Улыбается он так же широко, как и прежде. Недаром прозвали когда-то Америкой.
Живет будущим — вот окончится через три месяца контракт с «Локомотивом», и
прости-прощай, страна Россия.
НИГДЕ
— Дозаявочная кампания завершилась. Футболист Пименов — нигде.
— Почему я не заявлен за «Локомотив», спросите у руководства. Мне тоже было
бы интересно узнать. С конца мая я в Москве и работаю с дублерами. На меня и
моего агента с предложениями выходили. Возможно, на клуб тоже.
— Тогда вспомним историю ваших взаимоотношений с «Локомотивом». Игрок всегда
чувствует, когда тренерского доверия больше нет?
— Всегда. Но я сам все сделал, чтобы разочаровать Семина. Не футбольными
моментами, а личными. На пару месяцев немного отошел от футбола. Разногласия,
травмы, долго не мог вылечиться… Семин держал в запасе, а для меня хуже этого
ничего нет. Лучше уж на трибуне сидеть. Начал пороть горячку: отвечал Семину,
когда надо было просто слушать. Огрызался. И сегодня мне больше всего хочется
просто перед ним извиниться. Уже извинялся лично, теперь хочу через газету
повторить: был не прав. Палыч в меня верил и до последнего держал в команде.
— Кто-то говорит: карьера Пименова в «Локомотиве» завершилась в тот момент,
когда он не отдал пас, выскочив один на один в игре против «Спартака». Я,
признаться, не помню этот эпизод.
— Зато я помню прекрасно. Дело не в пасе, а в незабитом голе. Я только
приехал из первой своей французской «командировки». До отъезда в Метц у меня
были неприятности с руководством «Локомотива», и теперь на первом же собрании
меня поставили в жесткие рамки, так сказать. Эта беседа мне очень не
понравилась. Никто в голову не брал, что человек за полгода может измениться.
— Вы изменились?
— Конечно. Сделал выводы, уезжая в «Метц». Приехал с новыми эмоциями, с желанием
играть — а здесь, оказывается, столько претензий накопилось.
Недели через две игра со «Спартаком». Меня выпустили минут на десять, и при
счете 2:1 в нашу пользу я не забил. Выйдя один на один. Сыграл-то правильно,
только не попал в створ, сантиметров на двадцать в сторону мяч пустил. И сезон
для меня закончился.
В тот момент я уже был обречен. Ну, забил бы, вышел на следующий матч —
промахнулся бы в нем. И закончил роман с «Локомотивом» на неделю позже. Вопрос
времени.
БЕЗ ТУСОВОК
— Есть объяснение происходившему?
— Все началось с неудачного матча против «Кубани», в котором не реализовал
много моментов. И после этого матча, как многие говорят, я смеялся. Или улыбался
— сейчас не разберешь. Меня увидели, решили, что Пименов доволен. Полный бред.
Для меня любое поражение — драма, и то, от «Кубани», не исключение. Но после
него все пошло наперекосяк. И еще об одном скажу, чтобы закрыть тему: часто
слышу, что я «ночной» человек. Любитель тусовок.
— Не любитель?
— Уже два-три года сторонюсь любых тусовок. Никуда не хожу — чтобы эти слухи
остановить. Может, «СЭ» поможет закрыть тему? Поймите, мне очень неприятно снова
и снова это слышать. Главное, футбольные люди говорят: «А-а-а, он тусовщик...»
— Не скажете, какой сейчас самый модный клуб?
— Не представляю. Но если вам важно, могу позвонить старым знакомым.
ЗАПАС
— Я с малых лет не знал, что такое запас. А в «Локомотиве» мои просиживания
начались в момент, когда не выяснили толком, что с коленом. А у меня «полетели»
боковая связка и мениск. Воспалено было до такой степени, что невозможно отдать
пас «щечкой». При беге не повернуть ногу в левую сторону, зубами скрипел от
боли.
Зря начали делать инъекции в колено — но мне слишком хотелось играть. Тренер
смотрит: я хромаю, выпадаю из игры. Понятное дело, отправляет в запас. В итоге я
благодаря Мышалову уехал в Германию. Три месяца там прожил. Заодно язык подучил
и с Ворониным крепко подружился. Тот сам оставил телефон, узнав, что русского
парня привезли.
— Он тоже оперировался?
— Занимался в восстановительном центре, были проблемы с голеностопом. Обалденный
парень, очень мне помог. До сих пор связь поддерживаем.
«ГДЕ ТЫ, РУСЛАН?»
— Когда «Локо» выставил на трансфер — шока не было. Гораздо тяжелее в
психологическом плане было до этого: месяцами не играть… Только тренировался.
Люди до сих пор подходят и интересуются судьбой. С одной стороны, приятно, а с
другой — устаешь.
— Почему?
— Не знаешь, что ответить. У всех вопрос: «Где ты, Руслан?» В «Локомотиве»,
отвечаю. Не понимают. «Мы тебя не видим. За дубль играешь?» Нет, отвечаю, и за
дубль не играю.
— А почему за дубль не играете?
— Опять не ко мне вопрос. Я готов играть. Не верьте тому, кто скажет, что играть
не хочу, это ерунда. Хочу и могу. Но заявки прошли, я остался вне списка
дублеров. Буду тренироваться, готовиться к декабрю, когда контракт закончится.
Жду не дождусь 31 декабря.
Болельщики «Локомотива» меня потрясли: я хожу на многие матчи, глазами натыкаюсь
на баннеры с собственным именем. Вроде должны были забыть, я уже два года, как в
российском футболе не присутствую. Никто меня не видит. И — на тебе.
ЧУЖОЙ В БАКОВКЕ
— Помните, как когда-то с Баковкой прощались?
— Не получилось проводов. На сборы обещали пригласить с основным составом, в
итоге поехал с дублем в Сочи. Из возрастных игроков там только Бузникин был. Вот
вам, кстати, пример — Макс. Уехал и играет. А меня постоянно возвращают назад. И
вовсе не потому, что я не нужен командам, в которые уезжаю. Если кто-то такое
скажет — не верьте. Если скажут, что на меня нет приглашений, — ерунда. Уж туда,
в Сочи, Биджиев позвонил: «Срочно в Метц!»
— Овчинников сказал: «Если игрока отдают в аренду, он должен быть готов к
тому, что назад не вернется».
— Я знал, что вернуться в Москву придется. Но тяжело доказывать, когда ты
находишься вне команды. Можно доказывать в дубле через игры, но я не играю.
Недавно заехал в Баковку на двусторонку, когда половина основного состава по
сборным разъехалась. Пригласили сыграть. До этого год на базе не был. Приехал,
почувствовал себя… Чужим, что ли. Номера своего больше нет — даже не стал
выяснять, кто теперь в нем живет. Просто зашел к старым друзьям.
МИЛЛИОН
— Я ведь, оказавшись во Франции, ни на что серьезное не рассчитывал. Дней пять
побегал — мягко говоря, не в лучшей форме был. В аренду берут только игроков,
которые могут помочь прямо сейчас. И вдруг: «Отлично, подходишь. Деньги вот
такие...» Что делать, отвечаю. Такие так такие.
— Вполовину меньшие, чем в «Локомотиве»?
— Больше, чем вполовину. Но я осознанно на это шел. Начались передряги с
документами. А я один, ни языка, ничего, никого… Хорошо, я парень
коммуникабельный — завел знакомства, нашел людей, которые помогли. Тот же сын
президента. Ждал-ждал, пока начну играть, а мне все не давали и не давали
рабочую визу. Полтора месяца просидел. А команда тем временем проигрывала.
Сейчас проще, свобода близка. Прежде, когда никому нужен не был, приходилось
тяжелее. Когда приехал во второй раз в «Метц», не знал, какими словами объяснять
французскому тренеру, почему не играю в России. Но зарплату мне платят. У людей
за границей в голове не укладывается. «А почему за вторую команду не играешь?» —
«Не ставят, не заявляют...»
— Простое слово «конфликт» ничего не объясняет?
— Ничего. У них отработанная схема решения конфликтных ситуаций даже со
звездами. Их отпускают на все четыре стороны. Знаю, что «Метц» давал
«Локомотиву» за меня порядка миллиона долларов, хотел прекратить аренду и
выкупить контракт. Но клуб отодвинул этот миллион — ничего не надо. Необъяснимая
ситуация.
— Во Франции все складывалось здорово?
— У меня лично — да, все было отлично. Отношения сложились просто блестящие: с
президентом, с его женой, с детьми… Недавно один из сыновей приезжал ко мне в
Москву, сходили вместе на футбол. «Локомотив» с «Лучом» играл. Стадион французу
очень понравился.
Правда, ко второму моему приезду команда стала слабее. Да и меня тренер видел то
правым полузащитником, то «под нападением». Я во Франции ни одного гола не
забил, но у лучшего нашего бомбардира три гола за весь сезон набежало. «Метц»
вылетел, а я с клубом распрощался. Вы наверняка не знаете об особенности
французского законодательства: если команда угодила в низший дивизион, ты
автоматически теряешь половину зарплаты. С этим моментом тяжело было смириться.
— Моменты отчаяния у вас были?
— Были. 2004-й, 2005-й — черные для меня годы. Ни туда, ни сюда. А сейчас мечтаю
в сборную вернуться. В своих силах, как видите, не разочаровался. Вы наверняка
спросите, почему я во второй свой приезд в Метц сыграл немного…
СЕРДЦЕ
— Так почему?
— У меня давно была проблемка с сердцем. Ерунда полная. Договорился, что в
Москве меня будут оперировать, но врач заболел. Пришлось отложить. Во Франции
четыре матча отыграл, и тут сердце напомнило. Учащенное сердцебиение чуть ли не
каждую тренировку. Как ускорение, так колотится как сумасшедшее. Делать уже
ничего не можешь. Ложился на землю — ждал, пока успокоится.
Пульс прыгал с шестидесяти ударов до двухсот, но операция в самом деле
пустяковая. Спасибо президенту «Метца», договорился с другом-профессором,
специалистом как раз по кардиологическим операциям.
— Французы в ужас не пришли от одного слова «сердце»?
— Пришли, конечно. У них в чемпионате и летальные исходы были из-за этого. Но
ужас быстро сменился недоумением: отправляемся на обследование — все в норме.
Идеально. Потом выяснилось: сигнал из мозга поступает не туда, куда надо. Через
пах, по вене, заблокировали этот сигнал, и все. Двухчасовая операция.
— Опасная?
— Нет. Тяжело только психологически: «А-а-а, операция на сердце...» При желании
можно было себя накрутить. Проблемы-то начались с 18 лет. Когда столкнулся с
этим первый раз, страшно перепугался. Я тогда еще ездил на метро — там-то и
случилось. Ехал себе, ехал, резко обернулся — как началось! Ка-а-к оно
застучало! Холодный пот, думаю — что-то плохо мне… Нашел в себе силы доехать
до конца. Потом время от времени начинало стучать, но только во Франции стало
постоянным. В обычной жизни у меня такое случилось один раз — как раз тогда, в
метро. Потом — исключительно на футболе.
— В игре?
— На тренировках. Разок на игре прихватило, в матче против «Осера». Минут пять
отбегал — и пошло. За воду схватился — не проходит. До 35-й минуты дотянул и
поменялся сам. Доктора «Осера» меня осмотрели и ничего странного не нашли. Так я
взял руку доктора, приложил к груди — тот все понял.
УЕДУ В ГЕРМАНИЮ
— Понимаете сегодня Яновского, который собирается уехать во Францию и остаться
там насовсем?
— Знали бы вы, как! Прекрасно понимаю! Сразу даже не объяснишь, почему.
Наверное, дело в стабильности. Даже в маленьком клубе тебе уютно. Чувствуешь
себя нужным и защищенным. Много мелочей в пользу Франции — нет ни ночевок на
базе, ни синтетики Лужников. Которую терпеть не могу.
— Чему вас Франция научила?
— Профессионализму. Там предоставлен самому себе. Ко дню игры сам себя готовишь.
Трибуны всегда битком, а стадион на 27 тысяч. При том, что городок всего 250
тысяч. Выгодное место — в полутора часах Германия, недалеко Люксембург, полтора
часа до Бельгии… Клуб дал «Пежо» — катался. Даже по Люксембургу.
Все французские матчи у меня записаны. Иногда смотрю. Особенно дорога игра, в
которой дома «ПСЖ» обыграли. С «Лансом» здорово смотрелись, хоть дело ничьей
закончилось, с «Сент-Этьенном».
— Кто-то вас ждет после декабря?
— Варианты есть, но только через просмотр. Агент работает — будем пробоваться,
наверное, в Европе. Скорее всего, окажусь в Германии. Сами понимаете, как мне
надо сейчас выкладываться на тренировках, чтобы к январю быть совершенно
готовым. Я, конечно, знал, что меня не заявят, но игры за дубль мне сегодня
здорово помогли бы.
КОЛЕНОМ В ВИСОК
— Преследовали вас нелепые травмы.
— Достаточно вспомнить первый выход за «Локомотив» — столкнулся с Лоськовым.
Угодил мне Дмитрий коленом в висок. Чудом обошлось без тяжелых последствий —
удар-то был такой силы, что потом Лоськову неделями жидкость из колена
откачивали. Я отделался сотрясением средней тяжести. Говорили, попал бы чуть в
сторону, чем угодно эпизод мог завершиться. На восемь минут отключился. Ни
«скорой» не было, ничего. Усадили меня почему-то на скамейку запасных, очнулся:
где я? Какой счет? Почему заменили? Какая минута?
«Локомотив» одноместную палату пробил в военном госпитале. Семин приехал ко мне
в больницу. Для молодого парня, который только-только начал играть, это было
настоящее потрясение…
— Если бы вернулись чуть назад — какую ошибку в своей жизни точно не
повторили бы? Не смеялись бы после «Кубани»?
— Нет, что вы… Сопоставил нравы в нашем футболе и французском. Там после матча
час проходит, и все, поражение забыто. Это у нас почему-то надо грустить, себя
накручивать: «Когда же мы выиграем?!» Лично мне это мешает хорошо подготовиться
к следующему матчу. Вот Семину в ответ огрызаться не стал бы. Это точно.
— На собственный сайт махнули рукой?
— Его затеяли две болельщицы давным-давно, лет пять назад. У меня даже нет
времени на него заходить. Да и семья год назад появилась.
— Когда-то Анчелотти говорил, что форвард Пименов готов выступать в любом
итальянском клубе.
— Да, после какого-то матча еврокубков. Мне запомнилась еще одна похвала: Семин
вернулся из Мадрида, говорит: «Дель Боске твоими делами интересовался, привет
передавал». Было приятно.
НЕТ ПРОБЛЕМ
— В январе закончится череда неудач — и все будет здорово, просто прекрасно. У
меня нет другого выхода, кроме как заиграть. Слишком много людей за меня
переживают. Не просто так сейчас занимаюсь с личным тренером по физподготовке.
— Пока не хватало только удачи?
— Здоровья. Не выдерживал паузу, чтобы долечиться до конца. Но теперь все будет
иначе. Даже последнюю свою проблему, сердце, я решил. И Дель Боске не последний
тренер, который передавал мне добрые слова. Главные приветы впереди.