Главный футбольный фарс года в России — не выступление сборной на чемпионате Европы, не ситуация вокруг похождений Александра Кокорина и Павла Мамаева и даже не типично русская петиция за роспуск национальной команды. Главный фарс, как иногда бывает, остался в тени, но объясняет при этом, почему случилось всё остальное.
20 июля стартует самый абсурдный сезон второй лиги за всю российскую историю. Если с наполнением зон «Запад» и «Центр» за счёт перенаселённых Москвы и Подмосковья проблем нет, а зона «Юг» традиционно — самая футбольная русская территория, то с двумя другими зонами происходит что-то совершенно дикое. По факту восточнее Волги и до бескрайней воды Тихого океана во втором дивизионе осталось меньше команд, чем на одну полноценную лигу, — 15.
Победителем прошлого сезона в зоне «Восток» стала комсомольская «Смена» — для команды это был первый подобный успех в истории, однако никакой особой радости по этому поводу у игроков не было. Это казалось странным на контрасте с реакцией футболистов «Нефтехимика», которые в те же дни последним ударом в тяжелейшей игре с ижевским «Зенитом» выгрызли победу и слегка сошли с ума, празднуя успех. Однако через пару дней на сайте правительства Хабаровского края вышел поздравительный текст, который с точки зрения честной спортивной конкуренции звучит скорее как похоронка.
Выиграть зону «Восток» в этом сезоне будет достаточно просто, ведь на сезон заявились всего шесть команд. Могло быть и пять, но омский «Иртыш», ни разу за свою 70-летнюю историю не снимавшийся с соревнований, в последний момент всё же нашёл каким-то образом деньги.
«Безусловно, главной командой Хабаровского края сегодня является СКА, однако результат, который даёт «Смена», должен быть использован по максимуму: команда может стать фарм-клубом. Здесь могут проходить «обкатку» молодые футболисты, которые пока не попадают в основной состав СКА», — так „поздравил“ „Смену“ губернатор края Вячеслав Шпорт. Стало понятно, что в ФНЛ клуб не пойдёт, а почему высшая власть края решает, как один клуб, который юридически не должен быть связан с другим, станет его фармом, не объяснит никто. У хабаровского губернатора спортивная фамилия, но по грустной иронии спортивного в его рассуждениях нет более-менее ничего. Своим заявлением о фарм-команде Шпорт не просто показал, что ФНЛ „Смене“ сейчас не нужна — он закрыл команде дверь наверх даже в перспективе. Если в этом сезоне „Смена“ выиграет сезон в зоне „Восток“, то снова останется без подъёма наверх.
Впрочем, выиграть зону „Восток“ в этом сезоне будет достаточно просто, ведь на сезон заявились всего шесть команд. Могло быть и пять, но омский „Иртыш“, ни разу за свою 70-летнюю историю не снимавшийся с соревнований, в последний момент, потеряв за день половину основного состава, всё же нашёл каким-то образом деньги или денежные гарантии, получив лицензию. „Новокузнецк“ умер ещё по ходу прошлого сезона, а „Якутия“ скончалась весной, при этом история закончилась крайне комично: за неявку на два матча клуб, лопнувший из-за долгов, получил бонус в виде штрафа на миллион рублей. Это была далеко не единственная история в „Якутии“, граничащая с идиотизмом: до этого было заведено уголовное дело по факту растраты клубных денег, и под подозрение попал один из министров республики, Дмитрий Глушко. Оказалось, что экономист „Якутии“ жила (вы сейчас будете смеяться) в Санкт-Петербурге, и хотя Дмитрий Глушко и заверял, что это „прекрасный специалист“, вот результат их совместной работы: новому руководству „Якутия“ досталась с не совместимыми с жизнью долгами. Почти год по зоне „Восток“ передвигался живой мертвец, клуб был обречён.
Официальная причина смерти „Якутии“ — клуб не смог справиться с финансовым кризисом, финансирование от республики было урезано в четыре раза. Если учесть, что в спокойные времена финансирование „Якутии“ составляло примерно 60 млн рублей (по крайней мере в прессе появлялась именно эта цифра), и предположить, что это средний для „Востока“ бюджет, то ситуация следующая. Бессмысленный сезон в зоне „Восток“ (можно до его начала утверждать, что победитель в ФНЛ подниматься не захочет) обойдется в 300-400 млн бюджетных рублей. Два бессмысленных сезона, учитывая предыдущий, — уже под миллиард рублей. Добавьте сюда полумертвую зону „Урал-Приволжье“ с её девятью бессмысленно мужественными командами и получите схему с гигантской суммой, о которой хочется знать лишь одно. Во что, черт возьми, она вкладывается? В цирк из 15 бедных команд (ещё раз: спасибо, что живые хотя бы они) на территории, где в общей сложности проживают более 50 млн человек?
О том, что вторую лигу пора делать полупрофессиональной, я твержу с тех самых пор, когда Фабио Капелло оказался для всех таким плохим человеком, что от безысходности выпустил Никиту Чернова. Безысходность накатывает снизу: огромная и бесполезная структура второй лиги с точки зрения людских ресурсов забивает ноги нашего футбола тромбами — там, где должна быть здоровая циркуляция крови, оседают сгустки.
У футболистов, с одной стороны, нет перспективы выбраться выше, а с другой — пропадает желание пытаться сделать это. Можно совершенно спокойно пинать мяч в никуда, оставаться на скамейке и перебирать клуб за клубом во второй лиге, считаясь при этом профессионалом и обкладываясь спорами по выплате зарплаты с каждым следующим клубом. Один из достаточно опытных футболистов, играющий во второй лиге давно и сменивший пару зон, совершенно спокойно сказал мне то, что может и даже должно раздражать, но является, похоже, повсеместной правдой: „Цепляются за шанс играть только в клубах, где более-менее стабильно выплачивают зарплату. За остальные цепляться нет смысла“.
Но с футбольной точки зрения всё ещё не так плохо, как с финансово-системной. Схема с госфинансированием подавляющего большинства команд второй лиги сделала их за годы относительной стабильности идеально плюшевыми, а когда начался кризис, то даже попытаться перейти на частные деньги условные „Якутия“ или „Волга“ не смогли — в клубах с удалёнными экономистами из Санкт-Петербурга просто нет ничего общего с бизнесом. Руководство „Смены“ (а оно есть) не попыталось даже вежливо перечить Вячеславу Шпорту, никто не сказал: „Давайте попробуем найти деньги“, все кивнули головой. Фарм-клуб „СКА-Энергии“ (которая спаслась от вылета в лигу, которую выиграла „Смена“ лишь в последнем туре ФНЛ; даже это выглядит по-дурацки) так фарм-клуб „СКА-Энергии“. Нет дороги в ФНЛ так нет дороги. Только не трогайте нас, у нас всё так стабильно.
Кризис, как это бывает всегда и в любом обществе, вскрыл проблемы более глубокие, чем финансовые. Яму, которую до этого заботливо застилали банкнотами, теперь стало нечем прикрывать, и выяснилось, что за годы, пока в эту яму никто не смотрел, она стала бездной, куда теперь ещё быстрее маршируют Якутии и Новокузнецки. Землёй под ногами должен быть детский футбол, но даже с нашей неплодородной почвой, которую к тому же почти никто не знает, как обрабатывать, можно твёрдо стоять на ногах, если эти ноги здоровы. Отсутствие нормальной циркуляции футболистов приводит здесь к тромбам, а убаюкивающее госфинансирование — к гангрене. Стоя на гангренозных ногах, мы требуем поиграть мускулами на руках и показать крутой пресс на чемпионате Европы.
Но этого не будет, ребята, поймите. Не будет этого, пока более половины всех зарегистрированных в стране профессиональных футболистов играют в вымирающей и смирившейся со своей смертью лигое.
Яму, которую до этого заботливо застилали банкнотами, теперь стало нечем прикрывать, и выяснилось, что за годы, пока в эту яму никто не смотрел, она стала бездной, куда теперь ещё быстрее маршируют Якутии и Новокузнецки.
15 клубов за Волгой — более 300 футболистов без любой перспективы, из сезона в сезон они пинают мяч при стремящейся к нулю посещаемости, а руководители вместо того, чтобы спасать дом, называют это (так обычно бывает) „гордостью области“, „флагманом профессионального спорта“. Ничего профессионального по факту тут нет — есть только тысячи футболистов по всей стране, которые получают зарплату за то, что играют похоронный марш.
В Скандинавии команды низших лиг официально считаются полупрофессиональными — футболисты работают и учатся, но при этом майки всех клубов похожи на лоскутную одежду циркачей. На них нет ни живого места, ни места под фамилии — каждая частная пивоварня, небольшое кафе или местная газета сделают всё, чтобы быть в числе спонсоров (да, участие в жизни клуба приносит им небольшие налоговые преференции, но это другая история). Да, в Скандинавии легче с логистикой, но никто и не требует создавать гигантские зоны в России — пусть их будет хоть 20, а победители сыграют между собой за право выйти в ФНЛ. Требуется только одно: перестать смотреть на гангренозные ноги и верить в выздоровление, а ампутировать их. Лишить второй дивизион профессионального статуса официально и фактически, законодательно запретить областным и муниципальным властям участвовать в обеспечении команд этой лиги (с ФНЛ и Премьер-Лигой сложнее: там требовать отказаться от госфинансирования прямо сейчас — пока популизм). Дать шанс развить системную, клубную и людскую систему снизу, дать шанс людям вернуться на стадионы, потому что они ушли с них не из-за нелюбви к футболу, а из-за нелюбви к мертвечине второй лиги. Наконец, при разделении на пару десятков зон (выйдет по паре-тройке областей) дать шанс задохнувшейся от дикой централизации стране увидеть, как команды из маленьких городов бьются против команд из областных центров — именно это поддерживает интерес к футболу в Германии снизу, там все болеют за своих, а не за „гордость региона“.
Согласиться на эти протезы ещё не поздно — я снова вспомню матч „Нефтехимика“ с ижевским „Зенитом“, я сам видел, что жизнь в организме ещё есть. Жить полноценной жизнью, стоя на земле на протезах, можно. Жить с гангреной можно тоже, но значительно меньше.
За Волгой их осталось 15. Время для операции стремительно уходит.