Друзья и партнеры по спартаковской обороне Мартин Йиранек и Радослав Ковач живут
на турецком сборе в одном номере. На днях в гостиницу «Мираж Парк Ресорт»
приезжали их чешские приятели-футболисты, выступающие в турецком чемпионате.
Когда Ииранек рассказал, что одним из гостей был защитник Йогана из «Манисаспора»,
я задал вопрос, которого мой собеседник явно не ожидал:
— А вы знаете, что этот игрок мог быть вашим одноклубником?
— Нет. А каким образом?
— В начале 2004 года Невио Скала просил прежнее руководство приобрести
центрального защитника Йогану, однако вместо него были куплены Петкович и Зоа.
Но это дела давно минувших дней, а мне бы хотелось узнать, как начиналась ваша
футбольная карьера?
— Футболом занимаюсь с пяти лет. У меня есть брат Михал, который старше на
три года. В детстве он посещал футбольную секцию, я же оставался один. Было
ужасно обидно. В юности Михал играл лучше меня. Мы выступали вместе за один из
клубов третьей лиги, а когда я пошел наверх, брат нашел другую работу. Но с
футболом окончательно не порвал — играет в одной из чешских любительских лиг.
— В каком амплуа?
— Правым полузащитником или нападающим.
— А вы всегда были игроком обороны?
— В начале карьеры играл на месте опорного полузащитника. Но в 17 лет, когда
попал в команду Властимила Петржелы, тренер определил на позицию левого
защитника, чтобы закрыть возникшую там брешь. Я проявил себя хорошо и с тех пор
в обороне — только фланг поменял.
— С Петржелой часто общаетесь?
— Редко. У нас разные команды и времени не хватает. Разговариваем только, когда
«Спартак» играет в Санкт-Петербурге, или «Зенит» приезжает в Москву.
— Вы провели четыре сезона в «Реджине». Что они дали вам как футболисту?
— Очень многое. Уехал в Италию молодым игроком и сразу окунулся в атмосферу
большого футбола. Впервые оказался один — вдали от дома, родных, без знания
языка. Для меня это стало хорошей школой. Нужно было освоить итальянский, понять
местный менталитет, который заметно отличается от чешского. В России было
гораздо легче: мы, славяне, более близки друг к другу.
— А в чешской школе изучали русский язык?
— Где-то полгода — не больше. А потом его у нас отменили.
— В Италии вам приходилось играть против очень сильных нападающих. С кем было
труднее всего?
— С Шевченко и Креспо — классные форварды с потрясающим чутьем на гол. А самым
неприятным нападающим был Вьери. В борьбе за мяч он постоянно использует локти и
может незаметно для арбитра ударить.
— Много ли в России клубов сильнее «Реджины»?
— Трудно сравнивать, но, думаю, первые пять-шесть. Хотя там у нас тоже была
крепкая команда. Дома мы даже «Милан» обыгрывали.
— В «Реджине» вы играли вместе с бразильцем Моцартом. Как прошлым летом
восприняли известие о его переходе в «Спартак»?
— Не ожидал, что судьба вновь сведет нас. Моцарт — очень хороший футболист,
который усилит «Спартак». Недаром в прошлом году его хотели приобрести ведущие
итальянские коллективы, в числе которых был и «Ювентус». Но в «Реджине» очень
специфичный президент. Он не любит отпускать своих игроков в итальянские
клубы-гранды, предпочитая продавать их за границу Когда я выступал за «Реджину»,
мною тоже интересовались несколько элитных команд. Но от президента я слышал
категорическое «нет». Когда же к нему обратился «Спартак», он быстро сказал
«да».
— Почему?
— Точно не знаю, но версия есть. В Италии трансферная сумма выплачивается
постепенно, траншами, которые растягиваются на три-четыре года. Россияне же
способны перевести все деньги сразу
— О чем спросил Моцарт при первой встрече?
— «Нравится ли мне российский чемпионат и Москва?» Я ответил: «Здесь все отлично
— сам скоро убедишься».
— Какой вид спорта вам нравится помимо футбола?
— Конечно, хоккей — я же чех! До 15 лет зимой два-три месяца бегал с клюшкой по
льду а в остальное время играл в футбол. Кстати, в прошедшем декабре, когда был
в отпуске, провел пять матчей за одну из любительских хоккейных команд четвертой
лиги.
— Хоккеист Йиранек тоже играет в обороне?
— Нет. Там я нападающий. В пяти играх забил два гола и сделал три голевые
передачи.
— Удаления были?
— Нет. Это же любительский хоккей — там не принято играть жестко.
— А номер у вас случайно не 68-й, как у Ягра?
— Не угадали. 88-й. Мне всегда нравился канадец Эрик Линдрос, а это его номер.
Как и он, я держу клюшку «под правую руку».
— Часом, не за канадцев в хоккее болеете?
— Нет. Конечно, за сборную Чехии.
— Как, по-вашему, она выступит на Олимпийских играх в Турине?
— Выиграть золото будет крайне трудно. Думаю, займет второе или третье место.
— Хотели стать профессиональным хоккеистом?
— Когда был маленьким. Но моя семья была не настолько обеспеченной, чтобы каждый
год покупать новую хоккейную амуницию. Стоит она не дешево, а дети постоянно
растут. Поэтому меня отдали в футбол, где самое дорогое — бутсы.
— Ваш друг Ковач тоже говорил мне, что играет в хоккей и хорошо катается на
коньках. Интересно, кто из вас делает это лучше?
— Я никогда не видел, как катается Радо. Поэтому хотим как-нибудь вместе
выбраться в спартаковский дворец спорта в Сокольниках.
— У вас есть знакомые среди известных чешских хоккеистов?
— Из тех, кто выступает в НХЛ, — Гавлат и Гуднар. Не так давно познакомился с
Ручински и Недведом. Но регулярно видеться сложно. У нас отпуск — зимой, а у
хоккеистов в это время разгар сезона. Летом же все наоборот
— С Ягром никогда не общались?
— Нет. Ни в России, ни в Праге.
— За какую команду болели в детстве?
— За «Спарту» — и в футболе, и в хоккее. Я же пражанин, и отец приучил к этой
команде. В детстве он часто брал меня на стадион, и я любовался игрой Хованеца,
Скухравы.
— Есть что-нибудь похожее у Москвы и Праги?
— Разве что метро и трамваи. В остальном — совершенно разные города.
— В каком районе нашей столицы обосновались?
— Раньше жил в Сокольниках, а пять месяцев назад переехал в одну из высоток
около станции метро «Тимирязевская». Квартира расположена на последнем, 30-м
этаже, и оттуда открывается красивый вид на ВДНХ.
— Москва напоминает какой-то город Европы?
— Нет. Она особенная. К примеру где вы еще увидите такие широкие дороги в
самом центре города. Мне очень нравится Москва — великолепный мегаполис, в
котором есть что посмотреть, куда пойти. Единственный минус — бесконечные
пробки.
— Любимое место?
— Красная площадь и парк в Сокольниках.
— Вас часто узнают на улицах?
— Нет. И меня это устраивает. В Италии жил в небольшом городке, где игрокам не
давали прохода.
— Что означают многочисленные татуировки на вашем теле?
— Эти японские иероглифы (показывает правую руку) означают день, месяц и год
моего рождения. На левой руке — когда родились папа, мама и брат. На спине —
египетские знаки, которые защищают от всего нехорошего в жизни. Мне нравится
делать татуировки. Место на теле осталось, и можно придумать что-нибудь еще.
— Уже подумали, какая прическа будет у вас во время первенства мира в
Германии? Помнится, на последнем чемпионате Европы вы многих удивили своим
красным ирокезом.
— Ближе к турниру прикину, что стоит изменить. Но, быть может, оставлю все, как
есть.
— Как оцениваете жеребьевку?
— Все говорят, что группа «смерти» та, куда попали Голландия, Аргентина, Сербия
и Кот-д'Ивуар. Я же считаю, наше окружение ничуть не слабее. Италия всегда
причислялась к фаворитам чемпионатов мира, очень хорошая команда у США — на
прошлом первенстве она дошла до четвертьфинала, а Гана — одна из сильнейших в
Африке. Группа достаточно ровная, и любая команда может выйти в следующую
стадию. Полагаю, это удастся сделать той, которая будет лучше готова на момент
турнира.
— А сборная Чехии способна дойти, скажем, до полуфинала?
— Для начала надо выйти из группы, а там посмотрим. Если турнир начнется для нас
удачно, сможем пойти далеко.