Вагнер Лав на протяжении всего чемпионского сезона ЦСКА вызывал нескончаемые
споры в прессе, на трибунах, в кулуарах. Его обсуждали и осуждали, его возносили
и вскоре сбрасывали с пьедестала, чтобы тут же признать, что он его достоин.
Противоречивая личность, капризный талантище, игрок без внутренних правил —
эпитетов хватало. Своего любимчика истово защищал Евгений Гинер, раз за разом
призывая окружающих просто понять человека, безмерно скучающего по родине, по
семье и по маленькому сыну. Валерий Газзаев использовал метод кнута и пряника:
хвалил за любовь к футболу и штрафовал за опоздания. Бразилец переосмысливал
случившееся и…вратари соперников доставали мячи из собственных ворот. И вот
настал черед сесть спокойно и во всем разобраться: что же это за птица такая —
Вагнер Лав?
— Правда, что в Бразилии все люди делятся на две категории — футболисты и
все остальные, и буквально на каждом квадратном метре страны играют в футбол?
— В Бразилии футбол — действительно, всеобщая страсть, вне зависимости от
того, из какого уголка человек или из какого сословия. Помню, я, как и сотни
мальчишек в Рио-де-Жанейро, заходил домой из школы только для того, чтобы
забросить вещи, а потом, не обедая, откладывая все дела, бежал играть. Постоянно
с мячом, постоянно в футболе, как и все вокруг. Это, действительно, ничем не
объяснимая и ни с чем не сравнимая страсть, которая полностью тебя охватывает.
Футбол в Бразилии — повсюду. Это образ жизни.— Когда вы сами почувствовали, что ваше будущее может быть профессионально
связано с футболом?
— Мне кажется, что это произошло, когда мне было тринадцать. Я попал тогда в
«Васку да Гама», в профессиональный коллектив. Там стало определенно видно, что
у меня очень многое получается, что я прибавляю, прогрессирую.
— Вы принадлежите к редкой для России категории футболистов, в действиях
которых на поле — будь то движение с мячом или просто позиционная борьба — легко
угадывается индивидуальность. Есть что-то, называемое «футболом по-вагнеровски»?
— На мой взгляд, очень важна скорость атаки. Я считаю себя игроком достаточно
быстрым и хорошо владеющим искусством работы с мячом. Может быть, все это, плюс
постоянная нацеленность на ворота, и есть мой фирменный стиль. А еще я очень
люблю забивать! Это самое главное для меня!— С форвардами многих команд в Европе, да и в России, работают на
протяжении сезона профессиональные психологи. Для нападающего показатель
психологической устойчивости настолько же важен, насколько и физические
кондиции, или же это достаточно удобный для части игроков самоамнистирующий
стереотип?
— Не знаю, как у остальных, а я забивал вне зависимости от чего-либо всегда.
Помню, был такой молодежный чемпионат Сан-Паулу, где я стал лучшим бомбардиром
за всю историю, забив в 21-ой игре 31 гол. И позже у меня не было каких-то
длительных периодов «засухи». Да, порой случается такое, что мяч просто не лезет
в ворота, но это не причина раскисать и расстраиваться. Надо просто продолжать
делать свое дело. А черная полоса — это фаза, это момент, переживая который ты
должен всегда понимать, что если ты хорош, то ничто не сможет помешать тебе
забить в будущем.— Говорят, в тот бразильский период, о котором вы упомянули, вы считались
на родине чуть ли не местным Дэвидом Бекхэмом.
— Нет, такого уровня признания, как Бекхэм я даже сейчас не достиг, хотя,
когда приезжаю домой, все узнают меня и приветствуют.— И все-таки в журналистском рейтинге в одном из латиноамериканских
изданий вы признавались самым стильным игроком Бразилии.
— Я, действительно, много внимания уделяю своему имиджу, стараюсь постоянно
придумывать что-то новое, менять стиль, потому что быть все время одинаковым мне
скучно. Вот сейчас немного времени пройдет, и я обязательно поменяю еще
что-нибудь во внешности. Так что постоянные сюрпризы по этой части всем
гарантированы.— Знаменитые вагнеровские косички, наверное, единственное, что оставалось
на протяжении многих лет неизменным. Почему вы решили поменять прическу, ведь
она была сродни визитной карточке?
— А я косички не отрезал, просто снял их, чтобы вернуться к этой прическе
чуть позже. Мне делали специальную процедуру для волос, нужна была передышка.
Думаю, сейчас, как вернусь в Бразилию, займусь возвращением к бывшему образу и
снова «заведу» косички.— Говорят, что прозвище «Лав» вам дал в свое время партнер по команде в
Сан-Паулу Флавио Каэтано…
— Нет, его звали Флавио Прада, и я знаю, о чем вы сейчас спросите, потому
что это всех интересует. Почему именно «Лав»? Это давняя история, времен, когда
я еще был юношей. Пара своеобразных ситуаций, в которые я попал во время сборов
нашей команды, стала для Флавио основанием называть меня «бомбардиром любви».
Так и говорили: «Вагнер — бомбардир любви». А потом все обернулось дополнением
«Лав». Сначала мне это казалось немного странным, я даже посопротивлялся, но
позже, когда понял, что прозвище ни к чему не обязывает, оно мне даже нравиться
стало. — Вы, как говорят, и сам — известный любитель награждать коллег
прилипчивыми остроумными прозвищами. Что-нибудь «наработали» уже в России по
этой части?— (Смеется.) Наработал, но пусть прозвища останутся секретными, не хотел бы
их разглашать. Вот могу только рассказать, как мы с Даниэлем друг друга
называем: он меня — «Макака», я его — «Толстячок» или «Плэйбой».— Вы знаете, что слава о том, что вы без розыгрышей и остроумных замечаний
по адресу коллег дня прожить не можете, уже давно перешагнула за ограду
Ватутинок?
— Ну на самом деле это ведь совсем не плохо — шутить на тренировках.
Снимается напряжение, люди улыбаются, поднимается настроение у всей команды.
ХА-РА-ШО!— Попросить почеканить мячом президента России в кремлевских стенах,
«изъять» у Газзаева «на проверку» только что подаренный министром обороны
Ивановым пистолет прямо в зале церемоний Генштаба. Признайтесь, это «домашние
заготовки»?
— Нет, такие идеи рождаются на месте. Вообще, говорю абсолютно искренне, то,
что я встретился с Путиным, общался с министром обороны Ивановым — это для меня
очень яркие события. О приеме после финала Кубка УЕФА у Владимира Владимировича
вообще могу сказать, что это воспоминание, наверное, на всю жизнь. Ведь очень
многие мечтали бы оказаться на моем месте. Считаю, что мне крупно повезло. — Вас часто называют любимчиком, ни много ни мало, другого президента —
клубного, Евгения Гинера.
— Я не знаю, можно ли считать меня любимчиком, ведь Гинер ко всем игрокам
нашей команды относится хорошо… Ну ладно, согласен: ко мне — суперхорошо. Когда
я здесь, мы постоянно с ним встречаемся и общаемся с особой теплотой, он,
действительно, расположен ко мне. Это приятно, и вообще, просто разговаривать с
этим человеком — очень интересно. Уже только ради общения с ним стоит учить
русский язык. Я могу сказать, что Гинера как человека очень люблю, и мне
кажется, что он меня тоже очень любит.— Любопытно, а Евгений Леннорович с Валерием Георгиевичем попадают в зону
вашего остроумия?
— С коучем нашим, хоть и соблюдается субординация, во время тренировок мы,
действительно, обмениваемся шутками. А вот с президентом… Надо же, не могу
припомнить. Похоже, такого не было. Что ж, теперь что-нибудь и придумаю. — В недавнем интервью нашему еженедельнику Евгений Гинер рассказал, как вы
ему пообещали выиграть золото. Такой аванс в не самый простой период — это
предчувствие победы или просто ее желание?
— Даже не знаю, чего тогда было больше. Обещание я дал Гинеру после игры со
«Спартаком», когда получил травму. Я должен был улететь в Бразилию на лечение и
сказал президенту, что вернувшись приложу все усилия к тому, чтобы наша команда
стала чемпионом. И что, если это произойдет, то чемпионский кубок вручу Гинеру
лично в руки. После матча с «Динамо» президент в раздевалке мне сказал: «Слава
Богу, что ты выполнил свое обещание». — Так вы после этого эпизода на «довольно русском» языке произнесли теперь
уже знаменитое свое «ХА-РА-ШО»?— (Смеется.) Да, это вообще был незабываемый вечер, переполненный эмоциями.
Только в такой миг и могло появиться у меня это слово. Теперь наш доктор
постоянно надо мной подшучивает: как только увидит где, сразу дразнится: «ХА-РА-ШО».
Мне нравится, потому что я надеюсь, что это слово теперь надолго останется у
всех в памяти. — А применительно к России сейчас в полной мере можете его использовать?
— Да-а!(С выражением, на чистом русском.) В России мне сейчас
хорошо!— Что вам нравится в нашей стране, а к чему по-прежнему не можете привыкнуть?
— Очень многое нравится по-настоящему. Я замечательно провожу свободное
время. Иногда мы с друзьями идем в супермаркет, ходим играть в боулинг. Бывает,
что устраиваем настоящие соревнования, танцуя самбу. Часто просто шагаем по
городу, знакомясь с московскими достопримечательностями.— Так значит, слух
о том, что Вагнер Лав любит прогуляться по Красной площади, имеет под собой
почву?
— Да, я на ней пять или шесть раз уже был. Там все по-особенному.— А с отношениями между людьми, более холодными, чем в Латинской Америке,
свыклись уже?
— Здесь люди, действительно, закрытее, чем у нас. Не знаю, связано ли это с
тем, что в России холодный климат, но я ведь тоже здесь живу, и на меня он
как-то угнетающе не действует. Даже если на улице снег, я прихожу на тренировку,
и я весел и счастлив, стараюсь всем поднять настроение. Так что, наверное, не в
погоде дело — некоторые люди такие. Я говорю о том, что иногда сталкиваюсь с
каким-то высокомерием, что ли. Бывает, прихожу что-нибудь купить в магазин и
замечаю, как некоторые смотрят на меня с презрением или закрывают руками лицо,
общаются очень неприветливо. Да, это проблема, к сожалению.— Не пробовали таким неадекватно реагирующим на вас людям своеобразную
«проверку на вшивость» устраивать, вручая свою карточку «игрок ЦСКА Вагнер Лав»
с автографом?
— Нет, конечно. Я вообще не люблю ходить и бряцать своей известностью и
популярностью. Такой же человек, как и все, из крови и плоти. — В вашем доме в Москве не все жильцы знают о том, что сосед по подъезду —
чемпион России-2005 Вагнер Лав?
— Во дворе знают. Иногда, когда возвращаюсь с тренировки, застаю у дверей
подъезда соседских мальчишек, которые собираются и дружно кричат мне: «Вагнерлав,
Вагнерлав!» Бывает, что и пробегутся следом. Вообще, я очень люблю детей, мне
нравится с ними общаться. Хотя мне 21 год, я ощущаю себя по-прежнему ребенком,
маленьким мальчишкой. Поэтому без оговорок принимаю образ мыслей пяти-семилетних
ребят: что может быть лучше, чем чисто и искренне радоваться каждому моменту
жизни?— А правда, что Валерий Георгиевич относится ко всем своим подопечным, как
к своим детям?
— Да, Газзаев, действительно, для всех нас как второй отец. А для Даниэла
Карвалью, наверное, даже первый. Валерий Георгиевич — это друг, близкий человек,
что очень сильно помогает непосредственно в нашей самоотдаче, в нашей
производительности на поле. Что бы там ни говорили, любой футболист ведь играет
не только за все блага и за свое имя, но и еще за главного тренера.— Если говорить о взаимоотношениях внутри команды, является ли для вас
языковой барьер большим препятствием в общении с коллегами?
— Да, иногда нам это мешает, приходится объясняться жестами. Но все эти
моменты компенсируются тем, что у нас в команде между всеми игроками очень
хорошие отношения, а для того, чтобы показать человеку свое расположение к нему,
знание языка не всегда нужно. На поле барьеров тоже нет никаких, там вообще не
место для португальских или русских слов, там результат могут обеспечить только
мысли и нацеленность на победу.— К слову, о языке. Как замечают очень многие, второй год пребывания
легионеров в России бывает довольно сложным в плане их отношений с судейским
корпусом. За сезон-полтора игроки, как правило, успевают выучить популярные
матерные выражения и затем успешно используют полученные знания, зарабатывая от
судей за это карточки.
— (Смеется.) Я прекрасно знаю, что если буду
выражать свои эмоции судье на русском языке, то он меня сразу же удалит с поля.
Поэтому когда мне что-то не нравится, я возмущаюсь по-португальски, чтобы он
ничего не понял.— И часто в прошедшем сезоне прибегали к помощи португальского?
— Да, некоторые судьи от меня слышали кое-что. Наверное, после финального
свистка потом за словари садились.— Кто из ваших партнеров по команде по духу более близок к образу
бразильского футболиста?
— Это Юра Жирков, который все время рядом с нами, постоянно шутит и
разыгрывает всех. Ролан Гусев из того же теста. Да и наш вратарь Игорь Акинфеев
не отстает. Иногда даже мне удивительно: вроде говорим на разных языках, а общие
точки соприкосновения для шуток всегда находятся.— Игоря Акинфеева признают самым одаренным вратарем России, вас зачастую
называют нападающим, склонным к неожиданным решениям. На тренировках
«выясняете», кто круче?
— Мы, на самом деле, довольно часто устраиваем что-то вроде шуточного
соревнования. Я, например, бросаю вызов: давай проверим, сколько голов ты
пропустишь с пенальти, а он меняет формулировку: давай посмотрим, сколько ты
забьешь и забьешь ли вообще? Но это всегда — просто развлечение, помогающее
поднять настроение.— Вообще, кого из форвардов российского чемпионата, в нынешнем сезоне
заставлявших Акинфеева понервничать «непонарошку», вы могли бы выделить?
— Не из ЦСКА? Кириченко.— Кириченко — это все-таки тоже в какой-то степени ЦСКА.
— Ну что делать, если к нам все ниточки ведут? Кириченко — особенный игрок,
хороший бомбардир, очень талантливый. И то, что он «тоже ЦСКА», мне особенно
приятно.— Как, по-вашему, почему у звездного португальского «Динамо» не получилось
и части того, что удалось звездному бразильскому ЦСКА?
— Я не берусь дать ответ на этот вопрос в той его части, что касается
происходившего в «Динамо». За нас и ЦСКА могу ответить, что, наверное, мы в
нужный момент оказались в том коллективе, которому были нужны, и который для нас
был важен. Атмосфера внутри команды, по моему мнению, решает очень многое, если
не все. В общем, обоюдно повезло и нам, и клубу.— Везение в футболе, действительно, играет большую роль?
— Да, немножко удачи — это всегда хорошо. Помимо того, что, выходя на поле,
каждый раз думаешь о том, как провести свой лучший матч и продемонстрировать
свои лучшие качества, чтобы добиться успеха, необходима и она.— Сейчас, вроде, с этим компонентом все у форварда Вагнера Лав в норме, а
до Лиги чемпионов рукой подать. В связи с этим покинули ли вас мысли оставить
ЦСКА и вернуться в бразильский чемпионат?
— Я профессионал, у меня действующий контракт с моей командой, и все мои
мысли, естественно, связаны только с ней. Другое дело, если будет какое-то
предложение из Бразилии, и оно устроит президента нашего клуба. Пока таких нет,
я игрок ЦСКА, и горжусь этим!— И все-таки желание-то играет очень большую роль. Вы хотите и далее
выступать в российском чемпионате?
— Мне всегда нравилось просто играть в футбол, вне зависимости от того, в
какой точке земного шара. Более того, могу твердо сказать, что мне нравится
играть в футбол в России. Желание у меня есть, не было бы его — я бы вообще не
приехал.— Лимит на иностранных игроков, который со следующего сезона начнет
действовать в премьер-лиге — это хорошо или плохо? И каков, по вашему мнению,
общий уровень легионеров, выступающих в России?
— Ну, если этот лимит ужесточится, то трудная задача поднимать уровень
российского чемпионата до крупных европейских ляжет только на плечи игроков,
которые отсюда родом. А это в одиночку сделать очень сложно. Что же касается
уровня легионеров, которые играют здесь, то я просто буду перечислять, а вы сами
делайте выводы: Даниэл, Дуду, Чиди, Дерлей, Видич… — Очередная задача, которую озвучило руководство ЦСКА — это успешное
выступление в Лиге чемпионов. А так как армейцы уже научили всех тому, что
ничего невозможного не существует, то давайте фантазировать. С какой командой
Вагнер Лав хотел бы сыграть в четвертьфинале, в полуфинале, в финале?
— Эх, если бы можно было выбирать соперника! Хотя, знаете, мне в общем-то
все равно. Мы должны принять любого из тех, кто нам попадется, с большим
уважением, но когда будем выходить на поле, надо постараться играть в свой
футбол. Так, шаг за шагом, от победы к победе, постараться подобраться поближе к
титулу и завоевать его. Если ЦСКА дойдет до финала в этом турнире, то для меня
этот результат уже будет — супер. И совершенно наплевать, кто нам попадется на
финишной прямой, там уже надо будет все отбросить и вырвать победу.— Кому из вратарей в Лиге чемпионов особо хотели бы забить?
— Предпочтений особых нет. Всем понемножку. Ну, я думаю, что у меня будет
такая возможность, на месте и разберемся.
— На носу отпуска, а значит, поездка на родину…
— Сказка! Нет слов, чтобы описать, как там здорово!— Кстати, то, что ваша родина — Рио-де-Жанейро — город карнавалов, оказало
какое-то влияние на характер Вагнера Лав?
— Похоже, что нет. Мне кажется, в каком бы бразильском городе я ни родился,
был бы таким же, как есть.— Говорят, что Вагнер Лав — человек-праздник в те моменты, когда у него
есть настроение. И вообще, вы, по мнению окружающих, не только «человек
настроения», но и «футболист настроения». Насколько это верно?
— Мне кажется, всегда нужно быть в приподнятом состоянии духа, потому что это
для любого футболиста достаточно важно. Мне, например, надо быть счастливым вне
поля для того, чтобы это мое ощущение радости воплощалось в то, что я делаю,
отражалось в забитых голах. — Вас в минувшем сезоне довольно часто можно было застать на тренировочной
базе ЦСКА в Ватутинках, скажем так, в не очень приподнятом настроении. Это
замечали практически все журналисты, которые туда приезжали. — (Смеется.) Когда я не очень хорошо себя чувствую, то предпочитаю не
давать интервью. Вообще отношусь к той категории футболистов, которые не очень
любят разговаривать с репортерами. Тем более, если что-то не так, лучше сделать
паузу в общении с прессой. Хотя совершенно ничего против самих журналистов не
имею.— Ваше настроение тогда объяснялось тем, что вы были расстроены разлукой с
сыном. Как сейчас Вагнер Лав-джуниор поживает?
— Слава Богу, все у него замечательно. Со здоровьем все в порядке, и это для
меня самое-самое главное.— Похож он на папу?
— Похож, ох как похож! И это прекрасно! Ему сейчас только годик, он пока
ничего не знает о жизни…— А какого будущего вы бы для него хотели как отец?
— Я не могу сделать для него это будущее. Когда он чуточку подрастет, я
покажу ему правильный путь, по которому надо всегда идти, расскажу ему, как надо
жить. А дальше… Какую он жизненную или профессиональную дорогу выберет — пусть
зависит только от его собственного решения.— Не может быть, что втайне, в душе, вы не мечтали о семейной династии
футболистов Вагнеров Лав.
— Конечно, хочется этого. Но если мой сын выберет в будущем другую профессию,
я как отец во всем поддержу и всем помогу.
— Любимый способ времяпрепровождения?
— Прогулки, общение.— Вам нравятся русские девушки?
— Они очень красивые! Но у меня есть своя девушка.— Есть ли у вас в России часы, настроенные на бразильское время?
— Нет, все идут по-кремлевски, а я потом из московского времени высчитываю
разницу и получаю бразильское.— Сколько телефоночасов в день вы наговариваете с Бразилией?
— О, когда дома и нечем заняться, я только и звоню друзьям или семье. И
говорю подолгу.— Какие тележанры вам нравятся?
— Телесериалы. У нас дома показывает бразильское телевидение, и возможность
за ними следить у меня имеется. Могу смотреть и комедии, и какие-нибудь
развлекательные программы.— Что способно резко изменить ваше настроение в лучшую сторону?
— Нахождение рядом с людьми, которых я люблю. В такие моменты все меняется.
Для меня такие люди — моя семья, мой сынишка.— Какой тип машин предпочитаете?
— Спортивные автомобили.— Правда ли, что быстрые форварды не любят быструю езду?
— За рулем я могу хорошо прибавить, когда куда-нибудь опаздываю. А в
остальных случаях, действительно, езжу очень медленно и спокойно, чтобы не было
никакой опасности. — Какова формула бразильского футбола?
— Это радость и веселье, которые испытывает любой бразилец, прикасающийся к
мячу. Если человек будет веселым, он сможет играть в футбол. Вот это и есть
формула.— Что для вас футбол?
— Помимо того, что это моя профессия, это еще и моя любовь. А для человека,
поверьте, нет ничего лучше, чем заниматься любимым делом. И это ХА-РА-ШО.