Неделю назад он улетел в Латвию. «Даугава» (экс-«Диттон») — новое место
работы Сергея Петренко. Но осталась недосказанность — после внезапной отставки
из Торпедо" от бесед с корреспондентами Сергей Анатольевич воздерживался.
Говорить было не о чем. На встречу он согласился лишь после того, как его бывшая
команда стала готовиться к невеселому дебюту в первой лиге. Впрочем, и после
полутора часов разговора вопросы остались. Что тоже в характере этого человека.
Петренко был тих и печален. Не расставаясь с образом, таким привычным для
сезона-2006.
УДАР ПО РЕПУТАЦИИ
— Был в вашей жизни год сложнее, Сергей Анатольевич?
— Сто процентов — не было. Можно было бы вспомнить тот сезон в «Торпедо-ЗИЛе»,
когда я ушел, — но сейчас гораздо тяжелее.
— Вылет из премьер-лиги — всегда удар по тренерской репутации?
— Конечно.
— Поэтому уезжаете в скромную Латвию?
— Все проще: из России предложений нет. А в «Даугаву» позвали серьезные
бизнесмены во главе с президентом клуба Игорем Малышковым, который хочет создать
новую команду. Работы много, а это лучшее лекарство.
— Печальная участь Юрана и Кирьякова в Даугавпилсе не настораживает?
— Нисколько. Надеюсь, сия чаша меня минует. «Даугавой» занялись другие люди. Не
те, которые работали с Юраном и Кирьяковым.
— За прошедший год не пошатнулась вера в собственные тренерские силы?
— Абсолютно нет!
— Почему?
— Неудача в «Торпедо» заставила задуматься, посмотреть по-новому. Но я взвесил
весь сезон и понял — больших ошибок не допустил.
— Значит, отсутствие предложений из России стало неожиданностью?
— Я и не ждал шквала звонков. Круг команд ограничен. Вы и без меня знаете, что в
премьер-лиге все места заняты…
— Есть еще первый дивизион.
— Не понимаю, чем «Даугава» хуже команды из первой лиги, искренне не понимаю. По
крайней мере здесь конкретная цель: попасть в Европу.
— Борис Игнатьев как-то сказал: «Не бывает у тренера тайм-аутов. Или он
востребован, или нет...»
— Правильно сказал. Я очень соскучился по работе. Трех месяцев отдыха с меня
довольно.
ПОСЛЕДНЯЯ КАПЛЯ
— Какие мысли после отставки позволяли сохранять спокойствие? Или не было
его, этого спокойствия?
— Конечно, не было. Тем более команда стояла на вылет. Но время и вправду лечит.
Боль остается в любом случае, просто ушла глубже. Эта заноза навсегда со мною,
на всю жизнь.
— После поражения от «Вердера» — 2:6 — Бескова спросили: «Чувствуете свою
вину?» Константин Иванович подумал секунду и выдавил: «Свою — нет...»
— А у меня есть чувство вины за этот сезон. Рассчитывал, что с такими игроками,
как Будылин, Бородин, Зырянов, Йокич, удастся слепить крепкую команду.
Подключить молодых — Мамаева, Луценко… Но состав оказался не настолько
сильным, как я думал. Плюс новички не смогли сразу помочь.
— Когда покупали Кантонистова в «Кубани», что смущало?
— Его брал на позицию Семшова — естественно, с Семшовым и сравнивал. По многим
показателям Кантонистов проигрывал.
— Выходит, отказало вам тренерское чутье при покупках?
— В прошлые годы мы с недорогими приобретениями угадывали, в этот раз — не
получилось. Хотя на те деньги, которые потратили, можно было купить футболистов
поинтереснее. В «Торпедо» неправильная селекционная политика. Нельзя работать
так: просматривать кассеты и по результатам увиденного приглашать на просмотр.
Игрока надо вести, отслеживать не меньше года. Надо выяснить о нем все, даже
жену его знать, чтобы не попасть, как «Спартак» с Родригесом…
— Тяжело на отставку решались?
— Тяжело. Но был уверен, что в той обстановке это шаг верный. Видел, что и
собрания, и беседы один на один, и все нагоняи — как об стену горох. Никак не
мог встряхнуть команду. «Плывет» она, и все… Может собраться и выдать хорошую
игру, а может провалиться. У ребят было безразличие. Встряхнуть их способна была
только тренерская отставка, хотя бы на два-три тура.
— Этого хватило бы?
— «Амкару», чтобы вылезти, хватило. Три победы, и поднялись. Лучше они играть не
стали, но обрели уверенность, а это уже немало.
— Была «последняя капля»?
— Добили меня три подряд безвольные игры. После перерыва в чемпионате вроде
заиграли неплохо, прилично смотрелись с ЦСКА. Вот тогда казалось, что вышли мы
из пике. Но «Сатурн», «Амкар» и «Ростов» опустили на землю. Не важно, что
проиграли, главное — как.
— После поражения от «Ростова» сорвались в раздевалке на крик?
— А смысл? Лишь показал бы свою слабость. Кричал бы я, не кричал — без разницы.
— По-вашему, тренерский крик — показатель слабости?
— Не всегда. Но в данной ситуации — безусловно.
— С ЦСКА ваша команда играла восхитительно.
— Не восхитительно. Хорошо. Ошибок набралось достаточно, но страсть и азарт все
искупили.
— Игроки так на ЦСКА отреагировали? Или на повышенные премиальные к
отмечавшемуся в тот день 50-летию Лужников?
— Премиальные были стандартные. Вот если бы выиграли, глядишь, что-то добавили
бы… Знаете, внутренне я вообще не допускал возможности вылета. Не сомневался,
что выкарабкаемся. Не могу понять, почему случился провал. С тем же «Ростовом»
обычная игра, что те ковырялись, что мы, но две ошибки Бородина, и привет.
ИГРОКИ НЕ ПОНИМАЛИ, КУДА КАТИМСЯ
— Григорий Суркис рассказывал, что любой тренер или президент однажды
сталкивается с тем, что игрок перестает к нему прислушиваться. Он убедился на
примере Леоненко. Вы с этим сталкивались?
— Мне показалось, что в какой-то момент вся команда перестала слушать.
Футболисты будто не понимали, куда катимся. Объяснение одно: они боялись выйти и
ошибиться снова. Чистая психология.
— Теперь вы знаете, как выводить команду из психологического кризиса?
— Да. Команде необходим лидер. Почти во всех клубах такой человек был. Ни
Зырянов, ни Будылин эту роль не вытянули. А Бородин и не мог вытянуть.
— Семшов вытягивал?
— Он не способен накричать. Но Семшов зажигает своей игрой. Выкладывается так,
что вокруг него люди начинают играть.
— Бородин осенью говорил, что уход Петренко напрашивался. Команда, мол, не
понимала, что от нее хотят. Задело?
— От вас узнаю. Я после отставки до газет не дотрагивался. Уход, может, и
напрашивался, но что требовалось от Бородина, по-моему, очевидно. Голы не
пропускать. Уж Бородину-то это должно быть ясно. Ко всем остальным требования
были на протяжении четырех лет приблизительно одинаковые. Раньше понимали, потом
— перестали?
— А может, приелся тренер Петренко?
— Не исключено.
— Первую неделю после отставки апатия была?
— Полная апатия. Я сразу уехал на дачу. Рядом лес — пошел, погулял один. Ни
футбола не хотелось, ни телевизора, ни газет.
— До конца сезона хоть на одну игру «Торпедо» выбрались?
— Только на последнюю, с «Шинником». Немножко уже пришел в себя. Но ни с кем из
футболистов не общался.
— В раздевалку не хотели зайти?
— А что мне там делать?
— В Лужники-то случайно не по билету прошли?
— Меня, слава богу, там еще помнят. Пропускают. Скоро наверняка забудут.
— Доктор Васильков, покинув «Спартак», долго ловил себя на мысли: «А сейчас у
ребят обед. А сейчас — тренировка...»
— Такого у меня не было, но результатами тура интересовался. С Гостениным
созванивались. Мы друзья, он и в «Даугаву» со мною поедет.
— Алешин как-то обронил: «Вероятно, Петренко вернется в клуб. Неизвестно, в
каком качестве...»
— Как видите, к моей кандидатуре он решил не возвращаться. Кстати, мы перед
Новым годом встречались. Обсуждали, что привело к падению команды. И как
выходить из ситуации.
— Что-то новое для себя узнали?
— Нет.
— Вы не почувствовали, что для Алешина нынешний крах «Торпедо» — не трагедия,
а какая-то тихая печаль, поскольку все шло к такому результату?
— Нет. Я знаю, как тяжело воспринял он этот вылет. Как переживает. В прессе его
критикуют, но, поверьте, Алешин делал все, что мог.
— Игроки «Торпедо» получали меньше всех в премьер-лиге?
— Я не в курсе, сколько получали мои игроки. Зато догадываюсь, что многие
тренеры зарабатывали больше меня — ну и что с того? Если бы начал сегодня
строить из себя обиженного — это было бы смешно.
КОРМИЛЬЦЕВ РАСТРАНЖИРИЛ СВОЙ ТАЛАНТ
— Есть игроки, к которым после сезона у вас нет никаких претензий?
— Будылин. Единственный, кто прошлый год провел так, как я от него ждал. Все
остальные выглядели ниже своего уровня.
— Даже Мамаев?
— А что Мамаев? Парень талантливый, в 18 лет закрепился в основном составе. Но в
этом возрасте он не в состоянии тащить на себе команду. Сезон в первой лиге
пойдет ему на пользу. Там из него сделают мужика.
— Самый одаренный игрок, с которым вас сводила жизнь?
— Семшов. Еще очень нравился Кормильцев, светлая у него голова. К сожалению,
растранжирил он свой талант. Слишком легкомысленно Сергей идет по жизни.
— В последнее время он и тайма не выдерживал?
— Может, и весь матч выдержал бы, но в футбол стоя уже не играют. Надо больше
бороться, отбирать мяч. Нужна мобильность. Вспомните, как Кормильцев пахал в
киевском «Динамо» и сборной Украины. Да у него, извините, задница от земли не
отрывалась! Все время подкаты, все время в движении… Кормильцев отыграл в
«Торпедо» замечательный сезон, но затем его амбиции пошли на убыль.
— Давайте поговорим о странном расставании «Торпедо» с Пановым. Чем он вас не
устроил?
— Он был недоволен тем, сколько ему платят. Твердил Панову: «Нельзя решать
личные проблемы за счет команды». И тогда с его стороны начался откровенный
саботаж. Он выходил на тренировку и валял дурака. Я бы раньше от него избавился,
однако с атакой у нас была беда. Панов даже с лишним весом был лучшим среди
торпедовских нападающих, что сам прекрасно осознавал. И пользовался этим.
— До этого два года подряд Панов был главным бомбардиром «Торпедо». Вы
считаете его запросы неоправданно завышенными?
— Нет, так я не считаю. Возможно, он действительно заслуживал к себе особого
отношения. И если бы с Пановым вовремя уладили финансовые вопросы, конфликта
сумели бы избежать. Но, повторяю, решать личные проблемы за счет команды не
имеет права ни один игрок. Это разлагает коллектив. Другие смотрят на Панова и
думают: «Ага, значит, и мы можем начальству руки выкручивать».
— Панов потом много рассуждал о торпедовской жадности. В самом деле на всем
экономят?
— Не на всем… Но ведь «Лужники» — не железная дорога и не «Никель»
какой-нибудь.
В «ДАУГАВЕ» ПЛАТЯТ БОЛЬШЕ, ЧЕМ В «ТОРПЕДО»
— Недавно вы обмолвились, что одной из причин вылета «Торпедо» стало то, что
команда всегда играла честно. И добавили: «Даже в критической ситуации
ввязываться в грязь не хотелось. Но сейчас мое мнение изменилось». Отныне будете
играть по другим правилам?
— Ни в коем случае. Журналист вырвал фразу из контекста. Эти игры не для меня.
— А как иначе работать в России?
— Работал же! Наша честность мешала «Торпедо» занимать призовые места, но, за
исключением последнего сезона, мы три года показывали красивый футбол. Он
радовал и болельщиков, и меня, и самих ребят. Разве этого мало?
— Вы не курите, не пьете. Как снимаете стресс после игр?
— Никак. Может, поэтому все настолько тяжело переживаю.
— От Алешина на прощание услышали «спасибо»?
— Нет. За что меня благодарить? Команда-то вылетела.
— Порой вы производите впечатление человека, который по сей день боится
испортить отношения с Алешиным.
— Не в этом дело. Я же видел, как непросто ему в одиночку тащить этот воз.
Ставил себя на его место и понимал, что надо работать в тех условиях, которые
есть.
— Что скажете о последних переменах в «Торпедо»? Президентом клуба стал
Александр Тукманов, а главным тренером — Георгий Ярцев.
— Мне абсолютно все равно, кто возглавил «Торпедо». Главное, чтобы решили задачу
— за один сезон поднялись в премьер-лигу. Судя по всему, удастся сохранить
костяк. Это здорово.
— После первой поездки в Латвию почувствовали, что мелковато там по сравнению с
премьер-лигой?
— Ну и что? В Даугавпилсе впервые смогу попробовать себя в роли не только
тренера, но и организатора. Там предстоит огромная работа по созданию всей
клубной инфраструктуры — база, стадион, поля, школа.
— Уехать подальше от российского футбола легко, пропасть из виду тоже.
Вернуться куда сложнее?
— Разумеется. Но если я сейчас не был нужен, полагаете, через полгода что-то
изменится? Так что — сидеть и ждать, пока кто-то вспомнит о тренере по фамилии
Петренко?
— Если не секрет, зарплату вам предложили намного меньшую, чем в «Торпедо»?
— В «Даугаве» буду получать даже больше.
— Олег Романцев под Новый год приходил в нашу редакцию и заявил: «Больше
никогда не пойду в команды, которые уже тренировал, — в „Спартак“, „Сатурн“,
»Динамо", сборную". Не хотите сказать то же самое?
— Нет. Честно говоря, мне очень хотелось бы еще поработать в «Торпедо». С этим
клубом я связан больше 30 лет — с 1972 года. Для меня здесь все родное. Я жил
этой командой и живу до сих пор. Куда бы ни занесла судьба, если когда-нибудь
позовут назад — все брошу и вернусь.