— Вы ведь не раз выезжали за рубеж. Были ли там какие-то соблазны, например, товары в магазинах, которых у нас не найти?
— Знаете, много всякого происходило. Помню, мы были в Германии, а я взял с собой банку чёрной икры, думая её там продать и на вырученные деньги купить подарки. Жил в одном номере с Озеровым, банку убрал под кровать. Но Николай Николаевич, как назло, потерял свои тапки. Ну а я уже мечтаю, как завтра пойду и пристрою эту икорку куда-нибудь. Вдруг Озеров заглянул под кровать в поисках своих тапочек и обнаружил заначку. Он у меня спрашивает: «Володя, это что?». Я ему говорю, что привёз специально для нас подкрепиться, сил набраться перед комментариями решающих матчей. Озеров очень обрадовался и улыбнулся: «Так давай сейчас и подкрепимся». И достал свою ложку, которой стал есть икру. Минут через пять осталось всего полбанки. Но самое интересное случилось уже потом. У него был невероятно сложный, мягко говоря, стул. Он ещё месяц мучился и обвинял меня в жуткой провокации.
Вообще, все эти эпизоды были характерными для того времени. Хоккеисты, тренеры, журналисты везли с собой всё, что можно было выгодно продать за пределами страны. А после в Советский Союз везли купленное и здесь его перепродавали. Кстати, тогда на это многие закрывали глаза. Я про определённые органы, которые всё контролировали. Вот, к примеру, ещё один эпизод. Мы уже возвращались из Германии в Москву, а я сидел рядом с Рагулиным. Обратил внимание на его руку, на которой было много браслетов. Помните, одно время были такие медные браслеты. Я у него и спрашиваю: «Саш, ну что, помогает?» Саша призадумался и ответил, что ему очень помогает. Так вот и жили.
Или ещё один интересный случай. В Швеции был знаменитый магазин «Старко». Хозяин этого магазинчика привозил туда дублёнки, махер. Много чего. Вся команда, улучив минуты, приходила туда и отоваривалась. Было и кодовое название. «Пойдём по музеям», — это означало пройтись по магазинам.
— Владимир Львович, а не в Швеции ли вы ходили всей командой на просмотр эротического фильма в кинотеатр?
— В Финляндии. Тогда сборной руководил Кулагин. Перед матчем с чехами наставник позвал всех ребят в кино. Дабы расслабиться. Мы с Озеровым решили, что надо бы и нам отдохнуть. И вдруг, когда начался фильм, стали появляться всякие сцены, «клубничка», так скажем. Может, и не такая, как сейчас, но достаточно откровенная. В общем, настоящий эротический фильм. А команду обычно везде сопровождали разные журналисты. Фильм закончился, подошёл какой-то местный корреспондент и сказал: «Вам же завтра играть ключевой матч, а вы сейчас пошли в кино и на такой сеанс». Ну а Кулагин ему ответил: «Мои ребята и так всё очень хорошо знают. А то, что здесь на экране, — это чепуха. Я как тренер считаю, что сделал правильный выбор. Расслабились немного, отвлеклись. Ничего особенного тут нет».
Одним словом, можно вспомнить много разных историй, ведь наши парни были скованы в определённые рамки и тренеры прекрасно всё это понимали. Давали немного свободы, но всё в определённых рамках.
Владимир Писаревский
— Помнится, на одном из турниров вы чуть не выступили в роли агентов наших хоккеистов. Как это произошло?
— Если мне память не изменяет, то это был 1975 год. Мы сначала были в Дюссельдорфе, потом переехали в Мюнхен. Вели репортаж с трибуны. И вдруг перед одной из игр подошёл знаменитый в то время Билл Харрис. Он в 1974 году привозил к нам сборную ВХА. В общем, человек откровенно предложил сделку. Сказав, что хочет приобрести наших ведущих хоккеистов. И что имеет чековую книжку, а также полномочия вести переговоры. Назвал пять клубов НХЛ, которые готовы заключить миллионные контракты с нашими хоккеистами. Якушев, Шалимов, Харламов. Там ещё фамилии фигурировали. Пообещал, что если мы выступим в роли посредников, то за каждого игрока лично получим по 25 тысяч долларов США. Мы с Озеровым переглянулись, а Николай Николаевич заявил, что 25 маловато, надо бы прибавить до 50 тысяч. Харрис вдруг согласился на это предложение, сказав, что вопрос он решит. Озеров, в свою очередь, зашептал мне на ухо: «Намекни, чтобы завтра приходил». Харрис в полной уверенности, что завтра что-то произойдёт и довольный переговорами, уходит. Тут Николай Николаевич схватил меня за рукав и произнёс: «Беги скорей вниз, там сейчас начнётся тренировка нашей команды. Найди Сеглина и всё ему объясни. Ведь сбегут же. Как только узнают, сразу сбегут».
А ведь некоторые хоккеисты в тот год с жёнами приехали. Делать нечего, пошёл к Сеглину, который тогда занимал должность технического директора. Рассказываю, что произошло. А он и спрашивает, что неужели Харрис так вот откровенно подошёл и предложил такие деньги? Я подтвердил. Сеглин поблагодарил меня за информацию. На следующий день спускаюсь перед игрой к раздевалкам и вижу, что у каждой двери стоят люди в серых костюмах. При выходе на арену, у туалетов, везде. Тут, конечно, всё стало ясно. Сеглин позвонил куда надо и вызвал наших людей. Вышли ребята-хоккеисты, а Валера Харламов сразу поинтересовался, что вдруг случилось. Дескать, почему так много людей в штатском. А они уже все выходы перекрыли, абсолютно все. Я ему поведал произошедшую историю. Валера сильно расстроился, когда узнал, что такая информация была донесена до Сеглина. «Что же ты наделал, что ты наделал. Мы бы уехали к чёрту отсюда», — говорил Харламов.
До сих пор не могу понять, была это шутка или Валера правда так хотел уехать. Но лицо его в тот момент было достаточно серьёзным.
Окончание следует.