— Правда, что вы начинали играть в хоккей с мячом и только потом перешли на шайбу?
— Я в детстве во всё играл. У нас так было: мы играли один матч в хоккей с шайбой, а затем сразу же ехали на второй, но это уже был хоккей с мячом. Мяч во дворе тоже постоянно гоняли.
— Говорят, вы ещё фигурным катанием занимались?
— Папа меня просто отвёл туда, чтобы я научился кататься. Сточил мне зубцы с фигурных коньков. Помню, встал на коньки и сразу поехал. Серьёзно говорю. Не знаю, насколько в будущем это отразилось на моём стиле катания. Всё-таки в секции фигурного катания я прозанимался где-то около двух месяцев. Просто нужно было научиться кататься. А в хоккее с мячом все быстро бегают на коньках.
— Знакомы с главным тренером «Енисея» Сергеем Ломановым-старшим?
— Да, мы виделись с ним недавно. С сыном его хорошо общаемся. Созваниваемся в течение всего года. Общаемся, переписываемся.
— Это сейчас у «Сокола» появились деньги, есть Александр Сёмин, который помогает школе, а в ваши детские годы проблемы с хоккейной амуницией были большие?
— Папа по возможности помогал мне немного. А так играл в том, что было. Форма для нас тогда была не главным.
— То есть стёртые ладошки на крагах, дубовые клюшки – всё это вам знакомо не понаслышке?
— Да, у меня и сейчас ладошки на крагах стёрты. Я от этого никогда не уходил (улыбается). Что касается клюшек, единственное, что помню
Александр Сёмин на чемпионате мира
, — играл я «Титаном». Это была моя любимая фирма клюшек.
— В одном из интервью вы говорили, что в детстве дрались команда на команду, а потом забирали у соперников клюшки.
— (Смеётся). Это было в Красноярске. Мне тогда лет 10 было. Мы играли ещё в старом дворце, и в конце матча началась драка «все на всех». Все бросали клюшки на лёд, а мы их брали и убегали со льда. Маленькие были, ни о чём не думали.
— Человек, который знает вас с детства, рассказывал, что, когда вы были на турнире в Финляндии, сломали кровать, а потом тренер заплатил за неё и забрал в Красноярск.
— Не знаю, откуда он это взял (смеётся). Может, я уже, конечно, забыл про этот случай. Точно помню, что сначала мы ездили на турнир в Финляндию, а затем в Санкт-Петербург. Вот там мы ломали кровати. Но, чтобы кто-то увёз её с собой, – такого, по-моему, не было.
— Правда, что в детстве отец обещал вам за гол одну шоколадку, а за передачу — две?
— Про шоколадки сейчас не вспомню, но новые клюшки он мне точно обещал. Таким образом он меня стимулировал. Хотел, чтобы я набирал больше очков.
— Когда живёте в Америке, тоскуете по родине?
— Раньше было тяжело, а сейчас неделя-две пройдёт, и уже втягиваешься, игры начинаются. Я привык к этому.
— Многие, живя в Америке, создают вокруг себя маленькую Россию. Например, Дацюк, Малкин и другие общаются с русскими друзьями…
— У нас в «Вашингтоне» то же самое было. Одни русские знакомые и друзья. Американцы тоже есть, но в основном русские. В Америке у меня всё как дома: наши телевизионные каналы, наша музыка. Там, в принципе, можно жить, не зная хорошо английского языка. Как-нибудь, но объяснишься. Если идёшь работать, то, конечно, без знания языка тяжело будет. А просто жить – там в этом плане нет никаких проблем.
— В «Каролине» всё точно так же будет?
— Честно, я даже не знаю, что там за город. Когда мы там были на выезде, то у нас был стандартный маршрут: гостиница – арена. В город никогда не выезжали.
— Что вы думаете о перспективах «Каролины»?
— Тяжело что-то говорить сейчас. Когда уже окажусь в команде, тогда можно будет рассуждать на эту тему. В «Каролине» сейчас много молодых игроков. Этот клуб относительно недавно выигрывал кубок Стэнли, поэтому я думаю, что руководство знает, в каком направлении нужно двигаться, чтобы добиться успеха.
С Александром Овечкиным, Евгением Малкиным и Кубком Мира
— Родители как вас воспитывали? Наказывали за провинности или многое прощали?
— Мама прощала, а папа — нет. Я же в детстве буйным ребёнком был. Меня учителя в школе из-за поведения не любили. Двойки в дневник ставили, замечания писали. Когда я уже уехал после 8-го класса из Красноярска сначала в Тюмень, а потом в Челябинск, то уже стал лучше себя вести.
— Какая самая смешная запись была в дневнике?
— Этого я вам сказать не могу (смеётся).
— Стёкла били?
— Конечно, били. Не без этого.
— Какое самое страшное наказание для вас было?
— Когда папа не пускал меня на улицу играть в хоккей. Заставлял меня сидеть дома учить уроки. А ребята в это время гуляли, гоняли шайбу. Для меня это было самое страшное наказание.
— В школе какие любимые предметы были?
— В принципе, я ко всем предметам относился одинаково. Было у кого списывать (улыбается). Может, больше других нравились математика и география. Ну и физкультура, конечно.
— Многие в детстве старались помогать родителям, как могли, зарабатывать какие-то деньги. У вас что-то подобное было?
— Я даже вспоминать не хочу. Одно время у нас всё было хорошо, но потом папу сократили на работе и были определённые трудности.
— Кем отец работал?
— Он был начальником отдела на «КрАЗе» (Красноярский алюминиевый завод). Потом на заводе пошло сокращение. Я в этот момент как раз в Тюмень переехал,
Александр Сёмин дома
а он пошёл работать тренером в «Сокол».
— Тяжёлые были времена?
— Как у нас сейчас народ живёт, так мы и жили. Мама готовила. Дача у нас была. Там — помидоры, огурцы, картошка, так и жили.
— По огороду родителям, бабушкам помогали?
— В детстве, конечно, помогал. Я с родителями где только не был. На картошку ходил, в погребах лазил. Семье это нравилось, а я от этого не уходил.
— Чем тяжелее орудовать — вилами, лопатой или клюшкой?
— Думаю, клюшкой (
улыбается). Не так это просто. Лопату взял и стоишь, копаешь, а клюшкой нужно ещё что-то придумывать.
— На что потратили первую зарплату?
— Купил себе мобильный телефон. Какую-то Nokia. Они тогда только начали появляться. У меня его потом, правда, украли. Это было в Челябинске, я тогда в гостинице при дворце жил. Там все ходили. Любой мог открыть дверь и взять.
— Сейчас у вас какие-то увлечения в жизни есть?
— Мне нравится на стоячем водном мотоцикле кататься. Последние два-три года я практически всё лето с него не слезаю. В футбол ещё с ребятами играем постоянно.
— Машины – ваша страсть?
— Раньше — да, были. Но в последнее время я к ним спокойно отношусь. Сегодня одна вышла, а завтра — уже другая.
— Автопарк у вас большой?
— Сейчас нет. Начал уменьшаться. Осталось две машины.
— Одна из них у вас спортивная. Но на ней же не разовьёшь большую скорость по русским дорогам?
— А зачем развивать большую скорость? Для меня самый кайф — это не разгонаться под 250 км/ч, а именно с места стартануть.
— Максимум какую скорость развивали?
— Не больше двухсот. Ну может, на «мерседесе», который президент подарил, разгонялся где-то до 220 км/ч. Больше не ездил. Мне это уже не интересно. А «мерседес» этот я ещё четыре года назад в Красноярск перегнал. В гараже стоит.
— Какие качества больше всего цените в людях?
— Для меня главное, чтобы люди говорили всё прямо, а не пытались обойти со стороны. Если хотят что-то спросить или сказать, пусть говорят мне, а не через кого-то.
— Чего никогда не сможете простить?
— Больше всего лицемерия не люблю. Но никогда не говори никогда.
Александр Сёмин в «Соколе»