Спортивный юрист Артём Пацев рассказал о юридических подробностях дела о нарушении антидопинговых правил биатлонистками Ольгой Зайцевой, Ольгой Вилухиной и Яной Романовой. Апелляцию российских спортсменок на пожизненную дисквалификацию рассматривает Спортивный арбитражный суд (CAS). На открытом заседании стало известно, что в документах Международного олимпийского комитета (МОК) подписи информатора Всемирного антидопингового агентства (ВАДА) Григория Родченкова были подделаны.
«Процесс проходит в соответствии с антидопинговыми правилами МОК для сочинской Олимпиады, которые должны практически дословно в этой части повторять Всемирный антидопинговый кодекс. Там сказано, что доказательствами по делам о нарушении антидопинговых правил могут быть «любые надёжные» доказательства, даже устные признания. Например, все помнят, как аудиозаписи Степановой, которые были очевидно сделаны с нарушением закона, использовались в CAS против наших спортсменок. Или, к примеру, случай с Терезой Йохауг, когда в CAS против неё было использовано её же собственное вскользь брошенное заявление на одной из пресс-конференций. Такой строгой формализации подачи доказательств, как в наших государственных судах, в CAS нет.
Каждая сторона свободна в выборе доказательств, на которых она будет обосновывать свою позицию. Другой вопрос в том, что одним из принципов третейского разбирательства является то, что доказательства должны быть предоставлены заблаговременно, чтобы у другой стороны была возможность – также заблаговременно – на них ответить. Поэтому не очень понимаю, почему эта тема возникла сейчас. Дело трёх девушек идёт более двух лет, но сторона решила поделиться этим во всеуслышание только сейчас.
Можно также долго ломать копья по поводу того, хорошо, что процесс закрытый, или плохо и справедливо то, что его оставили закрытым, или нет. Но есть факт: процесс закрыт. Арбитры не очень любят, когда какая-то из сторон нарушает принцип закрытости процесса, и тем самым сторона фактически восстанавливает арбитров против себя.
Что касается подтверждения подлинности подписей, то на основании сканов тоже можно делать выводы. Принцип третейского разбирательства в том, что если сторона не оспорила доказательства другой стороны, то доказательства считаются принятыми. Но если у стороны есть обоснованные подозрения в отношении подлинности доказательств, представленных другой стороной, то она должна привлечь внимание арбитров к этим «подозрительным» доказательствам. В нашем процессуальном законодательстве довольно подробно прописаны правила проверки доказательств на подлинность, но в Кодексе CAS нет таких детальных правил. Там действует общий принцип Всемирного антидопингового кодекса, о котором я говорил выше: доказательства могут быть любыми, заслуживающие доверия. Например, подлинность подписи можно подтвердить, если Родченков сейчас напишет документ за своей подписью, в которой будет сказано, что спорные подписи принадлежат ему, но выполнены они способом копирования, или просто-напросто появится в заседании по видео-конференц-связи и подтвердит своё авторство по отношению к спорным доказательствам.
Вообще, сканы подписей используются в спортивной юриспруденции довольно часто. Я тоже в работе использую такой способ подписания документов. Более того, не только промежуточная переписка, но и сами решения антидопинговых органов чаще всего подписываются сканами подписей арбитров, потому что все они, как правило, живут в разных частях мира. Это нормальная практика.
Можно ли будет использовать победу в конкретном деле в качестве прецедента? Смотря в чём будет заключаться победа, по какому отдельно взятому юридическому вопросу будет принято то или иное устраивающее российскую сторону решение. По общим правилам решение CAS не является прецедентом, но почти все арбитры, которые пишут новые решения в CAS, ссылаются на те или иные правовые позиции, выраженные в ранее рассмотренных другими арбитрами делах.
Стоит отметить, что CAS, как третейский суд, никого не может принудить давать показания. Всё основано на воле сторон. Этим третейские суды отличаются от государственных судов, которые обладают правом потребовать явки свидетеля, вплоть до оформления привода силами полиции. CAS не обладает такими полномочиями, поэтому арбитры не могут обязать Родченкова появиться в судебном заседании.
Но, исходя из принципов справедливого разбирательства, если какая-то сторона ссылается на свидетеля или эксперта, то другой стороне должна быть предоставлена возможность задать свои вопросы этому свидетелю или эксперту – так называемый «перекрёстный допрос». Кроме того самим арбитрам иногда тоже может быть что-то непонятно в показаниях свидетеля или заключении эксперта, и они тоже могут захотеть задать дополнительные вопросы. Поэтому если какая-то сторона настаивает на вызове «чужого» свидетеля, а сторона, представившая его письменные показания, не может обеспечить его явку или выход на связь с ним, то в случае возникновения каких-то сомнений или неясностей такие сомнения будут трактоваться не в пользу этого свидетеля», – сказал Пацев в беседе с корреспондентом «Чемпионата» Андреем Панковым.