Александр Логинов обещал не давать никаких интервью до окончания чемпионата мира по биатлону в Антхольце. Однако бесцеремонный визит итальянской полиции в шесть утра с проверкой личных вещей изменил мнение чемпиона мира-2020. Саша дал развёрнутое интервью, где был очень эмоционален и даже признался, что задумывается о завершении карьеры из-за травли со стороны IBU и иностранных спортсменов.
Лидер сборной России сильно переживает из-за того, что ситуация отражается на его жене и ребёнке, которые близко к сердцу воспринимают нападки на него. Неужели в IBU добьются своего и всё-таки поломают психологически талантливого российского биатлониста?
— Саша, как оценить всё-таки то, что случилось утром?
— Оценки того, что было, у меня в принципе быть не может. Приходить без десяти шесть утра и голословно не то, что обвинять, а говорить о догадках… Я говорю: «Проверяйте, ради Бога!». Хоть до колесиков сумки! Но в 2020 году изымать компьютеры и телефоны – я этого не понимаю. Причём я предложил посмотреть его, проверить, что угодно, а в итоге я не могу связаться с семьёй.
– Какие основания были?
– Да какие там основания? Сейчас всем известно уже, что из-за истории с чужой аккредитацией, которая была у Кастеровича, в IBU начали подозревать, что он скрывается под чужой фамилией. Якобы он приезжает ко мне, а после этого я бегу… Это голословнее предположения. У меня слов нет. Отказываться от эстафеты я не собирался, мне нечего стыдиться. Я ничего не делал, ничего не употреблял, даже мысли такой не было. У меня к этому презрение. Тем более в 2020 году, когда просто думать об этом противно.
– Насколько важно присутствие Касперовича здесь?
– Мы давно с ним контактируем, у нас хороший контакт именно в тренировочном процессе. Он закрывает мои организационные вопросы, помог на сборе в подготовке. Ему хотелось поддержать ему меня на трассе, поэтому он взял на гонку не свою аккредитацию. Не виню ли я его за это? А что винить? Тем более, что это все голословно. Сдали его или нет, но цель – построить цепочку, что я в 2020 году пытаюсь обманывать таким способом, что Касперович, якобы, прикрывает. Он живёт в соседней комнате со мной.
– Готовы ли к тому, что такое будет происходить до конца карьеры?
– Я уже ничему не удивляюсь сейчас. Видимо, тем самым пытаются ускорить процесс завершения моей карьеры. Значит, наверное, вскоре стоит так и сделать.
– Серьёзно?
– Я уже не молодею, может, кому-то от этого будет комфортно, кому-то так хочется.
– Но вам какое до этого дело?
– В том-то и дело, что нет никакого. Я никогда не скрывается, пусть обыскивают, хоть живут рядом каждый день. Больная тема для меня – телефон забрали, не могу пообщаться с семьей, адрес заполнить. Не говоря уже о покупке билетов. Когда вернут, не знаю, диалог был не очень, переводчик не очень хорошо знал русский.
— Казахстанским спортсменам возвращали три месяца.
— Не знаю, надеюсь, что будет гораздо быстрее.
— Вам обидно, что ваш личный тренер Касперович попался на чужой аккредитации?
— Конечно, это обидно. Я знаю про это. Ещё и штраф за это предусмотрен. Я не поддерживаю это. Но меня берёт злость, до чего это всё дошло в итоге.
— Злости на масс-старт хватит?
— Пока даже не думал о завтрашней гонке.
— Судя по вашему выступлению, утренний визит полиции не сильно на вас повлиял.
— Что бы ни пытались они сделать, на мою форму это никак не повлияет. Грустно, что это влияет на мою жену, которая будет сильнее переживать из-за всего этого.
— Есть ли альтернативные способы связать с ней?
— Пока нет. Понятно, что сейчас буду просить у кого-то телефон, чтобы с ней связаться. Может быть, увижу её чуть раньше. Может быть, даже в ущерб спорту. Я понимаю просто, что сейчас должен быть рядом с ней.
— В IBU считают, что у «Матч ТВ» идёт какая-то пропаганда.
— На самом деле они молодцы, что осветили всю эту историю. Они сделали правильно. То, что выдумали в IBU, вот это неправильно. Я видел это письмо. Это письмо написали в IBU, а потом оно было отправлено в полицию. Журналисты же не просто так раздували это.
— Как проходил визит полиции?
— Когда они вломились, я сидел в трусах в номере. Полиция берёт мой ствол и Гараничева и относит их в сторону. Я сначала не понял, что они делают. А потом понял, что они боятся, что мы что-то сделаем с этим оружием. У меня ещё был небольшой ножик-открывашка. Они и его забрали подальше. Боялись, что мы что-то сделаем с ними, наверное. Они же приехали без десяти шесть утра к преступникам.
— Есть мнение, что если бы СБР сделало аккредитацию Касперовичу, ничего этого не было бы?
— Я в это не очень хочу влезать. Это не совсем моя забота. Они вломились ко мне и сообщили, что здесь мой тренер Касперович с чужой аккредитацией. Я кое как это понял через переводчика. Они заставили Касперовича и его жену с дочкой, которые жили по соседству, тоже выйти из номера.
— Недавно вы предложили иностранным спортсменам, кто до сих вас подозревает, приехать к вам домой и обо всём поговорить. Кто-то уже откликнулся?
— Пока нет. Но я надеюсь, что они поддержат мою инициативу. Я не против провести с ними диалог.
— Сегодня мы общались с главой комитета спортсменов IBU Клэр Игэн. Она сказала, что вы можете к ней обратиться с любым вопросом?
— Спасибо за информацию. Я обязательно это сделаю, говорю совершенно серьёзно.