Правый полузащитник «Спартака» и сборной России Владимир Быстров оказался человеком предельно откровенным, порой смеющимся над стереотипами. Побывав у нас в гостях, во французском ресторане «Сырная дырка», Володя без утайки поведал и о «Зените», с которым поддерживает крепкую связь и о своем нынешнем положении в стане красно-белых. Ну и, конечно, о том, каково это — выходить на поле, осознавая, что сейчас кто-то будет прыгать в тебя прямыми ногами.
ПЕТРЖЕЛА — ДИКТАТОР!
— Вы вот только что говорили с Андреем Аршавиным. Получается, не отпускает вас Питер, сидит в душе?
— Конечно, хотя я очень быстро ко всему адаптируюсь. Когда я переехал в Москву, мне понадобилось недели три, чтобы освоиться. После первого матча за «Спартак» я уже чувствовал себя вполне комфортно. Мне не привыкать к таким переездам. В Питер я примчался из Луги, моего родного города. Жил сначала с бабушкой, а потом один. Некоторые люди боятся куда-то переезжать, но я такого страха давно уже не испытываю.
— Когда вы почувствовали себя взрослым человеком?
— Наверное, это случилось в тот момент, когда я начал один жить в Питере. Мне исполнилось тогда лет четырнадцать. Самым трудным было готовить себе еду. Но освоил и эту премудрость. Яичницы, омлеты мои — просто за сказку шли. Обычно нас в спортивной школе кормили, а по вечерам — пельмени, супы быстрого приготовления. Нормальная пища была (смеется). Стирал себе сам, в общем никаких проблем не испытывал.
— Сильно прикипаете сердцем к чему-то?
— Да, есть у меня такое свойство. Здесь я уже освоился, но родным пока до конца ничего так и не стало. Хотя особой разницы между Москвой и Питером я не замечаю. На дорогах здесь больше пробок, но и сами дороги тоже большие. Пять полос туда, пять обратно. В Питере всего один проспект, и то в две полосы. Когда я в Питер приезжаю, все кажется таким компактным, уютным. Впрочем, сейчас я из Подольска перебрался в Тарасовку. Живу в пяти минутах от базы — красота!
— Когда попали в «Спартак», то чему удивились в первую очередь?
— В «Спартаке» уровень организации процесса выше, чем в «Зените». От мелочей, как, например, полотенец с клубной символикой в номерах, до условий работы: встретить в аэропорту — в порядке вещей. Форму тренировочную администратор отвезет-привезет, обычное дело. В «Зените» такого не было. В «Спартаке» можно не думать ни о чем, кроме футбола. Сейчас и другие клубы начинают подтягиваться к этой планке.
— Спустя десять месяцев вы по-другому не стали смотреть на свой уход из «Зенита»? Можем предположить, что когда вы принимали то решение, пульс у вас был 220 ударов в минуту.
— Что-то около этого! Я ведь ни о чем другом, кроме как о «Зените», не помышлял… Считаю, все сделал правильно. Мне дали понять, что, оставаясь в Питере, я не буду играть в основном составе. Я увидел ситуацию: Петржела отправил бы меня в дубль, объявив всем, что я регрессирую. И болельщики решили бы, что я зазнался, поймал звездную болезнь и просто не хочу работать. Так бывало со многими футболистами. Я убежден, они просто захотели меня продать — и продали.
— Вам не надоело еще отвечать на вопросы про Петржелу?
— Ну а что мне делать? Меня спрашивают, я отвечаю. Посмотришь интервью Властимила: он тоже постоянно про меня что-то говорит. Только ему надо уже определиться: либо одно, либо другое. Одной газете сегодня говорит так, другой назавтра — прямо противоположное. То ли по настроению, то ли забывает, что вчера сказал.
— Как вы к нему обращались? Властимил?
— Власта. Но к нему так просто было не подойти. К Боровичке — да. А Петржела был диктатор. Я к нему и не совался.
— К Старкову проще подойти?
— Старков и сам подзывает футболистов намного чаще, и общается с ними вне тренировок охотно. Значит, проще.
В ОБЩЕНИИ С ПРЕССОЙ НИКОГДА НЕ КРИВЛЮ ДУШОЙ
— Где легче забываются поражения: в «Спартаке» или в «Зените»? В Питере, казалось, вы уже после игры позволяли себе улыбаться.
— В «Спартаке» легче. В Питере этого просто не позволяли сделать. Бывало, каждый на улице подойдет: «Ну что ж вы так?» Даже гаишники останавливают: ну что ж вы? Потом, когда победы пошли, уже по-другому стали относиться. Говорили: ну ничего, в следующий раз выиграете. Здесь легче, хотя и в «Спартаке» некоторые игры надолго в голове застревают.
— Была ли в «Зените» какая-то особая, легкая атмосфера в команде?
— Может быть, потому, что общероссийская пресса меньше внимания «Зениту» уделяла, такое впечатление и складывалось. В «Спартаке» ведь стоит чуть-чуть шаг в сторону сделать, и сразу со всех сторон вопросы, журналисты, интервью. Внимание просто невозможное!
— К вам специалисты и журналисты какие претензии предъявляют?
— Почему-то в последний раз по моему адресу высказались, что я не общаюсь с прессой. Что я избегаю журналистов. Очередная выдумка чья-то. Бывают моменты, когда тебе не хочется общаться. Но если ты идешь мимо корреспондентов после матча, надо отвечать на вопросы независимо от твоего желания.
— Пока двигаетесь после матча к микст-зоне, обдумываете, что будете отвечать прессе?
— А как я могу знать, что они у меня сейчас спросят? Я всегда импровизирую. Отвечаю на вопросы так, как считаю нужным. Душой не кривлю. Признаться, иногда, когда на сердце кошки скребут, могу в другой выход незамеченным выйти.
— На фанатские сайты в Интернете заходите?
— Захожу. На гостевую «Зенита», на свой персональный сайт, отвечаю там на вопросы болельщиков. Но где собираются спартаковские болельщики, я пока не знаю.
— Вы ни разу не были на гостевой книге спартаковских болельщиков?
— Нет. Может, это и к лучшему, что я там не бываю. Голова остается свободна от чужих мнений.
О ТОМ, ЧТО ТАКОЕ ЦСКА, УЗНАЛ ТОЛЬКО В МОСКВЕ
— Можете объяснить, почему «Зенит» на финише чемпионата постоянно «сыплется»?
— Наверное, на это есть много причин. Короткая скамейка: бывает некем заменить лидера. В психологии игроков, может, что-то не так. Но раз не могут выиграть «золото», значит, пока его не заслуживают. Что-то не так делают! Справедливости ради надо сказать, до Петржелы психология у нас была посредственная. Это Власта приучил нас думать только о победе.
— Когда перестали говорить про «Зенит» «мы» и когда начали говорить «мы» про «Спартак»?
— Я и сейчас иногда могу сказать: у нас в «Зените». Питерские друзья надо мной подшучивают по этому поводу, но все в пределах нормы.
— Где больше шутят, в «Спартаке» или в «Зените»?
— Там мы переодевались на тренировку в одной раздевалке семь человек молодежи, поэтому шутки шли без остановки. Бывало, даже делали себе прически-ирокезы и выходили так на поле. В Тарасовке все спускаются на тренировку из номеров уже одетыми — и сразу на тренировку. Поэтому обстановка построже, посуше: просто негде шутить.
— Какое дерби больше запомнились: питерские со «Спартаком» или московские с ЦСКА?
— У «Спартака» мы в Питере всегда хотели выиграть. Это очень большой раздражитель для «Зенита», ЦСКА далеко до такого накала. Болельщики там говорят: если «Спартак» обыграете, то все простим. Неважно, какой «Спартак», на каком он месте. Главное — победить! О том, что ЦСКА — непростая команда, я узнал только в Тарасовке и несколько этому удивился.
— Когда выходите на поле рядом с армейцами, исходит от них дух победителей?
— Абсолютно точно у ребят он есть. Они много всего выиграли за последнее время, сильно себя возвысили. Правильно, наверное, не каждому удается это в жизни, нужно пользоваться моментом. Например, играет в хоккей Россия с Чехией. Наши выигрывают, я пойду подразню чехов Иранека и Ковача. Они отвечают: посмотрим, посмотрим до конца. А чего смотреть-то? Пользуйся моментом, пока наши ведут. Через тайм этого настроения может уже не быть.
— Когда пришло осознание, что вы популярный человек?
— После того, как мы выиграли серебро. Хотя после того завоевания второго места к игрокам «Зенита» плохо отнеслись в клубе. Я читал в прессе, что говорил тот же Петржела, и мне было это неприятно. Я знал, как все обстоит на самом деле, и видел, что он говорит противоположное. Было обидно, что я никак не мог ответить.
Я НЕ ПОНИМАЮ, ЧТО ЗНАЧИТ ЗВЕЗДНАЯ БОЛЕЗНЬ
— Вы всегда знали, что будете футболистом?
— Я не задумывался над этим никогда. Жил сегодняшним днем, само собой все и получилось. Даже не могу представить, чем буду заниматься после футбола. Я не видел себя ни в чем другом, кроме игры.
— Признайтесь, звездная болезнь у вас была?
— Я вообще не понимаю, что это такое. Что значит «звездная болезнь»?
— Переоценка своих возможностей. Когда уверенность у человека перерастает в самоуверенность.
— Это, наверное, бывает, когда ты сыграл пару матчей и пошел после них гулять. А когда ты постоянно играешь, то не до нее. Уверяю вас, у меня никакого звездняка не было.
— Для вас важно, что о вас говорят другие?
— Неприятно, конечно, когда ругают. В последнее время в Питере меня только критиковали, хотя я понимал, откуда это шло. Но вообще у нас в стране столько специалистов, что с ума можно сойти, когда они начинают высказываться, тактики сумасшедшие строят. Каждый понимает в футболе! Я вообще удивляюсь, почему они еще не тренеры все и не выиграли чемпионат мира.
МОЖЕТ, РУКОЙ СЫГРАЛ ПРИЗРАК АКИНФЕЕВА?
— Нашумевшая история с Акинфеевым… Он говорит, что не было игры рукой, вы говорите, что была. Получается, кто-то один из вас лжет?
— Мне лично это смешно! Я понимаю, если бы он говорил, что можно было его не удалять, или что-то другое. Но он утверждает, что не трогал мяч рукой. А кто тогда трогал? Призрак Акинфеева? Его слова объяснимы, он в эмоциях это говорит, но на повторах же отлично видно, что мяч попал не в живот и не в грудь. И я хорошо это видел еще в игре, и боковой судья тоже.
— На ваши дальнейшие отношения эта история может как-то перенестись?
— Нет, конечно. Это только футбол. Это очень похоже на ситуации, которые бывают с пенальти. Ты уверен, что одиннадцатиметровый был, а судья говорит, что не видел. Думаешь, как же так?! А потом смотришь повтор по телевизору, и не видно фола явного, хотя по ногам тебе въехали. Может, если бы была камера с другой стороны, и вопрос был бы решен. Сенников как-то забил рукой, а потом в интервью заявляет: головой. Ну, если у него такая голова, то что тут еще можно сказать. Я бы, наверное, тоже не признался, если бы судья ошибся в нашу пользу, назначив, например, пенальти.
— Не признались бы?
— Не признался бы. Зачем? Судья же показал на точку, при чем здесь я?!
— Если бы то, что вы говорите судьям во время матча, могла слышать вся страна, вы бы были более сдержанны?
— Был бы. Хотя, по-моему, без толку что-то им говорить. Стараюсь вообще с ними сейчас не общаться. Но бывают такие моменты, какие не увидеть просто нельзя. И думаешь: либо он не готов к матчу, либо что-то тут другое. Поэтому трудно сдерживаться, все равно где-нибудь прорвется. Вон Радимову тридцать пять (на самом деле Владу пока только тридцать — прим. ред.), и то ему сложно держать себя в руках. Что ж говорить про нас, молодых?
ЖИЗНЬ ЗАСТАВЛЯЕТ БЫТЬ ЖЕСТКИМ
— Вы с Аршавиным действительно близкие друзья?
— Действительно, и не только с ним, но и со многими другими питерцами в очень хороших отношениях. Регулярно созваниваемся, общаемся, в гости друг к другу ездим.
— И сколько наговариваете в месяц с Питером?
— Много, очень много. Просто катастрофа!
— Ваше поколение футболистов чем отличается от поколения Титова — Радимова?
— Когда ты находишься в команде, то не замечаешь, кто какого года. Вокруг такие же игроки, как и я. Не делю их на поколения. Раньше удивлялся, с какими людьми на поле выхожу, а сейчас не вижу большой разницы. Все футболисты — обычные люди.
— Со стороны кажется, что ваше поколение — более дерзкое, более целеустремленное.
— Это все идет из жизни. Посмотрите на людей вокруг, они тоже изменились. Повсюду происходит множество вещей, которых раньше и быть не могло. Хочешь выжить в этом мире — соответствуй ему.
— У многих молодых футболистов сегодня цели зачастую личные, а не командные. Не стать чемпионом России, а попасть в «Милан» или выиграть в споре бомбардиров. У вас какие приоритеты?
— Всегда побеждает только команда. Один, как бы ты хорошо ни играл, ты ничего не достигнешь. Но с другой стороны, если ты будешь выделяться, то и получишь за это больше. Я всегда хочу только одного, чтобы моя команда побеждала в каждом матче. А что мне за это будет и к чему это приведет, я не задумываюсь.
— Для вас вообще авторитеты какие-то существуют?
— Я могу с уважением к людям относиться, а авторитет… Такого, скорее всего, нет. Да и вообще, зачем они кому-то?
— Почему молодые питерцы настолько закрыты от публики в личной жизни?
— Это частное дело каждого. Я стараюсь как можно меньше рассказывать об этом, хотя не могу сказать, что прячусь от публики или запрещаю появляться где-то своей жене.
— Из «питерских молодых отцов» вы самый опытный. Аршавин советуется с вами в вопросах отцовства?
— Иногда что-то спрашивает. Я-то те этапы, которые он сейчас проходит, уже успел преодолеть.
ЖДУ, КОГДА МОЖНО БУДЕТ ЗАНЯТЬСЯ ВОСПИТАНИЕМ ДОЧКИ
— Когда узнали, что у вас дочка родилась, внутри что-то перевернулось?
— Это были очень сильные ощущения. Но больше всего переживал, когда жена была беременна. После рождения дочки намного спокойней стало. А до этого, конечно, нервничал. Наверное, потому что не мог никак повлиять на ситуацию. Психологически это, наверное, был самый тяжелый момент в жизни. Во всяком случае, гораздо тяжелей, чем переход из «Зенита» в «Спартак».
— Вы хороший отец?
— Думаю, что неплохой. Стараюсь проводить с дочкой побольше времени. Жалко, что пока нельзя ее воспитывать. Все дай, все покажи. Что-то не дашь — сразу в слезы, как обычно у детей. Но пока маленькая, ничего ей не объяснишь. Приходится терпеть. Жду, пока подрастет, тогда возьмусь за воспитание.
— Для вас, вероятно, очень важно чувство дома?
— Я домашний человек. Не люблю тусовки, не хожу по пафосным, модным местам. Лучше всего мне с семьей.
— В таком случае, не тяжело ли вам жить в съемных жилищах?
— Что делать, в настоящий момент это мой дом.
— Но душа-то туда не вкладывается.
— Сейчас это не имеет большого значения. Хотя со временем обязательно заведу свой дом, хочется вечером в свое жилье приезжать.
— А где бы вы купили себе дом?
— В Питере. Вернее, под Питером. На природе, где мне все знакомо.
— По ресторанам, видимо, нечасто ходите?
— Мне не нравится в ресторанах есть, дома лучше. И вкусней, и уютней.
— Чем же вас дома кормят?
— Вчера кормили картошкой, к ней был бефстроганов.
— Жена готовила?
— Жена или мама. У меня сейчас родители приехали, поэтому не знаю точно, кто стоял у плиты. Но скорее всего, это жена готовила.
— Жена может повлиять на ваше состояние после матча?
— Нет. Неважно, что она будет делать: жалеть меня или еще что-то. Пока я сам не отойду от игры, лучше меня не трогать. Пока я сам не сойду со «своей волны», все бесполезно.
— Как восстанавливаетесь после матчей?
— В бассейне плаваю. Охладился чуть-чуть, размял мышцы — нормально. Самая большая проблема: после игры невозможно заснуть. Картинки матча в голове, тело болит, все ссадины, ушибы ломит. Идешь в ванну или бассейн, тогда полегче. Но все равно, на один бок повернулся — заснул. На другой переворачиваешься — просыпаешься от боли и уже не засыпаешь.
СУДЬЯ ДОСТАЕТ ЖЕЛТУЮ, ТОЛЬКО ЕСЛИ НОГА НА ТРИБУНУ УЛЕТАЕТ
— К боли можно привыкнуть?
— Ну а куда от нее деваться, приходится привыкать. Бьют по ногам у нас, не жалея. Больше всего раздражает, если за это еще не дают желтые карточки. Думаешь, ну как еще надо ударить, чтобы ты дал желтую? Нога чтобы улетела на трибуну?
— Хотя бы за половину тех нарушений, которые тянут на желтые, их дают?
— Сейчас где-то близко к тому. Но как бывает: раз долбанет тебя защитник, второй, — судья не реагирует. За десять минут до конца ка-ак въедет, арбитр лезет за горчичником. Думаешь, вот же человек! Должна быть уже вторая! Что толку в этой желтой на восьмидесятой минуте?
— Вам было когда-нибудь страшно на поле?
— В любом моменте страшно. Ты бежишь, а в тебя на всех парах летит защитник или вратарь! Ну а что делать? Приходится бежать дальше, что бы там ни было.
— Где хранятся ваши медали?
— Одна у меня дома, одна у родителей. В принципе, все, что связано с футболом, отдается родителям. Фотографии, кассеты, интервью… А они собирают для коллекции.
— Медаль у вас дома на стенке висит?
— Висит, но не на стене. Заходишь когда на кухню, она перед входом. Напоминает о приятных моментах.
— Мама сильно переживает, когда вас бьют по ногам?
— Мне кажется, она уже привыкла.
— После матча когда созваниваетесь, она что спрашивает?
— Я не люблю в такие моменты говорить о футболе. «Как дела?» — «Все хорошо». «Травмы есть?» — «Нет». Что еще говорить о футболе, особенно сейчас, когда нет результата? В такие периоды вообще начинаешь как-то более психованно реагировать, более зло относиться ко всему.
— Нервничаете из-за нынешней ничейной серии «Спартака»?
— Да, я думаю, любой в команде на взводе сейчас.
УВЕРЕН, ЧТО В ФУТБОЛЕ ПОЛНО МЕЛОЧЕЙ
— Если бы вы были тренером, по какой схеме бы играли?
— 4-4-2.
— Это чтобы футболисту Быстрову не приходилось весь матч бегать по флангу челноком туда-сюда?
— Да нет, если нужно, я и челноком могу побегать, но мне нравится именно 4-4-2.
— Вообще представляете себя на месте тренера?
— Естественно. После любого матча у каждого игрока есть свое мнение об игре. Есть свои задумки и идеи. Сидишь и думаешь, надо было сделать то, то и то. Но чтобы все это воплощать, нужно занимать пост тренера. Не знаю только, смог ли бы я работать на этом посту? Хотя интересно, всю жизнь в футболе. Трудно бросить будет привычное занятие.
— Но надо же чем-то заниматься после завершения карьеры.
— Я замечал такое: когда идет сезон, думаешь, поскорей бы в отпуск, а в отпуске уже после двух недель тебя тянет потренироваться, поиграть. Уже никуда без этого.
— Получаете от тренировок удовольствие?
— Когда выигрываешь, это происходит постоянно. Важно под настроение попасть. Например, когда мы тренируемся в «Лужниках», это значит, что мне надо встать рано, чтобы доехать вовремя, не выспаться. Приезжаешь, бывает, сонный, и в результате уже тренировка не в такое удовольствие, как могла бы быть. На базе мне тренироваться нравится гораздо больше.
— Согласны с тем, что в футболе мелочей не бывает?
— Они бывают! И нет прямой зависимости между подготовкой, настроем и результатом. Ты можешь несколько дней сидеть на базе в карантине, и все равно результата не будет. А случается, что команда не готовилась в своем обычном режиме — и выигрывает 5:0. И где эти важные мелочи? Вроде бы те, кто на базу заехал за неделю, должны иметь преимущество. А нет!
— Как себя перед матчем настраиваете?
— Да я и так настроен всегда. В любой игре хочется выиграть! Конечно, бывают такие моменты, когда ты не смог настроиться, но это осознаешь уже после игры. Или случается, что перед матчем хорошее настроение, но на поле начинает что-то не получаться, и «потухаешь».
НЕ СЛЕДИЛ ЗА ФУТБОЛОМ И ПРО ПЕТРА БЫСТРОВА НИЧЕГО НЕ ЗНАЛ
— В России есть футболисты, за которыми вы следите?
— Мне интересно только, как мои друзья играют. Их много в разных командах, не только в «Спартаке» или «Зените».
— С вашим однофамильцем Петром Быстровым вам доводилось пересекаться вне футбола?
— Виделись вне поля только пару раз. Я не следил за футболом особо в ту пору, когда Петр заиграл. Только когда сам уже начал выходить за «Зенит», обнаружил, что есть еще один Быстров. Но никаких особых эмоций у меня это не вызвало.
— Футбол по телевизору смотрите?
— И не только футбол. Особенно интересно смотреть, когда что-нибудь поставил на исход матча. Но я гляжу только прямые трансляции. Мне неинтересно смотреть, когда знаю счет.
— Вы — один из самых «компьютеризованных» спартаковцев. Можете вспомнить, когда первый раз в жизни увидели компьютер?
— Это в детстве было. «Денди», потом «Сега». А! Еще была игрушка «Волк ловит яйца»! Четыре кнопки, туда-сюда бегает.
— Ноутбук первый давно себе купили?
— Как только они появились. Но без какого-то фанатизма, не в ту пору, когда вокруг них возник всеобщий ажиотаж. Когда понял, что ноутбук мне нужен, тогда и приобрел.
— Можете сегодня представить свою жизнь без ноутбука?
— Вполне. Он просто время убивает, когда нечем заниматься. На сборах, например, делать нечего. Там без компьютера, я думаю, никто не выживет. Ну не испанские же каналы смотреть, где трещат без остановки непонятно про что!
КОГДА ТАЩИШЬ ЩУКУ, ЗАБЫВАЕШЬ ДАЖЕ О ФУТБОЛЕ
— Вы действительно любите ловить рыбу, или это все журналисты раздули?
— Правда, люблю. Можно даже сказать, что это мое любимое дело. Когда выходные, мне нравится выехать на природу. С тестем, с друзьями.
— Вам какая рыбалка нравится?
— Без разницы. Например, вот такая. Подъехал на лодке к какому-нибудь острову, встал так, чтобы ветра не было. Глубина, удочка, сидишь — ловишь. Иногда, когда надоедает удочка, берешь спиннинг — пошел кидать. С утра выезжаешь часов в шесть — и до семи вечера на рыбалке, пока не стемнеет.
— Вы же поспать любите, а на рыбалку надо ни свет ни заря вставать.
— Да еще и без еды целый день! Конечно, непросто, но зато интересно.
— Когда на поплавок смотрите, о чем думаете?
— О поплавке. Думаешь, вот сейчас клюнет, вытащу. Знаете, сколько адреналина, когда борешься с большой рыбиной?! О футболе точно не вспоминаешь в такие моменты.
— Какие-то прямо «Диалоги о рыбалке»!
— Да ерунда все эти телепрограммы про рыбалку! Запустили пятьсот карпов — и сидят их вылавливают. Я себе тоже в бассейн выпущу пятьсот карасей и буду их таскать одного за другим. Не бояться: упадет — не упадет! В настоящей жизни ты тянешь эту щуку и думаешь: е-моё, может, она здесь последняя.
— Каков ваш рекордный улов?
— Каждый раз по-разному: и рыба, и улов! Рядом с дачей у меня есть местечко, там можно ведро плотвы наловить. Тоже результат.
— И что вы с ней потом делаете?
— Я ее ловлю. В последний раз эту плотву завялили, но она испортилась. Не успели снять. Но все равно, не выбрасываем же. Уху варим. Прямо на рыбалке. Когда маленький был, жили в Луге неподалеку от речки. Ходил, ловил котам.
— Наверное, в хозяйстве у вас кот имеется?
— Нет, не завожу, потому что все-таки не свой дом. Он все порвет, как потом с людьми разговаривать? Хотя я котов очень люблю.
— У вас вообще домашних животных нет?
— У родителей жены в Питере собака. Стаффордширский терьер. Серьезное животное.
ГЛАВНЫЙ ВОПРОС
— Быстрее вас кто-нибудь бегает в российском футболе?
— В России много быстрых футболистов: Кержаков, Аршавин, Данишевский. Но мы никогда не состязались между собой. Мы же не легкоатлеты, чтобы на отмеренных дистанциях соревноваться, а в игровых моментах результат непредсказуем. Сегодня я его обгоню, завтра он меня.
БЛИЦ
— Сколько пар бутс вы изнашиваете за сезон?
— Одну-две.
— Сколько вообще у вас пар бутс?
— Всего — много: пар десять, наверное.
— Самое красивое место в Питере?
— Для меня самое красивое не в Питере, а за городом. Но если выбирать в городе, то это на Неве, когда во время белых ночей разводят мосты.
— В Москве?
— Когда ночью поднимаешься на какой-нибудь мост и смотришь вниз. Все светится, очень красиво. С Воробьевых гор красиво смотреть на город.
— Составьте тройку лучших стадионов мира.
— «Камп Ноу» в Барселоне, «Сантьяго Бернабеу» в Мадриде и новый стадион «Баварии» — «Альянц Арена».
— Свидетелем какого исторического события вам хотелось бы стать?
— Я не любопытен по части исторических событий. Хотел бы посмотреть на разные финалы чемпионатов мира. А лучше бы поучаствовать.
— Кто из защитников премьер-лиги больнее всего бьет по ногам?
— Евсеев. И не только по ногам. Так и напишите.
— Анджелина Джоли или Елена Корикова?
— А кто это? Голливудская и наша актриса? Не знаю их, но выберу все равно нашу.
— Номер чьего мобильного телефона вы помните наизусть?
— Очень многих. Если брать первые приходящие на ум: Аршавина, Денисова, папы, мамы, жены, дяди, тещи, Радимова. Память на цифры у меня не очень, но помню достаточное количество. Хотя спартаковских мобильников номера у меня в голове не сидят, все — в телефоне записаны.
— Кто из игроков «Зенита» способен сегодня усилить «Спартак»?
— Любой, кто выходит в основном составе.
— А из спартаковцев — «Зенит»?
— То же самое. Любой из основы.
— Что может вызвать у вас чувство гордости за свою страну?
— Когда Россия победит на чемпионате мира, моя гордость не будет знать границ. Хотя любая победа наших ребят — уже повод гордиться. Неважно, футбол, хоккей или какой-то другой вид спорта. Ты все равно переживаешь.
— Лучше пять раз выиграть серебро или один раз золото?
— И то, и то хорошо. Я бы выбрал — четыре раза серебро и один раз золото. Так нельзя? Ну тогда — один раз золото. Оно необходимо в коллекции. В конце концов, два «серебра» у меня уже есть
ДОСЛОВНО
— Специалисты футбольные у нас — беда просто. Такое иногда говорят, только удивляешься. Что журналисты, что комментаторы. Да что далеко ходить: Маслаченко комментировал «Милан» на днях. Он говорит: «Кака нулевой, «Милан» сегодня играет вдесятером!» Ну как может футболист такое говорить? Или эпизод, в котором видно, что человеку на ногу наступили, уже десять повторов прошло, а он продолжает: видимо, его ударили мячом. Я считаю, что как они нас критикуют, так и мы имеем право про них говорить то, что думаем. Почему нет? Петржела вообще в таких вопросах строг. Если хоть раз его какой-то журналист покритиковал, он с этим человеком больше не общается.
ОСОБАЯ ВСТАВКА
— Вы известный игрок не только в футбол. Были в последнем месяце дни, когда вы не делали ставки у букмекеров?
— Надо подумать… В последние дни ставлю на хоккейный плей-офф, на Лигу чемпионов.
— И как успехи?
— Угадал исход первого тайма и общий результат в матче «Милан» — «Лион». А до этого ЦСКА баскетбольный играл с «Эфесом». Радимов убедил меня поставить на победу ЦСКА с разницей в девять очков. Концовка была сумасшедшая: ЦСКА ведет шесть очков и получает право на два штрафных. Ни наши, ни греки уже больше провести атаку не сумеют. Я думаю: ну, Радим, втравил меня! И тут Холден забивает первый штрафной, а второй попадает в дужку! И с отскока забивает двухочковый. То есть ЦСКА набирает нужные девять очков! Как же я радовался!
— Вы знаете, что футболистам, участвующим в чемпионате мира, запретили делать ставки на этот турнир?
— Я думаю, когда ты едешь на чемпионат мира, там не до ставок уже. Даже если бы не запрещали, мало кто ставил бы, наверное.
— То, что вы находитесь внутри футбольного мира, помогает вам предсказывать результат матча?
— Думаю, это чистая случайность. Фарт во многом. Может, кому-то знание и помогает, мне точно — нет. Только интуиция. Ну еще позвонишь, посовещаешься с друзьями — кто что думает.
— Если суммировать все ваши ставки, в плюсе или в минусе окажетесь?
— Трудно сказать. По-разному бывает, одну неделю угадываешь чуть ли не все, а на следующую вообще ничего. Ставишь ведь не для того чтобы разбогатеть, а из интереса, из азарта.
— А кто вас «подсадил» на игру с букмекерами?
— С детства, мне кажется, пошло. Сначала стипендия была, родители что-то давали, из этих денег и ставили. Разница только в том, что раньше ты мог поставить пятьдесят рублей, а сейчас — пятьсот. Азарт остался тот же самый.
— Вы легко к деньгам относитесь?
— Слишком легко. Это проблема. Научиться бы закрывать кошелек.