Замену вратаря, проведенную в середине первого тайма ответного матча 1/16 финала
Кубка УЕФА с «Русенборгом», болельщики «Зенита» встретили со смешанными
чувствами. С одной стороны, с тревогой за здоровье Камила Чонтофальски, который
прекрасно провел предыдущий сезон и стал главным героем первой встречи с
норвежцами в Тронхейме. С другой — с радостью оттого, что вновь получил
возможность выйти на поле любимец петербургской публики Вячеслав Малафеев,
который переживает сейчас, возможно, самый непростой период в карьере.
— В межсезонье ходило много разговоров о том, что вы можете покинуть «Зенит».
Такое действительно было реально?
— Варианты были. И немало. В том числе такие, которые можно было считать во
многих смыслах очень привлекательными.
— В таком случае кто или что удержало вас в «Зените»?
— В первую очередь, скорее всего, интуиция. Хотя, конечно, за это время выслушал
очень много советов. Моим родителям, например, очень хотелось, чтобы я продолжил
карьеру в команде из родного города, но при условии, чтобы у сына все было
нормально в «Зените» с игровой практикой. Они старались не слишком навязывать
мне свою точку зрения, и окончательное решение я принимал сам.
— А был ли разговор с Властимилом Петржелой относительно ваших перспектив в
«Зените»?
— Если говорить о наиболее реальном предложении, которое мне поступило, то
беседы по этому поводу с главным тренером у меня не было. Но саму ситуацию с
вратарской позицией в команде мы с ним, конечно, обсуждали. В том числе, и по
поводу того, чтобы у меня в любом случае были варианты получить в этом сезоне
игровую практику.
— И все же выход на поле в матче с «Русенборгом» все-таки был вызван
форс-мажорными обстоятельствами. Очень трудно вступать в игру в подобных
ситуациях с психологической точки зрения?
— Непросто. Со мною подобное случалось и раньше. В самом начале карьеры в
«Зените» пришлось выходить вместо Романа Березовского, на Euro-2004 вступать в
игру, когда удалили Сергея Овчинникова. Но, пожалуй, сейчас ситуация с
психологической точки зрения была самой сложной.
— Сразу после вашего выхода на поле «Русенборг» завладел инициативой, и
«Зениту» в концовке первого тайма пришлось в основном обороняться. Что произошло
с командой после довольно неплохого начала игры?
— Это была совершенно нормальная ситуация. После травмы Камила соперник
почувствовал, что у него появляется дополнительный шанс: или вся наша команда,
столкнувшись с неожиданным развитием событий, занервничает, или вышедший на
замену вратарь окажется психологически не готов вступить в борьбу. Поэтому
норвежцы в эти минуты явно прибавили и постарались как-то изменить ход игры.
— И это им почти удалось. Когда в конце тайма в ворота «Зенита» норвежцы
забили гол, мнения судей разошлись — боковой зафиксировал офсайд, а главный
показал на центр. Кто из них, на ваш взгляд, был прав?
— Думаю, гол был забит совершенно правильно. Я, конечно, заметил, что
боковой арбитр поднял флажок, и не побежал к центру, как должен поступать после
взятия ворот. Но главный судья был гораздо ближе к месту основных событий и
поэтому разобрался в ситуации абсолютно правильно: он видел, что мяч изменил
траекторию полета не от головы норвежского футболиста, а Ивицы Крижанаца. Так
что положения «вне игры» не было.
— Телетрансляцию игры «Марсель» — «Болтон», в которой определялся соперник
«Зенита» в 1/8 финала Кубка УЕФА, смотрели?
— Удалось посмотреть только фрагменты первого тайма.
— И какое впечатление произвел на вас «Марсель»?
— По отрывочным впечатлениям серьезные выводы делать трудно. Наверное, это
все-таки дело тренеров — разбирать нюансы игры будущего соперника. Тем более что
представители зенитовского штаба собираются посмотреть матч с участием «Марселя»
воочию. И все же кое-какие выводы на основании увиденного в матче французов с «Болтоном»
я сделал.
— Как далеко «Зенит» способен в этом году пройти в Кубке УЕФА?
— Не хочется ничего загадывать. Знаю только, что все будет зависеть именно от
самого «Зенита».