За 28 лет о скандально известном «письме 14» написано, рассказано и снято столько, что, кажется, и добавить нечего. Но нет, и спустя годы в мутной истории всплывают новые подробности. Это естественно: чем дальше событие, тем легче — морально — о нём говорить. На пенсии риски таких откровений ниже, чем когда ты при должности: терять-то уже особо нечего.
Самый известный бунт в истории сборной России у нас зачастую преподносится однобоко — как подлый заговор неблагодарных футболистов против тренера Садырина. Пообщавшись со многими участниками и очевидцами тех событий, я всё же склоняюсь к мнению, что спокойной и взвешенной оценке ЧП мешают два фактора: дефицит правдивой информации и аура Павла Фёдоровича, глубоко почитаемого поклонниками сразу двух популярных клубов Петербурга и Москвы.
На самом-то деле протест был направлен против системы, чиновников, РФС. В тренера попали рикошетом. А пострадали все: топ-легионеры пропустили главный турнир в жизни, раздираемая междоусобицами сборная провалила свой первый чемпионат мира, а тренер лишился работы.
Выслушаем альтернативную точку зрения на известные и не очень факты — тех, кого принято считать инициаторами/авторами «письма 14».
Версия №1. Футболистов использовали, чтобы убрать из РФС «непотопляемого» Колоскова. Не получилось
Наверное, этот конфликт был неизбежен — как столкновение всего нового со всем старым. Лучшие игроки страны массово разъезжались по Европе и, познав другую жизнь, всё чаще подвергали сомнению командные методы управления российским футболом. Союз развалился, но в РФС процветал «совок». Скандал разразился 17 ноября 1993 года, на фоне поражения от Греции (0:1). Сборная России проиграла в Афинах заключительный матч отбора ЧМ-1994 и…
«В раздевалку набилась толпа журналистов, и в их присутствии разгорелся нелицеприятный разговор между Колосковым [президент РФС] и футболистами, — рассказывал «Чемпионату» известный судья и по совместительству администратор сборной в 90-х Сергей Хусаинов. — Началось с мелочей. Капитан команды Шалимов предъявил главе РФС претензию: игрокам стыдно выходить на поле в такой форме. Майки каких-то несусветных размеров – ребят на сборе в Германии пенсионеры за баскетболистов принимали. У легионеров были индивидуальные контракты на бутсы, а их заставляли играть в бутсах от поставщика РФС. В ходе дискуссии прозвучал вопрос: «Почему нас не спросили, когда подписывался контракт? Кто его вообще подписывал?». Колосков ответил: «Я и ваш главный тренер».
Это был ключевой момент в конфликте. Павел Фёдорович промолчал.
Приехали со стадиона в отель. На ужине сели втроём за столиком – Шалик, Барсик (Юран) и я. Пришёл Пал Фёдорыч, присел рядом и говорит вполголоса: «Игорёк, я тебе клянусь, этого контракта в глаза не видел». А Шаля ему: «Пал Фёдорыч, это надо было там, при ребятах, при журналистах сказать – чего уж теперь?». Шалик с детства дружил, в футбольчик в Гольяново гонял с Яшей, сотрудником Национального Фонда спорта Бори Фёдорова (в 1999-м он скоропостижно скончался при смутных обстоятельствах). А Фёдоров, в свою очередь, состоял помощником у Тарпищева, председателя президентского совета по развитию физкультуры и спорта РФ. Шалик с Яковом эту акцию и подготовили. Цель? Убрать Колоскова. В околофутбольных кругах им давно были недовольны. А это письмо должно было послужить своего рода детонатором. Но тогда свергнуть Колоскова так и не получилось».
Сборная России — 1993. Ещё все на месте, улыбаются
Фото: Из личного архива Станислава Черчесова
Версия №2. Игроки добивались улучшения материально-технического обеспечения сборной, не более
В гостях у «Чемпионата» Игорь Шалимов изложил свою версию событий ноября 1993-го. От хусаиновской она отличается только в части конечной цели бунтарей. Тут о свержении «непотопляемого» Вячеслава Ивановича ни слова.
«В 1993-м мы чувствовали непрофессиональное, наплевательское отношение к игрокам со стороны РФС – в основном бытовые вопросы. После матча в Греции случилось выступление Колоскова, которое вывело из себя практически всех. Если бы он промолчал, то ничего бы не было. При конфликте игроков с руководством тренер должен оставаться с футболистами. Нам так казалось. Нам было по 22 года. Мы уехали в Европу. Я играл в «Интере», Канчельскис – в «Манчестер Юнайтед», кто-то – в Испании. У нас был протест. Как нам нужно было это выразить? Сказать? Не услышат. Нужно было зафиксировать. Пришла идея сформулировать на бумаге. Письмо передали Тарпищеву, которого я и другие игроки хорошо знали. Он являлся советником президента Ельцина по спорту. Мы были вполне готовы, что нам ответят: «Вопрос о смене тренера – не ваше дело». Мы это приняли бы без вопросов. Нужно было наладить бытовые вопросы. Письмо предназначалось Колоскову через Тарпищева. Тарпищев передал письмо, и на следующий день все издания написали: «Рвачи, твари, сволочи».
Говорят, что мы травили Садырина. Это нас полгода травили, с октября по апрель!
Нам не дали сказать ни слова! Мы лишь смогли собрать одну пресс-конференцию – Тарпищев организовал. Но об этом ничего не писали. В прессе нас смешивали с дерьмом через день!!! Шесть месяцев это продолжалось. Я в Италии выступал, но всё равно видел, что пишут: «Подлецы, продажные». Дошли слухи, что нас так же поливает за спиной тренерский штаб, который потом приехал и спрашивает: «Ну что, поедете на чемпионат мира?». Я даже не пошёл разговаривать. Я же себя не на помойке нашёл. Нас разорвали, даже не разобравшись. Нужно было поговорить с нами, а вместо этого только травили. Уничтожили просто. Пресса была продажной. Была бы нормальной – спросила бы и нас. Не вышло ни одного интервью!»
А вот, собственно, то самое письмо.
Мы знаем, что Садырин П. Ф. — неплохой клубный тренер, но сборная — это другое: главное, что беспокоит нас сегодня, это тренировочный процесс и методы подготовки тренера сборной Садырина, которые, по нашему мнению, не соответствуют уровню работы с главной командой России. Достигнутый же сборной результат — выход в финальную часть чемпионата мира 1994 года — это инерция команды, созданной её бывшим тренером А. Ф. Бышовцем к чемпионату Европы 1992 года.
Мы считаем:
1. Работу с национальной сборной России по футболу по праву должен вести Бышовец Анатолий Фёдорович и готовить её к выступлениям в финале чемпионата мира 1994 года в США.
2. Должны быть изменены условия материального вознаграждения за выход в финальную часть чемпионата мира.
3. Незамедлительно должно быть улучшено материально-техническое обеспечение сборной команды страны.
Игроки национальной сборной команды России по футболу: Никифоров, Карпин, Иванов, Юран, Шалимов, Добровольский, Колыванов, Онопко, Хлестов, Кирьяков, Канчельскис, Мостовой, Саленко, Кульков».
Версия №3. «Письмо 14» могло превратиться в «письмо 17», игроки хотели работать с Бышовцем, поскольку доверяли ему
Негласным лидером «оппозиции» называли Бышовца — ведь именно его фамилия фигурировала в первом пункте «письма 14» в качестве альтернативы Садырину. Сам Анатолий Фёдорович и сегодня отрицает свою руководящую роль в действиях футболистов. Но признаёт: внимательно следил за ситуацией и был готов возглавить команду. С большинством игроков его связывали годы сотрудничества в последней сборной СССР и единственной — СНГ.
— А вы знаете, что письмо хотели подписать не 14, а 17 игроков? — сразу выдаёт мощный инсайд олимпийский чемпион Сеула. — Мне тогда позвонил один из бывших армейцев: «Анатолий Фёдорович, мы подписали, но Садырин пообещал, что отправит в Сибирь служить, если не уберём свои подписи». Обойдёмся без фамилий.
Штаб сборной России в 1993-94 гг. Юрий Сёмин, Павел Садырин и Борис Игнатьев
Фото: Из личного архива Юрия Сёмина
— Вы знали о намерениях сборников?
— Был звонок от одного футболиста с вопросом, готов ли я возглавить сборную. Естественно, я не мог не согласиться, учитывая, что я же эту команду и создавал. Ситуация была непростая, но игроки готовы были пожертвовать многим, и это делало им честь. Эти ребята приходили к нам в сборную СССР/СНГ полуфабрикатом — некоторые даже из дублирующих составов клубов — и уже в национальной команде выходили на новый уровень, во многом благодаря ей раскрыли свой талант и сделали себе имя, уехали на Запад. Мы дважды не проиграли Италии, за которую выступали легенды мирового футбола — Баджо, Барези, Мальдини. Играли вничью с чемпионами мира и Европы.
У меня не было контракта ни с олимпийской, ни с первой сборной СССР. Исполком союзной федерации ставил передо мной задачу создать боеспособную команду к ЧМ-1994. Конкретных целей на Евро-1992 не было — трудно что-то обещать, принимая сборную за две-три недели до первого матча в одной группе с Италией. Сборную нужно было формировать заново после плачевного чемпионата мира. Но мы справились — и выиграли отборочный турнир.
В Швеции обстановка уже была очень сложной. Выступали без гимна и флага, а для многих игроков это являлось главной мотивацией. До определённого момента нам удавалось поддерживать моральное состояние игроков на должном уровне, пока не пошли разговоры, что якобы шотландцам в последнем туре ничего не нужно и они уже чуть ли не пьянствуют. У меня эти слухи вызывали недоумение, но кто-то же их распускал! Они в конечном итоге лишили нашу команду должного уважения к сопернику и концентрации. Поражение ударило по репутации не только команды, но и моей — как главного тренера. Думаю, из-за этого и сорвался мой переход в «Бенфику», с которой уже был подписан предварительный контракт. После Евро я улетел отдыхать на Кипр. Ждал звонка из Португалии, но не дождался. Хозяин отеля был владельцем местного клуба АЕЛ. Команда висела внизу, на грани — попросил помочь. Условия предложили по тем временам хорошие, и я решил не искушать судьбу. Задачу решили — в высшей лиге удержались. И летом 1993-го я покинул Лимассол.
— Спонсорский контракт РФС с Reebok были только предлогом или главной причиной недовольства футболистов?
— Думаю, одной из причин. Насколько я знаю, между игроками и федерацией существовала договорённость, что контракт не будет распространяться на обувь. У многих были заключены личные договоры с производителями бутс. Но смысл не только в этом. Те же легионеры могли себе позволить финансовые потери. Их больше возмутил обман. Колосков сказал, что контракт согласован с главным тренером, а тот, кто не согласен — может не приезжать в сборную. Это была последняя капля. Знаю, что на игроков тогда кто-то стукнул.
— Вы о чём?
— В команде были три человека, которые ко мне в сборную не попали бы, а «на мир» поехать очень хотелось. Эти люди доложили руководству: что-то происходит в коллективе. Главный тренер тогда собрал игроков и заверил, что он в истории с контрактом ни при чём. На что футболисты задали резонный вопрос: а почему же раньше молчал? А если согласился со сказанным [Колосковым] — значит, уже не представляешь интересы игроков? А насчёт меня у них была уверенность: Бышовец не предаст.
— Какие у вас были отношения с Колосковым?
— Уважительные. Я благодарен ему за то, что пригласил из Киева в Москву и доверил юношескую сборную СССР. У меня не было претензий к его человеческим качествам, но у нас периодически возникали разногласия во взглядах на футбол. У меня есть правила жизни, принципы, но я никогда не перехожу красную линию. Про отношения с Колосковым могу рассказать историю.
— Давайте.
— Когда в 1998 году из сборной выгнали Сёмина с Игнатьевым, на неё претендовали Романцев с Гершковичем. Меня вызвали в Белый дом, на селекторное совещание с Черномырдиным [летом 1998-го исполнял обязанности председателя правительства РФ]. Передали просьбу Ельцина, чтобы я возглавил команду. Мы с «Зенитом» тогда шли на первом месте в чемпионате России. Зашёл разговор о том, что в футболе нет порядка, сборную возглавляет человек, который за 20 лет практики ничего не выиграл. Прозвучало мнение, что, пока Колосков у власти, ничего не изменится. Было понятно, что добровольно он свой пост не оставит. И Черномырдин предложил: «Я решу этот вопрос». Колосков мог пострадать. Не скажу, что имелось в виду, но какие-то возможности повлиять на Вячеслава Ивановича у Виктора Степановича были. Услышав это, я сказал: «На таких условиях отказываюсь от сборной».
— Но?
— Нашли компромисс, что в конце года судьбу президента федерации решит конференция РФС. Тогда я понял, что проиграл. Шансов достичь чего-то со сборной России после этого не было. Реакцию клубов, тренеров, игроков вы, наверное, помните. Мне просто устроили публичную порку.
— До 1993 года у вас возникали конфликты интересов с Садыриным?
— Садырин должен был принять сборную СССР. Шёл под первым номером. У них с Колосковым были прекраснейшие отношения. Но все понимали, что уже после матча в Италии на «Олимпико» можно будет писать заявление. Но зато уже была бы собранная команда для следующего тренера. Собственно, Садырин её и получил, но чуть позже, в 1992 году. Так же, как получил Романцев в 1999-м. Семшов, Семак, Тихонов, Игонин, Смертин, Панов — всех их собрал я. И он вышел с этой командой на ЧМ-2002.
— Вас можно назвать антиподами с Садыриным?
— Абсолютные антиподы. Не только с Садыриным — с Сёминым, Газзаевым тоже. Это касается отношения к футболу, достижения результата. Цены побед и славы. Я считаю своим главным достижением в футболе уважение тренеров, игроков и просто приличных людей. Я горжусь этим. Футбол дал мне всё, и я не могу предать футбол.
Анатолий Бышовец на аудиенции у Папы Римского
Фото: Из личного архива Анатолия Бышовца
— Если большинство игроков было против, как Садырин удержался в 1994-м?
— Это был компромисс. Когда спартаковцы подписались, Романцев говорил, что у них есть честь. Но они поехали на чемпионат мира — значит, всё-таки чести нет? Это потом засчиталось Романцеву. А в США результата и не могло быть при таком отношении. Кого-то уговаривали, кого-то запугивали. Саленко говорил: «Я уже снимал Садырина в «Зените» — и тут сниму». А в итоге поехал на чемпионат, пять голов Камеруну забил. Правда, игра произвела печальное впечатление…
«Помощник Садырина Боря Игнатьев лично летал и к Кире, и к «испанцам», уговаривал, что-то предлагал. Я слышал про 25 тысяч долларов – только за согласие войти в заявку. В последний момент дали денег, вот некоторые ребята и «включили заднюю», вернулись в сборную».
Версия №4. Спартаковцы вернулись в сборную в середине весны-1994. Возможно, Романцевым были достигнуты некие договорённости с РФС
Один из участников ЧМ-1994 — не под запись, анонимно — рассказал мне удивительную вещь: якобы Олег Романцев настоятельно не рекомендовал спартаковцам лететь в Штаты. А потом вдруг передумал и благословил на участие в турнире. Возвращение красно-белых под триколор — сразу в числе восьми человек — состоялось в середине апреля, перед товарняком с турками в Бурсе.
Что изменило настрой рулевого народной команды, доподлинно неизвестно. Представим ситуацию: тренер базового клуба убеждает подчинённых игроков вернуться в сборную в обмен на гарантии назначения в эту сборную в новом цикле. Могло быть такое теоретически? Ничего не утверждаю, но приход Олега Ивановича в национальную команду сразу после Кубка мира в эту конспирологическую гипотезу вполне укладывается. Как и оговорка Бышовца: «Это потом засчиталось Романцеву».
Олег Романцев
Фото: Александр Сафонов, «Чемпионат»
Игорь Ледяхов в интервью «Чемпионату» это предположение не подтвердил, но и не опроверг: «Я не присутствовал на той самой игре в Греции. Но нам уже потом говорили, что надо бы поддержать коллег. Кто? Один человек. Оставим это для следующего интервью, лет через 30. Но меня предупреждали: у тебя будут проблемы. Передо мной же вопроса, ехать или не ехать, даже не стояло. Чемпионат мира раз в жизни бывает».
Из 14 «официальных» отказников на ЧМ-1994 отправилась половина, включая нынешнего главного тренера сборной России Валерия Карпина и его помощника Виктора Онопко. Заявка команды на 40% — 9 из 22 игроков — состояла из спартаковцев. Единственным, кто отозвал свою подпись и не попал в США, стал защитник Андрей Иванов.
Сборная России на ЧМ-1994
Фото: Из личного архива Виктора Онопко
Не пошли на попятную шесть подписантов письма — Шалимов, Добровольский, Колыванов, Кирьяков, Кульков и Канчельскис. Пятеро из них вернулись в сборную практически сразу же после смены тренера, в том же 1994 году, и только Добровольский — в марте 1995-го. Все четыре «К» из этой полдюжины так и не побывали на чемпионатах мира, а Василий Кульков — вообще ни на одном крупном турнире.
А на ЧМ-1994 Россия предсказуемо провалилась: после поражений от Бразилии и Швеции разгром Камеруна потешил, но никуда не вывел. Из нескольких вариантов выхода из группы ни один не сработал. Довольным домой летел только Саленко — с «Золотой бутсой» в бауле.
Ровно через месяц, 28 июля 1994 года, главным тренером сборной России был назначен Олег Романцев.