В детстве у Кости Бескова было два увлечения – футбол и голуби. Тогда, впрочем, эти понятия были неразделимы. Практически на любом матче, едва команда хозяев забивала гол, из рук болельщиков взлетали вверх любимые всей Москвой пернатые.
Вчера, когда гроб патриарха осторожно опустили в землю Ваганьковского кладбища, взмыли в серое столичное небо принесенные старыми друзьями голуби. Зависли над людским морем и разлетелись по голубятням. А следом, сорвавшись с веток, пустились их дикие собратья, напуганные внезапно грянувшим орудийным залпом. Люди подняли головы и на несколько секунд замерли, завороженно глядя вслед птицам.
Так, наверное, глядел на своих почтарей маленький Костя Бесков.
ВСЕ РАВНЫ
А с утра народ прощался с мэтром в манеже «Динамо». Гроб стоял в самом центре штрафной площади. Бесков и после смерти остался форвардом.
Валерия Николаевна, изящная, грациозная, как и полвека назад, вдова, неотрывно смотрела на лицо мужа. Давние друзья называли ее Лерой, она открывала вуаль для поцелуя, вежливо улыбалась, слушала соболезнования – и не слышала их.
Внук Григорий, дочь Любовь Константиновна, другие родственники держались вместе. Наставник «Спартака» Владимир Федотов, бесковский тесть, в одиночестве ходил по зеленому ковру. Качал головой. Вытирал рукой лоб. А потом подходил к гробу, бросал на него взгляд и не садился – падал в кресло.
А люди все шли и шли: динамовские болельщики, спартаковские, армейские, торпедовские, в пиджаках и тренировочных костюмах, молодые и пожилые, мужчины и женщины. В этот момент все были равны: и председатель Счетной палаты РФ Сергей Степашин, и бывший главный тренер сборной России Георгий Ярцев, и седой болельщик, едва сдержавший рыдания около гроба. Люди подходили к Бескову, ничего и никого не видя вокруг. Президент РФС Виталий Мутко, стоявший в почетном карауле, молча уступал дорогу, когда кто-нибудь ненароком его задевал.
РОМАНЦЕВ НЕ ПРИЕХАЛ
Валентин Иванов, Ринат Дасаев, Вагиз Хидиятуллин, Сергей Шавло, Сергей Родионов, Юрий Гаврилов, Валерий Шмаров, Сергей Кирьяков, Андрей Сметанин, Андрей Кобелев, на костылях добравшийся до манежа Михаил Русяев – все они пришли попрощаться с Учителем. Проводили патриарха Никита Симонян, Николай Толстых, Юрий Семин, Юрий Заварзин, Владимир Эштреков, Владимир Маслаченко, Сергей Андреев, Владимир Алешин, Сергей Петренко, Лев Лещенко, Евгений Евтушенко. Из Украины прилетели Леонид Буряк и Виктор Прокопенко.
Ждали Олега Романцева, но он так и не появился. Не было Егора Титова, Владимира Быстрова, Романа Павлюченко… Легче перечислить, кого из действующих спартаковцев удалось увидеть: Ковалевски, Калиниченко, Бояринцева и опального Дмитрия Аленичева. На этом фоне нелепо удивляться, почему на церемонии отсутствовали динамовские легионеры Дерлей, Данни, Фернандес и другие.
Зато в полном составе во главе с Евгением Гинером и Валерием Газзаевым приехал футбольный ЦСКА. Вагнер даже достал где-то галстук, который так и не завел пока в собственном гардеробе.
Последними в манеж успели Федор Черенков и Евгений Ловчев. Возложили цветы. Прошептали что-то у гроба.
А цветов было море. Взвода солдат не хватило их собрать. Когда же понесли Бескова, многие перестали сдерживаться. Дрогнуло лицо у Ярцева. Сжал губы Дасаев. Покатилась слеза у Гаврилова.
ЛЕГЕНДА
… Дикие голуби, вернувшись на ветки, удивленно смотрели вниз, на безмолвную скорбную толпу, которая цепочкой двигалась к свежему песочному холму, заваленному цветами. Люди прощались с Бесковым. Молча. Каждое слово пронзительно резало воздух.
– Какой человек ушел… – прошептал кто-то.
– Легенда… – прозвучало эхом.
Пусть земля вам будет пухом, Константин Иванович.