Известный вратарь Сергей Овчинников и генеральный секретарь профсоюза
футболистов и тренеров России Николай Грамматиков были в пятницу гостями
редакции «Спорт-Экспресс». Они сами пожелали высказаться: поведать, в каком
положении оказался голкипер, и тем самым, по их словам, постараться не допустить
перерастания ситуации в конфликт с «Динамо». В ходе разговора были затронуты
также проблемы правовой защищенности российских футболистов в целом.
Грамматиков: — Решение руководства «Динамо» выставить Овчинникова на
трансфер под занавес дозаявочной кампании было неожиданным. Но за пару дней клуб
не подыщешь. Так что на сегодня Сергей по-прежнему игрок «Динамо». Сейчас он
тренируется в дубле. За последний месяц зарплата ему была выплачена. Надеемся,
что и впредь будут выполняться обязательства по контракту, который действует до
конца следующего года. С другой стороны, Дмитрий Парфенов столкнулся с тем, что
в последнее время обязательства клубом перед ним не соблюдались. Чтобы
продолжить карьеру, игрок пошел на серьезные уступки и принял решение о переходе
в «Химки».
— Сергей, после ухода Юрия Семина у вас не возникло тревоги за собственное
будущее?
Овчинников: — Сразу после отставки Юрия Павловича у меня состоялся
разговор с Андреем Николаевичем (Кобелевым. — Прим. «СЭ»). Он заверил, что на
меня рассчитывает. Однако за четыре дня, если быть точным, до окончания
дозаявочной кампании меня без объяснения причин выставили на трансфер. За столь
короткий срок устроиться было невозможно. Клуб тоже искал варианты, но не нашел.
В итоге теперь у меня нет возможности заниматься любимым делом.
С другой стороны, президент РФС Мутко предложил помочь сборной в подготовке
вратарей, оставаясь действующим игроком «Динамо». Клуб отреагировал неадекватно.
В четверг генеральный директор «Динамо» Дмитрий Иванов сказал мне четко: «За
деньги „Динамо“ ты не можешь работать в сборной. В противном случае разрывай
контракт». Странно. Я всегда считал, что приглашение представителя клуба в
сборную — это дополнительная реклама как раз для клуба.
— Почему бы вам и в самом деле не расторгнуть контракт с «Динамо»?
— Хочу еще играть. Одно дело быть играющим тренером — а предложение РФС,
собственно, это и предусматривало, другое — заниматься только подготовкой
вратарей. Это не предел моих мечтании и возможностей.
— Почему нельзя было вызвать вас в сборную просто как голкипера?
— В команде уже есть три вратаря.
— Ну и что? Вы могли бы быть четвертым.
— Видимо, РФС не захотел идти на конфликт с «Динамо» в преддверии важного матча
с Хорватией. Позиция Мутко понятна: мы сделали предложение, а на нет и суда нет.
Конфликт не нужен никому: ни сборной, ни «Динамо», ни мне. Я обратился к
Николаю, пытаемся найти решение вопроса, но пока понимания не встречаем.
— Ожидаете от «Динамо» подвоха?
Грамматиков: — К сожалению, к подвоху мы готовы всегда. У нас трудно
найти клуб, в котором за последние пять лет не было бы конфликтных ситуаций
между футболистами и руководителями. При этом делается все, чтобы человека
сломать. Прессинг организовать просто. Можно, например, назначить индивидуальные
тренировки — в 9 утра и в 9 вечера.
Еще в начале года должен был вступить в силу новый Регламент по статусу и
трансферам игроков, разработанный в соответствии с рекомендациями ФИФА, но, по
пожеланию клубов премьер-лиги, его введение перенесли на период после 1
сентября: дайте, мол, в последний раз провести дозаявочную кампанию на прежних
условиях. Принципиальное отличие нового регламента от нынешнего состоит в том,
что футболист, у которого закончилось действие контракта, становится свободным
агентом по достижении 23 лет. Пока же Россия остается единственной страной СНГ,
в которой за игроков до 30-летнего возраста надо выплачивать «отступные», хотя
формально они с клубом уже не связаны.
В палате ФИФА по разрешению споров обычно решения выносятся в пользу
футболистов. В палате РФС, надо сказать, в основном тоже. Но есть еще
профилактическая работа. Часто нам удается урегулировать проблему до того, как
дело дойдет до своего рода суда.
Будем откровенны: 80 процентов российских футболистов не знают своих прав. И
руководители этим иногда пользуются. Подвоха, о котором вы спрашивали, можно
ждать еще в момент подписания контракта. И мы очень благодарны тем игрокам,
которые в последнее время проводили среди коллег разъяснительную работу,
рассказывали, чем занимается наш профсоюз. Это и Вадим Евсеев, и Сергей
Овчинников, который не подозревал, что помощь профсоюза потребуется ему самому,
и Спартак Гогниев, и Владимир Леонченко.
— Есть ли лазейки, чтобы куда-нибудь устроиться вне заявочного срока?
Овчинников: — Разве что в Катар.
Грамматиков: — В случае с Сергеем мы готовы к любому развитию событий. И
не исключаем, что придется обращаться в Палату по разрешению споров. Разумеется,
если будут нарушения условий трудового договора.
— Сергей, есть ли предположения, почему вас выставили на трансфер? Может,
повлияло удаление в матче с «Москвой»?
Овчинников: — Тогда если человек не забивает пенальти, он тоже может быть
выставлен на трансфер, верно? Это абсурд. Так же и удаление в матче никак не
может спровоцировать клуб на разрыв контракта — если только человек не
дисквалифицирован международной организацией на длительный срок. В конце концов
тут две правды. Считаю, что ажиотаж, созданный по поводу моего удаления и
дисквалификации, явно превышал степень проступка. И уж по крайней мере не мог и
не должен был способствовать выставлению на трансфер.
Все футболисты, игравшие за границей, знают, что профсоюз — неотъемлемая часть
футбольной структуры, такая же, как федерация, лига или коллегия судей. Но в
России должен быть создан прецедент, чтобы к профсоюзу стали относиться
серьезно. Надеюсь, что мой случай заставит клубных функционеров воспринимать эту
организацию всерьез.
— Дмитрий Аленичев в профсоюз обращался?
Грамматиков: — Без комментариев.
Овчинников: — У Димы немного другая ситуация.
— Чего от вас требует «Динамо»? Ежедневно посещать тренировки дубля?
— Ну так жестко не было сказано. Но это подразумевалось.
— Вы общались с Парфеновым и Булыкиным, оказавшимися в схожей ситуации?
— Парфенов был выставлен на трансфер несколько раньше, и на поиск нового клуба у
него было около месяца. А вот для Булыкина это оказалось такой же полной
неожиданностью, как и для меня. И он тоже не успел ничего сделать. Официально
нам было объявлено о нашей судьбе 27 августа.
— В прессе информация прошла 24-го...
— Но мы должны были получить официальное уведомление в клубе. Не мог же я, узнав
о чем-то из прессы, поехать в программу «Время» и заявить: купите меня, а то,
говорят, выгоняют! Вообще какая разница — 24-е или 27-е? Лишние три дня в таком
деле особой роли не играют.
— Булыкин говорил, что у него и ранее были неурядицы в отношениях с
Кобелевым. У вас вообще никаких конфликтов с ним не было?
— Какие могут быть конфликты, если мы с Андреем Николаевичем знаем друг друга 20
лет? Я с ним разговаривал после того, как Семин ушел в отставку. Кобелев меня
вызвал, я спросил, рассчитывает ли он на меня как на игрока, и он ответил: «Да,
рассчитываю». Было очень неприятно, что за такой мизерный срок до конца дозаявок
выяснилось обратное, при том что никаких оснований для такого решения не было.
Что же касается дисквалификации, то, конечно, руководство клуба всегда должно
порицать тех, кто нарушает дисциплину. Но свою дисквалификацию я отсидел. Такие
наказания — неотъемлемая часть футбола в любой стране. Не думаю, что это явилось
причиной для выставления на трансфер.
— После ухода Семина тревоги не появилось? Все-таки в «Динамо» приглашал вас
именно он.
— Как человек, который знает себе цену, нет. К тому же в команде в этом случае
оставался, по сути, один вратарь — Жидрунас Карчемарскас. А Шунин слишком молод.
— Вариантов с возвращением в «Локомотив» нет?
— Сам неоднократно читал о таких «вариантах» в прессе. Но кто меня туда возьмет?
— То есть уходя в «Динамо», сожгли за собой мосты?
— Зимой клуб по каким-то причинам не захотел продлевать контракт, и мне пришлось
спешно трудоустраиваться. Появился вариант с «Динамо», который я принял.
Прекрасно осознавая, что он не всех, возможно, устроит.
— В последние дни с Семиным и Игнатьевым общались?
— Да. Принес Юрию Павловичу свои извинения за то, что не смог сделать результат.
Старался честно делать свою работу но по каким-то причинам не вышло. Лично для
меня его отставка стала шоком. Думаю, что такого тренера «Динамо» искать еще
долго. К сожалению, в этом году все сложилось не очень удачно и не только в
спортивном отношении. Поэтому как тренеру Семину было тяжело.
— Что именно вы имеете в виду под словами «не только в спортивном отношении»?
— Финансовая ситуация в начале года и неразбериха в руководстве не могли не
сказаться на результатах команды. Тренер, работавший в топ-команде, какой
является «Локомотив», а затем в сборной, привык к тому, что все его решения
выполняются беспрекословно. В «Динамо» все решения Семина ставились под
сомнения.
— Вы не исключаете, что после окончания карьеры станете одним из лидеров
профсоюза игроков и тренеров?
— Если меня выберут, то с удовольствием стану. Но считаю, что действующему
футболисту эта роль не подходит — просто элементарно не хватает времени.
— После известного эпизода в матче с «Москвой», который повлек за собой вашу
дисквалификацию, многие искали объяснения такого срыва. Говорили, что отчасти
причиной этого стала ситуация в «Динамо», которая «подточила» нервную систему.
— Да, в тот период я много всякого разного о себе прочитал. От души
посмеялся и пришел к простому выводу: может, и не стоит мне оправдываться, а,
наоборот, нужно признать: «Да, я такой». Люди обрадуются: мол, хорошо, мы
угадали. И на этом все закончится. Да, я такой, я сумасшедший. Я не люблю
проигрывать и не люблю несправедливости. Бывали срывы и покруче, не только в
футболе. Просто об этом не принято было говорить.
— Доводилось слышать, что высшее динамовское руководство в будущем
планировало использовать вас в клубной структуре.
— Какие-то разговоры на эту тему были. Но для этого надо было сначала закончить
карьеру. Видимо, именно поэтому меня и выставили на трансфер (смех в зале).
— Егор Титов также волею обстоятельств надолго оказался вне футбола и потом
испытал проблемы с возвращением. Не боитесь, что и вам после вынужденного
простоя придется с ними столкнуться?
— Не боюсь. Просто встану в ворота, и все будет по-прежнему. Тому мастеру,
который умеет, не надо долго себя искать. Есть предсезонка, во время которой
можно двадцать раз набрать форму и столько же раз ее потерять. Во-вторых,
«простой»-то весьма условный. В каждой команде есть второй, третий вратари — на
них же длительное отсутствие игровой практики губительно не сказывается. Взять
того же Карчемарскаса: он не играл пять лет, а сейчас встал и нормально стоит.
— Играет?
— Это Филимонов играет, а я стою.
— Говорят, вратари обижаются, когда кто-то говорит, что они стоят в воротах.
— Я вообще никогда ни на что не обижаюсь, потому что обидчивость — плохое
качество. Вот Сашка Филимонов сказал как-то в интервью «СЭ»: «Стоит слон, а я
играю». Но это ведь его дело. Может, я хочу, как слон, стоять. Все равно же вы
мне не забьете. Поэтому зачем к словам цепляться? Как привыкли говорить, так и
говорим.