Клубный автобус имеет свою историческую главу в карьере каждого футболиста
любого уровня. В беседе с постоянным гостем наших страниц мы умышленно насытили
тему неким пафосом, однако Андрей Аршавин от такого контекста своими рассказами
открещивался. Автобус – это действительно история, но футболист все-таки должен
больше ходить пешком, а еще лучше бегать. По полю.
НА ПОЛЕ – ВПЕРЕДИ КОМАНДЫ, ИЗ АВТОБУСА – СЛЕДОМ ЗА НЕЙ
– Андрей, клубный автобус – это средство передвижения, или нечто большее?
– Скорее это помещение на колесах, где ты либо настраиваешься, либо отдыхаешь,
занимаясь своими делами, либо просто сидишь и думаешь о своем.
– Всегда на свое место идете?
– Конечно. За каждым закреплено отдельное кресло, а я и вовсе один на двух сижу.
Не то чтобы компанию не люблю, просто так комфортнее. Усядешься поудобнее, и
впереди тебе все виднее, и сзади, и размышляется лучше.
– А если кто-то сядет на место Аршавина…
– Такого я не представляю. Мне кажется, футболист, приходящий в команду, уже
подсознательно чувствует, что место в автобусе – это, если хотите, нечто очень
личное. Поэтому образованные новички сначала ждут стоя, а потом, когда все
рассядутся, устраиваются на свободные места. А чтобы я пришел после изматывающей
игры, и на моем месте кто-то уже спит… Нет, даже не представляю такого.
– Помните, как впервые ступали на ступеньку зенитовского автобуса?
– Туманно, но что-то припоминаю. Был, кажется, 1999 год. Желтая листва вокруг,
ветер. Конец сезона, в общем. Ехали на матч то ли с «Динамо», то ли с «Аланией».
И к основной команде решили прицепить пару молодых из дубля: меня и еще… либо
Акимова, либо Нагибина.
– Этих ребят уже и след простыл в Петербурге.
– Что поделаешь, такова наша футбольная жизнь. Выходим когда-то одной компанией
вместе: глаза горят, планы наполеоновские. А потом разбегаемся. Главное – что не
растворяемся. Тот же Акимов вон в первой лиге как борется! Кстати, автобусное
место мне перешло от Дениса Угарова.
– Это которого наследником Радимова называли?
– Талантищем огромным был. Умный, мобильный.
– Потом в Липецке вроде играл, а потом и…
– Сейчас Угаров работает тренером в нашей детской школе.
– Стеснялись партнеров тогда, когда с сумкой наперевес поднялись «на борт»
впервые?
– Я, что ли, стеснялся? Ну вы даете! Нет, конечно. Зашли, доехали до
«Петровского», вышли. Игру уже и не помню. Да и неважно это. Помню лишь то, что
как начал я в первую дверь входить и выходить, так до сих пор традиции и не
изменяю.
– Правило «первой двери»?
– В том-то и дело, что никакое не правило. По инерции так получается. Всегда со
стороны водителя у меня вход и выход. Недавно только об этом случайно задумался.
Интересно, что так же, по инерции, почему-то покидаю салон последним. И не
примета вроде, тем не менее жду, когда все выйдут. Иду за командой следом.
РАДИМ, БЫСТРЫЙ, СПИВАК И БАНЩИК
– В автобусе сборной России роль замыкающих змейку игроков играют другие?
– Да, когда появляюсь в сборной, почему-то спешу покинуть автобус одним из
первых, если не самым первым.
– А на место наставника садиться не пробовали?
– Хиддинка!?
– Ну… Петржелы.
– Властимил, кстати, иной раз ездил с матча на машине, и тогда кое-кто в его
сиденье присаживался.
– Кто же?
– А как вы думаете?
– Радимов?
– Ну что вы. Это я. И уже затем мог и Радим сесть на тренерское место, и
Быстрый. А штатное место капитана расположено по соседству с моим. На другом же
фланге едет Спивак.
– Впереди вас только Адвокаат со «свитой»?
– Не угадали. Я вообще-то, сколько себя помню, всегда любил подальше от
официального руководства расположиться.
– Пива там, подальше, попроще хлебнуть?
– Да не в этом дело. Просто с детства я продвигался в плане мастерства, в плане
уровня команд, а вот в автобусе мне присуще постоянство. «На камчатке» у нас
дружной компанией отдыхают и копят эмоции чехи, чуть ближе к середине – наша
троица из капитана и двух его замов.
– Начальник команды ЦСКА Стельмах мне как-то сказал, что они в свой автобус
принципиально не берут женщин, но не объяснил, почему.
– У нас та же ситуация, и тоже необъяснимая. Футбол, наверное, дело мужское,
поэтому нужно такое обстоятельство воспринимать как консервативную традицию.
– Получается, тренеры, футболисты и минимум персонала скрываются за
тонированными окнами вашего сине-бело-голубого дома на колесах?
– Скажем так, чуть больше, чем минимум. Женщин не берем никогда, зато, когда
едем из Удельной с базы на «Петровский», к нам присоединяется наш базовский
банщик.
– Счастливый талисман?
– Не совсем. Просто член нашей компании, который, правда, на выезды не ездит.
Хотя футболисты не против его присутствия, но вот руководство не понимает, зачем
нужен банщик на игре где-нибудь в Нальчике.
– Когда последний раз садились в «Икарус»? Или «ЛАЗ» – гудящий, жаркий…
– …вонючий. Давно это было, но с каким-то пренебрежением те транспортные
средства не воспринимаю. Школьные годы все-таки не забываются, и в них всегда
можно найти позитив. И объективного негатива-то не было.
– Самый дальний путь помните?
– Пожалуй, это было путешествие в Вышний Волочок. Школьной командой на
«Икарусе».
– Ну это ведь не марш-бросок на выносливость. Сколько там до Волочка
километров?
– Триста или четыреста. Повезло мне в этом плане. Во второй лиге не играл, где
порой по паре тысяч наматывают: ночами едут, днем играют. Я вроде еще в
Финляндию как-то ездил километров за триста от Питера. Тоже ничего особенного.
– Из «Лужников» до Питера, после недавнего поражения от «Спартака», дорога
была длинной?
– Уже не помню. Помню только лица: с большой досадой, расстроенные и уставшие.
Никому ничего не хотелось. Просто ехали себе, смотря в потолок. В салоне
какая-то музыка, на которую никто внимания не обращал. А телевизора и вовсе не
было.
– Надежды не воскресли на следующий день?
– На что? На тройку призеров, они и не исчезали.
– А на золото?
– Нет, нереально. Давно уже ясно, что чемпион – ЦСКА. Скорее всего, так и будет.
– ЦСКА сильнее?
– Верно, это факт. Самая цельная команда у нас в чемпионате. Остальные ей
уступают.
– Улыбнуться в автобусе после обидного поединка – это признак плохого тона?
– Это преступление. По крайней мере, так было при прежних тренерах. Сейчас же
никто не сопоставляет уровень матча, его итог и твои личные эмоции, которые ты
проявляешь. Да кому какое дело, что выражает твое лицо? Это твое личное дело.
Если у тебя есть конкретные претензии, ты скажи. А придираться – это
непрофессионализм. Адвокаат этим не страдает. Поэтому, я вам скажу, сегодняшний
клубный автобус – это не место накачек, установок и наказаний, это место, где
каждый имеет право вести себя так, как он того хочет, и где никто не будет
бередить тебе душу.
– Говорят, у Романцева была одна атмосфера в автобусе. У Бескова – совершенно
иная.
– А у Петржелы и Адвокаата внутренний автобусный климат совершенно одинаков.
Понимаете? Не думаю, что из автобуса необходимо воссоздавать нечто религиозное.
Современные специалисты занимаются своей тренерской деятельностью в других
местах, поэтому нынче у европейских тренеров, с которыми мне довелось
поработать, в автобусах футболистов не прессуют и не исключают.
– Раньше исключали?
– На моей памяти только во времена детской школы. Когда кто-то позволял себе или
закурить в автобусе, или бутылку пива откупорить… Во взрослые годы я в основном
летал самолетом, поэтому те полчаса, занимающие дорогу от стадиона, любители
пива стараются перетерпеть. Это в юношеском возрасте все нужно сразу, быстро, на
рожон полезть… Многие на подобных вещах и ломаются.
– Самый серьезный свой проступок в автобусе не помните?
– У меня с поведением и режимом всегда лады были. Не пил, не курил, футбол
любил.
– С Адвокаатом вы никогда не общались в автобусе?
– Действительно, ни разу. А чего, он сидит достаточно далеко от нашей компании,
при этом его не волнует, как ведут себя его подопечные. Доверяет.