Неподалёку от 52-й улицы, на расстоянии 1548 миль от «Мэдисон Сквер Гарден», мужчина, когда-то известный как Sugar, наблюдает за баскетбольным матчем, проводя детальный анализ игры. «С-с-смотри, они сейчас свистнут фол», — говорит 56-летний Майкл Рэй Ричардсон, развалившись на ковре в кабинете своего дома, при этом постоянно вскакивая с места, как непоседливый ребёнок в тихий час. Он уже дедушка, но когда он на взводе, что с ним приключается довольно часто, начинает заикаться от волнения. Одно мгновение, другое – и вот на экране то, что он и предсказывал: свисток и фол. Он останавливает видео, приподнимается на локте и смотрит на меня в ожидании моей реакции на его прозорливость. Страдальческая улыбка появляется на его лице. «Я же говорил тебе», – заявляет он.
Матч продолжается. Майкл Рэй встаёт и выходит из комнаты, затем возвращается и протягивает мне стакан воды. Снова выходит, возвращается, вдруг бросается к телевизору, прикреплённому к полке, выбрасывая руку по направлению к стене, и косо смотрит на свою фотографию, давая выход злости. Это не так-то легко – сегодня первый раз в жизни он пересматривает эту игру. Целый день он учил азам баскетбола в переполненном лагере детишек, которые упорно отказывались пасовать мяч. А ещё он обнаружил одного из своих внуков, распивающего спиртные напитки в своей спальне в этом же лагере. Станешь тут сумасшедшим, пожалуй! Ну и в довершение всего на улице 106 градусов жары по Фаренгейту (41 по Цельсию), и нет никакой надежды, что его страдания наконец закончатся.
За окном — дома, одни готовые, другие недостроенные, вокруг горы грязи, а также кричащая вывеска «ПРОДАЁТСЯ!» филиала с незапоминающимся названием, пережиток мощнейшего земельного бума. Вниз по улице находятся хранилище, больница (травматология) и бар, где продают такос. Перед вами то, что можно назвать пригородом города Лоутон, штат Оклахома, если, конечно, это применимо к такому маленькому городку размером с район Нью-Йорка. Вот что случилось в жизни Майкла Рэя, которому 25 лет назад Дэвид Стерн запретил играть в НБА, после того как у Майкла были выявлены проблемы с кокаином, которые он не смог решить и по сей день.
Похоже на то, что он никогда бы не смог вернуться. Он заявляет, что давным-давно не принимает наркотики, что уже забыл, что это происходило в его жизни. У него есть дом с камином, заставленный мебелью и с огромным телевизором на нижнем этаже, возле которого сейчас развалился внук в спортивной одежде, смотрящий фильм с участием Уилла Смита. На кухне на медленном огне стоит кастрюля. Он сейчас рассказывает мне о своей третьей женитьбе. Это была местная девушка, которую он встретил несколько лет назад, когда переехал сюда. По всему дому — фотографии семьи Майкла, а также всех его суррогатных семей. Самое удивительное во всём этом то, что он – баскетбольный тренер, причём чертовски успешный.
Мы возвращаемся к той самой игре, которую смотрим на видео, и к Майклу Рэю, который зло поглядывает на темноволосого арбитра. Он до сих пор убеждён, что тот специально был назначен на матч, чтобы устроить Майклу неприятности. Кассета с записью этой игры привела меня в замешательство, которое я вряд ли когда-либо испытывал при просмотре баскетбольных матчей. И дело даже не в том, что в том матче наблюдался огромный перекос в судейских свистках в пользу гостей. Просто этот матч сопровождался комментариями радиоведущего для Lawton-Fort Sill Cavalry, который думал, что будет комментировать главный матч сезона, а на деле вышел такой скандал.
Этот агрессивный, темноволосый арбитр…
Зрители в курсе происходящего…
У них (судей) установка – «украсть» у команды Рэя победу….
Это позор…
Майкл Рэй заново переживает это: он напряжён, словно пружина, и выгнулся кверху, своей фигурой напоминая арку. Кажется, с ним вот-вот снова случится что-то ужасное. Он крутится вокруг экрана со сжатыми кулаками. Он всё ещё очень гибок и проворен, настоящий разыгрывающий с габаритами лёгкого форварда. Его глаза широко открыты, взгляд очень выразителен, серьга гвоздиком торчит в левом ухе, а длинное лицо обрамлено козлиной бородкой, немного изменяющей его возраст. Мы смотрим с ним третий матч финальной серии баскетбольной лиги Premier. Это решающая игра за титул, и «Кавс» Ричардсона проигрывают всего одно очко «Рочестеру» на последних минутах четвёртой четверти, даже несмотря на громадную разницу в количестве фолов и штрафных бросков, выполненных соперниками, несмотря на то что Ричардсон, как и многие другие игроки были обвинены в том, что результат этого матча был предопределён, так как комиссар лиги, который также являлся владельцем «Рочестера», устроил заговор, чтобы обеспечить победу своей команде.
Они просто выдворяют недовольных зрителей с арены!
Команда Ричардсона переводит мяч на чужую половину площадки. Затем происходит нечто странное. Один из судей показывает блокировку, а затем другой – тот самый, темноволосый, бросается к месту событий подобно коршуну и свистит фол в нападении. «Это тот же самый арбитр! Тот же самый!» — почти кричит Майкл Рэй. Темп его речи убыстряется, затем снижается, словно он успокаивает сам себя, возвращаясь в состояние равновесия. «Когда я увидел это, мне захотелось подбежать к нему и убить его».
Он пытался это сделать. За 0,6 секунды до конца матча команда Ричардсона уступала в счёте три очка, и судьи вынуждены были спасаться бегством с баскетбольной площадки, чтобы остаться невредимыми. Майкл Рэй последовал за ними. На записи можно увидеть его бегущим в подтрибунные помещения, толпу людей рядом, затем вмешательство полиции. Судьи успели забежать в раздевалку за мгновение до того, как около входа появился Sugar. Хорошо, что он не успел. Хорошо потому, что он не стал бы сдерживаться. «Я бы начал бить их всех», — говорит он. Мир бы услышал, что снова приключилось с Майклом Рэем, и все опять поступили бы точно так же, как раньше — выставили бы его в самом неприглядном свете. Что он, дескать, всё ещё такой же неуравновешенный и дерзкий молодой человек, которому так и не удалось раскрыть свой потенциал одного из лучших разыгрывающих НБА 80-х. Более того, все снова начнут говорить, что для Лиги позволить ему вернуться в лигу в качестве главного тренера какой-либо из команд будет колоссальной ошибкой. Иногда ему по-прежнему кажется, что обстоятельства в жизни никогда не были на его стороне. Все, что люди помнят о нем – это его ошибки…
Майкл Рэй продолжает смотреть видео, стиснув зубы. Полиция применяет силу, пытаясь защитить судей… «Это так подло и гадко», говорит он.
Я попытался что-то спросить у него, однако это было абсолютно бесполезно – я словно не был больше с ним в этой комнате. Он остался наедине со своими переживаниями, наедине с обложками журналов (Weekly Soho News: БОЛЬШАЯ ЧЁРНАЯ МЕЧТА) и заключёнными в рамки баскетбольными публикациями о Sugar на стене. Он остался наедине с фотографией 1985 года команды Всех звёзд Восточной конференции, на которой был запечатлён и его автограф, наедине со своими мыслями о том, что его карьера могла развиваться по другому сценарию.
Майкл выключает видео. «Достаточно?» — спрашивает он.
Ларри Бёрд утверждал, что Майкл нарущает спортивный режим. Середина поля в «Мэдисон Сквер Гардене». Бёрд двумя руками отправляет партнеру передачу над головой Sugar. Тот подпрыгивает, перехватывает пас Бёрда, и они остаются один на один. Это неравноценный размен игроков, самый неравноценный из тех, какие только могут быть. Sugar обходит Бёрда на дриблинге и отправляет мяч в кольцо. Это яркие моменты игры Ричардсона, который тогда был еще совсем молодым, и все выглядит так, словно кто-то заглянул в будущее карьеры Мэджика Джонсона. Он так же быстр, силен и бесстрашен в трехсекундной зоне. Майкл — разыгрывающий, в один прекрасный день вышедший из трущоб Денвера на улицы Нью-Йорка, чтобы стать богатым юношей, известным всей Америке.
Он поменял 6 агентов и, согласно информации, распространенной в 1985 году Sports Illustrated, приобрел 16 машин, включая «Мерседес», в котором Sugar инкрустировал золотом коробку передач. Он тусовался на вечеринках Studio 54 и Plato's Retreat. Не раз Майкл конфликтовал со своими тренерами, особенно с Хьюби Брауном. Он также требовал повышения зарплаты и исчезал из команды в самый неподходящий момент, часто без уважительных причин. Однако, несмотря на эксцентричное поведение, в восхищение приводят его 27 очков, 19 передач и 15 подборов, которые он умудрился сделать в матче с «Кливлендом» в марте 1981-го.
Он был одним из самых завораживающих игроков в истории американского баскетбола, покорив сердца поклонников пяти команд, в которых он играл. Майкл был абсолютно бесстрашным игроком, по-хорошему дерзким и наглым, но в то же время понимающим игру и абсолютно не знавшим усталости. Однажды с надменным видом он зашел в раздевалку «Детройта» перед игрой и сказал Айзейе Томасу: «Чувак, сегодня я собираюсь надрать тебе задницу!». Когда «Никс» начали разваливаться в сезоне-1981/82, Майкл Рэй выдал журналистам фразу, которая стала хитом для заголовков таблоидов на долгие годы: «Корабль идёт ко дну».
«Эти ребята (пресса) понимают все в искажённом виде», сказал он. " По каким-то причинам все, что я говорю, превращается в громкие новости. Уже долгие годы прошли, а эта цитата меня ещё преследует, как ночной кошмар. Но это же была правда! О чём мне жалеть, если знаю, что то, что я говорю, является чистой правдой?"
Надо иметь поистине огромный талант, чтобы окружающие признали его растраченным впустую, чтобы нереализованные возможности выглядели весомыми. Недюжинные способности Майкла Рэя привели к тому, что его считают одним из самых ярких примеров нереализовавшего себя таланта за всю историю НБА. Он стал символом эры профессионального баскетбола, когда употребление наркотиков было обычным атрибутом для игроков НБА, почти каждый из них этим грешил. Ну а Майкл Рэй стал наглядным пособием для всех, его история словно предупреждала – вот что может случиться, если вы не найдёте способ избавиться от этой зависимости. Его обменяли из «Никс» в «Уорриорз», потом в «Нетс». В Нью-Джерси он посещал курсы реабилитации, затем те же процедуры прошел во второй раз в Миннесоте, потом в третий – на Манхэттене. Он подумывал о том, чтобы закончить с баскетболом. «Нетс» практически позволили ему это сделать. В 1985-м, год спустя после того, как «Нетс» переиграли «Сиксерс» в первом раунде плей-офф, его средняя статистика составила 20 очков и 8 передач за игру. Но даже когда НБА изменила свою политику в отношении игроков, страдающих наркотической зависимостью, убежать от суровой реальности было невозможно.
Отис Бердсонг, одноклубник Майкла Рэя в Нью-Джерси вспоминает: «В какой-то момент они вышли за рамки дозволенного. Я помню первый раз, как я увидел, чем они занимаются, когда был в доме нашего партнера по команде. Парни постоянно входили на кухню и выходили оттуда. Я заглянул туда и сказал: „Так вот что вы тут делаете“. Для меня было невероятно, как они могут, употребляя наркотики, демонстрировать классную игру. Но я никогда не знал, что у Майкла Рэя были с этим проблемы, до тех пор, пока это не стало достоянием гласности. Эта гадость высосала из него всё лучшее, как это произошло и со многими другими людьми».
Через два дня после Рождества в 1985 году, Майкл Рэй отправился на рождественскую вечеринку в ресторан George's в Монаки, Нью-Джерси, после чего остался с девушкой еще на одной вечеринке в Форт Ли. Он не появился на тренировке на следующий день, вместо этого вновь оказавшись в реабилитационной клинике. Три месяца спустя, после попытки ворваться в дом ушедшей от него жены, он провалил третий по счету тест на наркотики. 25 февраля 1986 года, за 4 месяца до того, как Лэн Байас умер от передозировки кокаином в общежитии Мэрилэнда, комиссар НБА Дэвид Стерн пожизненно запретил Майклу Рэю играть в НБА. Игрок вынужден был убраться прочь. Сначала он уехал в Италию и Хорватию, затем во Францию, где играл до 46 лет.
Всё это было очень давно – Майкл Рэй и Стерн с тех пор стали друзьями, и Стерн даже дал кредит игроку, буквально спасая его жизнь. Ричардсону странно говорить об этом сейчас, потому что он решил эту проблему. Не пора ли снять ограничения на работу Майкла в НБА? Присмотритесь внимательнее: разве неясно, что он полностью изменился? Сам он говорит: «Я вспоминаю, что происходило со мной раньше. И говорю себе: „Боже мой, что я делал? Это был не я“.
Если что и осталось от его прошлой жизни, так это то, что он по-прежнему словно притягивает неприятности. После работы в отделе по связям с общественностью в „Денвер Наггетс“ в результате его вынужденного ухода из баскетбола в качестве игрока (кстати, эту работу ему предложил сам Дэвид Стерн), он стал главным тренером команды „Олбани Патронс“ в Континентальной Баскетбольной Ассоциации. В 2007-м он довел „Патронс“ до финала чемпионата, а затем он пострадал от одной из тех необъяснимых судейских ошибок, которые заставили пережить его самые худшие моменты в жизни. Разговаривая с местным репортером о возможном продлении контракта, Майкл Рэй произнес то, что затем назвал не более чем неудачной шуткой.
Он сказал о „важных еврейских юристах“ и о „коварной“ натуре евреев, пояснив высказывание примером работы службы безопасности аэропорта в Тель-Авиве. Указав на то, что евреи очень часто занимают высокопоставленные посты в профессиональном спорте, и что они способы адаптироваться к меняющимся обстоятельствам, несмотря на то, что являются одной из самых презираемых этнических групп на Земле, еврейский автор Зев Чафетс отметил, что Майкл Рэй пытался сделать этим грубый комплимент, и что Sugar „ни в чем не виноват, кроме как в слишком свободной речи“. „Просто эти слова необдуманно вырвались у него, он не подумал о том щите, что закрывает нас от всех социальных проблем“.
Продолжение следует...