— Вы стали самым молодым членом «Клуба 100». В чем же секрет успеха?
— У меня в команде замечательные партнеры, которые на протяжении стольких лет помогают мне забивать. Не случайно 94 гола я провел именно в «Зените» и только 7 — за сборную.
— Сколько мячей забили с передач Андрея Аршавина?
— Я как-то прикидывал — уж точно не меньше половины.
— Интересно, а сколько всего голов, не вошедших в «Клуб 100», записал на свой счет форвард Кержаков?
— Наверное, уже сотни две. Это если считать мячи, забитые в «Светогорце», на первенство Ленинградской области и в различных турнирах.
— Где собираетесь хранить приз?
— Дома у родителей есть специальный уголок, где лежат все мои награды.
— А мяч, которым забили сотый гол, сохранили?
— Конечно. Проблем с этим не возникло. Тем более что резервным арбитром в том матче был мой лучший друг Михаил Семенов.
— Когда сотый гол забил Дмитрий Лоськов, он сорвал с себя игровую футболку, а под ней оказалась другая — с его фамилией и числом 100. У вас таких мыслей не было?
— Нет. Я на сотне старался не зацикливаться. А вот администратор «Зенита» Юрий Гусаков предложил перед матчем с «Лучом»: «Давай дадим тебе футболку, на которой будет написано Кержаков и число 100». Но я отказался. Подумал: «А вдруг не забью?»
— То есть из суеверия?
— Можно сказать и так. Зато после игры из рук президента клуба Сергея Фурсенко получил эту футболку с удовольствием.
— В команде-то «проставились»?
— Нет. Ребята в раздевалке поздравили, этим все и ограничилось. Никаких торжеств не устраивал. Приехал вечером домой и завалился спать. Повод, безусловно, приятный, однако я не склонен его переоценивать. Вот если бы «Зенит» достиг какого-то глобального результата — тогда другое дело… А в командных видах спорта личные достижения все-таки отходят на второй план.
— Ваша знаменитая фраза: «Бил, бью и буду бить» — это тоже один из секретов успеха?
— Возможно.
— При этом кажется, что в последнее время вы стали больше играть в пас?
— Со стороны виднее. Все зависит от игровой ситуации. Я поступаю так, как подсказывает мне интуиция.
— Нападающий должен быть эгоистом?
— А как же! Вот только это должно идти на пользу команде, а не во вред, что также случается порой.
— Никто из тренеров вас за это не критиковал?
— Нет. Наоборот, все говорили, чтобы продолжал бить по воротам. Голов, как известно, без ударов не бывает.
ПЕНАЛЬТИ НАДО БИТЬ В «ДЕВЯТКУ»
— Как думаете, удастся ли кому-нибудь закрыть сотню не в 23 года, как вам, а пораньше?
— Да, жизнь не стоит на месте. И когда-нибудь в России наверняка появится молодой, но более удачливый и умелый бомбардир. Хотя я действительно этот рубеж преодолел очень быстро. Многим футболистам, вступившим в «Клуб 100», для этого потребовалось гораздо больше времени.
— Были ли у вас в детстве кумиры, входящие в «Клуб 100»?
— Отец лучшим форвардом Советского Союза всегда считал Федора Черенкова, игру которого, к сожалению, мне воочию увидеть не довелось. Я же из нападающих выделил бы тех, с кем лично знаком, — Газзаева, Бородюка, Казаченка, Бышовца. Помню, однажды смотрел на видео отрывки матчей Бышовца на чемпионатах мира. Впечатляющее, скажу вам, зрелище!
— Знаменитый в прошлом форвард «Зенита» Владимир Казаченок, тренировавший вас в «Светогорце», а нынче возглавляющий «Химки», поздравил с вступлением в «Клуб 100»?
— Да. Мы живем по соседству и после моего юбилейного гола «Лучу» как раз встретились, тепло пообщались. У Казаченка в тот день был выходной, и он приехал в Петербург.
— «Локомотиву» в восьмом туре вы не забили пенальти. Если представится случай, в следующий раз пойдете к «точке»?
— Надо будет — пойду.
— Почему решили пробить прямо по центру?
— Вообще-то хотел ударить верхом. Не получилось. Так же, кстати, как и в двух предыдущих матчах — с «Крыльями» и «Торпедо». Тогда, к счастью, 11-метровые реализовал. Но почему мяч поднять не удалось, честно говоря, и сам не пойму.
— Самый надежный, видимо, способ — бить пенальти сильно верхом по центру?
— Не факт. Вон, Каряка в московской игре против сборной Словакии пробил так, а Чонтофальски решил не гадать, остался на месте и в итоге отразил удар. Самое надежное в подобных ситуациях, на мой взгляд, — со всей силы двинуть мяч в «девятку». Такие удары и впрямь не берутся.
ХОЧУ В ЛИГУ ЧЕМПИОНОВ!
— Правда ли, что в прошлом году вами интересовался английский «Тоттенхэм», только вы об этом сначала не знали?
— Да.
— О каких еще вариантах вам доподлинно известно?
— Начнем с того, что конкретных переговоров я ни с кем не вел. В прессе разные клубы назывались, но о реальном интересе к своей персоне я узнавал уже постфактум. Руководство «Зенита» на эту тему предпочитало не распространяться.
— А сами не пытались начать разговор? Или в «Зените» вас все устраивает?
— Когда появлялись слухи, что мною интересуется та или иная команда, я обсуждал возможность перехода с президентом клуба. Но раньше Трактовенко, а теперь и Фурсенко говорят одно и то же: дескать, я нужен «Зениту» и в данный момент продавать меня они не хотят. Посмотрим, что будет дальше.
— В другую российскую команду переход исключен?
— Да ничего в этой жизни нельзя исключать! Просто время идет, и хочется, конечно, попробовать себя на новом уровне. Например, поиграть в Лиге чемпионов.
— Когда заканчивается ваш контракт с «Зенитом»?
— Через полтора года.
— Константин Сарсания решил переквалифицироваться в тренеры и сдал агентскую лицензию. Кто же теперь будет вашим агентом?
— Доверенное лицо Константина. Этого человека я прекрасно знаю. Так что не вижу никаких причин для беспокойства.
КРАЙНЕЙ ОКАЗАЛАСЬ КОМАНДА
— Как вы пережили последние события в «Зените»?
— Тяжелый, чего скрывать, был период. Выходишь на матч, смотришь в глаза партнерам, видишь, что все настроены биться за победу. А потом получаем два быстрых гола, и у всех опускаются руки…
— Может, кто-то просто делал вид, что настроен победить?
— Я такого не замечал. Впрочем, каждый может отвечать только за себя.
— Между собой — без тренеров — пытались разобраться в происходившем?
— После ответной игры с ЦСКА на Кубок поговорили по душам, подняли многие неприятные темы, посмотрели друг другу в глаза. Инициатором был Боровичка, который дал понять, что в команде что-то не так. Наверное, подействовало: после этого выиграли у «Рубина». Но все равно, пока каждый не признается сам себе, что не играет на все 100 процентов, ничего не получится. Хоть каждый день с руководством и тренерами собирайся.
— Уход Петржелы не расколол команду?
— Скорее не уход, а то, что ему предшествовало, атмосфера в команде и на базе. Все понимали: что-то не так, но никто не хотел говорить об этом вслух.
— Может, стоило высказаться?
— Наверное, формального повода недоставало. Нам-то говорили, что все в порядке.
— Эта атмосфера как-то отличалась от той, что была в тяжелые моменты в прошлом?
— Конечно. Хотя бы потому, что раньше дело не доходило до смены тренера.
— А до ухода Петржелы?
— Но ведь уходу предшествовали конфликты между ним и руководством клуба. Никто не понимал, что на самом деле происходит. Потому и сложилась атмосфера недопонимания.
— Было ли единодушие среди игроков?
— Мы просто готовились к каждому матчу. Даже когда все эти дрязги выплеснулись на страницы газет, ничего в общении Петржелы с игроками и наоборот не изменилось.
— Обычно подобная ситуация складывается в команде, которая валится. «Зенит» же неплохо начал сезон, впервые в истории пробился в 1/4 финала Кубка УЕФА, где уступил лишь будущему обладателю приза. С чего же все началось?
— Точно не с нас. Команда оказалась крайней в споре между тренером и руководством клуба.
0:3 ОТ ЦСКА — СЛЕДСТВИЕ ОШИБОК И СТЕЧЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ
— Болельщики проводили Петржелу как героя, хотя, кроме серебряных медалей в 2003-м и выхода в 1/4 финала Кубка УЕФА, он ничего в Петербурге не добился. Откуда же такая любовь народная?
— Болельщики с самого начала восприняли Петржелу хорошо, потому что он с первых дней в «Зените» был для них открыт, с удовольствием шел на контакт, без устали говорил им, что они самые лучшие. Конечно, хорошо, когда у главного тренера такие отношения с ее болельщиками. С другой стороны, результаты оставляли желать лучшего. Что касается проводов Петржелы из Санкт-Петербурга, то получается, что человеческие качества чеха перевесили.
— После увольнения Петржелы со стороны болельщиков было много резких высказываний в адрес новых руководителей клуба. Не могли пышные проводы быть формой протеста против проводимой ими политики?
— Не думаю. Зимой новое руководство клуба болельщики восприняли на ура. Так что, скорее всего, сказалось именно личное отношение к Петржеле.
— С вашей точки зрения, было бы лучше оставить Петржелу?
— Когда ситуация достигла точки кипения, нас больше волновали предстоящие матчи с ЦСКА в Кубке России. Как я уже говорил, в этой цепи событий от нас ничего не зависело. Мы просто хотели сыграть за команду, за город, за болельщиков. А потом начали говорить, что мы якобы сплавляли Петржелу. Глупости все это.
— Вся эта ситуация мешала играть?
— Мне кажется, это сказалось только в матче с армейцами.
— Крупное поражение в ответной игре — следствие тех переживаний?
— Скорее следствие ошибок и стечение обстоятельств. Мы выходили на ответную игру с уверенностью, что нам по силам пройти ЦСКА. Тем более к тому моменту мы знали результат матча «Сатурн» — «Спартак» и были в курсе, что выход в финал автоматически гарантирует нам путевку в Кубок УЕФА. Но в первые же минуты получили два гола. При этом хорошо еще, что не рассыпались совсем и во втором тайме старались играть достойно.
«ЗЕНИТУ» НУЖЕН ТРЕНЕР-ПОБЕДИТЕЛЬ
— Один из ваших партнеров недавно сказал, что Петржела — лучший тренер, с кем ему доводилось работать. Вы так про себя можете сказать?
— Нет. Считаю, что Газзаев, Семин и Романцев сильнее Петржелы.
— Правильно ли, что тренировки чаще проводил его ассистент Владимир Боровичка?
— У каждого тренера своя методика. Боровичка проводил занятия по плану, который ему давал Петржела.
— Экс-зенитовец Владимир Быстров в одном из интервью сказал, что уход Петржелы пойдет «Зениту» на пользу...
— Я слишком молод, а потому не считаю себя большим специалистом футбола. Не могу однозначно судить об этом.
— Но ведь Быстров еще моложе вас!
— Каждый волен высказываться, как хочет. Но мне кажется, что делать выводы можно только по итоговому результату. А он будет известен только осенью.
— Говорят, что при Петржеле в «Зените» была демократичная обстановка. Не боитесь, что новый тренер закрутит гайки?
— При Петржеле мы действительно чувствовали себя раскованно — это его плюс. С его приходом все поменялось кардинально: и система подготовки, и отношения между игроками и тренерами. С другой стороны, по словам знакомых армейцев, тот же Газзаев в последние годы стал мягче и в тренировочном процессе, и в отношении к предматчевому карантину. В этом смысле наши клубы постепенно переходят к западной модели. Сейчас уже мало кто заезжает на базу за два дня до матча, и это хорошо. Что касается преемника Петржелы, любой новый тренер устанавливает свои порядки — к этому все готовы.
— Какой тренер нужен «Зениту»?
— Тренер-победитель. И обязательно удачливый.
— Дело только в отсутствии удачи?
— Нет, конечно. Само собой, это должен быть умный, квалифицированный специалист.
— Боровичка может остаться в команде?
— Не знаю.
— Разве руководство не советуется с ведущими игроками?
— По крайней мере со мной точно никто не советовался.
— Но будь на то ваша воля, Боровичка остался бы в тренерском штабе?
— Мне кажется, он и так останется. У него хороший контакт с игроками. Я бы его оставил.
— Тренер Петржела что-то дал игроку Кержакову?
— Любой тренер что-то дает футболисту, и Петржела не исключение. Наверное, чех дал мне чувство свободы на поле, умение импровизировать.
— Были ли у него в команде любимчики?
— Не думал об этом. Сам никогда не был любимчиком и не замечал, чтобы кто-то другой в них ходил.
О СВОИХ ПРОБЛЕМАХ МОГУ РАССКАЗАТЬ ТОЛЬКО БРАТУ
— У чехов и словаков не возникло опасений за свое будущее в «Зените» в связи с увольнением Петржелы?
— Может, и возникло. Любой футболист чувствует себя неуютно, когда уходит тренер, который его приглашал.
— А кто еще может сменить команду с приходом нового специалиста?
— Дело не в национальности, а в квалификации. Как правило, боятся перемен те, кто мало играет.
— В «Зените» хватает острословов. А вот от вас редко можно услышать какое-нибудь откровение...
— У нас сейчас демократия. Каждый говорит то, что считает нужным. И я не вправе оценивать манеру общения с журналистами других ребят. У меня на этот счет простая позиция: не хочу, чтобы мои интервью обсуждались дольше, чем моя игра.
— Есть в команде игроки, которым вы можете излить душу?
— Единственный такой человек — мой младший брат. Ему я могу рассказать о любой проблеме.
— «Зенит» уже потерял много очков. О чемпионстве пора забыть?
— Догнать ЦСКА будет сложно, но можно. А от второго места мы вообще отстаем всего на пять очков. После девяти туров это не отрыв. Главное, чтобы нынешний спад не повторился. В противном случае о призовых местах действительно можно будет забыть.
— Что лежит в основе кризиса «Зенита» — психология или функциональная подготовка?
— Конечно, первое. Трудно сконцентрироваться на работе, когда руководство говорит одно, а Петржела — совсем другое. Да еще пресса подливает масла в огонь.
— Среди многочисленных высказываний Петржелы были такие, которые стали для вас откровением?
— Были. Например, по селекции. Не могу себе представить, чтобы руководство клуба приобрело какого-то новичка без ведома главного тренера. А удовлетворить все тренерские запросы нереально. Можно ведь и Роналдинью попросить, но понятно, что в «Зенит» он не поедет. В общем, все эти заявления Петржелы, что ему никого не купили, лично у меня вызывали удивление. Причем они появились в тот момент, когда дела у команды шли нормально. Не пойму, зачем Петржеле в той ситуации понадобилось критиковать Фурсенко?
— Вам известно имя нового главного тренера «Зенита»?
— Нет. Руководство обещало расставить все точки над i 7 июня — в день окончания отпуска.
— В программе развития «Зенита» на ближайшие десять лет говорится о нескольких чемпионских титулах. Это реально?
— А почему нет?!
— В нынешнем составе?
— Некоторые позиции, конечно, нужно укрепить. Но вдаваться в детали не хотелось бы. Это не мое дело.
СВАДЬБА — СОБЫТИЕ НЕ ДЛЯ ПОСТОРОННИХ
— «Зенит» мог пройти в Кубке УЕФА «Севилью»?
— Да, если бы удержали в первом матче результативную ничью. На выезде испанцы не очень сильны. По крайней мере мне так показалось, когда мы принимали «Севилью» в Санкт-Петербурге.
— Ключевой эпизод — удаление Хагена?
— Скорее всего. Трудно играть вдесятером на чужом поле против сильного соперника да еще по жаре. В какой-то момент мы перестали успевать за хозяевами, начались провалы на флангах. Как следствие — три пропущенных мяча.
— О судье что-нибудь скажете?
— Чудил он, конечно, не по-детски. Так судить в четвертьфинале Кубка УЕФА нельзя!
— О чем подумали, когда «Севилья» победила «Мидлсбро»?
— Что мы проиграли будущему обладателю Кубка УЕФА. Для «Зенита» это был неплохой вариант.
— Вам не кажется, что у «Зенита» слишком агрессивные болельщики? Чего стоит хотя бы баннер «Мы знаем адрес базы», вывешенный на одном из домашних матчей.
— По мне любое проявление эмоций лучше, чем равнодушие. А от любви до ненависти один шаг. Все футболисты об этом знают.
— Когда в прошлом году вы перестали забивать, многие связали это с вашей женитьбой...
— Не вижу тут никакой связи. Как будто, если бы я был холостым, Асатиани не наступил бы мне на голеностоп?! Череда травм — вот, по-моему, главная причина снижения результативности.
— А почему свадьбу засекретили? Даже некоторые одноклубники узнали о ней уже постфактум.
— В жизни человека есть события, которые не рассчитаны на посторонних. Бракосочетание и рождение ребенка — как раз из этой серии. Хотя Влад Радимов секрета из своей женитьбы не делал. Так что все индивидуально.
У СБОРНИКОВ ВСЕГДА ОТПУСК МЕНЬШЕ
— Давайте вернемся к футболу. Какая расстановка «Зенита» вам больше по душе — с двумя форвардами, один из которых Аршавин, или когда нападающих трое?
— Есть расхожая фраза: лучшая тактика — та, при которой команда выигрывает. У меня есть мнение на этот счет, но лучше оставлю его при себе.
— Когда Аршавин год назад по собственной инициативе на один матч стал левым защитником, не пытались его отговорить?
— Нет. Хотя, кто знает, не прояви он эту инициативу, может, мы не потеряли бы в Перми три очка. Сам по себе матч с «Амкаром» для нас ничего не решал, но из таких вот мелочей обычно и складывается общий результат.
— Сейчас команда ушла в отпуск, а вы лишены его из-за сборной, которая проводит товарищеский матч. Нет обиды на руководителей российского футбола?
— У сборников всегда отдыха меньше, чем у других футболистов, — с этим ничего не поделаешь. А с испанцами сыграть очень интересно, и ради такого матча стоит чем-то пожертвовать.
— Согласились бы поменять весь отпуск на участие в чемпионате мира?
— Конечно! Какие тут могут быть сомнения?
ХОЧУ СТАТЬ ДЕТСКИМ ТРЕНЕРОМ
— Вы действительно очень дружны с Евгением Плющенко?
— Да. Он был свидетелем у меня на свадьбе.
— Как началась эта дружба?
— Два с половиной года назад мы познакомились на вручении петербургских общегородских премий — оба были номинантами на звание лучшего спортсмена. Обменялись телефонами, созвонились, встретились… Теперь вот уже и жены подружились.
— Переживали за друга во время зимней Олимпиады?
— Очень! Так получилось, что короткую программу посмотреть не удалось, а во время произвольной ушел от всей команды (мы были на сборах в Голландии), чтобы смотреть в одиночку. Зато потом очень радовался тому, что Женя никому не дал усомниться в своем превосходстве.
— Кто сейчас самый популярный спортсмен в Санкт-Петербурге?
— Думаю, Андрей Аршавин.
— В том числе и из-за участия в рекламных роликах?
— И поэтому тоже.
— Вам предлагали в них сниматься?
— Предлагали, но я просил много денег, имея в виду перевести их на счет детского турнира, который спонсирую. После этого интерес к моей персоне почему-то сразу терялся.
— Кто участвует в упомянутом турнире?
— Дети до 13 лет. Он существует уже два года и стал частью турнира памяти Степанова.
— А на фильм о себе согласились сразу?
— Да, потому что он сразу планировался для распространения в детских школах. А я стараюсь помогать детскому спорту всем, чем могу. Когда свободен, всегда откликаюсь на приглашения из юношеских школ, несколько раз помогал в покупке инвентаря. Скажу больше, если раньше, глядя на Морозова или Романцева, видел себя в будущем тренером команды мастеров, то теперь думаю только о детских командах. С удовольствием бы пришел поработать в зенитовскую школу лет через 10 — 15.
— Не смущает при этом, что зарплата детских тренеров очень мала?
— Надеюсь, что успею заработать до этого.
— Быть может, стоит подумать о юношеской сборной, пойти по стопам Колыванова?
— Хотелось бы начинать работать с маленькими детьми, доводить их до выпуска из школы, потом брать новых и так далее.
— О карьере функционера не задумывались? Имеем в виду ваше вице-президентство в Федерации мини-футбола Санкт-Петербурга.
— Эта должность напрямую связана с тем самым турниром, о котором я говорил. Мы придумали его вместе с Михаилом Семеновым, который как раз и является президентом федерации мини-футбола. Когда всерьез занялись претворением идеи в жизнь, он предложил мне занять должность вице-президента — для более простого решения каких-то вопросов. Так что все мои основные заботы на новом посту связаны именно с турниром.
— Его организация — дело хлопотное?
— Да, но это приятные хлопоты.
— Сами в мини-футбол играете?
— В команде «Универсал», президентом которой являюсь. Но только после окончания сезона в большом футболе — рисковать в его ходе, сами понимаете, нельзя.
— Написать продолжение своей книги не собираетесь?
— Нет, таких планов пока нет.
— А есть вообще какая-то продуманная линия в выстраивании собственного имиджа?
— Нет, об этом я вообще не думаю. Стараюсь не под что и не под кого не подстраиваться и оставаться самим собой.
— Отцом нравится быть?
— Еще как! Любую свободную минуту стараюсь теперь проводить в семье.
— Как поживает ваш коммерческий проект — кафе «Лукоморье»?
— Практически сошел на нет. Наверное, это не мое.
— То есть это первый и последний проект Кержакова-бизнесмена?
— Зарекаться не стал бы, но в ближайшее время ничего подобного точно не предвидится.
— Как получилось, что младший брат стал вратарем? Может, в детстве, тренируясь, вы ставили его в ворота?
— Нет, в детстве мы вместе не тренировались — я уехал из Кингисеппа в Санкт-Петербург в 11 лет, когда Михаилу исполнилось только шесть. Конечно, когда я приезжал, мы баловались с мячом, я бил по воротам, которые он защищал. Но выбор он сделал сам — без всякого моего участия.
— Присутствие брата в команде помогает?
— Скажем так — добавляет ответственности.
РАБОТУ С ХИДДИНКОМ ЖДУ С ОГРОМНЫМ ИНТЕРЕСОМ
— Какой гол считаете самым красивым в карьере?
— «Ростсельмашу» в 2002-м — «ножницами».
— Есть различия между голами красивыми и некрасивыми?
— Для меня — никакого. Разве что потом, после сезона, можно посмотреть и что-то выделить.
— Видеозаписи своих голов собираете?
— Не скажу, что специально этим занимаюсь. Какие-то у меня есть, каких-то — нет.
— А если начать вспоминать — сколько вспомните?
— Если напомнить матчи — то все.
— За кого будете болеть на чемпионате мира?
— За бразильцев.
— А в финале Лиги чемпионов кому симпатизировали?
— Хотел болеть за «Барселону», но перед матчем приятель прислал SMS с предложением спора. Поскольку он ставил на испанцев, пришлось взять «Арсенал».
— Следя за матчем, ставили себя на место форвардов? В частности, когда Это'О сравнивал счет — вы бы действовали так же?
— Все время размышляешь, как поступил бы сам в той или иной ситуации. Об эпизоде, про который вы говорите, однозначно утверждать не могу, но, вполне возможно, бил бы в дальний угол.
— А вообще много матчей смотрите? Может быть, чью-то игру еще и на кассетах пересматриваете?
— Пересматривать не пересматриваю, а вот игры ведущих клубов английской премьер-лиги стараюсь не пропускать. Внимательно слежу при этом за Анри, Руни.
— Чего ожидаете от работы с Гусом Хиддинком?
— Это специалист с большой буквы. С огромным интересом ожидаю работу с ним.
— Среди участников чемпионата мира есть сборные, которые уступают России?
— Конечно. Южная Америка, не считая Бразилии и Аргентины, Азия, большая часть Африки — все они слабее. Да и в Европе более слабые есть.
— А сборная Украины?
— Для того чтобы это понять, надо сыграть. Но думаю, что мы точно не слабее. Да и вообще — у нас самая сильная команда в мире. Если мы сами будем считать иначе — результата не будет никогда.