Проходил у «Футбол Хоккея» как-то проект «Поколение дерзости», где «Футбол-Хоккей» со всех возможных сторон оценивал неприкрытую форвардовскую прыть Кержакова, каменную непробиваемость Березуцких и всех остальных дерзил отечественного футбола. Правда, пока те выжиганием килокалорий отвечали на плевки с трибун и телеэкранов, их старшие товарищи, а по совместительству учителя держали по сути аналогичный удар. Молодые тренеры тоже вынуждены дерзить, чтобы возвращаться после своих нокаутов. Вот мы теперь и постараемся отделить это наставническое «поколение next» от всего остального. Другое дело – получится ли это у нас? Игра только начинается – судья не заряжен, и счёт, получается, неизвестен.
АЛЕКСАНДР БОРОДЮК: ОТБОРОЧНЫЙ ЦИКЛ ДОРАБОТАЮ – И УЙДУ. НА САМОСТОЯТЕЛЬНУЮ
Начинаем мы с этого скромняги, которого в лицо узнают все российские домохозяйки. Это тот самый симпатичный мужчина, который по правую руку от Хиддинка. Интересно, что Бородюка мне захотелось поблагодарить уже в самом начале нашей беседы, и даже не за то, что он ненадолго покинул своего иностранного шефа. Бородюк пришёл со мной общаться, а не отвечать на вопросы. Хотя когда позвонил ему впервые, в ответ услышал: «Да какой я вам молодой?» Но это детали. Итак, мы начинаем.
– Молодым, значит, вы себя, Александр, не считаете.
– По крайней мере, не называю таковым себя. С 2002 года работаю в РФС – уже, как-никак, пятилетка! При этом практиковался у нескольких великолепных тренеров. Ну, давайте разберёмся конкретнее.
ТАРХАНОВ
Итак, Александр Фёдорович. С ним мне повезло в том плане, что именно в его «Крыльях Советов» я переходил из игроков в тренеры. Он мне предложил новую должность и дал массу очень квалифицированных советов. А практика у Тарханова дорогого стоит. С ним на этом переломном этапе мне было и комфортно, и спокойно. Хотя, по идее, у многих это время проходит в жутких стрессах.
ГАЗЗАЕВ
Помню, как Валерий Георгиевич мне позвонил и пригласил в сборную. Очень приятно было. У него я обучился навыкам общения с футболистами. Газзаев потрясающе умеет располагать игрока к себе, и поэтому неудивительно, что у него не возникает конфликтов с подопечными. Надеюсь, не возникнет их и у меня.
ЯРЦЕВ
С Георгием Александровичем мне отлично работалось в весьма непростых условиях, связанных с турнирным положением сборной. Он, скажу я вам, очень решительный тренер и порядочный человек. Просто дело в том, что Ярцева нужно воспринимать таким, какой он есть. Наверное, не всем это удаётся.
СЁМИН
Затем в сборную пришёл Юрий Палыч. Сёмину я прежде всего благодарен за то, что он в 90-х вернул меня в Россию из Германии. Я сразу же вошёл в игру «Локомотива» и провёл два неплохих сезона в этой классной команде. Позднее, уже в сборной, мы начали совместную работу так, будто с тех локомотивских времён и не расставались.
– Как видите, с кем-то азы изучал, у кого-то учился разбираться в личностях, а с кем-то просто-напросто было удобно добиваться результатов и достигать собственных тренерских наработок. Российская школа всё-таки многое способна дать человеку, который хочет учиться и хочет отдать впоследствии ей взамен и частичку себя. А сейчас я работаю с Хиддинком. Кстати, очень хочу поблагодарить Виталия Леонтьевича (Мутко – прим. А.С.) за то, что перед назначением голландского специалиста главным тренером сборной России он доверил мне провести два матча национальной команды против классных соперников.
ДА ЧТО ТАМ РУКА РОНАЛДО! ЕСТЬ ВЕЩИ И ПОВАЖНЕЕ
– И что же получил Александр Бородюк в этих встречах?
– А фундамент! Фундамент самостоятельной тренерской работы. С тех пор он у меня имеется. Пока работаю с Хиддинком; опять же, накапливаю новые знания; но главное – что у меня как у тренера есть своя собственная идеологическая база, подкреплённая на практике. Пускай и в виде всего лишь двух матчей. Ведь знания плюс распробованный вкус к построению игры – это и есть фундамент.
– И что же оставили для вас сборные Бразилии и Испании?
– Самостоятельность я почувствовал. И неважно, как моя должность звучала. Причём всё прошло, на мой взгляд, достаточно удачно. Спасибо Николаю Ивановичу Латышу, который помогал мне во встрече с бразильцами, и Игорю Колыванову, находившемуся рядом со мной в Испании. Наверное, до этого я не особо ассоциировал себя с самостоятельной работой, так как всегда рассчитываю ко всему приходить в своё время. После тех игр оно, это время, похоже, где-то не за горами. Не знаю, где, как и когда произойдёт мой дебют без всяких приставок типа «и.о.», но надеюсь, случится это скоро.
– Ваш фундамент тогда сформировался из достижения довольно-таки положительного результата? Почти ничья с Бразилией и настоящая ничья с Испанией.
– Из результата, помноженного на отношение ребят к делу. Я без ложной скромности могу сказать, что у меня с каждым игроком сборной прекрасные отношения, и в тех матчах сами футболисты показанным на поле мне очень помогли. Конечно, с этими грандами мы играли на результат. И простим Роналдо его игру рукой, потому что куда важнее то, с каким настроем вышла тогда на поле наша команда. Русский характер! В первом тайме некая боязнь, а во втором – футбол.
– На какой минуте матча забыли, что вы всего лишь временный главный тренер?
– Пожалуй, в раздевалке.
– До или после свистка?
– Перед матчем. Увидел, что команда мне доверяет и что нечего мне самому смущаться. Самостоятельность моя была отнюдь не ложной. Важно было отработать то время, которое было предоставлено руководством РФС. Да ничего и не давило на меня, потому что знал о грядущем появлении в команде иностранного специалиста.
– Шансов не было никаких?
– Не думал над этим. Решение наверху было принято основательное, а рисоваться и выставлять свои амбиции напоказ я не хотел. Воспринимал всё происходящее как подарок судьбы.
ДАЛИ Б КОМАНДУ, ПОГНАЛ БЫ БЕЗ РАЗДУМИЙ. НО НЕ СЕЙЧАС
– Насколько опытным тренером вы себя ощущаете?
– Об опыте у нас многие любят кричать. Опыт – это огромное дело. Но он закладывается в раздевалке. И неважно, стоял ты в тренерском костюме или сидел в игроцкой форме. Если я отыграл двадцать лет на высоком уровне, почему, став тренером, я должен считаться неопытным? Можно быть неумелым, но не неопытным. Знаете, мне недавно подарили книгу, в которой я вхожу в тысячу лучших футболистов мира. Всё-таки, наверное, и я, и другие молодые, как вы говорите, тренеры тоже обладают всем необходимым, чтобы работать с серьёзными командами. К тому же чем не опыт журналистская критика, в результате которой я снял розовые очки? Нет истинной ценности в насиживании каких-то определённых часов в роли главного тренера. Не знаю я, где буду работать в дальнейшем, но одно определённо – свою самостоятельность уже закалил, не говоря уж о приобретении опыта. Важно ещё понимать менталитет среды, в которой ты работаешь.
– Часто о менталитете говорят. Не бюрократию ли имеют в виду?
– Нет, я о чисто бытовых вещах. В Германии я немцев не понимал, в России приезжие нас в чём-то не понимают. У нас в тренерской среде почему-то, как правило, не любят тех, кто выигрывает. Вместо того чтобы поблагодарить человека, его начинают хаять, искать какие-то минусы в работе. Зависть.
– По отношению к тренерской молодёжи зависть особенна?
– Ну, возьмём тех же людей, которые работают в юношеских сборных в структуре РФС…
– Так у них не та работа, которой завидовать. Давайте Юрана с Чернышовым возьмём?
– Вы имеете в виду тренеров с созревшей самостоятельностью? Хорошо. Во-первых, надо сказать, что сегодня практически невозможно в одном клубе проработать лет десять. Увольнение – неотъемлемая специфика нашей деятельности. Есть же афоризм: «Написал заявление о приёме, пиши и об уходе с открытой датой». Ведь во главе угла-то успех находится! А успех этот может присутствовать, допустим, в тренировочном процессе, зато им и пахнуть не будет в отношениях с руководством. И всё хорошее в подобных условиях меркнет, а на фоне критиканства и вовсе исчезает.
– Представьте, приглашают вас в красивый кабинет. Предлагают команду: не самую крутую, но развивающуюся. Что первым делом спросите?
– Во время работы помощником указанных выше тренеров я и научился тому, как себя вести в подобных ситуациях. При первой же встрече станет понятно, какие вопросы нужно задать таким серьёзным людям. Причём одним каким-то вопросом не отделаешься. Потому что нужно иметь чёткое представление, как относиться к себе и каким образом воспринимать твоего потенциального руководителя. Если говорить в целом, то необходимо сопоставить возможности клуба с задачами и выявить при этом роль тренера, то есть тебя самого. А дальше начинается определение нюансов, касающиеся построения взаимоотношений. Если всё произойдёт удачно и удастся избежать словоблудия, то останется лишь не забыть про результат. Что же есть из всего этого самое сложное – сказать теоретически невозможно.
– А финансовый фактор при этом какое значение имеет? Всё-таки по молодости тренер рад любой работе, лишь бы доверяли, а вот когда после Хиддинка, после сборной?..
– В первую очередь голые амбиции прут у тех, кто недавно из игроков вышел. По крайней мере говорю о своих знакомых. Но когда ты начинаешь решать одну задачу за другой – и не только в турнирной таблице, а ещё и в собственном росте, то финансовые претензии совершенно справедливо и гармонично будут идти, что называется, нога в ногу. Вот раньше я бы помчал в любую команду. Предложили бы – даже и не раздумывать бы не стал! Сейчас же отношусь к своей работе намного более взвешенно. Такую школу прошёл, что после неё ухо востро держу. Много чего видел, пока помогал и Тарханову, и остальным.
– Имидж «неглавного» тренера сборной существенен?
– Конечно! Это ведь практика, которую не купишь и не насидишь где-то. Потом, в сборной сменился не один наставник, а ведь каждый из них очень индивидуален. И у каждого я почерпнул необходимое уже для моей индивидуальности.
«А ТЫ СЕБЯ-ТО ВИДЕЛ НА ПОЛЕ?»
– Дерзость для молодого наставника, похоже, жизненно важна?
– Если умело ей пользоваться, то да, несомненно. Главное – чтобы дерзость не перерастала в хамство по отношению к своим коллегам. Понимаю, что совсем в нашем цехе его не избежать…
–… Хамства?
– Ну да, по отношению к коллеге – это ж такое дело… Куда без него? Часто ведь приходится слышать оценки своих коллег в исполнении самих же коллег – как «какие» рассуждают о «никаких». Не знаю, что у меня в итоге выйдет, но мне бы не хотелось публично обсуждать людей, работающих со мной в одной сфере. Потому что каждый из нас обязательно рано или поздно оказывается в нехорошем со спортивной точки зрения положении.
– Дерзость – это нечто иное.
– Это желание, ярое желание…
– Помню, позвонил Андрею Чернышову сразу после датской неудачи. Думал, человеку не до внешнего мира, а он мне в ответ: «А чего, давай поговорим. Какие проблемы? Я скоро найду себе клуб и буду работать». Вы же говорите, что не знаете, где и когда станете главным без всяких «и.о.». Где эта необходимая дерзость?
– Ну, если б не было, наверное, я не состоялся бы как футболист. И сейчас не работал бы тренером.
– В принципе, наверное, без этих качеств в немецкой бундеслиге не заиграешь.
– Да есть у меня эти качества. Просто сейчас я, может быть, выгляжу очень скромно лишь потому, что не хочу, находясь на экране телевизора или на полосе в газете, говорить о том, что тот тренер нулевой, а этот игрок непонятно что делает в сборной. Мне хочется у каждого из этих людей спросить: «А ты себя-то видел на поле?» Поэтому и сам я не хочу дерзить ради самой дерзости, обсуждая деятельность своих коллег.
– Но без обсуждений не обойтись.
– Так я не имею ничего против профессиональных обсуждений. Это действительно интересно. Но у нас-то в основном льётся грязь в исполнении людей, которые как профессионалы ничего собой не представляют, а занимаются критиканством. Такое у нас общество, где каждая кухарка может управлять государством и каждый мужик тебе объяснит, как нужно тренировать сборную. Вот вам, кстати, ответ и по поводу менталитета.
– И всё-таки от грязи к дерзости. Хиддинку можете возразить?
– Да без вопросов! Мы обсуждаем любые темы по каким-то конкретным вопросам. Хотя последнее слово за главным…
–… Как его зовёте?
– Гуус. У них на Западе на самом деле нет мистеров и прочих. Есть имя, а остальное для официальных бумаг. Так вот последнее слово за ним. Правда, ярости в нашем общении я не припомню. Спорим в основном по конкретным позициям. Бывает, что Хиддинк стоит на одном, я на втором, а Игорь Корнеев – на третьем варианте. Только на публику это не выносится, а то я представляю, какого слона можно было бы раздуть из всего нашего общения!
– Ранее в сборной вас как молодого не направляли заниматься не слишком профильными делами?
– Дело в том, что разграничение полномочий внутри тренерского штаба не имеет особого значения. Главный тренер подбирает себе помощников либо по профессиональным качествам, либо по особым человеческим, что тоже очень полезно. У одного тренера одна методика, у другого – иная. И задания, соответственно, разные. Просмотры, переговоры… Всяких дел полно.
НЕЛЬЗЯ ГОДАМИ СИДЕТЬ НА ВТОРЫХ РОЛЯХ!
– Помните время, когда молодёжи дали словно бы показательный шанс? Шалимов в «Уралане», Чернышов с Юраном в «Спартаке»…
– Было время, когда ситуация, можно сказать, благоволила дерзости. Правда, и тогда руководство клубов требовало результата по принципу «сегодня и сейчас». И провалов молодым тренерам не простили. В результате волна эта новая сошла.
– А верхушкой этой волны, похоже, стала пресс-конференция Вячеслава Колоскова по окончании последнего матча сборной под руководством Валерия Газзаева. Поражение от Израиля 1:2, и тогдашний президент РФС между делом сказал: «Не знаю, кто бы мог теперь возглавить сборную команду. Все маститые прошли. У меня в голове только Бородюк...»
– Не думаю, что стоит той ситуации придавать какое-то особое значение.
– Не шальное ли было то время?
– Вряд ли. Смены поколений всё равно ведь не намечалось. Те, кто в премьер-лиге работал и работает, тоже люди не старые. Тот же Сергей Александрович Павлов вполне успешно занимается своим делом. А одно поколение придёт на смену другому постепенно, без рывков, и может, даже незаметно.
– Иностранцы всех местных, невзирая на поколения, не вытеснят?
– Не должны. Главное – не создавать из этого догму. Вот в волейболе наша сборная выиграла мировое первенство под руководством итальянца Капрары. Но ведь сначала значится Россия, а потом фамилия Капрары. И сейчас всем нужно делать свою работу, чтобы не отпускать свои позиции. Не по национальному признаку, а по личностному.
– Интересно, а лично вашу тренерскую работу кто-нибудь досконально оценивает?
– Не замечал такого.
– Объединение отечественных тренеров под председательством Михаила Гершковича вроде бы готово рекомендовать специалистов в клубы и даже нести за них ответственность.
– Ну, насчёт ответственности понятного здесь мало. Каким образом её можно нести, сказать трудно. Классных специалистов у нас хватает, которые и молоды, и опытны в нормальном понимании этого слова.
– Они в принципе классные, но толком их возможности никто не знает, потому что нет чёткого анализа, кто из тренеров какой идеологии и какому клубу он больше подойдёт. Не так ли?
– Хороший глобальный вопрос, но кто им занимался и занимался ли вообще, я не в курсе. Хотя мне иной раз Хиддинк рассказывает о том, сколько неудач он потерпел на заре карьеры. Очень ведь много их имелось.
– Хиддинк вам часто говорит что-то вроде «Алекс, в твои годы я...»
– Про ошибки и говорит в таком русле. Главное – в своей шкуре через них пройти.
– Голландец вам коллега или учитель?
– Не думаю, что верно так вопрос ставить. Понимаете, из ученичества как такового я вышел, вырос. Однозначно.
– Максимум сколько ещё при Хиддинке можете проработать?
– Вторым сколько, хотите сказать? Тогда до конца нынешнего года. Точнее, отборочного цикла. Это максимум. Это та точка, когда и дерзость необходимая вызреет, и готовность вкупе с желанием заняться самостоятельной работой.
– То есть на чемпионат Европы, в случае чего, не поедете?
– Обязательно поеду (смеётся). Вот сначала попасть туда постараемся.
– А нет следующего страха: после квалифицированных коллег в сборной, после всего самого серьёзного оказаться на самостоятельной работе где-нибудь в махачкалинском «Анжи»? Контраст ведь какой с непривычки!
– Естественно, что никто мне не предложит принять «Спартак» или ЦСКА. Но бояться стоит всё же иного. Если я ещё лет пять просижу на вторых ролях, то потом Бородюка будут воспринимать только как чьего-то спутника, а не иначе. Лучше уж в юношеских сборных работать, в молодёжной, да в той же второй лиге…
– Но есть ведь классные вторые тренеры. Латыш тот же.
– Правильно, вторым тоже нужно уметь работать, да так, что тебя ценить будут не один десяток лет. Но это, если честно, не для меня.