льду на протекавшей неподалёку реке Темзе, играя в «шинни» — разновидность уличного хоккея без определённых правил и позиций. В общем, «дворовый» вариант. Начинал Моренц в качестве вратаря, однако его первый матч вышел неудачным. В восьмилетнем возрасте он пропустил 21 шайбу, после чего тренер перевёл его на позицию «ровера».
«Роверы» были главным отличием канадского стиля от американского, где шесть полевых хоккеистов выстраивались в две линии – два защитника и четыре (два крайних, два центральных) нападающих. В современном хоккее «роверами» иногда называют быстрых атакующих защитников (к примеру, Сандиса Озолиньша или Скотта Нидермайера).
Несмотря на это, Хоуи до сезона-1916/1917 продолжал играть в воротах, пока не стало очевидно – у парня была феноменальная скорость. Тренер юношеской команды, за которую выступал Моренц, решился перевести его в атаку. Результат последовал незамедлительно – Говард стал одним из творцов победы хоккейной команды Митчелла в чемпионате Западного Онтарио!
После той победы отец семейства перевёз его в соседний Стрэдфорд, а сам Хоуи попытался поступить на службу в канадскую армию, которая участвовала в Первой мировой войне. Юноша даже пошёл на небольшую хитрость, сказав членам призывной комиссии, что ему 17, а не 15 лет. Однако вовремя узнавшая об этом мать Моренца успела вмешаться и оповестить служащих о реальном возрасте своего сына. Тому пришлось остаться в Канаде и продолжить учёбу.
До 1920 года его увлечение хоккеем слегка отошло на второй план, хоть он и оказался в местной молодёжной команде – «Стрэтфорд Миджетс», которая играла в хоккейной ассоциации Онтарио (нынешняя лига Онтарио). Хоуи всё так же появлялся на ледовых площадках, но в его жизни появилась новая страсть – азартные игры. Моренц был заядлым игроком и частенько ставил на скачки, в свободное от работы, учёбы и хоккея время пропадая на ипподроме. Проявилось это после его поступления на завод Канадской железной дороги, который находился в Стрэтфорде. Однако его настоящий талант скрыть было невозможно.
Фото: hhof.com
В сезоне-1919/1920 17-летний Говард впервые вышел на лёд в свитере «Миджетс» в официальном матче. Он был неудержим. Несмотря на юный возраст (Хоуи был одним из самых младших игроков в лиге) и тот факт, что сезон для него вышел неполным, Моренц стал лучшим снайпером и ассистентом (следовательно, и бомбардиром) регулярки (14 голов и четыре передачи в пяти матчах) и плей-офф (14+12 в семи матчах) и вновь привёл команду, за которую он выступал, к победе. Это позволило «Стрэтфорду» принять участие в Мемориальном кубке 1921 года, где по итогам двух матчей «Миджетс» проиграли «Виннипег Фэлконс» с общим счётом 9:11. Защитник команды из «Манитобы» Гарри Рот позже так охарактеризовал Говарда, который оформил хет-трик во второй встрече: «Он обладает невероятной скоростью. Он устремляется прямо на вас, и когда вы собираетесь его встретить, он уже в другом месте». К слову, эту скорость отметил не только Рот, ведь уже к 20 годам Хоуи носил прозвища «Митчеллский метеор» и «Стрэдфордская молния».
На протяжении сезона-1921/1922 он играл и за молодёжную, и за взрослую команды Стрэтфорда, при этом везде был лучшим бомбардиром, после чего окончательно перебрался во взрослый хоккей. Вместе с рабочими Канадской железной дороги из Стрэдфорда в декабре 1922 года он отправился в Монреаль на турнир среди железнодорожников, где в рамках одной из игр встретился с местной сборной. В том матче Моренц сильно впечатлил арбитра встречи Эрнеста Сове, который лично знал тогдашнего владельца и по совместительству главного тренера «Монреаля» Лео Дандюрана. Вскоре после игры они встретились, и Сове сказал: «Лео, я встретил самого быстрого игрока, которого когда-либо видел. Его зовут Хоуи Моренц, 18- или 19-летний молодой человек (ему было 20 – Прим. «Чемпионата»). Он забил девять голов, но мог бы забить 10 и больше, если бы тренер не снял его с игры. Ты должен взглянуть на него».
Дважды повторять не пришлось – уже в январе 1923 года Дандюран лично посетил матч «Стрэдфорда». Босс «Канадиенс» был тут же поражён скоростью Моренца, о которой ему рассказывал Эрнест Сове, и в апреле договорился о встрече с ним и его отцом Вильямом, чтобы обсудить переезд талантливого игрока в Монреаль. Однако Вильям, который вёл переговоры (на момент встречи Хоуи ещё не достиг совершеннолетия), отказался отпускать сына, сославшись на то, что ему предстоит ещё два года учёбы.
На какое-то время Дандюран оставил попытки уговорить Моренца изменить решение. Однако, узнав в июле, что Говард с отцом несколько раз ездили в Торонто на встречу с представителями «Сент-Патрикс» (так нынешние «Мэйпл Лифс» назывались до 1927 года), понял, что не может позволить ему перейти в стан заклятого врага. Он позвонил своему другу Сесилу Харту, который в будущем приведёт «Канадиенс» к двум Кубкам Стэнли в качестве главного тренера, и поручил ему поездку в Стрэдфорд с одной задачей – подписать Хоуи Моренца любой ценой.
На следующий день договор был заключён. И Говард, и его отец подписали трёхлетние соглашения с зарплатой $ 3,5 тыс. за сезон. При этом игрок получил ещё и бонус в размере $ 1 тыс. Это произошло 7 июля 1923 года, в день рождения Лео Дандюрана. В честь этого события владелец «Монреаля» даровал новичку свитер с «семёркой» на спине. Узнав о сделке, руководство «Стрэдфорда» надавило на Моренца с просьбой передумать и остаться. Хоуи, которого пугала возможность переезда из уютного тихого городка в мегаполис, довольно-таки быстро поддался уговорам.
Вскоре на почтовый адрес Лео Дандюрана пришло письмо: «Уважаемый сэр: прилагаю к этому письму чек и контракт профессионального хоккеиста c вашим клубом по некоторым причинам, из которых семья и работа являются наиболее существенными. Покинуть Стрэдфорд я нахожу невозможным. Мне жаль, если я причинил вам неудобства, но я уверен, что вы примете возвращённый контракт со спортивным достоинством. Искренне ваш, Говард Моренц».
Но Дандюран не был намерен сдаваться. Он позвонил Хоуи и назначил ему встречу в его офисе на следующее утро, оплатив билет на поезд. Моренц, прибыв в Монреаль, попытался ещё раз объяснить причины своего отказа, но владелец «Канадиенс» был непреклонен. «Если ты откажешься играть за «Монреаль», то можешь попрощаться с карьерой. Юноша, ты никогда не станешь профессиональным хоккеистом».
Возможно, Дандюран и блефовал, когда говорил эти слова, но его довод оказался убедительным. Проведя остаток дня в Монреале, Хоуи принял окончательное решение и пообещал Лео прибыть в расположение команды к открытию тренировочного лагеря. Он сдержал слово и в декабре 1923 года начал свой путь в качестве игрока «Монреаль Канадиенс». Моренцу быстро удалось впечатлить одноклубников, и уже в первом сезоне он вместе с Орелем Жолиа и Билли Буше сформировал звено, которое навсегда вошло в историю «хабс».
Фото: hockeygods.com
Говард быстро влюбил в себя болельщиков «Монреаля». Он был особенным игроком – его скорость, манёвренность и навыки владения шайбой, ставшие отличительной чертой молодого нападающего, быстро покорили восторженную публику. Тренеры же уважали его за постоянную вовлечённость – Моренц постоянно разбирал собственные ошибки и искал возможности улучшить свою игру, в то время как всем казалось, что в улучшении она и не нуждается.
Уже в дебютном сезоне Хоуи оказал большое влияние на игру «Канадиенс» и помог команде вернуться на вершину: «Монреаль» закончил регулярный чемпионат НХЛ на втором месте (из чётырех), в двух матчах обыграл «Оттаву» за звание чемпиона лиги, а затем во второй раз в истории завоевал Кубок Стэнли, который в те времена разыгрывался между победителями трёх лиг. Что касается самого Моренца, то именно его гол принёс «хабс» титул во втором матче финальной серии с «Калгари Тайгерз». За этим противостоянием вживую наблюдал бостонский магнат Чарльз Адамс, который, вдохновившись увиденным (в том числе и игрой Хоуи), решил основать франшизу в родном городе – «Брюинз» стали первой американской командой в истории НХЛ.
В следующем сезоне «Канадиенс» почти повторили достижение, однако в финале Кубка Стэнли уступили клубу «Виктория Кугарз», несмотря на все старания Моренца, который практически в одиночку принёс победу «Монреалю» в третьем матче серии, на несколько дней отсрочив триумф команды из Британской Колумбии. До следующего титула «хабс» добрались только в 1930 году. К этому времени Хоуи успел дважды достигнуть отметки 50 очков за сезон, включая предчемпионскую регулярку-1929/1930, где он стал первым хоккеистом в истории НХЛ, забросившим 40 шайб в рамках чемпионата. И вновь его гол оказался решающим: во втором матче серии с «Бостоном» он сделал счёт 4:1, после чего «Брюинз» смогли отыграть всего две шайбы. Ещё через год Моренц станет трёхкратным обладателем Кубка Стэнли, а также во второй раз в карьере выиграет «Харт Трофи» — приз самому ценному игроку, — попав в первую символическую сборную всех звёзд НХЛ.
В сезоне-1931/1932 его личные успехи повторятся – третий «Харт», второе попадание в сборную всех звёзд. Однако затем для него, как и для всей команды, наступят тёмные времена – вместе с Великой депрессией начался и спад «Монреаля». Клуб, целью которого была борьба за Кубок Стэнли, в плей-офф 1933 года вылетел уже в первом раунде. Моренц был далеко не так хорош, как прежде – всего 35 очков в 46 матчах, что по его меркам было плохим результатом. Как следствие, связка с Орелем Жолиа (Билли Буше покинул команду ещё в 1927 году) была разорвана – Хоуи был переведён во второе звено.
Однако на этом падение Моренца не закончилось – куда-то делись его снайперский талант и скорость. Возможно, виной этому послужила первая серьёзная травма в карьере – из-за вывиха правой лодыжки Говард пропустил целый месяц в начале 1934 года. Периодически звёздный форвард показывал былую игру, но в целом не впечатлял. Дошло даже до того, что домашняя публика начала освистывать Моренца. Всего восемь голов и 13 передач в 39 матчах – от некогда самого ценного игрока НХЛ ожидали результатов получше.
Накануне старта плей-офф поползли первые слухи о возможном обмене Хоуи. По словам Лео Дандюрана, интерес к нему проявили едва ли не все клубы НХЛ. Убедить владельца не идти на сделку с другими командами у Говарда не получилось – в начале второго матча четвертьфинала с «Чикаго» Моренц сломал большой палец руки и выбыл из игры. По окончании встречи он заявил репортёру Associated Press: «Можете сказать, что я готов играть ещё пять лет, но лучше напишите четыре на всякий случай. Сейчас только одно может заставить меня закончить. Когда «Канадиенс» не захотят видеть меня в составе, я уйду из хоккея. Когда я не смогу играть за них, я больше никогда не надену коньки».
Всё лето слухи продолжали циркулировать. Менялись клубы, игроки, которые войдут в потенциальную сделку, и их количество, но одно оставалось неизменным – имя Хоуи Моренца фигурировало в каждом из них. Он ждал всё лето в надежде, что слухи так и останутся слухами. И по его окончании Говард всё так же оставался игроком «Монреаля». Однако 3 октября 1934 года в утренних газетах прочитал о своём обмене в «Чикаго». Он говорил журналистам, что скорее закончит карьеру, нежели сменит команду, но его любовь к хоккею оказалась сильнее, поэтому он всё-таки продолжил играть.
Перед его уходом «Монреаль» организовал банкет в его честь, на котором Лео Дандюран объявил, что свитер с седьмым номером, который носил Моренц, больше не наденет ни один игрок «Канадиенс», а Орель Жолиа от лица всех хоккеистов команды произнёс прощальную речь: «Мы все любили Хоуи Моренца. Он играл и тренировался с нами каждый день. Для нас он был приятелем. Для владельцев и представителей лиги он был главной достопримечательностью. Но никто из них не знал того Хоуи, которого знал я. На протяжении 11 лет наши шкафчики находились в одном углу, всё время рядом. В этом сезоне всё будет иначе. Всё, что я могу сказать – прощай, Хоуи. Тебя здесь больше не будет. В нашем углу теперь будет непривычно».
На следующий день шкафчик Моренца опустел, а сам он со слезами на глазах говорил журналисту Элмеру Фергюсону: «Я отдам «Чикаго» лучшее, на что способен. Искренне верю, что в моей пороховнице есть ещё достаточно хорошего хоккея. Никогда не чувствовал себя лучше».
Однако эмоции Хоуи говорили лучше него. В «Блэк Хоукс» он так и не стал своим. Тоска по Монреалю становилась всё сильнее. Тосковал и Монреаль, который стоячими овациями встретил гол Моренца в ворота «Канадиенс» в заключительный день сезона-1934/1935. Для него это было последнее результативное действие в форме «Чикаго» — вскоре последовал ещё один обмен в «Рейнджерс». Но и там форвард не прижился, также проведя всего год.
Фото: Getty Images
Параллельно с переходом Хоуи в Нью-Йорк «Монреаль» оказался на грани переезда. Из-за огромного количества долгов клуб был выставлен на продажу, и Лео Дандюран вместе с совладельцем Джозефом Каттариничем едва не продали франшизу покупателям из Кливленда. Однако вовремя вмешавшийся местный бизнесмен Эрнест Савар предотвратил переезд «Канадиенс», закончивших сезон на дне турнирной таблицы. Савар предложил вернуться в клуб Сесилу Харту, который поставил единственное условие – выкупить Хоуи Моренца. Вскоре «Митчеллская молния» вернулась в «Монреаль Форум».
К огромному сожалению, возвращение обернулось огромной трагедией как для самого игрока, так и для всего хоккейного мира. По злой иронии судьбы конец для Моренца наступил в игре с «Чикаго». 28 января 1937 года «Монреаль» принимал «ястребов» на своей площадке. И уже в самом начале игры Хоуи, схлестнувшись в борьбе за шайбу с защитником «Блэк Хоукс» Эрлом Зайбертом, упал и на полной скорости врезался в борт, при этом конёк каким-то образом умудрился застрять в нём. Зайберт, который никак не успел бы среагировать на падение соперника, свалился на его ногу. Как говорили очевидцы, хруст, который издали кости форварда, можно было отчётливо услышать в любом уголке «Форума» — страшный перелом!
Уже в больнице выяснилось, что нога Моренца была сломана в четырёх местах. Сесил Харт надеялся, что сможет рассчитывать на Хоуи уже через два месяца, но после более тщательного обследования выяснилось, что травма оказалась гораздо серьёзнее. Это означало, что нападающий выбыл как минимум до конца сезона.
Он практически никогда не оставался один – в его палате постоянно находились члены семьи, игроки «Монреаля» и других команд НХЛ и просто поклонники. Однако в те моменты, когда он всё же находился в палате в одиночестве, неспособный подняться с постели, он читал газеты, в которых узнавал о положении «Канадиенс». Дела у его команды шли не лучшим образом – травма Моренца сказалась на моральном состоянии остальных игроков, что послужило одной из причин неудачного сезона «хабс». Это, в свою очередь, не давало покоя больному до хоккея Хоуи – результаты «Монреаля» и состояние ноги натолкнули на мысли, что он больше никогда не выйдет на лёд, и довели его до нервного срыва.
Чтобы улучшить психическое здоровье нападающего, доктора ограничили количество посетителей Моренца – теперь его могли посещать только члены семьи и официальные лица «Канадиенс». Супруга Хоуи Мэри Маккей, на которой он женился в 1926 году, и старший из его трёх детей сын Хоуи-младший регулярно находились рядом с Говардом и старались не покидать его ни на минуту. Вильям Моренц специально приезжал в Монреаль из Стрэдфорда, чтобы побыть рядом с сыном.
Однако 8 марта Хоуи резко стало плохо. Он начал жаловаться на боли в груди, что врачи охарактеризовали как сердечный приступ. В больницу вызвали жену и главного тренера, но те опоздали на считаные мгновения: в 23:30 Моренц встал с постели, попытавшись добраться до туалета, однако рухнул замертво. Причиной смерти послужил тромб, который из-за перелома ноги оказался в коронарной артерии и спустя полтора месяца перекрыл клапан в сердце. Хоуи Моренцу было всего 34 года.
На следующий день был запланирован матч между двумя командами из Монреаля — «Канадиенс» и «Марунс». НХЛ предложила перенести игру, однако вдова Говарда настояла на том, чтобы встреча состоялась, потому что её муж хотел бы этого. Обе команды вышли на лёд с траурными повязками на руках, перед стартовым вбрасыванием проведя две минуты молчания в честь первой суперзвезды лиги. Подобную церемонию провели и два нью-йоркских клуба, «Рейнджерс» и «Американс», которые в тот же день встречались в «Мэдисон Сквер Гарден».
На прощание с легендой «Монреаля», которое состоялось 11 марта, в «Форум» пришли около 50 тыс. человек. «Там было очень тихо. Тогда я впервые понял, как много для всех значил мой отец», — позже рассказывал Хоуи-младший.
Примерно четверть миллиона человек сопровождало гроб с Моренцем на пути к кладбищу. «Думаю, он умер от разбитого сердца. Он любил играть в хоккей больше, чем кто-либо любил что-либо, и когда он осознал, что больше не сможет играть в хоккей, то просто не смог с этим жить дальше», — произнёс Орель Жолиа на похоронах. 2 ноября 1937 года «Монреаль» поднял под своды арены свитер с седьмым номером на спине, навсегда выведя его из обращения. В тот же день прошёл благотворительный матч, вырученные средства от которого были переданы семье Моренца.
Говард Моренц навсегда вошёл в историю хоккея как один из величайших центральных нападающих. За свою карьеру в НХЛ он провёл 550 матчей, в которых набрал 472 (271+201) очка. На протяжении долгого времени он был лучшим бомбардиром в истории лиги. В 1945 году Хоуи стал одним из первых игроков, который был введён в Зал хоккейной славы, а в 1950-м по итогам опроса, проведённого изданием Canadian Press, был назван лучшим хоккеистом первой половины ХХ века. В 1998 году издание The Hockey News поставило его на 15-е место в списке лучших игроков в истории хоккея. Также в 2017 году Моренц был включён в список лучших игроков в истории НХЛ.