В российской истории красно-белые девять раз выигрывали золотые медали. Каждое чемпионство памятно по-своему, но та победа 16 ноября 1996 года в Санкт-Петербурге все же стоит особняком.
Быть может, потому, что золото завоевала самая юная команда высшей лиги, чей
средний возраст был 22,7 года. Или потому, что предыдущие и будущие чемпионства
«Спартака» предсказывали многие, а в подвиг ярцевской дружины верили лишь
считанные единицы. Сейчас ярцевские «пионеры» подросли, многие сами превратились
в «вожатых», а «пионервожатый» уже успел побывать в роли главного тренера и уйти
в отставку. Но с кем бы из них я ни говорил, все вспоминают тот сезон с особой
теплотой: рассказывают о нем с нескрываемой ностальгией и трепетом в голосе.
Разве можно забыть, как перед тем сезоном «Спартак» терял одного ведущего игрока
за другим. Онопко, Юран, Кульков и Черчесов уехали за границу, тяжелые травмы
получили Хлестов, Цымбаларь, Мамедов, в другие клубы перешли Тяпушкин,
Афанасьев, Иванов, Мухамадиев. Закончил карьеру Родионов. А в феврале
спартаковцы пережили главную и невосполнимую потерю — умер основатель клуба
Николай Петрович Старостин.
* * *
Разве можно забыть, как на первой двусторонке в Сокольническом манеже убивался,
сдирая коленки в кровь, юный Вадим Евсеев. Рядом со мной на балконе за игрой
наблюдал травмированный Пятницкий. Глядя на отчаянные подкаты вчерашнего
дублера, он произнес: «Этот паренек пойдет далеко — на поле для него не
существует авторитетов».
— Неужели никого тогда не боялись? — спрашиваю сейчас у Евсеева.
— Никого. Страшно хотел закрепиться в основном составе. Мне выпал уникальный
шанс — играть в команде, за которую болел с детства. Грех было его упустить.
Высокой техникой я не обладал, скоростью — тоже. У меня было лишь огромное
желание закрепиться в «Спартаке», поэтому выжимал из себя все соки. Благодарен
Ярцеву за то, что поверил в меня.
— О чемпионстве поначалу, наверное, не думали?
— Почему же — думал. И Старостин, и Романцев, и Ярцев, и Зернов, занимавшийся с
нами ранее в дубле, постоянно внушали: «Для „Спартака“ не существует никакого
места, кроме первого».
— За что вы тогда бились на поле?
— За «Спартак», за тренера, за болельщиков, за себя. Не за деньги — точно. В 20
лет, когда не было своей семьи, деньги не играли для меня важной роли. Мне
хватало и того, что получал в дубле. Кстати, в 96-м у меня, Мелешина, Ширко,
Джубанова, Головского, других молодых и зарплат, как таковых, не было — в
основном премиальные. Конечно, помогал маме — я же не из обеспеченной семьи и с
детства знал, что такое труд.
* * *
Разве может забыть Александр Филимонов пэфээловские коридоры на Солянке. Если бы
не они, в его коллекции не значилось бы шесть чемпионств. Тогда вратарь,
оставшийся без команды, приехал разбираться со своим контрактом с
«Текстильщиком» и встретил там начальника «Спартака» Валерия Жиляева с
администратором Валентином Покровским. Вопрос с его переходом был моментально
решен, а в ходе сезона трибуны не раз скандировали «Филя!» Никогда не забудет
голкипер и удары дубинкой, которыми его потчевала милиция, когда он шел в толпе
болельщиков на матч с «Нантом». И никогда не забудет менеджер Александр Хаджи,
как пограничники не пускали в Нант несовершеннолетнего Безродного, у которого не
оказалось сопроводительного письма от родителей.
* * *
Разве может забыть Дмитрий Аленичев камень, который едва не попал ему в висок
после игры в Самаре. Тогда местные хулиганы забросали спартаковский автобус
булыжниками. Игроки отбивались от летевших камней сумками…
* * *
Разве можно забыть потрясающую игру Юрия Никифорова на месте опорного хавбека и
его голы «Нанту» и «Ротору». Жаль, что перед ЧЕ-96 он сам подошел к Ярцеву и
попросил вернуть его на место либеро — в интересах сборной.
Вообще в том сезоне Ярцев не раз преподносил соперникам тактические сюрпризы,
которые часто срабатывали. Чего только стоит перевод Кечинова на правый фланг в
домашней игре с «Аланией», где его никто не ждал. Итог: два гола и победа — 4:1.
А неожиданный выход в стартовом составе Коновалова в золотом матче, который
сотворил изумительный голевой пас Цымбаларю.
Болельщики и коллеги нередко спрашивают меня: кто выиграл тот чемпионат —
Романцев или Ярцев? Считаю такую постановку вопроса некорректной. Каждый внес
свою лепту в победу: Романцев как президент, Ярцев как главный тренер. Некоторые
недоброжелатели тогда очень хотели их поссорить, столкнуть лбами. Злые языки
нашептали Романцеву, что Ярцев неуютно чувствует себя вместе с ним на скамейке.
Но это была полная чушь. Не случайно в золотом матче в Санкт-Петербурге они были
вместе. А состав на все игры и тактику определял именно Ярцев.
* * *
Разве может забыть Андрей Тихонов, как после его гола во Владикавказе счастливый
главный тренер выскочил прямо на поле и прыгнул в кучу-малу. «Георгий Саныч
сумел зажечь нас своими идеями и эмоциями, — говорит Тихонов. — С удовольствием
вспоминаю годы работы с ним. А в том матче я совершил поступок, за который мне
стыдно до сих пор. Когда Костя Головской ошибся на последней минуте, мы
пропустили досаднейший гол и упустили победу, то я, к сожалению, не сдержался и
стукнул его. Извинялся перед Костей много раз — извиняюсь и сейчас».
В тот год родился фирменный тихоновский росчерк на поле — хлесткий удар в
ближний угол. Скольких вратарей он огорчил таким образом. А Крамаренко в золотой
игре пропустил от него в дальний — после невероятного удара с угла штрафной.
Все-таки не зря после тренерской установки спартаковцев благословил в
«Прибалтийской» местный батюшка.
* * *
А разве можно забыть Тихонова во вратарском свитере и его впечатляющий бросок
после удара со штрафного датчанина из «Силькеборга». Этот мяч отразил бы не
каждый голкипер, а он его поймал. Намертво!
«Какова судьба тех вратарских перчаток?» — интересуюсь у Тихонова. «А я их после
матча отдал хозяину — Руслану Нигматуллину — следует ответ. — Что он с ними
сделал потом? Не знаю. Наверное, выбросил».
Набираю номер Нигматуллина с тем же вопросом. «Судьба тех перчаток обычная, —
отвечает Руслан. — Когда они износились, отдал кому-то из мальчишек. Вот сейчас
произнес слово „обычная“ и задумался: а ведь те перчатки были „необычными“.
Сейчас бы сохранил их на память, как храню те, в которых играл с „Тиролем“.
— А я был бы не против попробовать себя еще раз в воротах, — с улыбкой говорит
Тихонов. — Почему встал тогда? Кто-то же должен был взять ответственность на
себя. До этого был вратарем только в детстве во дворе.
* * *
Разве можно забыть штрафной в исполнении несгибаемого Горлуковича в матче с
»Ростсельмашем". Если бы не он, не было бы никакой переигровки с «Аланией». В
игре же с ростовчанами у Тихонова никак не шли удары со штрафных. Когда на 85-й
минуте Андрей вновь подошел к мячу, туда же неторопливо направился Горлукович.
Он по-отечески обнял Тихонова и произнес: «Сынок, ну-ка отойди — дай ударю». Бац
— и мяч летит в «девятку»! Защитник, ранее не исполнявший штрафные, спокойно
развернулся и засеменил к центру.
Человек-загадка. Рассказывают, что у Горлуковича была привычка — засыпать с
включенным светом, и ни один сосед по номеру не осмеливался его будить. Он был
старше многих на 10 — 15 лет, поэтому за ним сразу закрепилось прозвище Дед. «Горлукович
играл важнейшую роль в команде — без него мы вряд ли бы добились успеха», —
уверен Тихонов.
А Егор Титов никогда не забудет, как суровый Дед напихал ему в Самаре:
— Нахожусь с мячом в центре поля, а справа неспешно подключается к атаке
Горлукович. Вижу его, но отдаю пас в другую сторону — тот вариант казался
острее. Дело едва не заканчивается голевым моментом. Смотрю, прямо на меня с
перекошенным лицом бежит Горлукович, причем бежит гораздо быстрее, чем при
подключении в атаку: «Ты что, меня не видел!!!» Я пытался возразить, но он и
слышать ничего не хотел, а после матча в раздевалке устроил разнос: «Так,
молодежь, еще раз увижу или услышу нечто подобное, тут же закончите с футболом!»
Я, кстати, нормально воспринял критику со стороны старшего товарища. Не прав был
и сейчас искренне хочу еще раз извиниться: «Сергей Вадимович, прошу прощения,
был не прав».
* * *
Разве можно забыть бутылку из-под шампанского на «Петровском», которая полетела
с трибуны после матча с «Зенитом» и упала в двух шагах от уходящего в
подтрибунное помещение Тихонова. У той бутылки было отколото горлышко, и она со
свистом вонзилась в зеленый газон. Эту сцену не мог видеть Дмитрий Ананко — по
телевизору ее не показывали. Зато он навсегда запомнил ужин 3 ноября.
— Матч с «Зенитом» пропускал из-за перебора желтых карточек, — вспоминает Ананко.
— Сижу дома за столом вместе с родителями. Передо мной — тарелка, вилка, рюмка.
Ни к чему не притрагиваюсь — смотрю по телевизору футбол. Переживаю. Пропускаем
первыми — ну все, думаю, сезон закончен. Но еще до перерыва Тихонов сравнивает
счет, а в концовке Титов забивает решающий гол. Победа! Твердым движением руки
отодвигаю рюмку в сторону и сразу же иду спать, потому что сезон продолжается.
Так началась моя подготовка к золотому матчу с «Аланией».
* * *
Разве можно забыть более 11 тысяч болельщиков, яростно поддерживавших «Спартак»
в золотом матче на «Петровском». Таких массовых выездов Россия еще не знала. В
те дни Питер стал красно-белым и оранжевым (помните, была у фанатов «Спартака»
такая мода — носить черные куртки навыворот). Да и большинство местных жителей
симпатизировали «Спартаку», а не «Алании». Отношения между «спартачами» и
«зенитчиками» тогда еще не были омрачены массовыми побоищами — до печально
известной «щелковской битвы» оставалось 10 месяцев.
— Наши болельщики — самые лучшие, без них мы вряд ли выиграли бы то золото, —
говорит Тихонов. — В Питере у меня есть друг, который болеет за «Спартак». Зовут
его Павел. Всегда с ним встречаюсь, когда приезжаю в этот город. Как-то он
подарил мне хрустальную вазу с моим изображением. Храню ее до сих пор. А в этом
году на матч в Химки приехали полторы сотни «спартачей», чтобы поздравить меня с
днем рождения. Было приятно до слез.
* * *
Разве можно забыть чемпионскую раздевалку и ворвавшегося в нее Тихонова:
«Ребята! Мы же чемпионы! Что вы сидите, словно неживые! Почему нет
шампанского?!»
В это время молодые уставшие спартаковцы растерянно сидели в креслах, оставив
всю бурю эмоций на поле. Это потом, спустя годы, они научатся радоваться большим
победам, угонять электромобильчик после кубкового финала, обливаться шампанским,
давать журналистам складные интервью, а в 96-м для них все было в диковинку Они
попросту не знали, как им себя вести и что делать в таких случаях.
А шампанского в раздевалке тогда действительно не было. Оно появилось лишь в
самолете на обратном пути из Петербурга в Москву. В одном интервью перед вылетом
Тихонов в шутку произнес, что после приземления его, наверное, будут выносить из
самолета. Андрей даже не подозревал, что во Внукове на взлетно-посадочную полосу
уже прорвались несколько десятков обезумевших от счастья болельщиков. И как
только Тихонов спустился с трапа, они подхватили его и понесли на руках.
Разве можно такое забыть…