Предновогодняя суматоха захлестнула всех и вся. Украшенная к празднику Нарва
была заполнена снующими туда-сюда людьми с елками и разнокалиберными подарками в
ярких упаковках. Но был в заснеженном городе человек, который к праздникам
относится прохладно, а потому согласился эти утренние часы провести за приятной
беседой. Звали этого человека Валерий Карпин.
Морозная погода не располагала к долгим пешим прогулкам, а потому мы с Карпиным
предприняли автопробег по памятным местам его детства и юности. Заехали на
стадион, где мальчишка Валера Карпин тренировался и делал первые карьерные шаги
на турнире «Кожаный мяч»; подъехали к школе, что располагалась в двух минутах от
старой квартиры родителей, поглядели на здание, где раньше было кафе
«Энергетик», – место дискотек и романтических вечеров…
Время летит. Постарел стадион, в здании школы дом творчества, нет того кафе –
здесь теперь двухэтажный современный клуб, да и многое, если почти не все, по
словам Валерия, изменилось. Потому и разговор мы начали с вопроса философского.
Тем более для Валерия, трижды менявшего прописку и прочно обосновавшегося в
далекой Испании.
МОЙ АДРЕС – НЕ ДОМ И НЕ УЛИЦА...
– Валерий, а где ваша родина?
– Родина? В Нарве. В Испании я провел 12 лет своей жизни, но здесь – еще больше,
18. Это город, в котором я родился и вырос. А что касается России… Для меня
это сложный вопрос, как, наверное, и для всех людей, которые родились в
Советском Союзе. Вот его бы я, не задумываясь, назвал своей родиной. Не Эстонию,
не Россию, а именно Советский Союз. Все детские воспоминания с ним связаны. Я
имею в виду турниры: «Кожаный мяч», игры Дружбы между союзными республиками. Мы
ехали на Украину или в Грузию, где проводились соревнования, но ощущения, что
едем в другую страну, не было. Потому и родиной для меня как была, так и
осталась, эта одна большая страна.
– Но жить вы предпочитаете в Испании?
– Да, я живу в Испании и собираюсь там жить. Если спросить у моих детей про их
родину, то они уже наверняка назовут Испанию. Моим дочерям 5 и 10 лет. Они
родились там, старшая учится в испанской школе и вряд ли может представить себе
другую родину. Правда, говорит всем, что она русская. Так и должно быть: человек
должен знать язык и культуру страны, в которой живет, но в то же время помнить о
корнях.
– Дома с детьми по-русски разговариваете?
– Конечно, мы говорим по-русски, смотрим телевизор – у нас есть кабельные
каналы. Но, скажем, если дети будут выбирать между российскими и испанскими
мультфильмами, то скорее выберут испанские, потому что их легче понимать.
– А у ваших родителей нет планов переехать к вам, в более теплую страну?
– Нет, хотя я был бы рад этому. Но они прожили здесь всю жизнь и просто не видят
себя в другой стране. Поэтому ездим друг к другу в гости. Я, естественно, реже,
а мама приезжает часто и подолгу гостит. Кстати, я первый раз за долгое время
приехал в Нарву на Новый год. А так, пока я еще играл, мама обычно к нам
наведывалась.
– Вы вообще домашний человек?
– Нет, я как раз не домашний. Мне нужно на улицу, к людям.
– Вы на поле были жестким, эмоциональным и вспыльчивым. А в жизни вы какой?
– На поле все эмоции усиливаются раза в два-три. Я не могу сказать, что в жизни
спокойный, но по сравнению с футбольным полем – конечно (смеется). А по поводу
жесткости: когда считаю, что надо быть жестким, им и становлюсь. До десяти не
считаю. Если что-то происходит, то сразу реагирую. Правда, потом быстро отхожу.
– Выпадает свободное время. Чем займетесь?
– Спортом. Поиграю в теннис, футбол или в падл.
– Во что?
– В падл. Это нечто среднее между теннисом и сквошем. Новая игра, она еще сюда
не дошла. Мне нравится. Теннисная площадка, но со стенками и играть могут люди
разных возрастов и с разными физическими кондициями.
– Ну и с пляжным футболом у вас завязались отношения…
– Я бы не сказал, что завязались. Просто надо было вид спорта сделать более
популярным. Все команды, которые начинали развивать пляжный футбол, приглашали
игроков из большого футбола с именем, чтобы популяризировать вид спорта и
привлечь болельщиков на трибуны. По такой же дороге пошла и Россия. Тем более
что тренер команды – Коля Писарев, с которым мы играли в свое время. Но пока там
неразбериха: непонятно, какая федерация проводит эти игры. Посмотрим. Если все
будет нормально – поиграем.
– Как вам сегодня живется без большого футбола?
– Хорошо. У меня есть бизнес, семья, увлечения. А на футбол хожу время от
времени. Просто поиграть. По-любительски.
– Спортивную форму поддерживаете?
– Пробежки делаю по утрам, минут 20–30 бегаю.
– Но строгого режима не придерживаетесь?
– Нет, никакого режима. Абсолютно. Я потому и закончил играть, что устал от всех
этих режимов. Не от футбола самого, а именно от режима, необходимости постоянно
держать себя в тонусе, в боевой готовности. Собственно, если бы не режимы, то
можно было еще пару лет поиграть.
– За кого-то сейчас болеете?
– Нельзя сказать, что болею. Когда ты занимался этим делом профессионально, то
не болеешь, а просто смотришь игру и оцениваешь ее. Конечно, есть симпатии. В
принципе, у меня три команды, которым я симпатизирую: «Спартак», хотя уже много
лет прошло, и все там поменялось несколько раз, «Реал Сосьедад» и, конечно, «Сельта».
– Отношения с бывшими партнерами поддерживаете?
– В «Сельте» осталось человек пять, а в «Сосьедаде» практически все ребята еще
играют, мы общаемся. Ближе – с Ковачевичем, Нихатом.
– Нихат вам по-дружески рассказывал о возможном переходе в «Спартак»?
– Конечно, спрашивал, как там в России, что к чему… Еще в прошлом году, когда
его звали в ЦСКА, ну и в этом тоже. Он мне не сказал конкретно – поедет или нет,
но что-то взвешивал, рассматривал…
– Кто еще из футболистов входит в круг ваших друзей?
– Онопко, Никифоров. Сейчас Онопко тоже закончил играть в России и приехал в
Испанию. Буквально две недели назад мы встречались семьями, общались. А по
телефону поддерживаю отношения с Бесчастных, Аленичевым, Хохловым.
– Очень многие футболисты вашего поколения – Канчельскис, Аленичев, Онопко,
Хохлов – в итоге возвращаются в Россию заканчивать карьеру. У вас не было такого
желания?
– Не было. Я думаю, что это зависит совсем не от желания футболиста. Если бы
футболистам, которые, как вы говорите, приезжают заканчивать, предложили в
Европе хорошие контракты, то я сомневаюсь, что они поехали бы в Россию.
– А у вас не было желания вернуться в «Спартак»?
– Нет, никогда. Через два года после моего отъезда в команде практически никого
не осталось из тех, с кем я играл и кого знал. Потом и Романцева не стало,
руководство сменилось. Кроме имени, от команды ничего не осталось.
– Вы видели матчи нового «Спартака» – серебряного призера чемпионата России?
– Видел одну игру. Не помню с кем. На стадионе «Динамо», кажется, играли. В
принципе, неплохое впечатление сложилось, мне понравилось.
– Увидели фирменный спартаковский футбол?
– Нет, но команда выглядела достойно. Всем ведь нравится, когда команда
выигрывает, а спартаковский футбол она показывает или неспартаковский – это уже
другое. Команда заняла второе место, а могла бы и первое. В следующем году точно
будет бороться за золото, я в этом уверен. Но с каким стилем игры – я не знаю.
Стиль, который был у «Спартака» в 80-е или 90-е годы – такого тяжеловато,
конечно, будет добиться. Когда мы играли у Романцева, то стилю игры уделялось
большое внимание. Мы его отрабатывали. Романцев нам говорил, что если мы так
будем играть, то будем выигрывать. И все строилось под стиль, а не под
результат. А сейчас все наоборот. В первую очередь нужен результат. Если тренер
сможет подобрать исполнителей, которые умеют по-спартаковски играть, то да. Но
на это уйдет много времени. А времени сейчас никто не дает.
– А есть ли клуб, в котором вы хотели бы поиграть?
– Конкретный не назову, но мне бы хотелось сыграть в каком-то английском клубе.
Почувствовать на себе эту футбольную атмосферу. А не хотел бы играть в Италии.
Это точно. Потому что футбол, в который играют в Италии, можно только в качестве
снотворного использовать. Включить любую игру и заснуть. Я не говорю, что он
слабый или сильный, просто для меня, как для болельщика, он абсолютно
неинтересен. Хотя, если подумать, на данный момент итальянский чемпионат,
наверное, самый сильный в Европе.
– Валерий, а где хранятся ваши медали, кубки, призы?
– Дома, в Виго. В подвале где-то валяются. В коробках.
– У вас нет отдельной комнаты славы?
– Нет. Многие люди, которые приходят ко мне в гости, удивляются, что в квартире
нет ничего, связанного с футболом. Никаких фотографий, кубков, медалей. Дом
обычного человека. Мне это не нужно. Зачем? Я и так знаю, что и когда было. А
выставлять все это напоказ и каждый день, проходя мимо, смотреть и гордиться…
Зачем?
ГЛАВНАЯ ЗАДАЧА ТРЕНЕРА – НЕ МЕШАТЬ
– За мучениями сборной России по футболу наблюдали?
– Я был на чемпионате Европы в Португалии. А из отборочных матчей к
чемпионату мира видел только одну игру с португальцами. Ту, которая 1:7. Не наш
день был. Конечно, и такое бывает – у них залетало все. Просто несчастный
случай, я считаю.
– Но в итоге команда не попала в Германию.
– Ничего нового или непонятного не произошло. Была большая страна, которая
работала на команду, и сборная играла. Потом развал: промежуток времени, когда
даже футболистов новых не появлялось, доигрывали те, кто мог.
После нашего поколения появились игроки – Смертин, Хохлов. И все, опять провал.
А сейчас снова стали появляться: Кержаков, Аршавин, Сычев, Жирков. Это
нормально, если страна была в таком положении. Другое дело, что в футболе мы
никогда не были ведущей командой. А вот в хоккее мы всегда были первыми, но
сейчас он находится в таком же положении, что и футбол. Для меня это даже более
непонятно.
– Уход Семина из сборной – это потеря или нормальный процесс становления?
– Я практически не видел ни одной игры, но личное мое мнение, что он мог еще
поработать с командой. Все-таки у него большой опыт с «Локомотивом» – это могло
дать результат.
– Но тем не менее сейчас ведутся поиски нового тренера...
– Мне кажется, что если есть хорошего качества игроки, то главная задача тренера
– не мешать. Новый тренер ничего принципиально нового не сделает. Ни у кого нет
какой-то магической формулы. Поэтому разговоры о том, что придет новый тренер и
все сразу станет хорошо, – бессмысленны. Все зависит от игроков.
– Как считаете, тренером сборной должен быть россиянин или иностранец?
– Я не вижу никакой проблемы, если это будет иностранец. Я не понимаю, в чем
проблема? Говорят, что у нас менталитет другой, что иностранец нас может не
понять… Ерунда это. Если он профессионал, то кем бы он ни был – русский,
бразилец, американец или японец, – какая разница. Что он может не понять в нашем
футболе, если он профессиональный тренер, а я – профессиональный футболист? Даже
японцы или китайцы, чья культура очень отличается от европейской, приглашают
иностранных специалистов. А у нас из этого делается проблема! Другое дело,
хороший тренер придет или плохой. Вот это важно.
– Вы поработали и в сборной, и в клубах с большим количеством тренеров. Кто
вам лучше всех не мешал?
– Мне никто не мешал. Конечно, были какие-то симпатии-антипатии. Но я
приезжал в сборную, чтобы играть, и именно это делал. А если о тренерах вообще,
то я уже много раз говорил, что тренер, который всегда умел из каждого игрока
выжать максимум на данный момент, – это Хавьер Ирурета. Тренер, который всегда
добивается результата. И это тренер, с которым мне работалось приятнее всего.
В «Спартаке» я поработал с Романцевым. Это был мой первый профессиональный
тренер. Хоть я до этого тренировался в Таллине и в Воронеже, но на таком уровне
он был первым. Тренер жесткий, но справедливый.
Еще вспомню Луиса Арагонеса, конечно. Может, кого-то я и забыл, но это три
тренера, которые оставили главный след в моей памяти и карьере.
– А сами не думали о тренерской работе?
– На данный момент – нет. Меня часто спрашивают об этом и подталкивают. Опыт,
говорят, большой и характер есть. Но… находиться на тренерской работе – это
тот же режим, даже еще пожестче. Это то, что и вытолкнуло меня из футбола.
Футболист приезжает на тренировку, два часа тренируется – и свободен. А тренер и
приехать должен раньше, и после тренировки остаться, игры просмотреть, схемы
нарисовать, разобраться во всем. То есть пойти в тренеры – значит, еще больше
посвятить себя футболу. Чего я делать не хочу. Возможно, когда-то я к этому
приду, но не сегодня.
НА ГРЕКОВ НЕ ПОСТАВИЛ БЫ И ЕВРО
– Давайте вспомним ту сборную Романцева, по трагической случайности не
прошедшую на чемпионат Европы. Она высоко могла подняться?
– Сложно сказать… Выиграла ведь Греция чемпионат Европы, хотя это было
просто невозможно. Я бы ни одного евро на это не поставил! Конечно, может быть,
в 1997 году команда была на подъеме. Когда Романцев сменил Бышовца, мы выиграли
шесть матчей подряд после трех поражений. Пришли новые игроки, появились другие
требования, другое понимание футбола.
– Вы забили победный гол французам на Стад де Франс. После той победы вся
страна была в эйфории...
– Конечно. Но смотреть с трибуны и находиться на поле – разные вещи. В команде
тогда была радость, хотя мы спокойно могли ту игру проиграть. Но мы выиграли, и
было бы логично, если бы мы обыграли потом Украину. Тогда Франция занимала
второе место и еще неизвестно – поехала бы на чемпионат или нет. А французы
поехали и стали чемпионами Европы. Вот потому я и говорю, что в футболе все
«если» и «бы» не играют.
– По возвращении в Испанию вы говорили, что вам очень тяжело играть.
– Да, было очень тяжело восстанавливаться психологически. Несколько минут нас
отделяли от чемпионата Европы, мы уже практически были там, и из-за нелепой
ошибки… все оборвалось. Семь месяцев огромной работы – все впустую. Я слышал,
что после трех первых поражений никто никогда не выходил на чемпионаты. А мы
были уже практически там. Конечно, удар был тяжелый.
– Давайте отвлечемся от грустных воспоминаний. Вы действительно купили
волейбольный клуб в Испании?
– Это была не покупка клуба, а спонсорская помощь. Ко мне обратились люди, и я
просто помог в качестве спонсора. Тем более что это старейший волейбольный клуб
в стране, и он оказался на грани исчезновения.
– Тогда хочу спросить вот о чем. Абрамович покупает клуб в Англии, Беланов –
в Швейцарии, Карпин спонсирует клуб в Испании, хотя гипотетически они могли бы
помогать российским клубам…
– Это гипотетически. Но я зарабатываю деньги в Испании, живу в Испании и
помогаю испанскому клубу. Почему бы людям, зарабатывающим в России или на России
не вкладывать в нее свои деньги?
– Но, скажем, губернатор Чукотки, хоть и проживает время от времени в
Лондоне, мог купить «Химки», а не «Челси»?
– Я не знаю, почему Абрамович купил «Челси». Чтобы создать ажиотаж или
просто так захотел. Но он вкладывает деньги на Чукотке, он помогал ЦСКА. Он
распоряжается своими деньгами так, как считает нужным. Это вполне нормально.
– А из России или Эстонии к вам не обращались за помощью?
– Нет, из России не обращались. А в Нарве сейчас встречался и разговаривал с
властями города, может быть, получится сделать что-то спортивное. Ведь Нарва
улучшается и развивается, но вы видели оба стадиона. Это же стыд. У города с
большими футбольными традициями такие стадионы… Поэтому, если получится,
попробуем что-то сделать в этом направлении.
– На ближайшие 10 лет кем вы себя видите – бизнесменом, главой семьи или все
же человеком из мира спорта?
– Ну, во-первых, глава семьи я всегда. Как был, так и буду, а в спорт – нет,
больше не пойду. У меня есть бизнес, друзья, много разных интересных дел.
БЛИЦ О ЛЮБИМОМ
Город — Виго
Автомобиль — БМВ
Вид спорта — Если кроме футбола, то хоккей
Блюдо- Пельмени, борщ, а из испанской кухни – чулета
Безалкогольный напиток — Кока-кола, яблочный сок
Алкогольный напиток — Виски с колой
Фильм — Советские комедии
Музыка — Спокойная, мелодичная