Перед началом беседы один из лидеров нальчикского «Спартака» чуть-чуть
волновался. Он откровенно признался, что, как ему кажется, не очень хорошо
говорит по-русски и немного стесняется. Если честно, я был крайне удивлен такому
признанию. Поскольку грузинский легионер вполне свободно изъяснялся на великом и
могучем. Скорее всего, Гогуа просто переживал, что не сможет в полном объеме
донести свои мысли. Напрасно.
ИНОГДА СТЕСНЯЮСЬ
— Сложно было прижиться в России?
— Когда в прошлом году приехал в «Химки», там уже играл мой соотечественник
Георгий Ломая. Он помог освоиться не только в команде, но и в московской жизни.
И язык с его помощью выучил гораздо быстрее. Понимаю все, что слышу а вот
говорить самому — сложнее.
— Стесняетесь разговаривать?
— Иногда. Что-нибудь не то произнесу — ребята смеются. Из-за этого у меня
небольшой комплекс. Хотя разница между тем, как я разговаривал, когда только
приехал, и как сейчас — словно небо и земля.
— Кстати, в Грузии сейчас русский многие знают?
— Да. У нас во всех школах его преподают. Я и сам учил. В отличниках не ходил,
но свои тройки-четверки имел. Да и по другим предметам наблюдалась примерно
такая же картина.
ГРУЗИИ ПО СИЛАМ СПРАВИТЬСЯ С ИТАЛИЕЙ И ФРАНЦИЕЙ
— В Грузии каждый мальчишка мечтает стать футболистом?
— Да. Но у нас в стране не хватает денег, чтобы дать ребятам возможность
реализовать талант. Отсутствует соответствующая база — и одаренные мальчишки,
которых полно, теряются на пути во взрослый футбол. А ведь вспомните: еще в
советские времена грузинские футболисты славились своей техникой, изящной игрой.
И нынче ничего не изменилось. Но когда нет полей, когда не помогают развиваться,
самородки волей-неволей пропадают.
— Не здесь ли кроется корень неудач сборной Грузии, которая толком ничего не
может добиться?
— Не знаю. Вроде бы каждый игрок национальной команды в отдельности — величина,
в своих клубах являются лидерами, но вместе у нас почему-то ничего не
получается. Правда, надеюсь, теперь ситуация поменяется. Команду возглавил
немецкий специалист Клаус Топпмеллер, первый матч отборочного цикла на Фарерах
мы уверенно выиграли — 6:0. Скоро встреча с Францией, посмотрим, что будет.
— А что будет?
— Думаю, болельщиков не разочаруем.
— Но самый принципиальный соперник по группе, наверное, Украина?
— Почему это?
— Все-таки бывшая советская республика...
— Ну и что! Мне гораздо интереснее с итальянцами сыграть.
— Если рассуждать объективно, то Франция и Италия должны выходить из группы.
Стало быть, перед Грузией стоит задача занять третье место?
— Что вы?! Ни в коем случае! Мы хотим попасть на чемпионат Европы. Несмотря
ни на что! Да, у нас в соперниках два финалиста чемпионата мира плюс еще один
четвертьфиналист, но мы всерьез настроены порадовать грузинских любителей
футбола.
— Неужели это возможно?
— Конечно! От Нальчика ведь тоже никто не ожидал такой прыти, а мы боремся за
медали. Так и сборная Грузии вполне способна удивить футбольный мир. Хотя на
примере «Спартака» вижу, что и судьи уже иначе к нам относятся, да и в
финансовом плане тяжело конкурировать с лидерами российского футбола.
КТО СОБИРАЕТСЯ «СДАВАТЬ»? МЫ?
— Кстати, на эту тему ходит много разговоров. Поговаривают, дескать, Нальчик
набрал много очков, и теперь самое время заняться формированием бюджета на
будущий сезон. Другими словами, начать «продавать» игры.
— Пустые разговоры, болтовня. Бились до сегодняшнего дня, будем продолжать
биться и впредь. По игре мы, согласитесь, мало кому уступаем. Так зачем же нам
терять возможность что-нибудь выиграть?! Вспомните недавний поединок с ЦСКА:
ведь здорово смотрелись, правда? Когда вернулись домой, болельщики очень тепло
встретили, благодарили за игру. А людей не обманешь! Ради них, ради этих слов и
продолжим выкладываться на полную катушку. Или последний поединок с московским
«Спартаком», обидно завершившийся для нас на 95-й минуте. Разве мы «сдавали»?
— А как вообще получилось, что вы неожиданно для всех оказались наверху
турнирной таблицы?
— На мой взгляд, дело в том, что у нас коллектив хороший. Играл в разных
командах, но подобной атмосферы не встречал. Да и, думаю, мало где есть нечто
подобное. Конечно, нам много чего не хватает, но у нас есть самое главное —
единство. И когда выходим на поле, никто не думает о том, что у клуба денег
мало, или о других проблемах. Играем за себя и свое имя.
— Признайтесь, перед началом сезона наверняка мечтали хотя бы в десятку
попасть?
— Что вы! Думали, как не вылететь. Все-таки дебютанты. Предполагали, пооботремся
годика два, тогда можно и серьезные задачи ставить. Но, как показала практика, в
собственные силы поверили гораздо раньше. И сразу цели изменились. Теперь речь
идет о попадании в пятерку не меньше. У нас, на мой взгляд, все для этого
имеется. Конечно, при одном условии: если с нами будут честно обращаться, судить
справедливо. Тогда, не сомневаюсь, все будет нормально.
— А в какой момент в силы-то поверили?
— После первой же игры с ЦСКА, когда армейцы нам лишь на последней минуте
забили. Потом неплохо сыграли дома со «Спартаком», в гостях — с «Локомотивом»…
Так постепенно начали подниматься, что только прибавляло сил. К нам никто не
относился всерьез, все ждали: ну вот сейчас они проиграют. А мы-то этого никак
не ждали! Разумеется, в оставшейся части сезона и в будущем году к нам будут
относиться иначе. Но и мы станем опытней, сильнее. Особенно если сохранится
коллектив.
— Если «Спартак» отстоит место в пятерке, то может попасть в еврокубки.
Представляете себя в Европе?
— Запросто! Мы с ребятами уже задумывались о такой перспективе. И в этом кроется
дополнительный стимул, чтобы бороться в чемпионате до конца. Прекрасный шанс для
нас.
— Воображаете афишу «Спартак» Нч — «Бавария»?
— Скажу больше: не вижу ничего фантастического в ее появлении через год.
— Под Европу и состав легче укреплять. Конкуренции не боитесь?
— А чего ее бояться? Ведь она полезна, заставляет футболиста расти.
— Еще не встречал ни одного игрока, который сказал бы, мол, опасаюсь, придут
новые игроки и вытеснят меня из состава...
— И что же здесь удивительного?! Делай свое дело, а там — как выйдет. Сидеть же
трястись — лишь бы никого не купили на мою позицию — глупо.
150 САНТИМЕТРОВ В 16 ЛЕТ
— Как вы пришли в футбол?
— Родился в деревне Чхороцку. Отец работал в магазине, мама занималась
домашним хозяйством. Потом перебрались в столицу — Тбилиси. И когда мне
исполнилось 9 лет, дядя Гоги повел записываться в секцию. Взял за руку — и
повел. Первая моя команда — «21 век». Так тренер назвал, который вкладывал
простой смысл — нам, его подопечным, играть в большой футбол в следующем
столетии. Потом позвали в тбилисское «Динамо». Там у меня не сложилось, что-то
надломилось — и я решил закончить с футболом.
— Не понял?
— Именно так — закончить. Заметил, какое-то невезение стало преследовать. Вот и
решил в 16 лет завязать.
— Решение принимали сами?
— Да. Если честно, был очень маленького роста. Метр пятьдесят. Сил бороться с
соперниками не хватало. Но какое-то время спустя в моей жизни появился человек,
который вернул уверенность в себе. После почти трех лет простоя (мне исполнилось
19) динамовский тренер Джемал Чимакадзе, узнав, что не играю, приехал ко мне
домой, стал убеждать вернуться. Я в ответ: как смогу с моей-то комплекцией?
Потерпи немного, продолжал объяснять он, вернись к тренировкам — и все у тебя
получится. Господи, кто бы только знал, как я ему благодарен!
— Словом, поддались на уговоры?
— Да. Стал тренироваться и вдруг внезапно начал расти. Хоть и сейчас всего 174
сантиметра, но все же… Занятия под руководством Чимакадзе, быть может,
сказались. Судить не берусь, но тренер дал мне и в самом деле много. Через
несколько месяцев он, правда, ушел. А я почти тут же оказался в «Тбилиси». Не
без помощи Чимакадзе, привезшего меня на просмотр. Там повстречал еще одного
прекрасного наставника и человека — Георгия Давидариани. Он сразу стал доверять.
И после того как исполнилось 20 лет, меня пригласили в молодежную сборную.
Играли с Израилем, победили. И француз Жиресс тут же позвал в первую сборную.
Чудеса какие-то! До 19 лет три года не играл, а тут через полтора года попал в
национальную команду. Невероятно! Сам не верил! Но знаете, что самое
поразительное?
— Что?
— Нам предстояло встречаться с Литвой. И вдруг за несколько часов до игры
узнаю, что один из самых главных людей в моей жизни, Джемал Чимакадзе, умер.
Стресс! Шок! Словами не передать, что я испытал. Вот-вот игра начнется, а мне не
до нее. Пацаны как могли успокоили: он, говорят, для того и трудился, чтобы ты
сегодня играл. Я вышел, и мы просто здорово выглядели!
— Что же дальше?
— После матча с литовцами в моей жизни появился Червиченко. Андрей Владимирович
разглядел во мне хорошего футболиста — и сразу предложил контракт в «Химках»,
где тогда работал.
— Но в Подмосковье у вас не очень заладилось, верно?
— Думаю, год там потерял. И что обидно, тот самый год, когда чувствовал, что
могу расти, прибавлять. К Червиченко никаких претензий, он всегда шел мне
навстречу. Хороший человек. А вот Павел Яковенко, тренировавший «Химки»,
почему-то не стал выпускать на поле. При этом в сборную меня продолжали
вызывать. Помню, пригласили на матчи с Турцией и Грецией, а в первом дивизионе —
свои игры. С календарем УЕФА они не стыковывалисъ. Вернулся — меня опять не
ставят. Спросил у тренера о причинах — имею же я право знать, а он твердит про
отлучки в сборную. Признаться, этого человека совсем не понимал. Потом, правда,
на две минуты на замену выпустил. Но как за это время можно себя проявить? Он же
опять про свое: ты сегодня плохо сыграл. После чего перестал совсем ставить.
— В тот период не возникло такого же ощущения, как в 16 лет?
— Было дело. Но поддержал Червиченко. Сказал: помочь тебе не могу состав
определяет тренер, но ты хороший игрок, я в тебя верю.
ЖЕНЩИНЫ ШАШЛЫК ГОТОВЯТ ВКУСНЕЕ
— Как возник вариант с Нальчиком?
— После окончания прошлого сезона мой агент предложил поехать туда на
просмотр. Согласился, терять-то было нечего. И здесь встретил тренера, которого
понимаю без слов. Все-таки хороших людей в моей жизни гораздо больше, чем
плохих. Юрий Анатольевич Красножан — один из тех, кому буду признателен по гроб
жизни.
— Вы столько добрых слов сказали про нальчикский «Спартак»! А если позовут в
другой «Спартак», московский, или, скажем, в ЦСКА, пойдете?
— Не могу сразу ответить. В Нальчике чувствую себя как дома. Народ меня полюбил,
люди вокруг уважают, от работы с Красножаном и нынешними партнерами получаю
огромное удовольствие, что еще надо?! С другой стороны, попробовать себя на ином
уровне было бы интересно. Так что придется крепко подумать. Но при достойном
контракте, ей-богу, никуда не уезжал бы! Правда, очень хороших контрактов в
Нальчике не бывает, но и с «просто хорошим» — останусь. Потому что мне здесь
очень нравится.
— Может, ошибаюсь, но мне кажется, что у вас редкие имя и фамилия. Я прав?
— Имя Гогита в Грузии и в самом деле не очень распространено. Да и фамилия Гогуа
нечасто встречается. Но они никак не переводятся на русский. Просто — Гогита
Гогуа.
— Любите вкусно покушать?
— Обожаю грузинскую кухню. Почти все блюда.
— Шашлык в Грузии готовят только мужчины?
— С чего вы взяли?
— Просто помню, как герой одного из советских фильмов говорил: дай тебе,
красивая женщина, самого лучшего барашка, позволь взять от него самый лучший
кусок мяса — и ты испортишь шашлык! Так и есть?
— Не-ет! Когда готовит шашлык женщина, еще вкуснее получается!
— В Москве посещаете исключительно грузинские рестораны?
— Не только. И с русской кухней нравятся, и с украинской. Кстати, есть в
последней одно замечательное блюдо, очень нравится… Эх, не помню, как
называется. А вообще, если честно, не очень люблю говорить о своих пристрастиях,
о личной жизни, так что давайте лучше о футболе.
ЕСЛИ ВСТРЕТИТСЯ МАТЕРАЦЦИ
— Хорошо. Начинали сразу в полузащите?
— Нет, раньше играл форвардом. Но потом перевели на место опорного.
Доводилось выступать и на краях, и на позиции «под нападающим», и в защите.
— Не обидно, что убрали с передней линии?
— От голевой передачи получаю даже больше удовольствия, чем когда забиваю сам.
— Когда рядом с вами высокие соперники…
— … мне легче играть.
— А с кем сложнее всего в чемпионате России?
— Специально ни под кого не подстраиваюсь. Когда выхожу на поле, не имеет
значения, кто передо мной. Обыгрывать можно всех! Высоких, низких.
— Известно, что южные люди горячие. Вас легко завести?
— Если обмануть меня, обыграть. Но так было раньше. Случались матчи, когда своей
несдержанностью подводил команду. Однако Анатольич помог исправить и этот
недостаток. Он сказал: если получишь желтую карточку на 5-й минуте — сразу
заменю. Теперь на провокацию не поддамся.
— Даже если возникнет ситуация, как у Зидана с Матерацци?
— Смотря, что мне скажут. За оскорбления близких могу и врезать.
— А как же команда?
— Конечно, надо думать и о ней, но нормальный человек не должен позволять таких
слов. Если подобный инцидент случится в моей карьере… (Пауза.) Знаете, вы
правы, команду не подведу. Стерплю. На поле. А после матча поговорю с обидчиком
по-мужски.
— Последний вопрос. Как думаете, если бы Гогуа не пропустил те самые три
года, возможно, самые определяющие в карьере футболиста, где и как бы он сейчас
играл?
— Где, не знаю, но намного лучше — это точно.