Кирилл Сафронов — один из немногих воспитанников петербургского хоккея, сумевших сделать громкую карьеру. В 17 лет он выиграл молодёжный чемпионат мира, а потом был выбран в первом раунде драфта под общим 19-м номером «Финиксом». В НХЛ защитник провёл всего 35 матчей, зато дважды становился обладателем Кубка Колдера, который вручался победителю плей-офф чемпионата АХЛ. В родном СКА Сафронов выступал в общей сложности восемь сезонов, затем выступал за «Сибирь», «Нефтехимик», «Югру» и «Амур».
С Кириллом мы встретились в его хоккейном клубе, открывшемся чуть больше года назад. Экс-защитник рассказал о своём новом деле, работе агента, вспомнил о жизни в Северной Америке, о том, как менялся СКА с приходом больших денег, успехах Барри Смита в России и скандальной драке в ночном клубе.
«Открывать свой клуб было не страшно, верю в свои силы и в своих партнёров»
— Последний матч в КХЛ вы провели 24 февраля 2015 года. Страшно было заканчивать?
— Я не сразу принял решение. Сезон в «Амуре» выдался непростым, несмотря на то что я был лидером по результативности и игровому времени среди защитников команды. Долгое время беспокоило колено, в межсезонье слетал к хирургу в Германию, выяснилось — артроз. Тем не менее желание играть было огромное, и я усиленно тренировался в родном Питере. Однако до октября не получил ни одного достойного предложения из КХЛ и решил сосредоточиться на самообразовании.
— Чем занялись в первую очередь?
— На тот момент я уже учился в магистратуре в институте им. Лесгафта, но так как защита проходила всегда в декабре, когда в хоккее идёт разгар сезона, я два года подряд не мог защититься. В общем, ушёл с головой в учёбу и защитил диссертацию. Потом пригласили экспертом на телевидение и радио.
— Как в вашей жизни возник хоккейный клуб «Красная Звезда»?
— В Петербурге у меня было несколько друзей-единомышленников, с которыми мы давно думали о создании своего клуба. Ребята тоже всю жизнь провели в хоккее. В октябре 2015 года запустили свой проект — детско-юношеский хоккейный клуб «Красная Звезда». Набрали команду из ребят 2005 года рождения и заявили её на первенство Ленинградской области.
— Каких успехов добились за прошедший год?
— Сейчас у нас занимается около 200 детей в школе хоккея и фигурного катания. Команды играют на первенстве города и на Кубке федерации. Мы хотим сделать солидный клуб, чтобы ребята со временем стали профессиональными хоккеистами. Также летом 2016 года мы провели 3-недельный сбор для игроков системы КХЛ, который посетило около 40 хоккеистов. Уверен, мы помогли им грамотно подготовиться к предсезонному сбору и сезону.
— Вы также являетесь хоккейным агентом. Почему выбрали эту профессию?
— Долго размышлял на эту тему и понял, что мне она близка. Всегда помогал молодым игрокам, если им нужны были мои советы. Подсказывал на площадке и по жизни. Узнал на сайте КХЛ, что есть курсы агентов, записался и впоследствии с успехом сдал экзамены В Москве и получил лицензию. Было сложно и интересно.
— Много клиентов сейчас ведёте?
— По сравнению с более опытными агентами у меня не так много клиентов. Пока сам вникаю в процесс. Несколько моих ребят уже выступают в ВХЛ. Я не гонюсь за количеством. Для меня сейчас главное получить необходимый опыт в переговорах и помочь моим клиентам расти.
— Развивать детский спорт на частные деньги в России непросто. Как решились на такой серьёзный шаг?
— Страшно точно не было. Верю в свои силы и так же уверен в своих партнёрах. Сложнее всего было найти инвесторов, которые готовы вкладываться в строительство катков. Это больше государственная история. Можно сказать, что нам повезло. Мы нашли партнёра, у которого трое детей. Они все играют в хоккей и занимаются в нашей школе.
— Работаете сейчас в плюс?
— Работаем над этим. В свободное от тренировок время сдаём лёд в аренду. Дети тренируются либо рано утром перед школой, либо днём. А после на нашей площадке занимаются любительские команды. Заработанные деньги мы, естественно, тратим на развитие. Например, открыли игровой зал.
— СКА оказывал поддержку вашей школе?
— В перспективе, когда мы начнём показывать стабильные результаты, можно попробовать провести переговоры со СКА, чтобы вступить в их систему. Но сейчас мы на своём примере доказываем, что, не имея серьёзных инвестиций и связей, можно за счёт энтузиазма и знаний открыть хоккейную школу.
— Сами тренируете детей?
— Я больше выполняю функции менеджера, занимаюсь организационными вопросами. Стараюсь по мере возможности передавать свой опыт ребятам. На осенних каникулах мы организовали мини-сборы. По просьбе родителе провожу занятия для защитников. В планах создать свою школу по подготовке игроков этого амплуа.
— Сколько стоит сейчас отдать ребёнка в хоккей?
— Самое дорогое — это форма. Но это тоже не проблема. Через социальные сети можно обмениваться экипировкой. Многие родители так и делают. Дети же быстро вырастают из одежды. Мы в клубе сделали систему членских взносов — членство в клубе стоит семь с половиной тысяч. Это четыре тренировки в неделю на льду и четыре в зале. Хотим получить лицензию и стать СДЮШОР. В будущем надеемся на поддержку со стороны городского правительства, чтобы снизить стоимость обучения.
«Балмочных в финале МЧМ-1999 одной рукой канадцам гол забивал»
— Победа в финале МЧМ-1999 над Канадой – одно из самых ярких воспоминаний карьеры?
— Действительно, этот турнир дал толчок в развитии моей карьеры. В школе я всегда считался самым перспективным, играл за старших, но переход из детского хоккея в молодёжный и взрослый — очень непростой процесс. Огромное спасибо Борису Петровичу Михайлову, на тот момент главному тренеру СКА, за то, что в возрасте 17 лет привлёк меня в первую команду. Оттуда меня заметили наставники молодёжной сборной. На тот момент национальная команда долгое время ничего не выигрывала, никто не думал, что мы сможем стать чемпионами.
— Кто из игроков той команды далеко не полностью реализовал свой потенциал?
— На мой взгляд, половине игроков той команды не удалось ярко проявить себя во взрослом хоккее. Максим Балмочных уникальный хоккеист, в финале против канадцев он забил невероятный гол с неудобной позиции. Настолько он был физически силён и одарён! По максимуму реализовали свой потенциал Виталий Вишневский, с которым мы в паре играли, Афиногенов, Чубаров, Рязанцев. С Денисом Швидким жили в одном номере, он закончил достаточно рано, хотя тоже был выбран в первом раунде драфта, играл много в НХЛ.
— С Романом Ляшенко были друзьями?
— Друзьями, наверное, нет. Мне было 17 лет, а всем ребятам 18-19, на тот момент разница в возрасте ощущалась. Я вёл себя скромно.
— Не обижали вас?
— Нет, все классно относились. Для меня сюрпризом стало попадание в такую команду, но я как молодой спокойно делал свою работу. А Ляшенко был капитаном сборной. Потом мы встречались ещё несколько раз в Северной Америке. Рома играл за фарм-клуб «Рейнджерс», а я за «Спрингфилд». Мы ходили вместе в ресторан, когда наши команды играли друг против друга, общались, в Америке русские ребята стараются встречаться чаще.
— Как узнали о случившейся с ним трагедии?
— Из прессы. Был шокирован. А как иначе? Парень, с которым ты играл…
Хоккеисты все такие весёлые и позитивные ребята, а здесь такое… Никто до конца так и не понял, что в итоге произошло.
«У Славы Козлова дома играли с Ковальчуком в лото»
— Вы были задрафтованы «Финиксом» в первом раунде, но провели только один матч за команду. Почему не получили полноценного шанса?
— Когда меня выбирали на драфте, было одно руководство, я провёл неплохой тренировочный лагерь, но мне было всего 18 лет. «Финикс» решил, что мне лучше отыграть сезон в юниорской лиге. Там я набрал 50 очков, получил приз лучшего защитника-новичка, а «Финикс» провёл крайне неудачный сезон, и у них поменялся весь тренерский штаб. Понятно, что если не смог заиграть, то значит где-то сам недоработал. Помню, за место в составе претендовал финн Осси Ванянен, тот самый, который до недавнего времени выступал за «Йокерит», в итоге в команде остался именно он.
— Затем вы попали в «Атланту», но там тоже не смогли надолго закрепиться.
— В те годы «Атланта» была явным аутсайдером, держалась на трёх игроках — Ковальчук, Хитли и Козлов. Команда много проигрывала, но, даже несмотря на это, таким молодым хоккеистам, как я, всё равно тяжело было пробиться в состав. Я провёл около 30 матчей в НХЛ, но это были такие командировки — то я в «Чикаго Вулвз», то в «Атланте». Потом последовал обмен в «Нэшвилл», где мне вообще не дали шанса. А за фарм-клуб, «Милуоки Адмиралс», мы отыграли потрясающий сезон, выиграли «регулярку» и Кубок, а на следующий год был локаут, хоккея в Северной Америке не было, и я вернулся в Россию.
— В «Атланте» свои первые сезоны в НХЛ проводил Илья Ковальчук. Каким был он в первый год игры в НХЛ?
— Против Ильи я играл с детства. Несмотря на то что он младше меня на два года, Ковальчук всегда играл за команды постарше. Был юношеский задор, конечно, ошибки случались, но уже тогда было понятно, что Илья приехал в НХЛ надолго и будет здесь звездой.
— Друзьями стали?
— Русских ребят не так уж и много в НХЛ. У нас была очень дружная компания. Славе Козлову тогда было около 30 лет, для нас он был уважаемым ветераном (улыбается). У нас была отличная тройка, у Славы Козлова дома играли в лото, вместе проводили свободное время.
— Как считаете, заочный спор Ковальчука с Дэнни Хитли шёл на пользу команде?
— Считаю, что не было никакого противостояния. Парни очень хорошо общались и дружили, были две яркие звезды, и это совершенно не мешало команде.
«Во франкоязычном Квебеке никто не хотел говорить по-английски»
— Чем вообще запомнилась жизнь в Северной Америке?
— Когда только уехал за океан, попал в юниорскую лигу в Квебеке. Квебек — это полностью франкоязычная провинция в Канаде, где никто не хотел говорить по-английски. У меня бабушка работала всю жизнь в английской школе, так что с языком проблем не было. Но в Квебеке даже тренер говорил только по-французски, русских в команде не было, только словак Кристиан Кудроч, такой двухметровый огромный защитник. Мы потом вместе с ним играли в Спрингфилде и «Сибири». Но ко мне приезжали родители, мы снимали там квартиру, так что жить было достаточно комфортно.
— В хоккейном плане жизнь в Америке отличалась?
— Практически не было пауз между матчами. Мы могли играть в пятницу, субботу, воскресенье, потом в среду. Огромное количество переездов, в фарм-клубе у тебя нет каких-то суперусловий. Это в НХЛ ты летаешь на собственных самолётах и за тебя носят форму, а здесь ты сел в автобус, закинул баул и поехал. Сыграл матч, поспал и опять поехал. Больше всего удивил подход тренеров. В России я привык к жёсткой требовательности, а в Северной Америке всё намного проще, ты ошибся, наставник показал видео, разобрали ошибки и спокойно готовишься к следующей игре.
Естественно, я скучал по дому и родным, с огромным удовольствием приезжал в отпуск. Здорово было работать и играть там, а лето проводить дома.
— Что в Америке поразило больше всего?
— Канадские города поразили любовью к хоккею, там всех игроков знают в лицо. Но это я ещё понял во время молодёжного чемпионата мира, когда на финале с канадцами было 15 тысяч зрителей. Хозяева играли в белой форме, и все трибуны были в белых майках. На арене стоял такой шум, что ничего не было слышно и играли на инстинктах. Когда выступал в юниорской лиге, приезжали в такие деревни, где, кроме старого дворца спорта, ничего нет, но хоккейная команда всё равно есть. Вроде деревня, никого нет, но арена набивается битком.
В США немного по-другому. В Милуоки всё выигрывали, но народу было мало на матчах. Все ходили на НБА. Больше всего мне понравилось играть в Чикаго. Город классный, похож по климату на Санкт-Петербург, много русских живёт, русские ресторанчики, куда можно пойти пообщаться, послушать русскую музыку. Плюс город стоит на берегу озера Мичиган.
«Барри Смит выстроил систему в СКА»
— В СКА вы играли в разные годы. Как менялась команда после прихода мощного спонсора в лице «Газпрома»?
— Конечно, многое изменилось. Я помню, когда мы несколько сезонов подряд занимали 12-13-е места, никак не могли подняться выше. С приходом Александра Ивановича Медведева всё стало быстро меняться. В СКА пришёл Барри Смит, считаю, что он вместе со своим помощником Юрием Леоновым помог мне по максимуму проявить себя. В первом сезоне при Смите я поставил рекорд по очкам среди защитников, правда, Сергей Зубов побил его на следующий год.
— Насколько сильно Барри Смит повлиял на развитие СКА?
— Он очень много сделал для клуба. Смит — настоящий фанат хоккея, ходил на матчи вторых команд, изучал все детали и выстраивал систему. Барри передавал свой опыт менеджменту СКА, как всё работает в НХЛ. За несколько лет СКА наконец-то начал добиваться результата. С приходом больших финансовых потоков, стало появляться больше звёздных игроков, это здорово, в первую очередь, для болельщиков.
— С другой стороны, стало меньше воспитанников в команде.
— Если посмотреть на всех воспитанников СКА, то их можно пересчитать по пальцам. Профессиональный спорт – это прежде всего результат. В НХЛ вообще никогда не слышал разговоров: «Этот парень родился в Чикаго, он воспитанник «Чикаго Блэкхоукс» и играет за команду». Такое бывает крайне редко.
«Помню старые гостиницы, прокуренные номера, кровати, после которых спина болела»
— СКА покупал звёздных игроков. Что касается бытовых моментов, команда тоже сразу стала похожа на топ-клуб?
— Условия, конечно, стали намного лучше. Во времена Суперлиги один-единственный нормальный иностранный отель был в Тюмени. Мы очень радовались, когда туда ехали играть. А так были старые гостиницы, прокуренные номера, кровати, после которых спина болела. Сейчас практически во всех городах условия хорошие.
У СКА раньше была база на Звенигородской, мы ночевали там перед каждой игрой. Бывало, тренировались в ледовом зале за день до игры утром, и сразу ехали на базу. Обед, отдых, просмотр прошедшей игры на видео, вечерняя тренировка для молодых. Плохо сыграешь, опять на базу (смеётся). Я не был женат, детей ещё не было, так что меня это не сильно волновало, а вот семейным ребятам было непросто. С приходом Барри Смита мы съехали с той базы. Собирались перед матчами в гостинице и ехали на арену.
— Сильно отличалась ваша зарплата в СКА в первом сезоне КХЛ по сравнению с тем, что было до 2005-2007 годах?
— Лично моя не сильно, но в целом зарплаты выросли по лиге.
— Были те игроки, по которым сразу было видно, что они приехали в СКА зарабатывать?
—Таких хоккеистов, которые просто приходили, делали своё дело и уходили, которым было всё равно, я встречал редко. Александр Иванович Медведев нам всегда говорил: «Вам повезло — вы занимаетесь любимым делом и получаете за это хорошие деньги». Согласен с ним полностью.
— В какой год СКА был ближе всего к Кубку Гагарина?
— Мы не проходили дальше второго раунда, в первом сезоне с Барри Смитом проиграли «Локомотиву». Считаю, что та команда была способна на многое. На следующий год мы стали ещё сильнее. Тройка Яшин — Чаянек — Сушинский выглядела очень солидно. Но что-то не получились, проиграли «Спартаку» в первом раунде. По именам мы были сильнее.
— Что не сложилось у вас в сезоне-2009/10, в котором вы покинули СКА?
— Селекция была такая, что приходили сильнейшие, и я проиграл конкуренцию другим ребятам. Хотя в принципе мог играть в той команде.
— Тяжело было играть в Нижнекамске, Новосибирске, Хабаровске после нескольких лет в СКА?
— Нет, не тяжело. Я в 18 лет уехал в в Северную Америку играл в разных лигах и за разные команды, так что опыт был. Хотел себе в первую очередь доказать, что я могу вернуться на свой уровень.
«Была потасовка и получил пулевое ранение»
— В 2010 году в вас стреляли в одном из питерских баров.
— Меня совсем не красит эта история. Всё-таки шёл хоккейный сезон, и профессиональные игроки должны проводить время дома, восстанавливаться и отдыхать. Мы были на дне рождения в ночном клубе. Была потасовка, и я получил пулевое ранение.
— Что ощущает человек, на которого внезапно наводят пистолет?
— Всё так быстро произошло, что я не понял ничего. Пока защищал своих близких, не заметил, что получил пулю. Адреналин бил через край, тем более я же хоккеист, был в хорошей физической форме.
— Как отреагировали на эту ситуацию в СКА?
— С пониманием. Не было каких-то выговоров со стороны руководства, ребята все поддержали.
— Долго восстанавливались?
— Около месяца пропустил, спасибо врачам СКА, что быстро поставили на ноги. К концу сезона полностью восстановился. Совет всем молодым ребятам по ходу сезона — не ходить в такие заведения и заботиться о себе и своей репутации.
— Почему не стали писать заявление в милицию?
— Посчитал, что смысла в этом нет. Был уверен, что человека, который стрелял, вряд ли найдут. Много было разных людей замешано.
— Больше с теми людьми не пересекались?
— В то время, конечно, встречался, получил от них извинения. Но вопрос тогда закрыли, и больше с ними не пересекался.
— После этого инцидента обходили стороной ночные заведения?
— Я сделал тогда определённые выводы. Тем более на тот момент у меня подрастала дочка, я стал больше думать о семье. Впоследствии я старался избегать конфликты, по возможности уходить в сторону, я и так в принципе спокойный человек.
— В «инстаграме» у вашей супруги подсмотрела, что она общается с Миланой Кержаковой. Семьями дружите?
— Ещё до нашего знакомства моя супруга Анастасия общалась с Миланой. На самом деле, Питер маленький город. Не сказал бы, что мы дружим семьями, я знаю Милану просто как подругу Насти. С Александром Кержаковым виделся буквально пару раз в каких-то общих компаниях.
— Ваша бывшая жена ушла к Александру Кержакову. Ситуация с их разводом, проблемами с наркотиками у Екатерины очень бурно и долго обсуждалась.
— Меня лично это не задевало никак. Всё, что меня волнует, так это благополучие и здоровье моей дочери Софьи. Моих родных больше волновало, что моя фамилия постоянно появлялась в прессе в скандальной хронике. Но я, к сожалению, никак не могу на это повлиять. Это давно не моя жена и не моя жизнь.
— Дочка живёт с вами?
— Да, уже четыре года живёт со мной, а теперь мы живём большой и дружной семьёй — я, Настя и наши трое общих детей. С бывшей женой я никак не пересекаюсь, дочка иногда видится.
«СКА не любят в России? Черта русского характера — ругать другого»
— Несколько лет назад вы говорили, что в Петербурге все живут только «Зенитом». Сейчас всё изменилось?
— Да, конечно. Я сам бываю на матчах. Помимо того что СКА стали приглашать звёздных игроков, клуб проделал огромную маркетинговую работу. Если раньше на СКА ходили только фанаты, то сейчас приходят целыми семьями. Плюс пошли результаты, наконец-то кубок Гагарина приехал в Петербург.
— В других российских городах к СКА относятся очень воинственно.
— Наверное, черта русского характера не радоваться за другого, а ругать. Но без критики не было бы и результата. Я как коренной ленинградец рад, что у нас есть возможность увидеть лучших игроков на льду.
— Сами сейчас часто на лёд выходите?
— На базе нашего клуба «Красная Звезда» есть любительская команда, за которую играют тренеры и менеджмент нашего клуба. В прошлом сезоне мы выступили удачно, в одном из дивизионов заняли первое место, выиграли Кубок Белых ночей. Первые успехи нашего клуба появились благодаря команде любителей. Мы показываем нашим детям, как нужно выигрывать. Сейчас три-четыре раза в неделю тренируюсь и играю в хоккей.
— Готовы в КХЛ выступать.
— Да (смеётся). Хоккея в моей жизни хватает, тренируюсь постоянно.