Во время зимних каникул аргентинские легионеры ФК «Москва» Пабло Барриентос и Макси Моралес побывали у себя на родине, где поделились своими впечатлениями о жизни и футболе в России. Разумеется, что в общении со своими соотечественниками они были более откровенными, чем в интервью российским изданиям…
Барриентос: свои проблемы решаю сам
— Пабло, в России футбольные «приколы» такие же, что и в Аргентине?
— Есть много похожего, очень часто я не понимаю их из-за языка, но когда ты, к примеру, собираешься выйти на поле и обнаруживаешь бутсы со связанными шнурками, знания иностранного и не требуется.
— Правда, что человек, отвечающий в клубе за мячи и экипировку, — алкоголик?
— Да, это что-то невообразимое, и это меня очень расстраивает. Думаю, что он продолжает работать в клубе, потому что у него нет семьи. Но всё равно это — замечательный человек, и когда я уеду из России, то буду вспоминать о нём, как об удивительной личности.
— Ты ставишь своим партнёрам по команде аргентинскую музыку?
— Да, хотя большинству она не нравится. Так как почти всё время я провожу с Бракамонте, а ему нравится рок, мы слушаем музыку вместе.
— В России есть чем заняться по вечерам?
— Есть много казино и боулингов. И хотя обычно мы не танцуем, собираемся вместе аргентинской компанией и отправляемся куда-нибудь отдохнуть или же остаёмся у кого-нибудь дома поболтать.
— И о чём вы говорите?
— Обо всём. Много читаем о том, что происходит в Аргентине, и потом начинаем обсуждать прочитанное. Но не только о футболе. Представь себе, кто бы мог подумать, что Бракамонте, Макси Моралес, Макси Лопес, Фернандес и я будем спорить о политике?! Но это происходит каждый раз! А уж если к нам присоединяются жёны Браки и Фернандеса, то это что-то… Две разговаривающих женщины — это всё равно, что пять мужчин.
Однажды меня остановил полицейский, я сказал ему, что я аргентинец, на что он ответил: «Марадона» и разрешил мне следовать дальше.
— Что тебя больше всего удивило в России?
— Однажды меня остановил полицейский, я сказал ему, что я аргентинец, на что он ответил: «Марадона» и разрешил мне следовать дальше. Я не мог в это поверить!
— Ты когда-нибудь попадал там в полицейский участок?
— В России — нет, а в Аргентине это случилось со мной однажды, когда я ещё учился в школе. Я сказал матери, что иду на занятия, а сам не пошёл, и в итоге меня искала полиция.
— Одно время ты даже собирался заканчивать с футболом. Что помогло тебе в тот трудный момент?
— Поддержка и любовь моей семьи, моей невесты, моих друзей. Кроме того, я посещал психолога, и он тоже очень мне в этом помог.
— Как складываются отношения с твоей девушкой?
— Мы познакомились семь лет назад, и с тех пор вместе. Она учится в Аргентине, и когда может, приезжает ко мне. Хотя, конечно, разница в часовых поясах даёт о себе знать. Жениться мы пока ещё не думаем, однако я всегда говорил, что хочу быть только с ней и создать с ней семью.
— Как ты справляешься с давлением, которое оказывается на футболистов в России?
— В России я испытываю его не как футболист, а как иностранец. Выступление в другой стране полностью меняет твой жизненный уклад. Когда у меня были проблемы в Аргентине, я звонил своим друзьям, чтобы они мне помогли. Там же я должен решать все проблемы сам. Благодаря этому я сильно повзрослел и научился больше верить в свои силы.
Моралес: набраться терпения и ждать шанса
— Как прошла твоя адаптация в новой команде?
Когда в трёх матчах подряд я так и не появился на поле, перед тем как лечь спать, я спросил себя: «Какого дерьма я приехал в Россию?»
— Я пережил очень сильный кризис. Когда в трёх матчах подряд я так и не появился на поле, перед тем как лечь спать, я спросил себя: «Какого дерьма я приехал в Россию?» Правда, потом я понял, что всё выглядело вполне логично: я попал уже в сформированную команду и за 10 туров до финиша.
— Чего ждёшь от следующего сезона?
— Я хотел бы задержаться в Европе как можно дольше (пока контракт подписан на три года). В связи со сменой главного тренера надеюсь, что теперь буду появляться на поле чаще, меня заметят, и, в конце концов, я смогу ухать в более сильный чемпионат. По крайней мере, в клубе мне пообещали, что в новом сезоне я буду иметь больше игровой практики. Однако, если за полгода ситуация не изменится к лучшему, я стану подыскивать себе другой европейский клуб, за который я смог бы выступать на правах аренды. В Аргентине же единственной командой, за которую я стал бы выступать, является «Расинг». В любом случае пока мне следует набраться терпения и ждать своего шанса, чтобы продемонстрировать всё, на что я способен.
— Твои скромные физические кондиции не являются помехой для выступления в таком силовом чемпионате, как русский?
— Он не весь такой, не верь. Есть команды, которые делают ставку на «физику», но та, за которую я выступаю, старается играть в футбол.
— Что-нибудь тебя удивило в этой стране?
— Первое, о чём я всем говорю — это дороговизна. Дорого всё. Далее, хотя все думают, что там очень холодно, на самом деле холод ощущается не так сильно. Более того, я застал дни, когда было шесть градусов ниже нуля, и эта температура переносилась нормально, потому что климат не такой влажный. Если бы «минус шесть» было в Аргентине, я бы даже не высунул носа на улицу. Но то, что мне понравилось больше всего — это ночной город, весь освещённый и в снегу. Никогда не забуду эту картину.
— Как проходили дни в Москве?
— Тренировка начиналась в 11.15, а домой я возвращался около четырёх, потому что там впечатляющий трафик. Я думал, что в Аргентине большие пробки, но в Москве они просто кошмарные. Если я приезжаю домой очень уставшим, то ложусь спать на время сиесты. Если нет, то иду в торговый центр напротив за покупками или же в гости к Барриентосу. В конце концов, могу остаться дома со своим кузеном и поиграть в PlayStation.
— Автографы даёшь?
— Да, даже слишком много. Бывает так, что их просят болельщики команд соперников, что в Аргентине невозможно себе представить. Вообще, жизнь в России очень сильно отличается. Ты можешь спокойно гулять по улицам, заходить в бары и рестораны, и никто не будет к тебе приставать.
— А язык?
Также я научился заказывать пиво, когда иду ужинать. Но всё равно приходится делать много жестов.
— Это что-то, но если ты хочешь его выучить, то выучишь. Сейчас я знаю основные слова, выражения и футбольные термины. Могу поздороваться и попрощаться, а на поле говорю: «ворота», «назад», «один»… Также я научился заказывать пиво, когда иду ужинать. Но всё равно приходится делать много жестов.
— Скучаешь по «Расингу»?
— Да, потому что я жил этой командой, и знаю, что вернусь в неё, это всего лишь вопрос времени. Я слежу за всеми её выступлениями, слушаю трансляции по радио через Интернет или смотрю по телевизору, когда показывают матчи с его участием. В таких случаях я не ложусь спать до пяти утра. Я чувствую себя частью «Расинга», поскольку уехал совсем недавно, и также чувствую ответственность за его плохое выступление — точно так же, как и мои бывшие партнёры.
— В России у тебя есть машина с персональным шофёром…
— Да, за два последних года моя жизнь сильно изменилась, и сейчас я могу позволить себе некоторую роскошь, чего не было раньше. Но я не забыл о своих корнях и всегда останусь тем, кем был, и буду вместе со своими друзьями.
По материалам Ole.