Дэмьен Кокс, Тарик Эль-Башир, Анзар Хан, Майк Хейка и многие другие. Что объединяет этих людей? Ну, во-первых, это североамериканские журналисты — хоккейные журналисты. Во-вторых, все они подходят под определение колумнист (не путать с коммунист). Что обозначает этот термин? Это слово — американизм, быстро прижившийся в английском языке. Его значение — «журналист, регулярно сотрудничающий с газетой». Почему я решил обратиться к этой теме? Для того чтобы ответить на данный вопрос, позволю процитировать себе моего уважаемого коллегу по «НТВ-Плюс», в прошлом отличного защитника Александра Хаванова:
Как-то, набравшись смелости, я зашёл в офис «Денвер пост» и попросил о встрече с главным редактором отдела спорта, предварительно захватив с собой пару своих статеек. Редактор, Нил Девлин, сообщил, что у него для меня ничего нет, и пожелал мне удачи. Я был в смятении. Через неделю он позвонил и предложил мне пустячную работу, за которую я с радостью ухватился.
«Серьёзной аналитики, хоккейной в данном случае аналитики именно как анализа событий, попытки сделать выводы из того, что увидели, у нас вообще нет. Про футбол я не говорю — я его люблю смотреть, смотрю, но ничего не понимаю. Аналитики хоккейной в принципе нет. Может, она и есть, но не пользуется популярностью. На мой взгляд, это самая большая разница. В Канаде огромное количество аналитики по любым хоккейным проблемам, там хоккейная нация, они действительно на это заточены. В любой газете, в любом городе, где НХЛ никогда не было и даже фарм-клубов не было, у них обязательно есть хоккейная колонка. Там хоккея нет, но аналитики полно. Это всё воспитывается. А главное, что, ориентируясь на аналитические программы, статьи и разработки, идёт процесс совершенствования той же самой лиги. Многие этого не понимают. А главное есть возможность получить объективную оценку тому, чем этот сезон, допустим, отличается от прошлого, чем эта игра отличается от предыдущей. Огромная информация, которая возвращается в лигу, в хоккей в виде объективной, не популистской информации». Так высказался бывший игрок «Сент-Луис Блюз», а ныне спортивный комментатор Александр Хаванов в программе «2:1».
Я очень люблю читать многих североамериканских хоккейных журналистов, потому что эта информация помогает готовиться к комментариям матчей НХЛ, да и просто потому что я люблю эту лигу много-много лет. Не так давно на глаза мне попалось интервью популярного колумниста газеты «Денвер пост», главного обозревателя «Колорадо Эвеланш» Адриана Дэйтера, в котором он рассказывает, как попал в спортивную журналистику, и размышляет о команде, которой посвятил многие годы журналистской карьеры. Материалы и отчёты этого журналиста я читаю почти ежедневно, так как моё сердце уже 26 лет отдано команде из Денвера ещё с тех времён, когда она базировалась в канадском Квебеке.
Итак, вашему вниманию — первая часть интервью с Адрианом Дэйтером.
— Когда вы решили, что станете спортивным журналистом? И что вас привлекло больше всего в этой работе?
— Этот вопрос может быть как простым, так порой и сложным для ответа. Ответ не прост, потому что, несмотря на то что я рос, обожая спорт, и начал читать спортивную прессу, будучи совсем юным, я не знал, чем собираюсь заниматься даже после окончания колледжа. Родился и провёл детство и юность я в Нью-Гэмпшире. Получил журналистскую степень, закончив университет в 1988 году. Но после окончания университета начал работать не по специальности, а в большой инвентаризационной компании и хорошо помню огромную бочку с гвоздями, каждый из которых должен был мною пересчитан и занесён в «суперкомпьютер» образца 1988 года. Затем я окончил два спецкурса, жил в маленькой квартирке с двумя друзьями, водил Ford Fairmont 79 года, пил много пива, ел дешёвую китайскую еду и абсолютно не имел понятия, чем буду заниматься дальше. Я ждал, куда меня вынесет течение жизни. Я даже встречался с представителем ВМФ США, и мы обсуждали перспективу моего обучения в школе офицеров в Квантико. Ха, я мог бы стать самым плохим военным в истории США. Ну, может, и не самым, так как всегда носил короткую стрижку. Да и отжаться мог много раз.
Я завершил мучительные отношения с моей девушкой из колледжа, вернулся домой, потом работал в течение двух месяцев в магазине по продаже сумок. Я был ужасным работником. Да я, чёрт побери, даже нормально упаковать товар не мог, и меня уволили. Я всегда умел неплохо излагать свои мысли на бумаге, но понятия не имел, как надо правильно писать в газете. Я не знал, как правильно употреблять все эти глаголы, существительные и, боже мой, предикативы. Так что в моей голове крутилось только «как бы себя проявить в мире печати».
И как-то мне хватило мужества отправиться в единственную газету в моём родном городе и попросить анкету о приёме на работу. Я её заполнил и даже встретился с одной дамой из газеты, которая сказала, что, возможно, у неё будет для меня работа в отделе корректуры. Прежде всего это означало, что мне нужно было проверять правильность написания рекламных полос. Я ещё не интервьюировал Ларри Бёрда, но уже был в газетном бизнесе. И, несмотря на то что эта работа отнимала уйму времени, а получал я за неё сущие копейки, она мне нравилась. Более того — помогла стать настоящим репортёром. Напоминаю, что это был конец 80-х, многое в газете делалось вручную.
Я наблюдал, как работает внутренняя часть этого бизнеса, но мне хотелось знать больше о парадной его части, о репортёрской работе. И однажды, набравшись смелости, я вошёл в кабинет к главному редактору и сказал: «Послушайте, у меня есть журналистская степень, я могу писать простенькие заметки, и спорт — это то, в чём я лучше всего разбираюсь».
Вместо того чтобы выгнать меня из офиса, редактор вежливо выслушал меня и предложил писать заметки на свободную тему о спорте.
Я начал писать, и, как мне кажется, мои заметки понравились боссам. Но потом экономика в Новой Англии ухудшилась, газета перестала приносить доход, и моё и так скудное жалованье уменьшилось. Мне пришлось уйти из газеты и переехать в то место, где я был годом раньше и которое мне очень понравилось — в Денвер. После увольнения из газеты я стал получать пособие по безработице, и эти деньги позволили мне арендовать маленькую комнатку в Денвере. Вначале мне пришлось заниматься совсем уж непрестижной работой — разносчиком газет и агитатором за уборку мусора.
Как-то, набравшись смелости, я зашёл в офис «Денвер пост» и попросил о встрече с главным редактором отдела спорта, предварительно захватив с собой пару своих статеек. Редактор, Нил Девлин, сообщил, что у него для меня ничего нет, и пожелал мне удачи. Я был в смятении. Через неделю он позвонил и предложил мне пустячную работу, за которую я с радостью ухватился.
Если вы посмотрите на мой послужной список, то всё в нем выглядит идеально спланированным: колледж, журналистская степень и работа в газете с хорошей репутацией. Я работал там до 1991 года, а после работы в «Денвер Пост» в департаменте, специализирующемся на НХЛ. Легко и просто, не так ли?
Если вы посмотрите на мой послужной список, то всё в нем выглядит идеально спланированным: колледж, журналистская степень и работа в газете с хорошей репутацией. Я работал там до 1991 года, а после работы в «Денвер Пост» в департаменте, специализирующемся на НХЛ. Легко и просто, не так ли?
Правда в том, что я до сих пор не знаю, почему именно со мной случились такие удачные события в нужное время. Фортуна, чёрт побери.
— Каких спортивных журналистов вы любите больше всего?
— Что касается спортивных авторов, то люди, которые неплохо меня знают, подтвердят, что я был помешан на чтении «Бостон глоуб», которую я читал с начала 70-х и вплоть до 91-го, когда я переехал в Денвер. Я думаю, что Питер Гэммонс (легендарный спортивный журналист США) — это реально круто. Но мой любимый автор был Боб Райан, который гениально описывал игры «Бостон Селтикс» и, пожалуй, делал лучшие интервью со спортсменом всех времён (по моему скромному убеждению) Ларри Бёрдом. Я был помешан на Бёрде.
Хоккейные авторы, которых я до сих пор люблю и уважаю, это Майкл Фарбер из «Спортс иллюстрейтед» и Кевин Дюпон из «Бостон глоуб». Фарбер прекрасно подбирает слова в своих репортажах, заметки же Дюпона очень профессиональны, но без занудства и скукотищи.
— Вы можете описать типичный день ведущего обозревателя НХЛ?
— Множество вариантов, я попробую дать несколько, так сказать, стандартных.
1) Я дома, неигровой день. Я встаю в 8-9 утра, делаю зарядку, потом сажусь писать статью. Она может быть на свободную тему, может быть что-то связанное со статистикой, в общем — что придёт в голову.
2) Дома, игровой день. Встаю в 9, еду на каток к утренней раскатке (тренировке), чтобы узнать какие-нибудь новости для газеты или, чего сейчас гораздо больше, собрать видеоматериалы. Возвращаюсь домой, могу что-нибудь написать, а могу и нет, небольшой отдых и снова на каток, уже на игру. Смотрю игру, пишу заметки, так сказать, на «свежачка», потом иду в раздевалку и беру интервью. Потом возвращаюсь в ложу прессы и пишу полноценную статью самое позднее до 11 вечера. Возвращаюсь домой, пишу в свой блог об игре.
3) Выездная модель, неигровой день. Еду в аэропорт, сажусь в самолёт с надеждой, что не случится катастрофы, пока я в пути. А если серьёзно, то я до сих пор нервничаю в полётах, несмотря на столько лет командировок, это такой стресс-тест для меня. Прилетев на место, ужинаю, отдыхаю, небольшая прогулка. Я досконально знаю множество городов в нашей стране, не все, как это ни странно, но большинство. На следующий день встаю, проверяю, на месте ли ещё мой кошелёк (шутка), пишу заметки.
4) Выездная модель, игровой день. Еду на утреннюю раскатку и молюсь, чтобы что-нибудь где-нибудь случилось. Обычно не случается. Утренние раскатки обычно до тоскливости скучны, но идти на них необходимо. Узнав новости, помещаю их в блог по возвращении в отель и иду в фитнес-клуб (а как же без этого). Если есть время до матча, могу выпить пива и поспать немного. Еду на игру, а там всё происходит, как и на домашней игре.
— «Денвер пост» практически единственная газета, пишущая специализированно о «лавинах».
Хоккейные авторы, которых я до сих пор люблю и уважаю, это Майкл Фарбер из «Спортс иллюстрейтед» и Кевин Дюпон из «Бостон глоуб». Фарбер прекрасно подбирает слова в своих репортажах, заметки же Дюпона очень профессиональны, но без занудства и скукотищи.
— Потеря конкурента (денверская газета Rocky Mountain News прекратила существование в феврале 2009 года) сделала вашу работу легче или теперь приходится ещё более тщательно отбирать материал?
— Трудный вопрос. Возможно, это чуть облегчило мою работу. Но лёгкость не есть хорошо в мире спортивной журналистики. Что может быть лучше, чем первым узнать какую-нибудь скандальную новость и опубликовать её? Это подстёгивает, и это лучше как для журналиста, так и для читателей. Если говорить правду, то с закрытием «Роки» стрессов стало меньше. Но это отнюдь не значит, что я стал менее «горяч».
Если честно, то я не очень беспокоюсь по поводу себя, я всегда искал сенсации и стремился быть первым, независимо от наличия или отсутствия соперников. Я всегда хотел, чтобы фанаты «лавин» узнавали самые горячие новости первыми, это моя цель, чтобы они получали лучшее. Я хочу, чтобы мои читатели, прочтя мои заметки, думали: «Он всегда рядом с командой, он всегда в курсе всех событий».
Продолжение следует.