«ЮРИЙ МОИСЕЕВ — ГЛАВНЫЙ ТРЕНЕР В ЖИЗНИ»
— Это сейчас в Татарстане чемпионов очень много стало, а в 1998 году «Ак Барс» фактически первый из татарстанских команд, кто завоевал медали, тем более золотые. Вы, как один из творцов того успеха, вспоминаете то время?
— Конечно, вспоминаю, в первую очередь в связи с тем, что работал с таким человеком, как Юрий Иванович Моисеев, который оставил неизгладимый след в хоккейной карьере, следовал его идеям, и такой коллектив у нас был, сейчас постоянно вспоминаем. Если интервью где-то брали, я всегда говорю, что для меня это был идеал хоккейного коллектива, идеал взаимоотношений между игроками, между тренерами, между обслуживающим персоналом, для меня та команда, которая была в 1998 году, является эталоном. Даже сейчас мы до сих пор встречаемся, созваниваемся, и вообще все ребята сейчас на своих местах. Кто-то занимается хоккеем, я имею в виду тренером, кто-то бизнесом, но мы все между собой созваниваемся, и у нас нет такого, чтобы при звонке не взять трубку, с удовольствием все встречаемся.
— Как получилось у пензенского парня попасть в Казань, в «Ак Барс» и здесь стать хоккеистом?
— Меня позвал тренер Александр Николаевич Чернецов. В Пензе в 1992 году мы как раз играли в переходный год, развал СССР происходил. Создавалась новая лига — Межнациональная хоккейная лига, если я не ошибаюсь, в тот год Александр Николаевич меня позвал, говорит, приезжай в Казань. Приехали на переговоры, нас Левицкий очень тепло встретил, очень радужно нам объяснил, что и как, ну и мы с удовольствием согласились, и так потихоньку у меня сложилась карьера.
— К вам как к приезжему парню не было какой-то дедовщины?
— Нет, я говорю, уже в то время складывался прекрасный коллектив, если так говорить, то справедливые ребята были в команде. С таким чувством справедливости, что никаких проблем с этим не было,
Айрат Кадейкин, ещё игрок «Нефтехимика»
нормально встречали, так что в этом плане все было замечательно.
— Не приняли как чужака? Потому что там полкоманды чуть ли не со школы, с детского возраста вместе были?
— Нет, всё было вообще нормально, никаких проблем с вливанием в коллектив не было. Мы, во-первых, одного возраста там были, как раз на тот момент обновление команды происходило. 1970-1972 года рождения – молодой наплыв был. Молодые, неженатые, нам было о чём поговорить.
— Что касается прихода Юрия Моисеева, сам факт приглашения такого тренера изначально обозначал, что у команды задачи будут высокие?
— Это, наверное, был такой переломный момент вообще во всём хоккее в Татарстане, а не только в «Ак Барсе». Юрий Иванович перевернул всё с ног на голову начиная с тренировочного процесса, начиная вообще с отношения к хоккею. Я думаю, это его огромная заслуга в том, что сейчас к хоккею в республике огромное внимание. Такой профессионализм он внёс.
— Первый сбор Моисеева вспомните. Сейчас баллоны Крикунова стали такой легендой, говорят, что Крикунов по сравнению с Моисеевым чуть ли не детский класс.
— Вы знаете, у Юрия Ивановича системность подготовки была. Я бы не сказал, что такие сверхнагрузки были, единственное, что он требовал всегда на тренировке, так это качество выполнения задания — вот это было всё неукоснительно и выполнялось чётко. А так, и темп тренировки, и самоотдача — всё это было само собой, основным критерием было качество выполнения.
— Каково было привыкать к новым требованиям?
— А изначально всегда тяжело к чему-то привыкать, а потом привыкли, знаете, как машины работали, выходили, отработали и ушли.
— Открытые тренировки Моисеева — это тоже такая одна отдельная легенда. Сейчас лига чуть ли не регламентом обязывает тренировки открывать, а тогда на тренировки «Ак Барса» мог вообще любой придти.
— Я думаю, тогда не только игрокам было интересно послушать, что он говорит в микрофон, но и люди, которые приходили на тренировку. С крепким словом он так мог сказать…
— Вам доставалось как-то?
— О, ещё как, по полной программе. Юрий Иванович же тоже родом из Пензы, и как земляку мне тоже на орехи хватало по полной программе.
«ЛУЧШЕЕ ЛЕКАРСТВО – РАБОТА»
— Если вспомнить 1997 год, можно сказать, что успешная «регулярка», а дальше тот самый «Кристалл».
— «Кристалл» (Саратов) – это, наверное, самая страшная игра была в карьере. Мы на тот момент ход набрали, заняли второе место в чемпионате. Знаете, никто не ожидал, что мы «Кристалл» не пройдём.
Айрат Кадейкин
Что произошло с командой функционально, психологически, я сейчас не могу то состояние определить. Но мы в той игре, когда проиграли, сделали по воротам «Кристалла» около 60 бросков, представляете, а Саратов сделал где-то пять, и в концовке игры мы проиграли. Потом после матча весь лед был в зажигалках, банках, такой свист. И я помню, Юрий Иванович заходил в раздевалку, у нас полное опустошение, мы вылетели из плей-офф, как мы сами считали, незаслуженно, должны были всё-таки добиваться большего, и команда играла великолепно. И вот он заходит бодро так, он, кстати, всегда заходил бодро, никогда не ходил с опущенной головой, и говорит: «Ребята, знаете, какое лучшее лекарство от того, что сейчас произошло?» Мы так сидим и думаем: ну, какое лекарство может быть? Он говорит: «Лучшее лекарство — это работа, завтра тренировка в 11». И мы начали работать. Я думаю, эта закладка пошла на будущий наш сезон, который привёл к чемпионству «Ак Барса».
— Если вспомнить, как начинался сезон 1998 года, было ли чувство, что всё в ваших руках?
— Я помню, Юрий Иванович кепку купил в начале сезона и на первую тренировку заходит и спрашивает: «Видишь, что написано на кепке? Чемпион. Понял, к чему мы стремимся?». Так что дух победителя в нас вселял всегда. Мы должны выигрывать всегда и везде, вот это было тоже основное такое, победы и еще раз победы. Это сейчас вспоминаю, что поражения Юрий Иванович очень болезненно воспринимал, если мы проигрывали за месяц хотя бы одну игру, это для нас была трагедия.
— Размеры премиальных были соответственно не сравнимы с тем, что сейчас?
— Я, наверное, скажу вам так: жили мы в то время хорошо. Не жаловались.
— Но всё равно эта команда была ведь уникальная, практически все свои.
— Да, 90 процентов игроков было из Казани. Алексей Чупин, Кирилл Голубев, в том числе и я, которые приехали в команду, они уже пять-шесть сезонов играли за «Ак Барс» и приросли корнями, многие приезжие ребята остались в Казани.
— Можно сейчас в КХЛ выиграть Кубок Гагарина, обладая 90 процентов состава фактически своими воспитанниками?
— При очень равных условиях, я так отвечу, вполне вероятно, а почему бы и нет? Здесь же от многого зависит, и в том числе от класса игроков.
— На следующей год приехали к вам классные игроки, а потом уже следующее чемпионство чуть ли не 10 лет пришлось ждать.
— А я на тот момент уже в Нижнекамске был.
— Новые игроки ведь ваше место заняли.
— Как я помню, летом Юрий Иванович подозвал меня и говорит: «Айрат, посмотри, кого мы пригласили». Там действительное заслуженные люди
Айрат Кадейкин (справа)
были — чемпионы мира, олимпийские чемпионы. Я говорю: я понял, Юрий Иванович, и поехал в Нижнекамск.
— Помимо Нижнекамска были ещё какие-то предложения?
— В своё время меня в «Ладу» приглашали.
— В «Ладе» ведь на то время «Жигули» раздавали, с удовольствием туда ездили.
— Я уже играл в Нижнекамске, там и остался, в Татарстане. Я ведь еще в Новокузнецке поиграла, в Пензе, потом в ЦСК ВВС, а заканчивал свою карьеру я уже в Лениногорске.
— Как ваша тренерская карьера? Пользуетесь конспектами Юрия Ивановича Моисеева?
— Да, конечно.
— И крепким словом тоже?
— Да, а как же — это то же самое, что солдат без автомата.
— С молодёжью как работается? Многие жалуются, тот же Гизатуллин говорил, что много ребят необученных с детского уровня приходит в команду.
— Приходится всему учить, мы для этого и поставлены.
— В один момент в «Нефтехимике» сразу девять воспитанников играло. Якупов — это вообще планетарного масштаба звезда. Почему маленький Нижнекамск плодовитее, чем «Ак Барс», на который работает фактически вся республика.
— Есть плодородная земля, например плодородная земля хоккеистов из Челябинска, из Пензы тоже очень много воспитанников. В Нижнекамске очень много воспитанников, которые сейчас играют, я, наверное, так отвечу на ваш вопрос.
— Раньше из «Нефтехимика» в «Ак Барс», и наоборот, много хоккеистов переходило. Почему теперь такого нет?
— Честно сказать, я и не задумывался даже над вашим вопросом.
— Может, просто воспитанников в «Ак Барсе» стало меньше?
— Нет, почему? Сейчас в «Ак Барсе» очень серьезная школа, очень хорошо готовят ребят, сейчас вот у них ряд игроков поехал в Альметьевск, которые очень прилично выглядят. Там школа очень прилично сейчас работает, и, я думаю, она будет развиваться, со временем они будут выдавать на гора хороших хоккеистов. Потому что там очень хорошо работа поставлена и хорошие условия.
— Расскажите чуть-чуть подробнее о братьях Галимовых и Альшевских, которые весь сезон сыграли за «Нефтехимик».
— Ребята очень хорошие, очень работоспособные. Самое главное — много работают, и толковые. Но им опыта немного не хватает, понимаете? Думаю в тех моментах, которые создают и которые они не реализовывают, сказывается отсутствие именно опыта. Со временем всё встанет на свои места. Они забивали в МХЛ, они забивали и в Пензе, а люди, которые забивали и там и там, забьют и здесь.
— Пензу они до полуфинала дотащили.
— Да, я сам ездил на эти игры, они хорошо играли, там очень публика интересная, они их постоянно называли «Братья, братья» (улыбается). Очень они нравились местной публике — и Петя Хохряков, и братья Альшевские. Да, Петя очень прибавил в этом сезоне, особенно в играх плей-офф заметен был парень, дай бог ему развиваться, он и как парень очень хороший.
Айрат Кадейкин (слева) на тренерском мостике «Реактора»