Станислав Черчесов обживается в роли спортивного директора «Спартака».
Должность, в принципе, понятная, и, кажется, с прицелом на нечто большее.
Поэтому разговор наш изначально пошел о новом бытии знаменитого некогда
спартаковского вратаря. И бытие это какое-то не должностное.
КАВЕНАГИ — МОЛОДЕЦ!
— Сказали вы как-то, Станислав, что всё новое для вас в новой России и новом
«Спартаке».
— Всё? Ну не всё, конечно. Люди прежние остались, что очень приятно. Состав
обслуживающего персонала практически не изменился, игроки знакомые — Титов,
Павленко, Калиниченко…
— Не так мало нового, получается…
— Да старое мне, честно говоря, и не особо нужно. Кроме людей, знающих свое дело
и знающих, что такое «Спартак». А база с полем и должны быть новыми, наступила
ведь другая жизнь.
— А по той жизни не скучаете?
— Не могу. Вперед надо смотреть. Вот сбор в Турции проводим, присматриваюсь
потихоньку к новой обстановке, общаюсь с ребятами. Хотя им разрешено семьи
взять, поэтому беседуем вне рабочего времени не так часто. Главное — не спешить
с выводами.
— Что-то уже приметили для себя?
— Конечно! Кавенаги по-русски говорит. Приятно. Моцарт, Штранцль на подходе. На
дублеров интересно смотреть, их на турецком сборе немало.
— В общем, сплошные наблюдения и приятные впечатления?
— Ну, не только приятные. Были и разговоры с игроками, где пришлось высказывать
претензии.
— Даже так?
— Дисциплина. Надо ее поддерживать на уровне. Только не подумайте, что кто-то
опоздал на тренировку.
— А что же произошло?
— Это внутреннее дело команды.
— Вы сильно ругаетесь?
— Я? Вообще не ругаюсь. Ругать игрока — значит, плевать ему в лицо. Я привык
относиться к футболисту как к профессионалу, а не как к воспитаннику детского
сада.
— Это европейская привычка?
— Нет, это мой принцип. Я никогда не позволял повышать голос на себя и никогда
не позволю сделать это в отношении другого футболиста. Разве что на поле, когда
трибуны шумят. Сейчас же в «Спартаке» пока веду беседы на профессиональные темы.
— То есть жизни учить никого не собираетесь?
— Почему же? Жизни можно поучить и спокойно, без шума и гама. Главное — уважать
человека. И неважно, в какой системе мы живем — старой или новой… Я сам вообще
стараюсь не меняться, но подход к человеку всегда стремлюсь найти. При этом
парню обязательно нужно внушить, что и он тоже должен найти свой подход к
команде. Суметь подстроиться под общие интересы крайне важно. Это интересное
занятие, и мне изрядно в этом поспособствовал тирольский тренерский опыт.
ЧЕРЧЕСОВ УЖЕ НЕ ВРАТАРЬ. ТИТОВ — УЖЕ ФИГУРА!
— Проблемных на первый взгляд игроков уже увидели?
— Совсем без проблем не бывает, но чтобы я назвал этих футболистов… Не
дождетесь!
— Своими принципами в работе с ребятами уже поделились?
— Кто-то их уже знает, а кто-то пока нет. Но потом поймет.
— По-свойски, допустим, с Титовым где-нибудь в теньке посидеть еще не успели?
— А зачем? Ностальгировать? Вспоминать, что было раньше?
— Разве не тянет к этому? Тем более новую атмосферу ощутить сполна пока не
успели.
— Ну и что? Тянуть к прошлому не должно. У нас серьезная работа, много текучки,
к которой тоже необходимо относиться со всей ответственностью. Первая игра,
первые тренировки… Для меня все это очень важно. А вспомнить былое с Егором… Так
вот, как закончит Егор, так и сядем спокойно с ним, поговорим. Сейчас для меня
Титов — это не талантливый перспективный мальчишка, а капитан легендарного
клуба, фигура с большой буквы!
— Ну не может быть такого, чтобы вы смотрели на капитана и теперешнего идола
красно-белых, не вспоминая при этом Егора мальчишкой.
— Да все я помню! Помню, как «Русенборг» гол мне забил при его участии. Помню
его расстроенное лицо после этой досадной ошибки. Кстати, тогда я его не ругал.
Ладно, давайте не будем пока ворошить то прошлое. Сейчас и Черчесов уже не
вратарь, и Титов на других ролях, и не с «Русенборгом» нам играть.
— Вы настолько уверены в себе внешне, что кажется, будто психологические
кризисы — не для вас.
— С виду так кажется?
— И всегда казалось. Подтянутый, уверенный в себе профессионал.
— Все мы люди, все человеки. Бывают и стрессы, и тяжкое ощущение досады. Сейчас
вот неуютно из-за того, что язык родной несколько подзабыл. Ну и другие нюансики
с привычками имеются, которые сложности создают. Только не надо обращать на эти
вещи никакого внимания. Тогда и будешь уверенным, как внутри себя, так и внешне.
И еще я не люблю быстрых выводов.
— Что самое необычное для вас в новом «Спартаке»?
— Много иностранцев, чего не было раньше. Но иностранцы — это не плохо. Ни в
коем случае. Я сам сейчас иностранец. Футболисты они квалифицированные, но
историю клуба, наверное, знают далеко не все.
— А зачем ее знать?
— Для того чтобы понимать, где ты находишься. Если каждый игрок дойдет до этого
головой, то и самоотдача будет более высокой. Посмотрите, большинство ребят,
стремящихся в Англию, в идеале хотят оказаться в «Манчестер Юнайтед», те, кому
по душе Германия, мечтают о «Баварии». «Спартак» — это российский «МЮ»,
российская «Бавария». Но не все это понимают. Вот и необходимо заниматься.
— Значит, сугубо профессиональных качеств без идеологии не хватит для успеха?
— Помимо денег нужно играть еще и за флаг, за имя. И это не какие-то так
называемые старые понятия. Это нормальные требования команд, которые дорожат
своей репутацией. Если ты не знаешь истории своего клуба, то ты никогда своим
для него не станешь.
КРУЖЕВА, КРУЖЕВА… НЕ ДО ВАС
— Вы, кажется, везде были своим. Любили все команды, за которые выступали?
— Не любил, а уважал. И в дрезденском «Динамо», и в «Тироле» меня
действительно принимали за своего человека. Потому что я приходил во все свои
команды с душой.
— А как распознать эту душу свояка?
— Иной раз очень просто. Присмотреться хотя бы к тому, как люди новый язык
изучают. Один за два месяца освоит, а другой и после двух лет пребывания
переводчика будет требовать. В моей практике разные игроки были. Когда же ты
стремишься жить интересами коллектива, то коллектив тебе обязательно поможет
освоиться.
— Вы всегда помогали, или приходилось отказывать?
— Всегда и всем. Что касается футбольной профессии.
— А в жизни?
— В ней разные ситуации возникали. Не хотел бы об этом.
— Вам понятен нынешний «Спартак»? В каком направлении нужно идти?
— Идти будем вперед. Идеология одна — выигрывать.
— Главное — это счет на табло?
— Нет. Выигрывать необходимо, радуя при этом своим исполнением зрителя. А то на
днях видел, как Франция побеждала Китай. Мне сказали, что она его в результате
победила, потому что после первого тайма я заснул. Вязкий футбол смотреть мало
кто будет с удовольствием. Тяжело это.
— «Спартак» не будет играть в такой футбол?
— Вязкий? Без него, честно говоря, не обойтись. На одних кружевах далеко не
уедешь. В Австрии, к примеру, такие матчи у меня с «Тиролем» были, что только и
успевали зоны перекрывать и обороняться плотно. Не до красоты было.
— Возрождение спартаковского футбола — это спекуляция общественным мнением?
— Главное — делать поправки на реалии современного футбола. Сложно сегодня на те
кружева опираться. И красиво исполнять тоже трудно.
— И как же быть?
— Футбол развивается, становится более динамичным, силовым, скоростным.
— Это говорено уже миллион раз.
— Говорю вам миллион первый.
— Вы просто спортивный директор или все же в первую очередь спартаковский
человек, который в нынешней ситуации необходим клубу?
— Спортивный директор. Никаких прежних традиций я не представляю. Я пришел и
хочу спокойно заниматься работой, которая мне интересна.
— Как вас представили команде?
— Станиславом Саламовичем.
— А нуждались вообще в представлении?
— Ну а как иначе? Не все ведь меня знают.
— Объяснили?
— Сами поймут.