В четверг вечером в Москву прилетел нападающий Вагнер Лав, вернувшийся в
расположение ЦСКА с опозданием на десять дней.
29 мая, после победы в Кубке России, армейцам, не вызванным в сборные, были
предоставлены каникулы до 6 июня. Но бразильский форвард задержался на родине —
согласно официальной версии, «по семейным обстоятельствам». Руководство клуба
намерено строго наказать футболиста за прогул.
Вагнер запаздывал. Бразильца ждали в Москве вчера сразу после полудня —
выяснилось, что раньше вечера в Шереметьево ехать не стоит. И пришлось
корреспондентам «Спорт-Экспресс», вычислив, когда блудный форвард долетит до
Франции, где должен был пересесть на московский рейс, обратиться за помощью к
переводчику ЦСКА Максиму Головлеву. Он по нашей просьбе позвонил футболисту и
задал несколько вопросов. За что ему большое спасибо. И Вагнеру, конечно, тоже.
— Президент ЦСКА Евгений Гинер говорил, что вы задержались на родине «по
семейным обстоятельствам». Чему в клубе, как вы понимаете, не были рады. Что
все-таки произошло?
— Я вам могу объяснить. У меня был день рождения, я собрал в своем бразильском
доме друзей — некоторых не видел пять лет. Был с родными и близкими. Потому и
задержался. Отмечал.
— С Валерием Газзаевым ваша возможная задержка была согласована?
— Нет. Никто не знал, что я задержусь. Сделал это по собственному желанию и ни с
кем ничего не согласовывал.
— Хотя бы созванивались с представителями ЦСКА?
— Постоянно. Но общался с переводчиком. Только он в клубе владеет португальским.
И ситуацию держал под контролем.
— В Бразилии знают, что вы недавно выиграли Кубок УЕФА?
— Конечно! Бразилия — страна, которая живет футболом и знает о нем абсолютно
все. Люди прекрасно понимают, какое это достижение для игрока Вагнера. Для его
европейской карьеры. И, разумеется, теперь гораздо лучше знают ЦСКА — как
выигрывающую команду.
— Свозить на время кубок в Бразилию удастся?
— Будь моя воля, увез бы кубок домой и хранил там всю жизнь. Но — увы, увы…
Пока нет возможности. Только огромное желание.
— С главным тренером сборной Бразилии Карлосом Алберту Паррейрой за время
отпуска общались?
— Никаких контактов с ним не было. Во время этого отпуска со мной вообще никто
из людей, работающих в бразильском футболе, не связывался.
— Почему же тогда ваш агент успел сообщить, что Вагнер снова близок к
переходу в «Коринтианс»?
— Да? Мне про это заявление ничего не известно. Обычно агенты оповещают, что
происходит с моей карьерой. Но сейчас никаких новостей не было. Так что вся
информация насчет «Коринтианса» — слухи, и только слухи.
— О победе ЦСКА над «Сатурном» знаете?
— Знаю. Сразу после матча мы созванивались с переводчиком. Приятная новость.
— Перелет через половину земного шара сродни тяжелой тренировке. Какое время
потребуется на восстановление?
— Перелет очень утомительный, вы правы. Обычно добираюсь до Москвы совершенно
вымотанным. Вот и сейчас — долетел только до Франции, а уже устал. Плюс
пересадка, плюс — три часа до России. Вообще странная ситуация. Когда лечу из
Москвы домой, прибываю абсолютно свежим. Когда лечу обратно — все наоборот.
— Может, дело в психологии?
— Наверное. Только улетел из дома — и уже соскучился. Хочется вернуться.
— Тем не менее ждет вас отнюдь не возвращение домой. К большому и непростому
разговору с Газзаевым по поводу опоздания готовы?
— Да. Я знаю, что не прав. Да, опоздал. Остался в Бразилии потому, что хотел
остаться. Понимаю свою ошибку, признаю. И готов за нее ответить.
Уже на российской земле, в Шереметьеве-2, с Вагнером приключился очередной
конфуз. Час, полтора ждали его корреспонденты «Спорт-Экспресса» у выхода В.
Того, на который указывала стрелка табло. Ждал там легионера и водитель ЦСКА.
Заметно нервничая. Давно разошелся народ, прибывший парижским рейсом. Вагнера не
было. Неужели опять загулял? Соблазнился Парижем?
Из череды вопросов ответа не было ни на один. И тут посыпались звонки на
мобильный армейского шофера.
Смысл был понятен: «Где встречаете? Какой выход?»
Летел миллионер не бизнес-классом. Летел, как все. Как умудрился отделиться от
общего потока и забрести в совершенно другой терминал, одной его загадочной
бразильской душе ведомо.
Обнаружен был Вагнер стоящим посреди толпы таксистов, частников и иных
почитателей его таланта. При этом умело изображал обиду. Молча протянул ладонь
водителю. Кивнул корреспондентам «СЭ». Но саквояж на колесиках из рук не
выпустил. Видимо — ценный груз.
— Фасоль там, — предположил кто-то, вероятно, знакомый с бразильскими
традициями.
Вагнера хватали то за рукав, то за ручку чемодана. Он безропотно расписывался на
протянутых газетах и паспортах. Но тоже отчего-то обиженно.
Взмокший начальник терминала с Вагнером уже пообщался — и теперь умолял
корреспондентов «СЭ»:
— Это ваш факс с просьбой помочь?
Вглядываемся. Наш.
— Так мне Вагнер прямо на нем расписался. Ничего страшного? А вообще он давно
здесь стоит. Всему аэропорту автографы раздал.
Когда мы отправились к армейскому микроавтобусу, Вагнер чуть оттаял:
— Да, отдыхал. Да, остаюсь в ЦСКА. Ни о каких других клубах не думаю.
Встречные барышни подмигивали бразильцу. Тот совсем оттаял, избавился от
обиженной мины. Был доволен. Фотографирующим из-за лобового стекла даже
улыбается. Настоящий Love. Несмотря ни на какие грядущие штрафы.