Виктор Будянский рассказал корреспонденту «Советского спорта» Сергею Егорову о сборной, о Хиддинке и Липпи, общении с журналистами, отношении ко мнению болельщиков, об уровне мастерства российских болельщиков и отношении к высоким заработках футболистов в России.
Об усталости: «Есть немного. Позади длинный сезон, сейчас матчи в сборной. Чувствуется потребность в отдыхе».
Об общении с журналистами: «Еще играя в московской „Академике“, куда приехал из Старого Оскола, был научен, как общаться с журналистами, что говорить можно, а что нельзя. К тому же и отец у меня играл на профессиональном уровне в футбол, и его советы очень помогли. А что касается Италии, то после каждого тура пресс-секретарь клуба выводит в смешанную зону избранных журналистами футболистов. Отказов от интервью я что-то не помню. Да, бывает, что игрок травмирован и спешит в больницу. Но тут уже не до разговоров…»
Об обстановке в сборной: «Потрясающая! Коллектив очень хороший. Ребята много шутят, все доброжелательны».
О тренировках Хиддинка: «Два момента подметил – вся работа с мячами и на ограниченном пространстве поля. Таким образом достигаются две цели – футболисты работают в охотку и все упражнения выполняются с большой интенсивностью и под постоянным прессингом».
О мнении о том, что в Хорватии Россия не обыграла команду, которая уже собиралась на пляж: «Мне не показалось, что хорваты находились по пути на море. Да, они уже довольно давно закончили сезон, но в команде Билича играют профессионалы. Все понимали, что одной победой над Россией можно всё решить и поехать на чемпионат Европы. Кстати, я тоже ведь закончил сезон в конце мая, 27-го числа. Но уже 29-го был в сборной, так что о растренированности говорить не стоит».
О недовольстве российских болельщиков исходом игры в Загребе: «Похоже, наши фаны схожи с итальянскими. Там тоже народ очень критично настроен по отношению к своей команде. Что ж, могу только сказать: лучше ничья при таком футболе, который мы показали в Хорватии, чем поражение, допустим, 2:3 со зрелищной игрой».
Об уровне мастерства российских сборников: «Явно по уровню мастерства выделяются Кержаков и Аршавин. Саша уже играет в Европе, Андрей, думаю, вполне мог бы выступать в клубе серии А. Он мне, кстати, напоминает футболиста „Сампдории“ Флаки, парня перспективного и схожего по манере игры».
О предложениях трудоустроиться в России: «Сейчас хочется другого. Стабильно закрепиться в среднем клубе серии А вроде „Сампдории“ или „Торино“, поиграть там пару лет, а потом, быть может, прыгнуть ещё выше».
Об общении с Хиддинком: «Гус спросил: какие у тебя планы на следующий год? Я ответил, что половина прав на меня у „Юве“, другая половина у „Асколи“. Хиддинк сказал, что в „Юве“ у меня будет мало практики. Это так. Если „Юве“ меня вернёт назад, то отдаст в аренду, а если купит „Асколи“, то тут же и продаст. Гус посоветовал расти. Да я и сам понимаю, что прогрессировать быстрее буду в Италии».
О высоких зарплатах в России: «Это не аргумент. Во всяком случае – не первостепенный. Мне 23 года, надо играть в футбол, а деньги придут. Так что этим летом я в Россию ни ногой. Хочется закрепиться в Италии».
О получении итальянского гражданства: «Да, через два года такое возможно. Если буду играть там, то получу итальянский паспорт – по законам страны это возможно, если проживёшь там девять лет. У меня пока семь».
О мечте: «Играть в „Юве“, конечно. Но это глобальная цель, а пока каждый год ставлю себе задачу сыграть определенное количество матчей».
О Лучано Моджи: «Самый влиятельный в итальянском футболе. Очень уверен в себе, спокоен. Всегда делал сильные клубы. „Юве“ при нём был самой побеждающей командой не только серии А, но и Европы. Как-то раз на одном из турниров я сыграл хорошо за вторую команду, мы победили. Моджи это видел. Подошел, поздравил. „Молодец, Pavellino!“ – говорит. Я поблагодарил, а у самого – мурашки по коже. Говорю же, очень сильный человек – сигары, походка такая вальяжная. После того турнира меня взяли в первую команду».
О Марчелло Липпи: «Держит дистанцию с игроками. Он давал задание, тренировал, но не позволял этой дистанции сокращаться. О тренере ведь говорят результаты, правильно? А у Липпи в этом плане всё хорошо».
О том, чем знаменит Старый Оскол: «Металлургическим комбинатом, что в тридцати километрах от города. А так Старый Оскол – тихий, спокойный и уютный. Там прошло моё детство, и мог я стать даже не футболистом, а каратистом. Помните ведь, что творилось у нас в начале девяностых – сплошные боевые искусства! Каратэ, ушу, тхэквондо… Вот и я полгода позанимался каратэ, а отец, который сам в прошлом футболист, не мешал. Чего только у меня не было – звёздочки эти, как у ниндзя, пояса какие-то… Отец смотрел спокойно – знал, видимо, что гены скажутся. Так и вышло – папка был опорником, и я туда же. Сначала по юношам в Осколе, потом на КФК за местную команду играл, затем позвали в „Академику“. А там – турнир в Европе, просмотр в „Юве“, контракт».
Об итальянском акценте: «Есть немного. Сейчас уже ничего, но когда по ходу сезона в Италию приезжали русские журналисты, была „запара“… Иногда ответить было сложно».
О том, куда поедет в отпуск: «В Старый Оскол, домой. Сессию надо сдавать. Учусь в Современной гуманитарной академии на экономическом факультете, на заочном отделении».
О развлечениях в Италии: «В кино хожу – стабильно два раза в неделю».
О любимом фильме: «Бригада». Мне агент привез диски, так я оторваться не мог! Суперкино! Да, пусть парни – бандиты, но такая дружба, сплоченность".
Об аналоге Саши Белого в сборной России: «Игнашевич – очень сильный игрок. Он мало говорит, но много делает».