Как подать его переход — вот в чем вопрос. Просто ведь не обозначишь — из “Орла”
в “Химки” подался… “Вам что, писать не о чем? Подумаешь, человек одну команду
первого дивизиона на другую променял! Чего здесь интересного?!” Предвосхищая
такой вот хай нерадивого болельщика, я лучше сразу, от греха подальше, имя
футболиста назову. Бесчастных. Владимир Евгеньевич. Именно он (на минуточку —
лучший бомбардир в истории сборной России!) из “Орла” в “Химки” перешел.
Теперь-то интересно?..
— Почему все-таки “Химки”?
— Честно говоря, я просто не стал ждать других предложений. Вариант с “Химками”
был одним из первых. И он мне приглянулся тем, что никуда не надо ехать,
разрываться между домом и работой не надо. А то ведь сколько можно по городам и
весям мотаться? Я взрослый человек, мне хочется жить в Москве, с семьей! Скажу
больше, еще до того, как мне из “Химок” позвонили, я думал: “Раз уж столичные
клубы не зовут, хорошо было бы в “Химки” устроиться”. И — опа! Химчане как будто
прочли мои мысли — раздался звонок… Я тут же поехал на переговоры — пообщался с
главным тренером, с руководством клуба. Мы поговорили минут пять, я понял, что
все разговоры о крахе команды сильно преувеличены, и подписал двухлетний
контракт. Аренда в “Орле” у меня закончилась — я свободным агентом ушел в
подмосковную команду.
— Все эти пересуды — дескать, не соответствует клуб “Химки” уровню первого
бомбардира сборной России — не коробят?
— А почему они должны меня коробить? Будем делать так, чтоб соответствовал.
Здесь все очень просто: звание лучшего бомбардира сборной мне не с небес
свалилось — я его честно заработал. И на “Химки”, выходит, сам наиграл. Хотя я
лично очень доволен, что попал в эту команду. И весь этот подтекст — мол,
“Химки” недостойный клуб — мне непонятен. Тихонов, Мор, Дроздов — это что,
недостойная компания? Серьезные все ребята, за сборную страны выступали… А
насчет массовой продажи игроков… Как показывает история, формирование новой
команды — это не всегда плохо. И наглядный пример тому — “Челси”…
— Ну ты и сравнил — “Челси” и “Химки”…
— А что? Ситуации-то похожие. Здесь все зависит от того, как новое руководство
себя поведет, каких футболистов наберет, как тренеры справятся, как ребята
сыграются…
— Это вам-то с Мором и Тихоновым сыгрываться?!
— Тут ты прав: то, что я попал в одну команду с бывшими партнерами по
“Спартаку”, — для меня лично большое подспорье. Эдик Мор — близкий друг,
Андрюшка Тихонов — почти родственник… (Смеется.)
— Так-то оно так, но я, прости, не поверю, если ты скажешь, что Владимир
Бесчастных от первой лиги не устал…
— Устал не устал… Я в таких разговорах смысла не вижу. В конце концов, все
здесь в наших руках. Надоел первый дивизион? Пожалуйста! Вперед — и в “вышку”!
— То есть о премьер-лиге грезишь?
— Именно! Я считаю, что футболист, у которого нет целей и желаний, — мертвый
футболист. У меня же есть четкая задача — чего-то еще добиться на поле.
Например, вместе с “Химками” в элитный дивизион шагнуть.
— Вопрос к тебе как к специалисту: сильно отличается уровень высшего и
первого дивизионов России?
— Разница, конечно, есть, но не столь большая, как раньше. Еще пару лет назад,
когда я в “Кубани” играл, в первой лиге встречались откровенно проходные
команды. Сейчас такого и в помине нет.
— Не обидно, что с “Динамо” все так получилось? Точнее даже сказать — не
получилось…
— Да мне там в общем-то и вариантов не оставили. Кобелев сказал: или уходишь в
“Орел”, или выступаешь за дубль…
— И ты выбрал “Орел”…
— О чем, кстати, нисколечко не жалею. Другое дело, что очки мы начали набирать
поздновато. Могли бы и пораньше победную серию выдать. Что касается
непосредственно меня… Я шел в “Орел” с одной задачей — помочь команде. И играл
там только на команду — личная статистика шла по боку. Конечно, мог забить
побольше. Но! Я уехал из Орла с чистой совестью. Номер я там не отбывал, посещал
все тренировки, ездил на все выезды, больным на поле выходил… В общем, сделал
все, что мог.
— Часто из Орла-то в Москву мотался?
— После каждого матча. Три часа — и дома. Три часа — это, конечно, если с
нарушением скоростного режима брать. (Улыбается.)
— Интересно твое мнение услышать: получится у Семина в “Динамо”?
— Сложный вопрос… Год назад я был на сто процентов уверен, что у Романцева все в
этой команде замечательно сложится, а вот поди ж ты… Мне бы очень хотелось,
чтобы Юрию Палычу сопутствовал успех. Как русский человек, я всегда и везде
переживаю за своих и от всей души желаю Семину удачи. Ну а там как пойдет…
— Раз уж о Романцеве речь зашла… Когда говорят “Бесчастных только у Олега
Иваныча играть может”, как реагируешь?
— Спокойно. Доля правды в этом, безусловно, есть (прежде всего потому, что у
нас с Романцевым одинаковое понимание игры), но, опять-таки, что здесь
разглагольствовать… В “Химках” буду доказывать, что и без него могу успешно
выступать. В любом случае, “Бесчастных — игрок Романцева” — мне лично такое
определение льстит. Олег Иваныч — глубоко уважаемый мной человек и тренер.
Фигура! Только вот и мои заслуги в данном вопросе принижать не стоит. На поле-то
вместо меня не Романцев выходил. И голы не он забивал…
— Как думаешь, вернется Романцев в большой футбол?
— Думаю, да. Не тот он человек, чтобы долго без работы сидеть. И мемуары ему еще
рано писать…
— Тем, кто говорит, мол, лучшие годы футболиста Бесчастных позади, что
ответишь?
— А что я могу им ответить? Футболист в этом плане — человек бесправный. Я
только на поле ответить смогу. Игрой. Постараюсь играть за “Химки” качественно и
ярко. В одном уже сейчас болельщики этой команды могут быть уверены: в каждом
матче буду выкладываться на все сто! По-другому не умею. Не умею людей
обманывать, спустя рукава к делу относиться… У меня даже на этой почве с
молодежью нынешней трения порой случаются. Нет, я не “строю” кого-то, как это в
прессе пишут. Просто не люблю, когда кто-то недорабатывает. На дух не переношу!
— Играть-то еще долго собираешься?
— Пока ноги до коленок не сотрутся. (Смеется.) А что? Здоровье позволяет,
желание — огромное, сил — полно. И футбол — в радость. Мне нравится жить игрой!
Матчи, победы. Увы, иногда и поражения…
— Что, и сборы со строгим режимом не надоели?
— Это — да, приелось. Но у нас в России у любой профессии, какую ни возьми, свои
негативные стороны имеются. Такого, чтоб уж совсем все ровно шло, наверное, не
бывает. Начну я, скажем, сейчас какому-нибудь работяге на жизнь жаловаться — и
что толку? Он мне не меньше порассказать может…
— Играешь сейчас для удовольствия или чтобы денег на старость заработать?
— Денежный вопрос, конечно, играет определенную роль, но я его во главу угла
никогда не ставил и ставить не буду. Кое-какие сбережения у меня имеются, то
есть и вести речь о том, что Бесчастных детей кормить нечем, не приходится.
— Я так понимаю, о завершении карьеры вообще не задумываешься?
— А смысл? Начнешь сейчас что-то прикидывать, голову над вопросом дальнейшего
трудоустройства ломать — на игре это обязательно скажется. Сразу два дела делать
— так ни одно не выйдет. Для меня очевидно: после завершения карьеры игрока я
останусь в футболе. Эта работа мне интересна. Но все это еще в далекой
перспективе. И все эти журналистские штампы — “лебединая песня”, “мажорная нота”
— ко мне сейчас применять не стоит. Я оптимист по натуре, и мне хочется верить,
что Владимир Бесчастных своего последнего слова как игрок еще не сказал.
— На пороге 2006-го что себе пожелаешь?
— Стандартный набор. (Улыбается.) Чтоб в семье все были здоровы, чтоб у меня на
работе все удачно сложилось…
— Для тебя, кстати, что важнее — семейное благополучие или успехи в футболе?
— Я два этих понятия стараюсь не путать. Футбол важен, но он для меня идет
отдельно от семейной жизни. И если бы мне пришлось выбирать — карьерный рост или
здоровье родных, я бы, безусловно, второе выбрал.
— Как твои сыновья-то поживают (в октябре 2004-го в семье Бесчастных
появились на свет двойняшки)?
— Растут потихоньку. Шумят, веселятся, капризничают. Один парень у нас
мужественный такой — весь в меня. А другой в маму — любит, чтоб все по его было…
— В футбол, часом, еще не играете?
— Какое там?! Маленькие они еще… Им пока интересно куда-нибудь залезть,
что-нибудь вытащить… Вот я и бегаю за ними, чтоб чего не сотворили.
— Строгий отец — Владимир Бесчастных?
— Сейчас, конечно, ребята из меня веревки вьют. (Смеется.) Но это пока они
маленькие… Потом начнется дисциплина. Я собираюсь себя с ними построже вести. Им
же на руку будет…