В рубрике «Хоккей+» «Чемпионат.ру» публикует топ-материалы своего информационного партнёра, журнала «Российский хоккей+» — единственного в России хоккейного печатного издания.
Этот материал об Андрее Назарове и интервью с Назаровым, авторства замечательного журналиста Юрия Голышака, в силу своей «всесторонности» и объёмности за раз целиком в формате «Чемпионат.ру» просто-напросто не помещается. Посему, не без совета с коллегами из «Российский хоккей+», разумеется, мы приняли решение публиковать его тремя частями, в режиме эдакого «сериала». И, само собой, со сменой оригинального заголовка. В журнале заголовок таков: «Скоплю денег – куплю команду НХЛ». У нас: «Назаров. Хороший, плохой, злой...», как в том легендарном вестерне. Вот только у нашего «истерна» герой один, во всех трёх ипостасях, каждая из которых подходит ему точь в точь.
Итак, серия первая. «Назаров: хороший...». Продолжение читайте завтра — в пятницу, и послезавтра — в субботу. Скучно не будет.
А ему неприятно рассказывать, как бил людей по лицу, — но рассказывает. Как ни странно, по доброте душевной. Корреспонденту интересно, корреспондент просит, — и Назаров рассказывает. Потом подытоживает: «Я — добрый»
Андрей Назаров, он же «Грязный Наззи», только-только вышел из душа. Встретил меня, перепоясанный полотенцем. Слегка пригнулся, чтоб вписаться в дверной проём, не расшибить лоб о гостиничный косяк.
— Да называйте как хотите, — отмахивается главный тренер «Трактора». — Хоть «Грязный Наззи», хоть «Назинатор». А, меня ещё «Русским медведем» звали. Нравится людям — ради бога. Мне всё равно.
Задумываюсь на секунду. С каким трудом я отыскал в Москве «Русского медведя», достойно описания отдельного. Вот и думаю о том, что миллионер, человек с замысловатой биографией, производитель чего-то мясного и именной водки, остановился в такой гостинице, что в сумерках не отыскать. Полчаса назад я, почти отчаявшись, тыкался под дождем в ворота Бабушкинского погоста. И отступал в ужасе. Спасибо запоздалому прохожему, указал путь. Оказывается, гостиница — обычная 16-этажка за моей спиной. С видом на осеннее кладбище.
ЖАЛЬ, Я НЕ НАЗАРОВ
Назаров — большой оригинал. Человек с занятной жизненной философией — впрочем, об этом знает любой в хоккейном мире. Но меньше всего ему хочется рассказывать о бойцовских подвигах — начинает зевать. Назарову — скучно. Он больше не «полицейский». Хоть ктото говорит, что тафгай — это навсегда… Назаров не только зевает, но и морщится, вспоминая себя «полицейского». Смотрит на костяшки пальцев. Сейчас и не сосчитать, сколько раз были разбиты эти руки о чужие физиономии и шлемы.
…Через полтора часа я ушел, вооруженный некоторым знанием о том, как правильно сломать человеку лицевую кость. Надеюсь, в ближайшее время оно мне не пригодится. Уйти-то я ушел, но сидел некоторое время в машине, не включая фар. Под потоками воды из прохудившегося неба. Переосмысливал. Чувствовал себя чуть-чуть… «пробитым», что ли. Я честно старался понять Назарова и его философию, очень старался, но до конца так и не понял. Будь я Назинатором, — жил бы героическим прошлым долго-долго. Ходил бы с воспоминаниями на челябинское телевидение и пионерские утренники. Придумывая с каждым годом новые и новые подробности. Жаль, я — не Назаров. Жаль.
А ему неприятно рассказывать, как бил людей по лицу, — но рассказывает. Как ни странно, по доброте душевной. Корреспонденту интересно, корреспондент просит, — и Назаров рассказывает. Потом подытоживает: «Я — добрый».
Смотрит в упор сквозь очки. Попробуй поспорь. Я, впрочем, спорить и не думал. Энергия от Назарова самая что ни на есть светлая, такому парню хочется верить на слово. И я думаю о фронтовиках, которые войну вспоминать не любят. Вспоминаю, как запрещал Андрей называть себя «бойцом» в начале 1990-х: «Я не боец, а игрок…»
ФАРТОВЫЙ ФОТОГРАФ
Я понимаю, почему молодежь «Трактора» рвёт жилы. С таким-то тренером! Назарову не надо играть мышцами — достаточно попросить. Молодой горы свернет. Боится и уважает.
Как-то в «Миннесоту» приехал Роман Волошенко, молодой нападающий из «Крыльев», — так боялся подойти к Назарову познакомиться. Не подозревая в человеке ростом 196 см уральскую доброту и снисходительность. Хитроватый юмор. Я тот случай Назарову, конечно же, напомнил.
— Молодёжь главного тренера опасается?
— Да нет, что ты… Смотрят, улыбаются. Интересно им. Никто, по-моему, не боится.
Мы уже прощались, когда Андрей удержал меня на пороге. «Ты говорил, фотограф завтра утром должен приехать? — вспомнил внезапно. — Скажи ему, чтоб долго не мучил, ладно?». Передать обещаю, но вспоминаю и другое. «Фотограф наш фартовый. С кем работает — тот выигрывает. Проверено». Назаров к новости отнесся неожиданно серьёзно. Смотрит недоверчиво: «В самом деле? Ну тогда пусть мучает…». Назаров и его «Трактор» следующим вечером выиграли. Другого я и не ждал.
Раз, например, написали, что я родом из города, где по улицам ходят медведи. На полном серьёзе. Понятно, что я после такого уходил, не хотел общаться. Может, для кино или музыки жёлтая пресса и хороша, но в спорте это… Отвлекает. Не даёт настроиться.
ЧЕРЕЗ ЧЁРНЫЙ ХОД
Я вспомнил давнюю историю, как Андрей Назаров попрал все энхаэловские законы общения с прессой. Узнав от пресс-атташе, что его дожидается корреспондент, пообещал выйти через минуту-другую. А сам скрылся через запасной выход. Оставив несчастного репортера недоумевать.
— Было, Андрей?
— Было, — ничуть не смутился Назаров. — Вокруг хоккея тогда была исключительно жёлтая пресса. Такую тупость писали, ох!
— И какую же, например?
— Да что долго вспоминать? Раз, например, написали, что я родом из города, где по улицам ходят медведи. На полном серьёзе. Понятно, что я после такого уходил, не хотел общаться. Может, для кино или музыки жёлтая пресса и хороша, но в спорте это… Отвлекает. Не даёт настроиться.
Потом Назаров стал другим человеком. Нынче с корреспондентами — душа в душу. Впрочем, вчитайтесь в его интервью — часто посмеивается над товарищами с диктофоном. Уж точно, говорит только то, что хочет сказать.
— Так когда всё изменилось?
— Лет шесть-семь назад открыл для себя, что в вашем деле появились профессионалы. Вчитываюсь: переживают ребята, пишут правильно… С такими работать приятно. Главное, с каждым годом таких больше и больше.
Видите, как весело? Пусть продают. Смешно им, наверное. Я старался людей в Ярославле повеселить чуть-чуть. Ну и разозлить, конечно. Будут вспоминать!
«ПОЛИЦЕЙСКИЕ ИСТОРИИ»
Авторская рубрика Назарова в «Спорт-экспрессе» популярностью пользовалась фантастической. В «Полицейские истории» вчитывались даже люди, хоккеем не интересующиеся. Я хотел было подкинуть Андрею, человеку с коммерческой жилкой, шикарную идею — а не написать ли книгу? Начал я осторожно. Издалека. Помнил одного известного тренера, некоторое время отработавшего метрдотелем, — и нынче собственного прошлого стесняющегося. Кто тренеру напомнит — тот враг. И к Назарову с прибыльной темой зашел издали, вкрадчиво.
— Так как насчёт коммерческого таланта? Присутствует?
Попробуйте смутить Назарова — он рассмеется вам в лицо. И сейчас не смутился: «С коммерческим талантом с детства полный порядок. Сигареты, помню, перепродавал. Но самый шикарный бизнес на значках делал».
— Это как?
— Так мы с 14 лет в Финляндию мотались, там наши значки хорошо шли. На кроссовки их меняли.
— Тогда примите совет. Пишите книгу. Разлетится.
Вот и настал момент, когда бывший тафгай Назаров рассмеялся мне в лицо: «Спасибо за совет. Уже пишу».
Представить бывшего тафгая за компьютером несложно, да и успевает Назаров одновременно столько всего, что удивляться не приходится. Человек, выпускающий водку Nazaroff, с книжкой какнибудь справится. Но переспрашиваю на всякий случай: «Сами?»
— Нет, челябинский знакомый пишет за меня. Но с моих слов. Название пока не придумали. Книга не столько про меня, сколько про хоккей вообще.
— Так назовите «Полицейские истории», и дело с концом.
— Это его тема — пусть придумывает. Мы не для бизнеса это затеяли. Из любви к искусству. Вы говорили, моя рубрика в газете читалась?
— Не скромничайте, Андрей. Ещё как читалась.
Назаров качает головой — будто не ждал. Он и артист еще отличный, производитель водки и бывший тафгай. На сцене челябинского драмтеатра не затерялся бы. Если есть, конечно, в Челябинске драмтеатр. Не может быть, чтоб не представлял размеров собственной популярности. Всё он прекрасно понимает, однако ж, — открытие! «Очень рад. Значит, интересен я людям. Сейчас буду думать, как с этой популярностью деньги зарабатывать...»
В корреспондентских наставлениях Назаров определенно не нуждался, — однако я сморозил ещё одну глупость. И как у Андрея Викторовича за полтора часа не зачесались кулаки?
— А вы поставьте на поток, например, производство дисков со знаменитой сценой в Ярославле. Разойдутся не хуже книги.
Тот эпизод в российском хоккее последних лет — легенда. До сих пор обсуждают, до сих пор спорят. Как мировой кинематограф обеднел бы без эротической сцены в «Основном инстинкте», так и хоккей наш с вами погрустнел бы без того момента. Когда один Назаров, большой человек, в одиночку управляется в кулачной забаве с целым ярославским «Локомотивом». Цепь моих сбивчивых рассуждений Андрей выслушал чуть насмешливо. И смотрел с иронией сквозь очки, — пока я пылко излагал.
— Разве не знаете, что в Ярославле до сих пор продают запись того матча?
— Видите, как весело? Пусть продают. Смешно им, наверное. Я старался людей в Ярославле повеселить чуть-чуть. Ну и разозлить, конечно. Будут вспоминать!
— На вашей полке таких записей нет?
— Ни одной.
— Почему? Не сентиментальный вы человек?
— Совершенно не сентиментальный. Я как страничку переворачиваю. Раз – перелистнул, пошел дальше. Прошлое было весёлое, интересное — до сих пор все расспрашивают, разговариваем… Уже второй год разговариваем про прошлое. Надоело.
— Хотите сказать, что даже памятные шайбы не довезли до Челябинска?
— Ничего не довёз, всё оставил в Америке.
Назаров сбивается с «вы» на «ты» моментально. Не просчитаешь, в какой момент происходит перемена и почему. Должно быть, когда раздражается. Или вопрос находит дурацким: «Мы ж с тобой уже выяснили, я — не сентиментальный человек… Ни кубков, ни шайб, ни карточек — вообще ничего нет. Даже майки все свои раздарил».
Продолжение читайте завтра — в пятницу, и послезавтра — в субботу.