Кажется, только вчера я трижды поздравлял Константина Ивановича с 85-летием.
Первый раз — в 9.30 утра 18 ноября 2005 года, второй — в тот же день через
«Спорт-Экспресс» в письме, адресованном юбиляру, и третий — поздним вечером,
когда со сцены огромного зала, вместившего около 500 гостей, с фужером
шампанского в руке пожелал виновнику торжества здоровья и долголетия.
Между тем с момента нашего знакомства и до последнего времени я был убежден, что
именно здоровье, которым щедро наградила Бескова природа, позволит ему жить
очень долго. Здоровье плюс крепость духа и непроходящее чувство любви и уважения
к Валерии Николаевне или просто Лерочке, как Костенька (так обращалась к нему
супруга в домашней обстановке) ее называл неоднократно в моем присутствии. И
потому был уверен, что его долгая жизнь всегда будет наполнена смыслом, в чем
особенно, на мой взгляд, нуждаются пожилые люди.
Когда спустя несколько месяцев Бесков оказался в больничной палате, его жена
попросила меня не упоминать об этом в газете, потому что верила, что Константин
Иванович справится с недугом (у него случился инсульт), как когда-то он пришел в
себя после 40-дневного пребывания в реанимации на аппарате искусственного
дыхания. А потом, окончательно выздоровев, вернулся к тренерской деятельности и
в 75 лет выиграл с «Динамо» Кубок России и серебряные медали чемпионата.
* * *
Кажется, только вчера мальчишка с русым чубчиком и выстриженным затылком
построил голубятню на Рогожской заставе, неподалеку от Таганского парка, за чью
юношескую команду он начал играть в 15 лет. Потом — уже из заводского клуба
«Серп и Молот» — Бесков с благословения Бориса Аркадьева оказался в
«Металлурге», откуда перешел в легендарное московское «Динамо», где и раскрылся
его талант — снайпера и разыгрывающего, способного не только придать игре
комбинационность, но и превратить пятерку атакующих в одно целое.
Один из его любимых учеников — Валерий Воронин говорил: «Футбол — игра простая:
отдал и открылся». Так, впрочем, играл и учитель. Недаром он однажды признался,
что выше всего ставит те свои голы, которым предшествовал умный пас.
Увы, я не видел, как играл Бесков. Но ни на йоту не сомневаюсь в правдивости
слов Аркадьева, который утверждал, что «Константин является наиболее ярким
представителем центра новой формации». А еще, по свидетельству очевидцев,
Бесков, уже будучи тренером, «свои команды вел точно так же, как играл сам».
* * *
Кажется, только вчера я уговаривал Николая Озерова и Юрия Ваньята, переживавших
в глубине души за красно-белых, отправиться в столицу Украины на ключевой матч
чемпионата: киевское «Динамо» опережало москвичей на очко. Оба они наотрез
отказались: дескать, чего ехать — только расстраиваться.
«Ну что ж, как хотите», — подумал я и взял билет на поезд Москва — Киев в
«спартаковский» вагон. Если многие игроки знали об этом, то для Бескова мое
появление в соседнем от него купе стало сюрпризом. «Не волнуйтесь, Константин
Иванович, с Леонидом мы выиграем», — уверял тренера Георгий Ярцев, словно мне
вместе с ним предстояло играть в нападении. Как бы то ни было, а вскоре Бесков
пригласил меня в свое купе, где потом рассуждал вслух и о футболе, и об умении
правильно и красиво одеваться, и о культуре застолья… А после считаных часов
сна перед выходом на перрон Бесков любезно предложил добраться до гостиницы в
автобусе, встречавшем команду.
Там, в гостинице, нас долго не размещали. И, наконец, ее администратор заявил,
что не в состоянии предоставить номера «всей делегации», порекомендовав
«половине ее членов» перебазироваться в другой отель.
— Или вся команда останется здесь, или через полчаса мы возвращаемся в Москву —
вскипел Бесков.
На моих глазах с лица администратора исчез румянец, и, не на шутку испугавшись,
он стал «решать вопрос». И вы знаете, решил так, что даже для журналиста нашелся
отдельный номер.
А в день матча — с утра, дабы снять напряжение с игроков и дабы они не пребывали
в бесконечных раздумьях о матче, — Бесков совершенно неожиданно повел всю
команду на американский фильм «Каскадеры». Выбор фильма оказался вовсе не
случайным: ведь его главными героями были люди мужественной и рискованной
профессии. Бескову хотелось, чтобы его игроки взяли с них пример и выглядели на
поле столь же бесстрашно.
Не берусь судить, насколько этот психологический трюк повлиял на настроение
спартаковцев, но ног в игре никто не прятал. Да и вообще это была одна из самых
запоминающихся игр бесковского «Спартака» из тех, которые мне доводилось видеть.
— Какой счет? — вежливо спросила проводница вагона номер 13 скорого поезда Киев
— Москва, вглядываясь в лица совершенно незнакомых ей молодых людей.
— Извините, 2:0 в нашу пользу — не менее вежливо ответил Ярцев.
Однако в тот вечер на карту ставилось нечто большее, чем голы и турнирные очки.
Это было продолжение вечного спора между футболом романтическим и
сверхрациональным, застрахованным от неудач, казалось бы, на все случаи жизни.
Но на поле возникают ситуации, которые невозможно промоделировать заранее, и
потому побеждает тот, кто не боится проиграть, кто рискует.
Бесков рискнул — и выиграл, на радость болельщикам «Спартака». В их числе был и
министр авиации Бугаев, который прямо в поезд прислал правительственную
телеграмму. Бескову принесли ее в полночь. Он попросил игроков собраться вместе
в узеньком коридорчике и, отдав телеграмму одному из работников клуба
(однофамильцу и тезке Валерия Воронина), сказал: «Читай!»
Однако уже после первого предложения Бесков остановил Воронина: «Ну кто так
читает — надо же с толком, с расстановкой!» «Чтецу» удалось озвучить текст
телеграммы до конца лишь с третьей или четвертой попытки, когда кроме слов тот
стал произносить все «зпт», «тчк» и «вск». После чего игроки разошлись по купе и
заснули, а Бесков, по-моему, так и не сомкнул глаз до утра.
* * *
Кажется, только вчера я отправился отдохнуть на пару недель в подмосковный
пансионат «Отрадное». Но уже на пятый день позвонил главный редактор: «Вчера со
мной связался Альберт Михайлович (Роганов, зав. отделом пропаганды МГК КПСС. —
Прим. авт.) и настоятельно рекомендовал отправить тебя в командировку в Ташкент,
где состоится ближайший матч „Спартака“.
Я сразу смекнул, что Роганов звонил по просьбе Бескова. Видимо, тот решил, что
если „со мной“ выиграли в Киеве, то и на следующий выездной матч с „Пахтакором“
я непременно должен сопровождать его команду. Увы, в Ташкенте „Спартаку“
пришлось довольствоваться ничьей — 1:1, которая, похоже, Бескова весьма
огорчила. Недаром уже вечером в 130-м номере гостиницы „Узбекистан“ за чашкой
дефицитного индийского чая, который он брал с собой, Константин Иванович
произнес:
— Вот так задумаешься — сколько было этих переживаний. 25 лет играл, 25 лет — на
тренерской работе… А знаете, как в нашей жизни — один матч может перечеркнуть
годы работы? Нет, я не про сегодняшнюю игру, которая для нас была важной, но не
принесла желанного результата. Я видел: ребята старались. Но кому-то силенок не
хватило, кому-то — мастерства. Что же вы хотите: вчерашние игроки второй лиги
сегодня несут на своих плечах такой большой груз! И спартакиадный турнир, и
матчи сборной, и игры чемпионата страны, где против „Спартака“ каждый соперник
сражается изо всех сил, может быть, проводит свой лучший матч в сезоне. А у
»Спартака" все матчи должны быть лучшими…
А потом, сделав глоток чая, вдруг заговорил о Дасаеве:
— Хотите верьте, хотите — нет, а Рината, как Яшина, скоро признает весь
футбольный мир.
Через три года в Испании на ЧМ-82 Дасаев сыграл блестяще, оправдав
оптимистический прогноз тренера. А еще спустя шесть лет бывшего голкипера
астраханской команды второй лиги официально признали вратарем номер один нашей
планеты.
Кстати, делать первый пас рукой Дасаева научил Бесков. Ринат завязывал таким
образом многоходовые спартаковские комбинации. На тренировках — на поле и
макетной доске — эти комбинации проигрывались тысячу раз. При этом Бесков
приветствовал разумную импровизацию. Но и в том, и в другом случае тренер
требовал не только самого острого продолжения атаки, но и паса по возможности
под удобную для партнера ногу. И в конце концов добился своего, чему я был
непосредственным свидетелем осенью 1979-го не только в домашних, но и в гостевых
матчах «Спартака». Ведь после Ташкента выезжал с командой и в Одессу, и в
Ростов, где «Спартак», победив СКА 3:2, завоевал чемпионский титул…
* * *
Кажется, только вчера бесковский «Спартак» в Тарасовке готовился к
принципиальному матчу с московским «Динамо». С утра за завтраком один из игроков
возмутился на всю столовую:
— Да кефир же не свежий! «Ну — подумал я про себя, — и достанется сейчас на
»орехи" работникам столовой и врачу от Бескова". И действительно, досталось!
Только не им, а игроку:
— Ты почему портишь настроение ребятам перед такой игрой?! Не нравится кефир —
не пей. А недовольство свое вечером дома жене можешь высказать.
Для Бескова в футбольной жизни мелочей не существовало. И потому он всегда
стремился улучшить жизнь своих игроков. По его инициативе в Тарасовке из
деревянного домика, где комнаты были рассчитаны на четыре-пять человек, команда
переехала в новый кирпичный дом. А заброшенное запасное поле он с помощью
сотрудников базы реанимировал до такой степени, что оно напоминало газон на
«Уэмбли».
— Константин Иванович был Профессионалом с большой буквы. И от всех, кто так или
иначе связан с командой, требовал профессионализма в работе, — сказал мне вчера
Сергей Шавло. — Тем, кто относился к делу с прохладцей, завидовать было нечего.
Да, Бесков, как правило, без сожаления расставался с такими людьми. «Он делу не
помогает!» — говорил о человеке, по его мнению, не справившемся со своими
обязанностями. И расставался с ним обычно раз и навсегда.
* * *
Кажется, только вчера я заехал к Бескову домой, чтобы вместе на его «мерседесе»
отправиться в Лужники, где предматчевую тренировку проводил «Вердер» — соперник
«Спартака» в Кубке УЕФА. Константин Иванович открыл дверь, и, хотя он умел
держать удар, по его лицу можно было прочитать: случилась беда.
— Андрей Петрович умер, — сказал Бесков и беспомощно, словно ребенок, развел
руки в стороны.
Для Бескова смерть Старостина была невосполнимой потерей — их связывала давняя,
крепкая мужская дружба.
— Это ужасно, — ответил я, собравшись в обратный путь домой.
— Ты куда? — остановил меня Бесков. — Мы же в Лужники с тобой собрались.
В тот вечер, сидя на трибуне и внимательно наблюдая за тренировкой бременцев,
Бесков не проронил ни слова. Но, судя по тому, что спустя 24 часа «Спартак»
разгромил немецкий клуб 4:1, наш поход в Лужники был не напрасным.
— Вот бы Андрей Петрович порадовался, — вздохнул после матча Бесков, наотрез
отказавшись комментировать игру.
* * *
Кажется, только вчера до Роганова дошли слухи, что между Бесковым и некоторыми
игроками может возникнуть конфликт. Он не стал проверять, насколько они верны, а
сел в машину и примчался в Тарасовку, чтобы встретиться с командой.
— Я вас всех очень уважаю, — обратился Роганов к игрокам. — Но запомните раз и
навсегда: любого из вас, если так решит тренер, завтра может здесь не быть. А
Бесков будет работать в «Спартаке» до тех пор, пока сам не пожелает уйти.
Он проработал в «Спартаке» до декабря 1988 года (Роганов тогда уже не курировал
команду). Но ушел не по собственному желанию. Впрочем, после того как Бескова
уволили из сборной СССР за серебряные медали ЧЕ-64 с Испанией, когда мы уступили
хозяевам 1:2, его трудно было чем-нибудь удивить.
* * *
Кажется, только вчера, а на самом деле в середине 70-х, Бескова пригласили в
ЦСКА. Его уже представили команде, а на следующий день руководители клуба
назвали имена людей, которые, по их мнению, должны помогать главному тренеру.
— Сегодня вы навязываете мне членов тренерского штаба, а завтра будете диктовать
состав на игру! — возмутился Бесков и, хлопнув дверью, покинул помещение.
* * *
Кажется, только вчера Бесков начинал свою тренерскую карьеру в ФШМ, где было
немало мальчишек из бедных семей. К примеру, юный вратарь Витя Давыдов — сын
тракториста из Подмосковья. Витя приезжал на тренировки в одной и той же более
чем скромной одежде.
— Ты не обращай внимания, что у тебя брюки в заплатках. Главное, чтобы они были
чистые и отглаженные, а ботинки блестели от гуталина, — сказал Бесков,
по-отечески обняв Витю. И в тот же день пригласил его на обед к себе домой.
Давыдов не стал великим футболистом. Зато во многом благодаря школе Бескова был
замечательным человеком. И тренируя мальчишек из своего поселка, не раз повторял
слова, когда-то адресованные ему учителем из ФШМ.
* * *
Меня с Бесковым разделяло более 25 лет. Но объединяла искренняя любовь к
футболу. И я давно понял: на таких, как Бесков, и стоит отечественный футбол, в
который он пришел — как все-таки безжалостно летит время, — кажется, только
вчера.