Интервью с президентом «Торпедо» Денисом Масловым – о ФНЛ, РПЛ, Султонове, Бородюке, Игнашевиче, трансферах и о футболе

Президент «Торпедо» уже один раз приходил к нам на интервью. Так что теперь мы знали, как может общаться Денис Маслов. Это отдельное шоу, поэтому рекомендуем включать отрывки интервью на видео – они распределены по тексту. За несколько часов в редакции президент «Торпедо» рассказал четыре анекдота (увы, не все для печати) и буквально уничтожил кучу людей. В том числе нас, журналистов, и даже собственного спортивного директора.

• Конфликт с охраной на матче с «Енисеем»
• Бюджет «Торпедо» и почему не стоит смотреть на долг клуба
• Почему Бородюку «и не снилось», как в «Торпедо» относились к Игнашевичу
• Жизнь «Торпедо» после 24 февраля
• Летние трансферы: зачем взяли Кутепова и стоит ли ждать в клубе Черышева
• Как вышло, что 22-летний сын председателя совета директоров клуба отвечает за «Торпедо-2»
• Зачем клуб взял Геркуса и не боится ли Маслов его прихода
• Как клуб будет играть со 168 проданными абонементами и почему на новом стадионе будет искусственное поле
• Дружба с Алаевым и мораторий на вылет из РПЛ
• Могут ли переименовать «Торпедо» ради денег от спонсоров и в какой форме команда сыграет в новом сезоне
• Установка в раздевалке сборной от Хиддинка и нервный срыв после матча с «Локо»

– Почему вы так плохо разваливаете «Торпедо»?
– Потерял… Как они называются? Методички. Приходится работать по новым.

– Какой был ключевой момент для «Торпедо» в прошедшем сезоне?
– Мы обсуждали это, когда поехали в ресторан с командой после заключительного матча. Лучший игрок по мнению футболистов и тренеров ФНЛ Мухаммад Султонов вышел и сказал: «Ключевой момент – проигрыш в Оренбурге. Там мы поверили, что станем чемпионами».

– Объясните.
– После игры мы в раздевалке поговорили на понятном и простом русском языке. Приняли решение, что мы всех вы… играем в одно место.

– Там же после матча вы сказали про премиальные? Несмотря на поражение, выплатили, как за победу.
– Плохо, что эта информация ушла в прессу. Внутренняя история. Мы посчитали, что нужно поддержать команду. Показать, что мы все вместе, ничего не случилось. По игре мы были лучшими в ФНЛ, а в том матче нам просто не повезло. Как нам показалось, не всё было справедливо на поле. Сказали: «Парни, поражение будет оплачено, как победа».

– После того матча вы просили больше не назначать Кукуяна на «Торпедо».
– Я с Пашей знаком 500 лет. И у нас достаточно дружеские отношения. Просто он как-то нервничает на матчах «Торпедо»: год назад ошибка случилась в Нижнем Новгороде, которую потом признали на судейской комиссии, вот и в матче с «Оренбургом» нам показалось, что ключевые моменты трактовались однобоко. Но я надеюсь, что никакие мои эмоции не повлияли.

– У вас были какие-то лютые эмоции на последнем матче ФНЛ. Родственники за вас не переживают?
– Мама сразу написала: «Брось нафиг весь футбол, езжай домой. Не надо так нервничать».

– У вас часы пульс замеряют?
– У меня их нет. Я пришёл к вам с чистыми руками, понимаете? Ну, наверное, до двухсот пульс точно подскочил. Как минимум. Когда в той жизни я занимался спортом, у меня не было такого, как сейчас.

– Что творилось у вас в голове в тот момент?
– Да чёрт его знает. Страшно было на каком-то этапе. Хорошо помню тот день. Он у меня начинался в офисе. Пешком пришёл, чего-то сидел, сам себе рассказывал, настраивался. Не было никакой паники. Я был уверен, что мы сломаем эту игру и будет 7:0. Я просто не знал, что Виталику Ботнарю нравится играть в ФНЛ. Как-то не договаривались мы об этом. Приехал на стадион за полтора часа. Смотрю, пока ещё никого нет. Потом ветеранчики стали подходить. Я прошёлся туда-сюда. Чую, какая-то дрожь прошла в коленях, потом всё выше, выше, выше — и там уже всё сжимается. Думаю, ну всё, приехали. И кофе уже не помогает. Надо другие стимуляторы принимать, хотя до игры не хотелось отмечать. Рано было.

– Результаты складывались фантастически, конечно.
– Я вообще в суеверия и приметы не верю. Ну как такое могло быть? Должно было сложиться немереное количество совпадений, чтобы три команды набрали одинаковое количество очков. И этот сценарий начал оживать в прямом эфире. Я уже газетные заголовки представлял. Как вы напишете о стыках. В своей голове я даже уже проиграл эти стыки. Ты себя наматываешь, наматываешь, наматываешь, а время уходит. На 88-й минуте слышишь, как трибуны заводят: «Парни, мы не выходим!». Естественно, кричали на более понятном русском языке.

– Лишь на 92-й минуте «Торпедо» заработало пенальти.
– Так его ещё забить надо! А самое интересное перед этим было: мы только отыгрались, всё было нормально, и тут ко мне подходит Антон Бородюк – сын Александра Генриховича. Назначают этот штрафной. Он за голову берётся и говорит: «Ё!». Я говорю: «Антон, ты в себе? Там 70 метров до ворот. О чëм ты вообще?». И потом происходит то, что происходит. Я даже побоялся смотреть на Антона.

– После такого начинаете верить в предчувствия?
– На встрече с болельщиками я сказал ему: «Антох, мне перед тобой неудобно, не поверил тебе». Он ответил: «Так, он шесть таких забил». Я сразу: «Слава богу, что не знал об этом тогда». Когда мы пропустили тот гол – у меня всё, что называется, матка упала. И опять же пенальти в компенсированное время, который нужно было забить! И подходит Лёша Померко со стальными яйцами – кладёт аккуратненько. Ну и всё. Дальше шок, «инфаркт миокарда, вооооот такой рубец».

– Как вам пришла идея пустить кубок по рукам болельщиков? Заранее решили?
– Как это придумать заранее? Мы сначала сами этот кубок поцеловали по 500 раз. Всё спонтанно. Мы же не готовились. Вот Ганичев (руководитель пресс-службы «Торпедо». – Прим. «Чемпионата») готовился – придумывал историю с «воТ и Мы», придумывал майки красивые. В отличие от коллег из «Оренбурга», мы за три тура майки не подготовили и не возили никуда. Только к последнему туру сделали. Уговорили приехать руководство РФС с кубком и медалями, чтобы сразу наградить ребят. Золотые штучки эти – всё как в Лиге чемпионов. Мне болельщики писали: «Такое впечатление, что это не с нами происходит. Мы всегда такое смотрели по телевизору, а теперь всё на наших глазах с нашей любимой командой. Такого просто не может быть!». Вот это дорогого стоит. Это СМС я сохранил.

– Много поздравлений пришло?
– Сотня сообщений от обычных болельщиков, не знаю, сколько звонков. Я трубки иногда не беру – на меня обижаются. Посмотрите, сколько звонков неотвеченных! Ну как это возможно? И вот ты выходишь со стадиона, и стоят болельщики. Ты же видишь эти лица – они постоянно приходили. Мы для кого играем? Кубок принадлежит им. Поэтому сказал: «Парни, вот, он ваш, фоткайтесь тоже, красавцы». Для них, представляете, какая это память? Они ходят всю жизнь на стадион, болеют за команду. Для них это значит больше, чем для нас. Вот, например, сейчас я здесь с вами, а Александр Генрихович презентует кубок сотрудникам группы компаний, которая нас финансировала. И там тоже аншлаг! Все хотят сфоткаться с трофеем, все хотят выложить в «Инс… Можно сейчас это слово говорить или нет? На видео запикаете потом.

– Куда повезли кубок после матча?
– В ресторан. Там, кстати, тоже болельщики приезжали под конец. Никуда не спрятаться. Часам к двенадцати подъехали 7-8 ребят активных. Скрасили вечер тоже.

– Кто лучше всего отметил?
– Все прилично наотмечались. Вот Ляпина не можем собрать до сих пор. Всё ещё отмечает. Усиливаться надо, хватит уже.

– До вас доходила информация, что «Кубань» могли стимулировать финансово?
– Я против, когда в футболе стимулируют, чтобы кто-то проиграл. А тут руководство клуба стимулирует на победы. Тебе просто говорят, что сегодня повышенные премиальные. Двойные, тройные – это нормально. Мы тоже так делали. Мы тоже понимали, что есть повышенная значимость игры, поэтому должны быть какие-то двойные премиальные. В матче с «Кубанью» все понимали ответственность. Здесь о деньгах вообще речи не было, на кону стояли трофей и РПЛ.

– Понятно, когда мотивируешь свою команду. Другое дело – чужую.
– Чужая, ну и что? Они играют против нас, и вряд ли наши догадывались, что это какие-то внешние истории. Ну какая им-то разница, откуда руководство им деньги возьмёт? Их же мотивировали победить, а не проиграть нам.

– Вы ведь знаете, что это запрещено ФИФА?
– Знаю, что запрещено прямое стимулирование от других команд. Кого-то за руку поймали? Где-то в раздевалку пришли, сказали: вот, ребята, нам футбольный клуб «Тратата» везёт столько-то денег за то, что мы обыграем «Торпедо»? Я думаю, что так и не происходило. Просто руководство сказало: от нас лично сегодня тройные или пятерные. Но мы даже этого не знаем. Я, например, до сих пор не знаю сумму премиальных, какая была озвучена игрокам «Кубани» за победу над «Торпедо». Мне как-то неинтересно было в тот момент.

– Перед вами на первом ряду сидел Сапета с маленькой девочкой. От него шли крайне бурные высказывания в адрес судьи, когда тот не поставил пенальти в ворота «Торпедо» на последней минуте.
– Ну, ему решение показалось спорным. Если он так сильно переживал, то не надо было жёлтую карточку получать перед этим. Чего ты сел в первом ряду? Шёл бы на поле и помогал. Мы бы тогда быстрее выиграли.

Конфликт с охраной на матче с «Енисеем»

– Многие подумали, будто «Торпедо» вышло после победы над «Енисеем» в предпоследнем туре. Вы тоже не сразу поняли?
– Тяжёлая была история. Мы приехали в Красноярск заранее, подготовились. У меня там друзья живут и работают. Супруга прилетела. Она уже тогда не могла меня отпускать. За месяц до конца чемпионата сказала мне: «Лучше вообще от меня никуда не отходи».

– Почему?
– Я не спал. Встаю и просто брожу ночью с кофе. Она тоже просыпается, пытается как-то меня всё время подбодрить: «Всё, успокойся, у вас самая сильная команда. Ты же с первого тура сам говорил. Вы выиграете этот чемпионат. Успокойся». А ты не спишь — и всё тут, живёшь этой историей. Вот она и поехала со мной Красноярск. Перед игрой на фуникулёрах покатались, в ресторан пришли, а там болельщики. Они были уже подготовленные к игре. Я говорю: «Ребята, дайте я тоже сейчас подготовлюсь, а потом мы уже на одной волне будем разговаривать». Здорово пообщались.

– И как потом на матче?
– Мы пришли в вип-зону. Директор «Енисея» Лёша Ивахов говорит: «Вот ваша ложа». А она там вся забита. Мы никого не знаем, все – болельщики «Енисея». Я говорю: «Лёш, мне ложа особо не нужна, я футбол приехал посмотреть. Ты меня куда-нибудь определи – на любой сектор». Ему стало неудобно. Он вроде бы всех выгнал. Мы потом зашли, а красноярцы снова с краешку обосновались. Ну и вы же понимаете, я весь в игре, переживаю, эмоционально воспринимаю каждую ошибку своих игроков или, например, какие-то хорошие действия.

– Представляем.
– И вот есть у нас такой Лебеденко. Я ему кричу: «Леба, Леба, Леба». А там подросток рядом оказался. Ну и мне мужчина какой-то говорит: «Матом ругаетесь! Давайте заканчивайте». Причём так уверенно говорил, не шибко стесняясь в выражениях и с явным перебором в тоне. А я же ж на эмоциях, в хорошем-то настроении не позволяю никому так со мной говорить. Объясняю, что это фамилия, что Леба – это не мат. Очень культурно говорю: «Вы, уважаемый, пожалуйста, покиньте гостевую ложу, потому что у нас здесь «18+», пожалуйста, прошу вас». Ну мне казалось, что говорил так, а потом друзья пересказали, что суть была такой, но сама подача информации отличалась. Видимо, говорил в формате «18+». Произошёл конфликт, пришлось в перерыве пригласить охрану. В эмоциональном состоянии ты меня видел.

– Доводилось.
– Там ни одна охрана со мной не справится, так что они посмотрели и вышли сразу. Ну а потом мы забиваем этот гол великолепный, помнишь? Ну ты не помнишь, а там Орехов, наш воспитанник, закрывает глаза и впервые в жизни отдаёт резаную передачу на Султонова. Выходим втроём! И вместо того, чтобы отдать пас, он бьёт сам – я уже проклял трижды! Но попадает в ворота. Тут сразу его вернул из чёрного списка. Ну и всё. Я вроде даже упал, потому что эмоции нахлынули. И Ляпин на меня рухнул своим грузом! Представляешь? И орёт мне в ухо: «Мы в Премьер-лиге, мы в Премьер-лиге!». Ну и мы уверовали, что вышли в РПЛ. Естественно, со свистком бегу в раздевалку. И тут до Ляпина доходит, что мы ещё не в РПЛ, потому что там есть расклады, блин. И Макс об этом кричит мне в спину.

– Что было в раздевалке?
– Залетаю, а там уже банкет. Ляпин меня хватает сзади и говорит: «Денис Владимирович, прошу тебя, сейчас не объявляй никому ничего. Мы никуда не вышли». Отвечаю ему: «Ты что, Максим Геннадьевич, умом тронулся?» Он мне: «Нет, Денис Владимирович, я, в общем-то, всё подсчитал». Говорю: «Долбанутый ты, конечно, на всю голову, чуть не объявил уже, что мы вышли». А в раздевалке все радуются. Там праздник, там Show must go on, там «Спартак» обыграли в Лиге чемпионов! Думаю: «Блин, а что делать-то?» — и принимаю единственно правильное решение.

– Какое?
– Радоваться вместе с игроками. Прыгаем, бегаем, ничего не говорю. Потом начинаю их обнимать и постепенно снимать с них стресс. Потихонечку в ухо говорю: «Парни, сейчас пока не радуемся, там должен ещё «Факел» сыграть, пока никуда не вышли». Смотрю, Султон соображает. Процесс пошёл. К Лебеденко вообще подходить опасно. У него в глазах было написано: «Мне 39 лет, и я вышел в Премьер-лигу. Хочешь мне что-то сказать?». Там можно было отхватить. Генрихович тоже всё, задачу выполнил. Говорю: «Стопэ». Ну и постепенно всё гаснет, гаснет. Объясняю, что «Факел» играет сразу после нас. Если там результат не сложится, то нам придётся настраиваться на игру с «Кубанью». Через час мы узнаём, что «Факел» выиграл. И, соответственно, никуда мы не вышли. Можем упасть с первого места на третье.

Бюджет «Торпедо» и почему не стоит смотреть на долг клуба

– Какой у вас бюджет на предстоящий сезон?
– Порядка 1,4 миллиарда рублей. Но что такое бюджет клуба? Напомни мне, лучший журналист страны.

– Всё вместе: трансферы, зарплаты игроков и всех остальных сотрудников, расходы на перелёты, «Торпедо-2», академия, всё-всё.
– Правильно. Это ещё оплата тренировочных сборов, оплата тренировок в Лужниках, гостиниц, когда мы заезжаем перед играми, гостиниц, которые на выездах, перелёты и много всего остального. Вот многие удивлялись, как «Рубин» вылетел с таким бюджетом, хотя я не знаю, какой именно он был. Объективнее судить по годовому фонду зарплаты футболистов. Это более информативно, чтобы представлять, кто какое место может занимать до начала соревнований.

– И «Торпедо» на каком месте в РПЛ по зарплатному фонду?
– Тут надо знать зарплаты в других клубах.

– Ну примерно – пятнадцатые?
– Думаю, восемнадцатые. (Улыбается.)

– Вы сказали, что у клуба нет долгов, а в отчётности задолженности на миллиард. Как так?
– Такая система финансирования клуба. Деньги поступают не только коммерческие и спонсорские, но ещё и оформляются займами. Так накапливается долг. Естественно, это займы от наших акционеров.

– А эти акционеры потом не попросят деньги обратно?
– Сами у себя?

– Да.
– Чтобы этого не произошло, как говорил год назад в интервью, сейчас мы реформируем финансовую систему внутри клуба. Так мы сейчас перешли с одного налогообложения на другое. У нас была упрощённая система, а станет общая. Нам теперь позволительно всё спокойно реструктуризировать. Я думаю, за этот сезон мы приведём финансовую составляющую в то русло, каким оно должно быть, чтобы все спонсорские договоры были рыночными. И, соответственно, мы закроем все займы и, думаю, к новому сезону выйдем в ноль.

– То есть какова реальная задолженность «Торпедо»?
– Нет никакой задолженности. Такая система финансирования. На это не стоит обращать внимания. На встрече с болельщиками я сказал абсолютно верную вещь: у «Торпедо» ни перед кем нет долгов.

– Просто открываешь ведомость — и там миллиард, а вы говорите, что нет.
– Повторяю, на этот миллиард смотреть не надо. Его через сезон не будет. В следующих отчётностях уже не увидите. Надеюсь, появится плюс по итогам этого года.

– За счёт чего выйдете в плюс?
– За счёт нашей рабооооты!

– Это замечательно, а можно конкретнее?
– Как это обычно бывает? Спонсоры, билеты-абонементы, может, на трансферах что-то получится заработать.

– До сегодняшнего дня у вас это не получалось.
– Когда твоя цель – побеждать, ты вынужден покупать, а не продавать. Нельзя выиграть турнир, распродав половину состава. Чтобы оказаться первым в таблице, ты должен вкладывать в состав, как это делают в том числе большие команды в Европе. Вот 30 июля публикуется финансовая задолженность европейских клубов: «Барселона» минус сотня-другая миллионов евро, «Манчестер» – с огромным минусом, как всегда, впереди планеты всей.

– С «Торпедо» не повторится история сезона-2014/2015, когда у команды были долги?
– Честно говоря, не знаю, что там было по долгам в 2014 и 2015 годах. Я тогда спокойно занял десятое место в Перми и без долгов кайфовал. Здесь не знаю. Со спортивной точки зрения может быть всё: от победы в РПЛ до неудачного выступления. Это спорт – невозможно гарантировать. А если с точки зрения долгов, то сейчас их ничего не предвещает. Мы заходим в чемпионат с балансом 0.

Почему Бородюку «и не снилось», как в «Торпедо» относились к Игнашевичу

– Недавно Игнашевич сказал, что в «Торпедо» к нему не относились по-человечески. Что он мог иметь в виду?
– Не знаю. Мы обменялись с Романом Ивановичем (Авдеевым – владельцем «Торпедо». — Прим. «Чемпионата») впечатлениями по СМС. Думаю, Сергей Николаевич вспомнил эмоции, которые он испытывал, когда трибуны кричали в его адрес не самое приятное.

– Но там изначально вопрос был не про болельщиков.
– Надо лучше ему задать вопрос. Знаю, что Ляпин дружит с Димкой Мичковым (помощник Игнашевича. — Прим. «Чемпионата»). Он уточнил у Сергея Николаевича, и тот вроде сказал, что больше говорил про атмосферу, а не про клуб. Человечнее? Бородюку и не снилось, как мы относились к Игнашевичу. Я не знаю, как более человечно мы могли относиться.

– Почему даже «и не снилось»?
– Ну потому что к Сергею Николаевичу относились трепетнее, как к молодому специалисту, которому надо во всём помогать, всё разжёвывать, стараться где-то давать ему порулить самому, даже если ты не согласен, не лезть, дать ему ошибиться, дать принять правильное решение, показать ему, что он главный, что он big boss. Ему нужно было дать уверенность в себе. Поэтому к нему относились в более щадящем режиме. И ко всем его просьбам тоже. Не было ни одной, которую мы бы не выполнили. Ни одной!

– Были какие-то странные просьбы?
– Там было много просьб от и до. Сергей Николаевич — человек современный: как тренер, как менеджер. Пытается понять все процессы, происходящие в клубе. Естественно, у него есть по каждому из этих процессов своё мнение.

– Это вообще какая область? Не только тренерская?
– Всё, что связано с командой. Чтобы ты понимал, сейчас современного тренера учат выстраивать отношения с руководством, менеджерить ситуации… В современных реалиях тренер – это больше менеджер. Сергею Николаевичу надо набраться ещё опыта. Здорово, что он так быстро нашёл работу. Прекрасный клуб «Балтика» в замечательном городе. Я думаю, ему ещё дадут поработать там. Ну, будем надеяться, конечно.

– Вы общались после увольнения?
– Нет. На сборах зимой виделись. К нам на игры многие тренеры захаживали, вот и Сергей приходил, поздоровались, конечно. Мы же воспитанные люди, вежливые. Кстати, Георгич Карпин, тоже приезжал вместе со штабом.

– Карпин просматривал в сборную кого-то из «Торпедо»?
– Нет, просто он не теряет время. Не было игр у команд из РПЛ – он приехал к нам. За день до игры мы ужинали вместе, ну я и пригласил. Кстати, интересно вышло: следующим вечером мы с друзьями уже ужинали в компании с главным тренером сборной Польши. Он хорошо говорит по-русски, потому что учился в Москве.

– Внезапно!
– Очень интересный вечер был, байки травили, смеялись, фоткались. Я говорю: «Слушай, сейчас отправлю Валерию Георгиевичу нашу совместную фотку, скажу, что по стыкам всё нормально, я договорился». Так посмеялись. Тогда мы реально думали о стыках. Тренер поляков очень переживал за игру в Москве, мы много шутили на эту тему. С чувством юмора у человека полный порядок.

– Это, получается, вы когда общались?
– На первом сборе в январе.

– Откуда вы вообще знакомы?
– Ну говорю же, сидим ужинаем с друзьями. Вижу – за соседним столом сидит Михневич. Ну как упустить возможность? Благо общие знакомые оказались, сели за один стол, и сразу нашли общие темы.

– Просто взяли и познакомились с тренером сборной Польши?
– Да, весь вечер проржали. Классный мужик, на самом деле, очень понравился. Насколько я знаю, дружит с Черчесовым. Когда Станислав Саламович там работал, Чеслав вроде трудился вторым тренером. Совместную фотку хотели выложить, но я потом подумал – вдруг Бородюк увидит, надумает себе чего-нибудь. Поэтому сказал: «Давай не будем никуда выкладывать». Ну и, конечно, очень жаль, что Россия не сыграет на ЧМ-2022. У меня, например, был единственный шанс поехать в Катар. Больше меня туда ничем не заманить. Помню, Карпину написал СМС: «Георгиевич, пожалуйста, заставь нас купить билеты в Катар!». На тот момент ещё не верил никто, что стыки могут отменить. Теперь даже не представляю: покажут ЧМ или нет?

– Вроде да.
– Тогда будем смотреть и выбирать, за кого переживать. Как в том анекдоте: «Ты за кого будешь болеть на чемпионате мира?» — «За сборную России». — «А потом?». Вот у нас «потом» уже наступило.

Жизнь «Торпедо» после 24 февраля

– Как изменилась жизнь «Торпедо» после 24 февраля?
– Честно, у нас ничего не изменилось. Только плохо, что у нас уехали два украинских футболиста. Игроки качественные, хорошие – Андрюша Кравчук и Саша Каплиенко. Жалко, что пацанам пришлось улететь из страны. С ними мы бы решили задачу побыстрее, как нам кажется.

– У вас был с ними последний разговор?
– Был, конечно. Когда оформляли бумаги. Хотя, на самом деле, так и не закончен этот последний разговор. Переписываемся с ребятами, с каждой победой поздравляли. И сейчас мы выяснили, как им отправить медали. Мы попросили РФС заказать ещё 100 комплектов, потому что вручают лишь 40 медалей на всю команду.

– Это шутка?
– Нет, ещё 100 медалей заказали.

– Для кого? На болельщиков?
– Поражение – всегда сирота, а у победы знаешь, сколько отцов? Ты не представляешь! Если кому-то медальку не дать, подгорать будет всю оставшуюся жизнь.

– А сколько сотрудников вообще в «Торпедо», если администраторов, уборщиц, поваров посчитать?
– Человек 70, наверное, если с футболистами.

– Так зачем 140 медалей?
– К победе имеют отношение не только те, кто работает в клубе, но и те, кто ещё рядом с клубом. Слушай, акционерам надо медали? Обязательно! Как мы без спонсоров? Вот уборщица в футбольном клубе «Торпедо». Почему она не чемпион? Абсолютный чемпион. Есть, например, «золотники» – наши болельщики, которые на всех выездах побывали.

– Сколько их?
– Семь или восемь мы насчитали. И вот так тихо-тихо все медальки и расходятся.

– Какой бюджет на 100 дополнительных медалей?
– Не помню, но это небольшие деньги. Там ведь не из золота. А в этом сезоне мы внесли в регламент РПЛ, что медалей должно быть не 40, а 60. Ну, правда, их не хватает.

– Возвращаясь к украинским игрокам, где они сейчас?
– Тренируются. Например, Андрюша Кравчук поехал в «Манчестер Сити» к другу Зинченко. У них один агент. Там занимался какое-то время, потом переехал в другую страну.

– Мы правильно понимаем, что они ушли бесплатно?
– Да, мы лишились возможности заработать на продаже прав на футболистов.

– У «Торпедо» был вариант не потерять в деньгах?
– Если бы была хоть минимальная возможность, мы бы ей воспользовались. Мы всё проанализировали, поговорили с ребятами и приняли решение, что будет правильно сделать так. Максимально правильно.

Летние трансферы: зачем взяли Кутепова и стоит ли ждать в клубе Черышева

– Каких трансферов ждать от «Торпедо»?
– В голове сидит, что на новом этапе надо в каждую линию пригласить футболистов сильнее. Например, вот форварда вообще ищут все команды мира, и российские — не исключение. Любой клуб возьми, и там говорят: «Нужен нападающий!». Ходим с биноклем, ищем его зимой и летом. Мы в «Торпедо» экспериментируем – позвали лучших бомбардиров второй лиги Коржа и Дорохова. Да, не всё получилось. Но какой фидбэк мы получаем от ребят с дивана? Говорят: «Вы кого пригласили!? Где вы их нашли?». А как искать-то? Ваню Сергеева как нашли?

– Как?
– Чудак бегал в «Тамбове» у Талалаева, по воротам через раз попадал – отдали в «Торпедо» с пометкой «профнепригоден». Тут получил доверие, раскрылся совсем по-другому, переехал в Самару и там расцвёл, и сейчас в «Зените» играет, чемпион страны. На днях встречался со спортивным директором «Ростова», он говорит: «Предложи ты мне его тогда за 17 миллионов рублей, за которые ты его продал, я бы однозначно в «Ростов» не взял». А сейчас человек в «Зените» и в сборной России. Или вот Агаларов. Бесплатно можно было забрать в аренду.

– Почему вы не взяли?
– Игнашевич не захотел, потому что не забивал он совсем. А теперь он – впервые в истории лучший бомбардир из вылетевшей команды. Чек за аренду или выкуп – космос! Тут, правда, интересно будет посмотреть следующий сезон. Если снова забьёт 10, то это гарантия, что он будет каждый год забивать от 7, а в удачные сезоны – по 15.

– Ждать ли в «Торпедо» кого-то из звёздных свободных агентов? Дзюбу, Жиркова, Мамаева, Дзагоева, Черышева.
– Надо реально смотреть на вещи. У Черышева, кроме всего остального, есть отличное качество – он нижегородец, ха! Но давайте объективно – такой переход нам не под силу. Если только бесплатно согласится играть. Денис – качественнейший футболист, наш лучший бомбардир домашнего ЧМ, но мы не можем себе его позволить.

– А Газинского?
– Его можем, но приглашать не готовы.

– Торпедовец же.
– Как у вас всё просто! Торпедовец, 500 лет играет в РПЛ, значит, надо брать? Тренеру нужны определённые футболисты. Мы не считаем, что некоторые свободные агенты с именем сильнее тех, кто есть у нас.

– Почему Черышева не смогли позволить, а Кутепова смогли?
– Договор – всегда дорога с двусторонним движением. Илья пришёл к нам, чтобы вернуться в большой футбол и параллельно принести пользу «Торпедо». Вопрос денег особо не стоял, договорились на приемлемых для клуба условиях.

– Почему поверили в него?
– Илья – качественный футболист. Он доказал это на ЧМ-2018, где принял участие во всех матчах. Сомнений, что он нам поможет, не было ни у кого.

– Тогда Игнашевича надо тренером возвращать. Кутепов же при нём лучше выглядит.
– Ну спасибо, что тренером, а не игроком. Хотя всё может быть – никогда не знаешь, что случится в будущем.

– Настораживает, что Кутепов последнее время выпал? Плюс травмы.
– Ляпин проделал огромную работу. Он поговорил с несколькими тренерами «Спартака» последних лет. Поговорил с Каттани, с которым тесно общается в последнее время. Лука сказал, что Кутепов у Ваноли наигрывался в основу, просто случилась травма. Кроме того, наш медицинский штаб связался с врачами «Спартака». Мы получили всю историю травм, которых на деле было не очень много. Так что работа проведена. Врачи «Спартака» нам даже сказали: «Мы всё сделали, пользуйтесь на здоровье».

– Султонова отмечают все, хотя вы купили его всего лишь за миллион рублей. Как удалось его уговорить?
– Это к Ляпину. Мы рассказывали эту историю в нашем фильме о сезоне, который ты не смотрел, конечно.

– Так как Ляпину удалось договориться по Султонову?
– Макс был настойчив. Он прямо удав – тёплый, большой, удобный, но удав конченый. Если ему что-то надо, то добьётся своего. Вроде слушает тебя, кивает и уходит. И ты думаешь, что отправил его за дверь. Только нальёшь себе кофе, так Ляпин обратно возвращается. Вот и Султонова он долго уговаривал, объяснял наши плюсы, всё расписывал. Нам ещё повезло, что Александр Кержаков тогда не видел Султонова в составе «Нижнего», мы на этом сыграли. В футболе всегда есть процент везения.

– Сейчас есть спрос на Султонова?
– Конечно.

– В топ-клуб отпустите?
– Как это у Высоцкого? «Где деньги, Зин?». Понятно, что при хорошем предложении нельзя не отпустить. В такой ситуации выигрывают все, но для этого должны быть довольны клубы, игрок и агент. Если кто-то несчастлив, сделка не может быть успешной. Сейчас Султонов not for sale, как и многие лидеры. Мы только вышли в РПЛ, нам нужно укрепить состав, а не распродать.

– У 17 игроков через год заканчивается контракт. Когда будете переподписывать костяк?
– До зимы дойдём – будем решать.

– Почему решили подписать Эркинова?
– Это атакующий инсайд. У него хорошая скорость – таких у нас в команде просто нет, а во всей РПЛ очень мало. У пацана классный дриблинг, он обводит, не стесняется продвигаться в штрафную самостоятельно. Планируем, что на одном фланге будет Султонов, а на другом — Эркинов. Мы в него очень верим, мы с Максом вместе летали в Узбекистан, на переговоры. Три дня там пробыли.

– Почему три дня?
– Потому что восток – дело тонкое. Пока 120 штук самсы не съешь, никто даже разговор не начнёт. (Смеётся.)

– Как убеждали Эркинова перейти именно к вам? На него вроде были разные претенденты.
– Ну вот сейчас взял — и всё рассказал (улыбается). Мы не первый раз приглашаем футболистов в команду, убеждать умеем. Тем более есть пример Шомуродова.

– Ляпин вообще нормально спит при такой работе?
– Последние дни — по три-четыре часа. За трансферное окно похудел на восемь килограммов. На сборах в восемь утра ходит вместе со всеми взвешиваться. Правда, сначала смотрит в щёлочку, чтобы никто не видел, а потом идёт ломать весы. Видимо, от этого рычит на всех – злой как собака ходит, не подойти к нему, но работу свою знает и справляется.

Как вышло, что 22-летний сын председателя совета директоров клуба отвечает за «Торпедо-2»

– Несколько вопросов о председателе совета директоров «Торпедо» Сергее Менжинском. Он предложил ввести налог на легионеров в российском футболе. Дичь?
– Напомните мне, в каком контексте он это сказал? Пока ты ищешь его интервью, я успею отмазку придумать, ха! На самом деле, мысль не новая: в 2010 году, будучи исполнительным директором «Нижнего Новгорода», я написал письмо президенту ФНЛ Ефремову. Предложил ему заявлять дополнительного иностранца за миллион рублей, который пойдёт в лигу. Мне на то письмо так и не ответили, пришлось опубликовать. Ефремов тогда на меня обиделся, но, надеюсь, уже простил меня. Многие о разного рода налогах говорили.

– То есть вы согласны с идеей налога?
– Как возможность – может быть, и есть смысл, а может быть, и нет.

– Менжинский сказал, что пытался дискутировать с Бородюком о футболе. Представляете себе эту картину?
– Что представлять-то, я видел все эти дискуссии. Хотя дословно он сказал: «Считал, что разбираюсь в футболе, а потом сказал себе: пусть сам рулит….». Лучше и не скажешь! Человек доверяет линейным менеджерами и даёт возможность им самим либо победить, либо обоср… завалить дело.

– Разговоры с Бородюком были без «в защите поуже, в атаке пошире»?
– В тактику никто не лезет. Дискутировали по конкретным фамилиям. Почему кого-то можем взять, какие качества у этого игрока, а почему этого не выпустили. Нюансы же не все знают: кто ногу подвернул, а у кого диарея.

– Что вы думаете, когда слышите о футболистах Ротенберге, Садыгове, Аджоеве-младшем?
– Думаю, знаю ли я этих футболистов вообще.

– Но вы догадываетесь, как выглядит, когда 22-летний сын председателя совета директоров становится главой селекции «Торпедо», а потом главой «Торпедо-2»?
– Если бы вы готовились к интервью, то вы бы поняли – это сын привёл папу в футбол, а не наоборот. Потому что Георгий появился за год до Сергея Юрьевича. Когда Георгий приступал к работе, Сергей Юрьевич никакого отношения к команде не имел.

– Удивительное совпадение!
– Как это у Киселева? «Совпадение? Не думаю!»

– Есть ощущение, что не будь Авдеева – Георгий бы не появился в команде.
– Про сыновей Буша ты же знаешь? Один по стопам отца стал президентом США, второй – видимо, менее любимый — просто губернатором работал, ха! Как ты к этому относишься?

– Если бы я общался с ними – спросил бы.
– Такой случай в истории был не один. Есть же семейный бизнес, что-то от отца к сыну передаётся.

– Это другое.
– У вас логика такая: папа – депутат, значит, сын депутатом быть не может? Выходит, сразу пацана ограничиваем. Мне тяжело об этом рассуждать – я потерял отца, когда мне было 9 лет. Тогда мне сразу стало 15. Мне сейчас 38, а в голове – 56. За мной большая семья. Но спроси меня – хотел бы я оказаться на месте этих ребят-сыновей, о которых мы говорили? Я не скажу нет.

– Почему?
– Потому что никто не знает, какой тернистый путь я прошел. И я бы подумал, проходить ли его заново. А вот хотел бы я, чтобы папа меня куда-то устроил, чтобы я рос? Может, и да. Не могу ответить, хорошо это или плохо.

– Вопрос в том, есть ли более профессиональные люди на должность.
– На каждой позиции есть, безусловно. Напротив вас тоже мог сидеть более профессиональный – а сижу я (улыбается). Не знаю степень нормальности этой ситуации, но всё определяет результат. Есть «Торпедо-2», команда влилась в систему клуба. У Георгия Сергеевича, ответственного за эту историю, нормально получается. Для меня, как для руководителя, важно – ходит ли человек и дёргает ли меня постоянно за руку. Сейчас он сам написал бюджет, я дал рекомендации, всё сформировали. Нет проблем с селекцией, со штабом, со сборами. А когда проблем нет, то что? Нормальный менеджер (Маслов делает вид, будто затягивается сигарой. – Прим. «Чемпионата»). Это так работает. А как он появился – ничего плохого не вижу.

Зачем клуб взял Геркуса и не боится ли Маслов его прихода

– Кому принадлежит идея позвать Геркуса?
– Я, кстати, не знал об этом заранее.

– До момента, пока Андрей не дал инсайд?
– А, это ты написал?! (Обращается к Андрею Панкову, журналисту «Чемпионата».) Знаешь, как ты меня подставил? Я хоть увидел тебя в глаза! Ты и есть Пранк или Панк. Кто ты?

– Панк.
– Панк, блин! Я улыбаюсь, но, на самом деле, ненавижу тебя тихонечко.

– Так зачем клубу Геркус?
– Он идёт заниматься стратегией, коммерческой историей клуба, привлекательностью «Торпедо». Мы хотим развивать маркетинг, который отсутствует. Сейчас совет директоров говорит: «Нужно, чтобы про нашу легендарность молодёжь тоже знала».

– Вы его начальник или он ваш?
– Руководить клубом буду я, Илья – будет в системе клуба. Как это модно называть? Проектный офис. Но важнее другое: менеджмент в клубе выходит на уровень, где нет такого, что я начальник – ты дурак. Мне важно, чтобы процесс шёл. Если он идёт – зашибись. Если Илья придет и скажет, что хочет сделать одно, второе, третье, и бюджет соответствует – делай. И для меня нет разницы, кто это сделал – мне не нравится эта советская история с подчинением: «Я в костюме, несите кофе». У нас в клубе партнёрские отношения. Иногда слышу: Маслов привёл в клуб друзей. А кого я должен привести?! Объясните! Это удивительно.

– Почему?
– Я приглашаю людей, с которыми работал, на опыт которых опираюсь и которым доверяю. Я же не пригласил всех 400 человек из клубов, в которых работал раньше. Только тех, в ком уверен.

– Геркус будет заниматься только коммерцией? Или трансферами тоже?
– Формированием команды у нас есть кому заниматься – это дело Ляпина и Бородюка, плюс есть трансферный комитет. У Ильи Леонидовича, кроме коммерции, есть и более глобальные задачи. Например, написание стратегии развития клуба – ключевая история.

– То есть Фарфана не ждём?
– Может, и ждём, если трансферный комитет одобрит.

– Имело значение, что два года назад Геркуса звали на вашу позицию и он рекомендовал вас?
– Не думаю. Илья не был занят другими проектами. Пригласили, потому что пришло время, и его скиллы стали востребованы клубом.

– Чувствуете доверие со стороны руководства? В РПЛ были истории, когда придумывали временную должность для человека, чтобы потом его назначить на главную.
– Ну а что? Неплохо иметь запасной вариант, который находится недалеко.

– «Торпедо» стартует с трёх поражений, и Геркуса назначают вместо вас?
– Что уж не главным тренером тогда? (Улыбается.) А если серьезно, вообще не думаю на эту тему. В нашем фильме «13 финалов», который вы, пятый раз подчёркиваю, не смотрели, председатель совета директоров сказал, что готовы продолжать работать с нынешним менеджерским и тренерским составом.

Как клуб будет играть со 168 проданными абонементами и почему на новом стадионе будет искусственное поле

– Что пошло не так со стадионом «ПСЖ»?
– Так, расшифруйте мне, о чём речь?

– Ну вы же сами сказали, что «Торпедо» будет играть на стадионе «ПСЖ».
– Аааа… так вечером же звонили. Мы как раз коньяк дегустировали, ха. Видимо, французский, поэтому назвал «ПСЖ».

– А был бы армянский?
– Тогда получился бы скандал.

– В пятницу «Химки» – «Зенит» и в воскресенье «Торпедо» – «Сочи». Неужели нельзя было подумать заранее и развести?
– Вы, конечно, интересные люди. У меня фамилия Чебан, что ли? Мы уведомили РПЛ, что в «Лужниках» концерты и мы сначала играем в Химках.

– То есть это косяк РПЛ?
– Лига поступила профессиональнее, чем вам кажется. Вы просто не знаете нюансов составления календаря, очень сложный процесс. Пускай простят меня другие клубы, но мы попросили домашние матчи «Торпедо» с кассовыми соперниками не назначать на начало сезона. Речь про московские клубы и «Зенит» – с ними хотим сыграть в «Лужниках». Речь не о больших матчах, а о большом количестве зрителей.

– А вы просили развести домашние матчи «Торпедо» и «Химок»?
– Да, мы просили по всем турам развести. Конечно, мы оперативно связались с РПЛ и стадионом, провели совместное совещание и пришли ко мнению, что службы стадиона справятся.

– Только вот «Химки» остались недовольны. Терюшков говорит, что в плане стадиона нужно отдавать предпочтение «Химкам».
– А мы считаем, что предпочтение нужно отдавать нам. Насколько я понимаю, «Арена Химки» – автономное предприятие, которое не имеет отношения к футбольному клубу. У нас такой же договор, как и у «Химок». Просто у них это основной стадион, а у нас – резервный.

– Вы приходили в редакцию «Чемпионата» в 2020 году и говорили о стоимости аренды стадионов: «Арена Химки» – 2,5 миллиона, «Открытие Арена» – 5 миллионов, «Лужники» – 10 миллионов, но со скидкой для «Торпедо» – 8 миллионов. Расценки изменились?
– Примерно всё то же самое. Единственное, в «Лужниках» будет градация в зависимости от посещаемости – будет выше или ниже 8 миллионов.

– Сильно бьёт по бюджету?
– Внушительная статья получается. А то, говорят, у кого-то годовой бюджет – миллиард рублей. Один руководитель клуба сказал, что вообще за 100 миллионов играет в ФНЛ. Спрашиваю его: «Сколько платишь за стадион?». Отвечает: «Бесплатно». Красавец, чего уж там. То же самое с бюджетом в миллиард. Спрашиваю: «Сколько платишь за стадион ЧМ-2018?». Отвечает: «Бесплатно». А этот стадион стоит 2,5 миллиона за игру! Умножайте на количество домашних матчей в лиге и в Кубке. Добавляйте стоимость аренды полей для тренировок. Мы занимаемся в «Лужниках» ежедневно, пока у других бюджет в миллиард и бесплатное поле для тренировок. У нас сейчас нет своего стадиона.

– В связи со стоимостью «Лужников» нет желания чаще играть в Химках?
– Пока планируем, что с середины сентября переезжаем в «Лужники». Бюджет заложен исходя из этого, а там посмотрим.

– Сколько продали абонементов на новый сезон?
– На сегодняшний день – 168.

– Впечатляет.
– Мы не понимаем, смеяться или плакать. Не понимаем, насколько было бы больше, если бы активный сектор не дистанцировался. Может быть, люди не хотят ездить в Химки, но готовы в Лужники. Кроме того, сейчас непростое время – люди, вероятно, аккуратно относятся к семейному бюджету. Кому-то понятнее посещаемость по билету, а не по абонементу. Меня больше будет беспокоить посещаемость каждого матча, а не количество проданных абонементов.

– Вы закрыли продажу абонементов на фанатскую трибуну. Есть активные фанаты, которые объявили бойкот, а есть активные фанаты, которые готовы ходить. Почему клуб сделал выбор в пользу первых?
– Болельщиков, которые успели взять абонементы на фанатский сектор, мы переведём на более комфортные места без доплат. Остальные смогут брать билеты туда же. Если они хотят организоваться и активно поддерживать, мы им поможем. Если фанаты отменят бойкот, то мы пересмотрим ситуацию.

– В прошедшем сезоне на «Торпедо» – «Факел» и «Торпедо» – «Оренбург» было по 500 зрителей. Сейчас при бойкоте фанатов картина принципиально лучше не станет. Представляете себе 500 зрителей в 80-тысячных «Лужниках»?
– Мы сейчас играли в спортивном городке «Лужников», который рассчитан на 1800 человек. Во время пандемии могли прийти максимум 900. На матч с «Кубанью» пришли 1800 человек, и мне ещё телефон оборвали. Говорили, что готовы 5-10 тысяч рублей отдать за билет. Сейчас будет другого масштаба турнир, другого масштаба стадион, другого масштаба match day, для чего как раз пригласили Илью. Плюс нужно Ляпину и Бородюку поработать, чтобы болельщикам было на что посмотреть

– У вас есть опасения, что придётся играть в тишине?
– Мы-то ладно, а вот футболисты и тренер не очень хорошо к этому относятся. Все же понимают, что скучно смотреть футбол без антуража. Тем более после такой поддержки, которую мы получили в ФНЛ. У «Торпедо» – самые классные болельщики, самые громкие и шумные, в хорошем смысле.

– Это вы как вычислили?
– Я же ездил на все матчи. Всё очень просто – эмпирическим путем! Человек, который не был на футболе, не поймёт, насколько важны фанаты. Реально 12-й игрок. Медицинский факт: нам в последнем матче решающий пенальти поставили на 90-й минуте благодаря фанатам. Сектор отправил флюиды в космос, и они дошли до адресата.

– Вы не думали заколлабиться с футбольными блогерами, чтобы расширить аудиторию?
– Блин! Вы скидку на возраст делайте. Нормально говорите, а не заколлабиться.

– Запартнёриться – лучше?
– Во-о-от. «Динамо» сделало красивую историю, молодцы. Саша Овечкин – патриот. Вот деревья сажал в Красноярске – у меня друзья с ним фотографировались. Момент, когда он бежит и от него отлетает соперник – это уже мем. Смотришь на добрые глаза Овечкина и понимаешь, что это наш человек. Ни в кое случае не пиарится на своём патриотизме. А что касается «Торпедо», то мне вроде писали ребята из «Амкала». То ли Димка Егоров, то ли ещё кто-то. У нас же это на Ганичева переходит, и там все идеи умирают (улыбается).

– На каком-то этапе эти задумки?
– У нас нет, к сожалению, своего Саши Овечкина. Если бы был, то мы бы тоже сыграли с блогерами. Наши великие Овечкины в Небесной лиге уже играют.

– За «Амкар»?
– Вы ещё «Волгу» мне припишите. Кстати, «Амкар» успешно играет во второй лиге!

– Новый стадион «Торпедо» планируется открыть в конце 2025 года. Значит, газон начнут укладывать примерно в первой половине 2025 года?
– Да.

– То есть у вас осталось всего три года, чтобы вразумить людей и отказаться от искусственного газона?
– У нас и до этого было столько времени. Если раньше не смогли, то с чего вы взяли, что сможем в оставшееся время? Много об этом говорят. У меня встречный вопрос: а в чём проблема-то?

– В том, что это более травматичное покрытие. Не просто так в России и в остальной Европе у всех топ-клубов поля натуральные. Если бы спросили Бородюка…
– На тот момент у нас был другой тренер.

– Не верится, что Игнашевич был за искусственный газон.
– Речь о том, что не все тренеры думают одинаково.

– Новосибирский тренер может думать иначе.
– Поверь мне, многим футболистам всё равно на чём играть. К примеру, поле, которое сейчас выкладывает «Оренбург» – это ноу-хау, которого нет нигде. Хотя одно всë-таки есть — в Санкт-Петербурге. Дорогущая история. Думаю, мы сделаем то же самое, если к 2025 году не придумают что-то ещё лучше. В любом случае решение уже принято.

– Видимо, решение людей, которые не очень понимают, что такое искусственный газон для футболистов.
– Я командный парень. Я не обсуждаю решение, которое уже принято. Всю дискуссию рассказывать не хочу. А так я согласен, что всё натуральное лучше: продукты – без пестицидов, женщины – не резиновые.

Дружба с Алаевым и мораторий на вылет из РПЛ

– Алаев в интервью «Чемпионату»…
– «Чемпиона-а-ату» (поднимая указательный палец. – Прим. «Чемпионата»)

– …сказал, что вы давно дружите. Действительно близко общаетесь?
– Я уже не помню, как мы познакомились. Как вообще в футбольном мире люди начинают общаться? Может, я позвонил ему по какому-то вопросу. Говорят, понятие дружбы – круглосуточное. Я считаю, что могу ему набрать 24 часа в сутки.

– Общаетесь не только по работе?
– Да, могу спросить Сашу, как у него дела.

– Были ситуации, которые характеризуют Алаева как человека?
– Всё, что он обещал, было сделано. Я не обращаюсь по мелким вопросам, которые могу или обязан решать сам. С важным профессиональным вопросом, конечно, обращусь: «Сан Саныч, есть два пути развития. Мне хотелось бы идти по этому. Рассказываю, почему так должно быть». Он уже взвешивает и решает. Да, он иногда помогает, но, думаю, не только мне, а всему профессиональному сообществу. Для меня важно не напрягать людей всякой фигней. Что б вы понимали, у меня таких просьб миллион в день.

– От кого?
– Неудобно называть людей. Да и они не перестанут просить.

– Правда, что вы в 10:00 утра влетели в кабинет к Алаеву и настояли на том, чтобы на матч «Металлург» – «Торпедо» пустили болельщиков?
– Во-первых, не к Алаеву, а к Соколову (генеральный секретарь ФНЛ. – Прим. «Чемпионата»). Во-вторых, не особо и влетел – аккуратно открыл дверь. Присел за стол к Андрею Илларионовичу. В культурной форме обратился с просьбой не рассматривать предложение Липецка о запрете посещения матча болельщиками. Попросил обратить внимание, что огромное количество поклонников «Торпедо» уже выехало в Липецк. Андрей Илларионович благостно согласился, поблагодарил за визит и сказал, что ремонт двери сделает за счёт средств ФНЛ. Шучу, конечно, но главное – болельщиков пустили.

– Когда начались разговоры о моратории на вылет, боялись, что никто из ФНЛ не выйдет?
– Мне почти 40 лет. Я боюсь, только когда дети болеют. Возможность того, что мы не выйдем таким образом, я допускал. Хотя у меня была уверенность, что такого не будет. Уверенность основывалась на последовательных решениях президента РФС. Был прецедент с недопуском «Оренбурга», всё в рамках регламента.

Могут ли переименовать «Торпедо» ради денег от спонсоров и в какой форме команда сыграет в новом сезоне

– У «Торпедо» будут изменения по техническому спонсору?
– Будем играть в Puma.

– При этом не Puma вам будет платить, а вы Puma за форму? Кажется, такой подход у подавляющего большинства клубов РПЛ.
– Мы решили перейти на Puma за полгода до конца предыдущего сезона. Заключили контракт с нашим партнером Football Mania – они же являлись техническим партнёром ФНЛ. В целом понятные ребята, которые 500 лет на рынке. Съездили в офис Puma, познакомились с руководителями, посмотрели коллекции. Стоимость для нас была чуть ниже, чем у Nike, который, по нашему мнению, задрал цену. Мы успели вовремя внести аванс и на сегодняшний день на 85% одеты.

– Чего не хватает до 100%?
– Зимние вещи всегда позже доходят.

– У «Торпедо» за историю клуба было пять названий. Сейчас некоторые клубы переименовываются. Например, «Нижний Новгород» превратился в «Пари НН». Рассматриваете вариант, при котором «Торпедо» изменит название для увеличения бюджета?
– На сегодняшний день мы такой вариант не рассматривали.

– Вам не близок этот подход?
– Я не допускаю мысли, что в Москве любой из клубов может добавить себе имя спонсора в название клуба. У меня в голове не укладывается «Открытие Спартак». К сожалению или к счастью – не знаю. Есть бренды, с которыми коллаборация невозможна. Если будет такая история, то, пожалуйста, без меня.

– Если владелец команды скажет вам переименовать клуб, то вы уйдете?
– Да. Была история про «Крылья Советов». Там был один депутат из космоса.

– Ваш друг Шляхтин?
– То был министр, но тоже из стратосферы. А тут депутат сказал мне: «Давайте назовёмся ФК «Самара», а то «Крылья Советов» отсылают нас к СССР». Я ему отвечаю: «Иди сюда, депутат. Пойдём, я расскажу тебе про историю СССР, потом про историю советского спорта, а затем о рождении названия «Крылья Советов». Слава богу, там был только один такой деятель. И слава богу, что я ни разу не слышал, что «Торпедо» нужно переименовать. Больных пока нет.

– К неймингу стадиона другое отношение?
– Что бы ни случилось, это будет стадион имени Эдуарда Стрельцова – лучшего футболиста ХХ века в СССР по всеобщему мнению. Без Стрельцова не рассматривается. Наверное, если будет действительно хорошее коммерческое предложение, условно «INGRAD Арена имени Эдуарда Стрельцова», то это возможно. Как это у стадиона «Динамо» – «ВТБ Арена имени Яшина».

Установка в раздевалке сборной от Хиддинка и нервный срыв после матча с «Локо»

– Вы ведь, работая на Абрамовича, бывали в раздевалке сборной России. Видели в том числе Бородюка, который тогда помогал Хиддинку?
– На самом деле, я только один раз был около раздевалки сборной – в Финляндии. Нас пригласил поболеть за сборную Сергей Александрович [Капков]. Был чартер, позвали журналистов, сотрудников НАФ (Национальная академия футбола) и ещё кого-то. Три дня там кайфовали до матча. Тогда впервые подслушал установку на матч.

– И какой была установка перед игрой?
– Помню мало, но что-то там Хиддинк рассказал, а затем вышел. Потом встаёт то ли Аршавин, то ли Керж со словами типа: «Парни, просто вперёд отдайте, мы там разберёмся». В результате выиграли – 3:0. Это потом я уже стал регулярнее оказываться на предматчевых установках – чаще у Гаджиева. Тогда уже привык к разговорам футболистов между собой из серии «Чего он сказал? Ты что-нибудь понял? Ну ладно, на поле разберёмся».

– В «Торпедо» бывали на установках?
– Ни разу. Вот сейчас впервые спускался в раздевалку за три года. Пандемия же была.

– В «Урале» это не мешает боссу клуба даже сидеть на скамейке.
– Я так в «Амкаре» три года сидел. Интересная вещь, много поучительного, но больше не хочу.

– Почему?
– Нервы, накал, другая атмосфера – это тяжело. Помните, как «Амкар» дважды обыграл «Локомотив» в их чемпионский сезон? Не знаете, кто там за спорт отвечал?

– Припоминаем.
– Мы тогда в первом круге с Гаджиевым их обыграли, а во втором – с Евсеевым. Оба раза играли на поле «Локомотива». И вот Евсеев — тренер, мы проигрываем, вся страна говорит, что мы приехали сдавать матч, потому что «Локо» оплатил наш перелет, проживание, аренду стадиона, ещё и компенсацию нам за то, что мы выбрали стадион в Черкизове. Начало матча – мы пропустили, ещё и с пенальти. Я уже видел заголовки в газетах. Но в результате мы победили – 2:1. Эмоции такие, что просто две минуты стояли с Евсеевым после игры и орали, глядя друг на друга. Я потом два дня не выходил из номера на базе в Перми. У меня случился нервный срыв на фоне того, что говорили о сдаче матча. Типа мы продались, чтобы «Локомотив» стал чемпионом. Там Сёмин хорошо после игры сказал: «Мы всё «Амкару» отдали – и деньги, и очки». Видимо, у меня так работает организм при эмоциональном перенапряжении. Евсеев и тренерский штаб потом приходили ко мне в комнату на базе и ужинали у меня – поддерживали таким образом. А я встать с кровати не мог.

– Что было бы, если бы вы проиграли «Локомотиву»?
– Ночью после игры прилетели в Пермь, в аэропорту болельщики. Человек 40, стоят — довольные. Подумалось: если б проиграли, что они с нами бы сделали…

– Вам жена не говорит заканчивать с футболом?
– Мы 17 лет вместе, и она все мои эмоции знает, если до сих пор со мной, то, может, любит меня, что ли, такого?

– Похоже на то.
– Мне тоже иногда так кажется. И потом — Мэри понимает, что я без этого не смогу. У меня были периоды, когда я не работал. Не могу сказать, что она была счастливее. Ведь если мне нечем заняться, то я всех домашних с ума сведу!