Второй год подряд победитель зоны «Восток» второго дивизиона не сыграет в ФНЛ. В прошлом сезоне выигравшая турнир комсомольская «Смена» добровольно отказалась от повышения, теперь то же самое случилось с «Читой». Забайкальские «быки» просто не стали проходить процедуру лицензирования на ФНЛ, сохранив тем самым место в лиге для вылетевшего владивостокского «Луча». «Всё-таки здесь нужно исходить из наших приоритетов, потому что мы понимаем, что у нас есть масса других вопросов, в том числе и в спорте, которые у нас не закрыты», — сказал «Забмедиа» руководитель администрации губернатора Забайкальского края Дмитрий Кочергин.
Так мы поняли, что профессиональный футбол не является для края приоритетом. Вернее, глобально мы поняли это давно, но теперь получили очередное подтверждение: 12 профессиональных клубов на огромную территорию за Уралом (шесть в зоне «Восток» и ещё шесть — в ФНЛ и РФПЛ) — это одолжение, нужно называть вещи своими именами. Их учредители с удовольствием закрыли бы эти клубы, лишь бы не вспоминать о них. Зона «Восток» — это наш футбол в миниатюре.
12 профессиональных клубов на огромную территорию за Уралом (шесть в зоне «Восток» и ещё шесть — в ФНЛ и РФПЛ) — это одолжение, нужно называть вещи своими именами.
Теперь необходимо разобраться, для чего же вообще нужна зона «Восток», если футбол ни для кого в приоритеты не входит. Последние два года (и в следующем сезоне ситуация, если ничего не изменится, повторится) команды не стремятся к спортивному результату: да, победа в ПФЛ — это строчка в клубной истории в «Википедии», но и только. Лига мертва, если её победитель не пробивается наверх. Развития нет, игроки теряют мотивацию, и последнее, что делает эти клубы хоть сколько-нибудь профессиональными, теряется — футболисты не видят смысла что-то менять, сливаясь с любителями.
О'кей, если не стремление к результату, то для чего существует зона «Восток»? Некоторые любят такой аргумент: если не будет профессиональной команды, то как популяризировать футбол?
Отвечает Максим Швецов, главный тренер той самой «Смены», которая отказалась от повышения год назад. «Естественно [зрителей стало меньше]. Я думаю, что „Читу“ это тоже ждёт, если вы, конечно, не выйдете. Я не скажу, что на игры хорошо ходили и в чемпионский сезон, но после отказа от ФНЛ вообще спад. Плюс у нас нет света, все игры проводятся в дневное время, в четыре часа. Для кого мы играем? Выходит так, что смотрим — а охраны больше, чем зрителей». Ещё раз: это говорит тренер профессиональной команды, человек, максимально заинтересованный в том, чтобы результатом его и командной деятельности стало привлечение болельщиков. Он открыто недоумевает, как вообще возможно то, что происходит, а вопрос «Для кого играем?» — едва ли не самый популярный в низших лигах. Ответ на него иногда получается самым неожиданным. Недавняя история: губернатор одной из областей, по слухам, был обеспокоен своими низкими рейтингами и решил, что повышение местной команды поможет в укреплении его позиций. Это показательный момент — к футболу относятся как к дополнительному инструменту, всё же осознавая, что он влияет на индекс счастья населения. Глобально заниматься им долго и нет понимания, как это делать, а для мгновенного эффекта — почему бы и нет. Через год можно снова благополучно забыть.
Что важнее в среднесрочной и долгосрочной перспективе развития спорта и здорового образа жизни — два года существования команд-призраков или десять манежей, куда родителям будет не страшно и не стыдно отдавать детей?
Итак, понятно, что зона «Восток» не нацелена на результат, не способствует развитию профессионализма игроков и не просто не популяризирует футбол, но и отталкивает от него людей. В таком случае разумно спросить: на что уходят деньги? Два года бесцельного существования сибирских и дальневосточных команд суммарно обошлись примерно в 700-800 млн рублей, и подавляющий процент от этих денег — бюджетное финансирование. Целесообразны ли такие бюджетные траты? По-моему, ответ очевиден.
В качестве отговорки мы часто слышим, что у нас не любят футбол, у нас холодно, а вы Сибири семь месяцев в году лежит снег — вы и сами знаете эти аргументы. Но только это не отговорки вовсе, а чистосердечное признание своего неумения и нежелания что-то менять. Семь месяцев в году лежит снег — да, хорошо, но что делать с футбольными школами в этих регионах? Тренироваться на траве мальчики не могут большую часть года, а потому играют в залах, и если в больших городах условия ещё хоть как-то можно назвать приемлемыми, то в городах поменьше детям приходится бегать по паркетам с вылетающими досками. 700-800 млн рублей — это около 10 надувных футбольных манежей, вроде того, что открыли недавно в белорусском городе Гродно. Что важнее в среднесрочной и долгосрочной перспективе развития спорта и здорового образа жизни — два года существования команд-призраков или 10 манежей, куда родителям будет не страшно и не стыдно отдавать детей? Похоже, у нас с региональными администрациями и закрывающим на всё глаза РФС разные ответы на этот вопрос. Пример солнечной Исландии уже всем надоел, но он от этого не стал менее показательным: чёрт с ним, с футболом, — строительство манежей сократило затраты даже на здравоохранение!
Не любят футбол? Да, не любят этот футбол — бессмысленный, перекошенный и не приносящий удовольствия никому. Но хороший, правильно организованный футбол любят и в Германии, и в Сибири одинаково. В мае на матч третьей лиги в оставшемся без главной городской любви Новокузнецке пришли три тысячи человек, средняя посещаемость игр барнаульского «Динамо» в ПФЛ — почти четыре тысячи человек. Это люди, отчаянно, героически влюблённые в футбол — и оказывается, что таких достаточно много. В том числе и в Сибири.
Вместо благодарности, которую заслуживают сибиряки, мы мучаем их призраком профессионального футбола, устраиваем из большой части страны зону отчуждения, маргинализируем любовь к своим командам.
Я был в Сибири, мои родители прожили там большую часть жизни, бабушка и дедушка — почти всю жизнь, мои братья и сестра живут там до сих пор. Эти люди — потрясающие, и мы, живущие в европейской части страны и особенно в двух столицах, не до конца осознаём это. Они удивляют своей страстью к самопожертвованию, своим умением честно трудиться и жить широкой душой. Развитие футбола и спорта в целом было бы не таким большим, как Сибирь и Дальний Восток того заслуживают, но всё же подарком от нас, тех, кто пользуется восточными благами и трудолюбием этих людей.
Я до сих пор уверен, что чемпионат мира по футболу нужно было проводить за Уралом — вот где на самом деле нужны стадионы с раздвижными крышами и современные базы, вот где это принесло бы максимальную отдачу. Но вместо благодарности, которую заслуживают сибиряки, мы мучаем их призраком профессионального футбола, устраиваем из большой части страны зону отчуждения, маргинализируем любовь к своим командам.
В следующем сезоне только в ПФЛ сыграют столько же команд из столичного региона, сколько всего профессиональных клубов за Уралом — 12. Население Москвы и Московской области — 19 млн человек. Население Сибири и Дальнего Востока — около 30 млн человек. Если спорт в целом и футбол в частности действительно несёт в себе социальную функцию, то в Сибири он способствует росту логичного социального недовольства на бытовом уровне.