17-летний Василий Подколзин в этом сезоне уже успел завоевать бронзу мемориала Глинки, серебро мирового Кубка вызова и бронзу молодёжного чемпионата мира. А ещё – дебютировать в МХЛ, ВХЛ и КХЛ. Он считается одним из самых сильных игроков своего года рождения во всём мире – в рейтингах драфта НХЛ россиянин сейчас занимает третью строчку.
О нём отзываются не иначе как с восторгом, но сам Подколзин не даёт себе спуску. Он производит впечатление предельно мотивированного и не по годам рассудительного молодого человека. «Чемпионат» поговорил с ним о молодёжном чемпионате мира, Мировом Кубке вызова и новых вызовах, которые ждут впереди.
«Нет ощущения, что я чего-то добился»
— Что у вас за травма?
— Небольшое повреждение, просто дали отдохнуть в связи с перелётом и акклиматизацией. Надо немного залечить раны.
— Повязка страшная.
— Просто в покое надо руку подержать, восстановиться.
— После месяца в Канаде на теле живого места нет или нормально?
— Всё нормально, в обычном режиме. Тут дело больше в том, что надо поберечь себя. Мне сказали, лучше сейчас взять паузу, полностью восстановиться, пройти процедуры. Дальше будут более важные игры.
— Вас и на Мировом Кубке вызова, и на МЧМ постоянно били, но вы старались не отвечать. Это принципиальная позиция?
— Я и на чемпионате мира канадцу ответил, и на Кубке вызова с Канадой тоже. Но действительно были моменты, когда я сдерживался. Работаю над собой.
— Если вызовут на бой, будете драться или это не ваше дело?
— Смотря какая ситуация. Если партнёра бьют, поеду заступаться. Если чисто своячок, то нет. Мне надо играть — зачем подводить команду?
— Многие ребята вернулись перебитые – Муранов, Старков, Кравцов.
— Все отдавались полностью, это показатель хорошей работы.
— У вас и прошлый год был насыщенным, а этот вообще невероятный, ни секунды продыху. Как удаётся не очуметь от всего этого?
— Выкидываешь ненужное из головы. Работаю в обычном режиме, как всегда. Понятно, что мне много доверяют, даже в «СКА-Нева» играю. Всё через работу, ничего особенного. Нет ощущения, что я чего-то добился.
— Не говорили ещё, что в основу вызовут? В СКА часто после МЧМ «сборники» получают шанс.
— Ничего не говорили. Пока восстанавливаюсь и отдыхаю, чтобы прийти в себя физически и морально и быть готовым к важным играм. Моё дело играть в хоккей, а дадут ли шанс, решат за меня.
«Если бы мне три недели назад сказали, что поеду на чемпионат мира, я бы не поверил»
— Эта бронза — победа или поражение?
— Тяжело сказать. Все пацаны знали, что именно эта команда может выиграть золото. Мы добавляли от игры к игре в игровом плане, но немного не повезло. Бронза есть бронза, это медаль чемпионата мира. Кто-то об этом может только мечтать, а у нас она есть.
— На Кубке вызова у России была команда 2001 года, а у американцев и канадцев ребята постарше. Вам после этого турнира на МЧМ уже легче было выходить?
— На самом деле, между молодёжным и юниорским хоккеем разница небольшая, просто скорости немного повыше. Ко всему этому адаптируешься, я быстро привык к скоростям, к борьбе. На самом чемпионате мира у меня немного не получалось, но не сказать, что я не понимал, что делать.
— Несколько месяцев назад вы говорили, что даже не думаете о том, что вас могут взять в сборную. Откуда такая скромность?
— Не люблю говорить, что меня могут куда-то взять. На тот момент я даже в МХЛ не играл, и молодёжная сборная была чем-то недосягаемым. Со временем всё приходит, слава богу, что так сложилось.
— Получается, до начала сезона не ожидали, что будет МХЛ, ВХЛ, КХЛ, сборные.
— Конечно. На тот момент моей задачей было закрепиться в МХЛ и показывать хороший уровень. А насчёт молодёжной сборной… Если бы мне три недели назад сказали, что я поеду на чемпионат мира, я бы не поверил.
— Да ладно? Даже когда на Мировой Кубок вызова ехали, не держали эту возможность в голове?
— Я даже не знал, что поеду туда. Мне сказали после последней игры.
— Брагин как раз в начале декабря говорил, что в сборной за вами наблюдают, и шанс попасть на МЧМ есть.
— Знаю, что говорил, но почему-то не думал об этом.
— Перед Турниром четырёх наций Брагин тоже ничего не говорил?
— На том турнире с нами работал Юрий Иванович Бабенко, мы с ним общались. Он подсказывал мне, но ничего такого не говорил.
— То есть с Брагиным вы впервые встретились уже в Канаде?
— Да.
— И что он вам сказал?
— Сначала спросил про самочувствие, сказал, что шанс есть. Говорил, что нужно доказывать, что я достоин быть в этой команде. Всё по делу, ничего лишнего.
— Как узнали новость о вызове в молодёжную сборную?
— Мы проиграли в финале Кубка вызова, тренер зашёл в раздевалку, поблагодарил всех за турнир и сказал, что я отправляюсь в расположение молодёжной сборной и буду готовиться к молодёжному чемпионату мира. Никто не говорил, что я точно в составе, мне дали шанс доказать, что я достоин этого места.
— То есть всё было неожиданно?
— Очень неожиданно. За два дня до этого позвонил родителям, сказал, что еду домой на Новый год. Думаю, все родные прибывали в шоке какое-то время.
— Родителям сразу ночью позвонили?
— Да, они не спали, ждали моего звонка. Позвонил, сказал, что завтра улетаю в молодёжную сборную. Понятно, что были счастье и радость. Мне кажется, что эта новость меня вдохновила и дала мне силы.
— Наверняка мечтали в детстве сыграть на МЧМ. Когда поняли, что это реально?
— Когда я туда приехал. До этого в голове ничего такого не было. Так сложилось, что я на Новый год обязательно смотрел чемпионат мира и думал, как это круто. Конечно, были такие мысли, что когда мне будет 19 лет, но чтобы вот так вот – нет.
«Говорят – тебе 17, ещё всё будет, но у меня должно было быть здесь и сейчас»
— Не было ощущения, что из-за такого напряжённого графика у вас немного не хватило сил, чтобы ярче выступить на МЧМ?
— Конечно. Я считаю, что не очень хорошо выступил на чемпионате мира. Где-то не хватило свежести, где-то опыта и мастерства. Понятно, это всё накапливается и в один момент сказывается, но лучше бы сказалось чуть попозже, сейчас. Есть, как есть, думаю, это неплохое начало для меня.
— Вы говорите, что плохо выступили. Если смотреть статистику, то на МЧМ вы сыграли скромно – четвёртое звено, три передачи, ни одного гола. Но если смотреть матчи, вы и большинство сделали ярче, передачи раздавали, которые могли быть голевыми, и вообще были таким моторчиком. В чём претензия к себе?
— В некоторых моментах сыграл не по-умному. Где-то передачу не отдал, где-то передержал, где-то ошибся в своей зоне. Тот же гол, который я привёз в матче со Швейцарией. Понятно, тогда я был на эмоциях, а сейчас это большой опыт. Надо делать выводы и двигаться дальше.
— Свои игры пересматриваете, разбираете?
— Где бы я ни играл, всегда пересматриваю свои смены. Что-то подмечаю, смотрю ошибки. Анализ всегда самое главное, меня к этому с детства приучал тренер.
— Вы забивали красивые голы на мемориале Глинки, на Кубке вызова, а на МЧМ бросали не так много и больше старались на партнёров играть, в борьбу идти.
— Это следствие моих ошибок. Где-то я мог бросить, но не бросил, где-то мог отдать передачу, но не отдал. Реально, есть ошибки, которые нужно исправлять, причём срочно. Такая игра меня не устраивает. То, что я мог сделать, и что сделал, это не совсем то, что нужно.
— То есть вы себе никаких скидок не делаете, на тот же возраст?
— В молодёжной сборной в принципе нет возраста. Если тебя берут, значит, ты должен соответствовать этому уровню. Кто-то говорит: «Тебе 17, у тебя ещё всё будет». Но у меня должно было быть здесь и сейчас. Я должен был показывать результат.
— То есть это не тренер говорил побольше на партнёров играть?
— Нет, меня взяли не за то, чтобы я играл на партнёров, а чтобы я показывал хоккей, который всегда показываю. Немного не получилось, но вся команда грамотно сыграла в обороне, это принесло плоды.
«По эмоциям матч с Канадой — самый важный в моей жизни»
— Что случилось после матча с Чехией, когда Лауко на рукопожатии вам пытался в лицо заехать?
— Ничего особенного, я вообще не знал, кто это. Потом только пересмотрел, что в первом периоде он на мне удалился. Видимо, ему что-то не понравилось. Я просто ехал, жал руки, слово за слово… Ничего такого.
— Вы и на ЮЧМ друг против друга играли.
— Я знаю, но там никакой предыстории не было.
— Про Канаду вы сказали, что это война. Это всегда самый главный соперник?
— Наверное, с Канадой пока что был самый запоминающийся матч в моей карьере. По накалу, по атмосфере, по скоростям это был самый сильный матч. Канадцы это канадцы, они бегут, бьют постоянно, при этом хорошо играют в хоккей. Мы очень хорошо отработали в обороне, за исключением пропущенного гола. Хорошо сыграли в меньшинстве, а в нужный момент реализовали свои моменты. То, что сделал Паша Шэн, — это индивидуальное мастерство, но всё равно это всё было на команду. Тем более в Новый год, продлили людям праздник. Поэтому по эмоциям это самый важный матч в моей жизни.
Видео можно посмотреть на канале Russia Hockey в YouTube.
— С Америкой тоже война?
— Конечно, это принципиальный соперник. Даже речи не было о том, что будет просто, что нас никто не будет бить. Нас предупреждали, да и мы знаем эту команду. Я считаю, мы играли лучше американцев. Понятно, что были моменты, когда мы проваливались, но конец второго и третий период мы играли очень хорошо. Просто немного не сложилось.
— Незасчитанный гол – переломный момент? До него мы смотрелись интереснее, а потом как будто всё из рук стало валиться.
— Может быть, в каком-то плане этот момент и был переломным. Хоккей есть хоккей, когда команде не засчитывают гол, настроение падает, начинаешь злиться, пытаться что-то сделать, и ничего хорошего из этого не выходит.
— То есть не хватило спокойствия?
— Вы сами видели, когда Муранов не забил, когда Кравцов не попал. Это не недостаток мастерства, просто хоккейный бог не был на нашей стороне в этот день.
«Россия всегда должна навязывать свою игру, и с Канадой, и с США, и с Китаем»
— Романов вчера говорил, что все ребята были в шоке от поражения в полуфинале, были уверены, что Америку пройдём.
— Должна быть уверенность, а не самоуверенность. Мы были уверены в своих силах, знали, что реально можем это сделать. Наверное, в шоке мы были не от того, что проиграли, а от того, что не забили голы в стопроцентных, двестипроцентных моментах. Плакали, я лично тоже плакал, очень сильно расстроился. Обидно, когда ведёшь игру и вот-вот забьёшь, но так получается.
— Вы говорите, что во второй половине матча переигрывали, но казалось, что скатились на индивидуальную игру.
— Немного хладнокровности не хватило, начали таскать шайбу по одному, пытаться спасти Россию. Просто немного не повезло.
— Это эмоции молодёжного хоккея?
— Конечно, за это его и любят. Эмоции там были прежде всего, и это, на мой взгляд, даже хорошо.
Видео можно посмотреть на канале Russia Hockey в YouTube.
— Кто из соперников был сильнее – Канада или США?
— Тяжело сказать, это команды примерно одного уровня. Были две абсолютно разные игры, и по накалу, и по моментам, по нашей подготовке к игре.
— Что разного было в подготовке?
— Разный поход к игре, они играют по-разному. Мы разбираем перед каждым матчем моменты, уже знали, что они будут делать. За счёт этого мы их переигрывали, а где-то наоборот, проваливались, потому что они привносили что-то новое.
— С Канадой надо было от обороны сыграть, на контратаках, а с Америкой?
— Почему? Я считаю, Россия всегда должна навязывать свою игру, с кем бы она ни играла, – с Канадой, Америкой или Китаем. Мы должны играть в свою игру, чтобы под нас подстраивались, а не мы – под соперника.
— Брагин часто строит игру на том, что надо строго сыграть сзади, а в атаке на мастерстве забьём.
— Игра в обороне – очень важный момент, и он был ключевым на этом чемпионате мира. Мы в обороне очень хорошо сыграли. Конечно, были провалы, но без ошибок никуда, а так мы сыграли грамотно, отстояли своё и забили своё.
— В этой «молодёжке» Брагина чувствовалось, что вы играете с позиции силы?
— Игра в обороне в какой-то мере тоже позиция силы. Соперник не знает, чего от нас ждать, мы можем сыграть на оборону или в атаке, у нас был разноплановый хоккей, который принёс результат.
«Эту команду я буду очень долго помнить»
— Как собраться на матч за бронзу, когда золото было так близко?
— Очень тяжело. Когда нет физических сил – это одно, когда нет эмоциональных – это провал. Очень тяжело найти в себе силы выйти и играть так же, как играл весь турнир. Собрались с ребятами, поговорили о том, что такой команды больше не будет, что завтра будет последний матч. На этом настроении вышли и начали биться друг за друга как в последний раз. Слава богу, что заняли третье место. Эту команду я буду очень долго помнить.
— После полуфинала быстро удалось заснуть?
— Нет, было много мыслей, начинаешь себя винить, искать причину, ошибки. Сейчас вспоминаю, тяжёлая была ночь. Эмоции и слёзы ушли и начался анализ. И когда ты это разбираешь, даже сейчас показывали, и смотреть не хочется.
— Была вообще команда, которая впечатлила на этом турнире? Или те же финны, если вы смотрели?
— Финны вообще стабильная команда, у них все возрасты сильные. Швейцария преподносила сюрпризы. В принципе, мы ожидали такого, никто не говорил, что есть слабые соперники, но швейцарцы реально молодцы, прошли четвертьфинал со шведами. Уважение им за это.
— Давление сильное ощущалось? Вся Россия смотрит, нельзя проиграть?
— Давление – понятие растяжимое. Прежде всего мы чувствовали поддержку. Негатива было много, после Америки и по ходу всего турнира, но нужно уметь убирать то, что не нужно. Поддержку ты воспринимаешь, а негатив убираешь в сторону.
— В прессе постоянно муссировали то, что команда зажата из-за давления. Как было на самом деле?
— Не считаю, что команда была зажатой, мы выходили и играли, как всегда. Никакого сильного давления на нас не было.
«Удивило, насколько Брагин чувствует своих игроков, а Знарок – настоящий мужик»
— Что запомнилось по работе с Брагиным?
— Подход к рабочему процессу. Когда я был маленьким – 9-12 лет – единственный турнир, который я смотрел, это молодёжный чемпионат мира. Полностью смотрел финал МЧМ-2011, не ушёл спать, МЧМ-2012, когда в финале проиграли шведам, МЧМ-2013 в Уфе, когда Ничушкин забил победный гол. Брагин настолько опытный тренер, что видит игрока насквозь. Если у тебя что-то болит, если даже плохое самочувствие или настроение, он подъедет и спросит, что случилось. Меня удивило, насколько он чувствует своих игроков. Очень надеюсь, что я с ним ещё поработаю.
— Как папа для вас был?
— Да, для меня и для всех.
— Советы какие-то давал?
— Наверное, нет, только по ходу игры. Он прекрасно мотивирует перед игрой, есть чему учиться.
— Какие функции были у Олега Знарка, за что он отвечал в команде?
— Он присутствовал при тренировочном процессе, подсказывал, объяснял по розыгрышу большинства, заводил команду. Он говорит очень мотивационные речи, после которых прямо играть хочется. Настроение такое, что ты не один, что за тебя болеют и переживают.
— Про большинство – в первом матче вы вообще в нём не играли, а в третьем уже выходили в первой спецбригаде, и оно заработало.
— Да это не из-за меня, просто посидели, поговорили. Каждый стал выполнять свою функцию, и большинство начало работать. Большинство – это шанс. На ком-то удалились, может, больно сделали твоему товарищу, а ты выходишь и фигнёй занимаешься. Всем въелось в голову, что нужно реализовывать его, каждый выполнил свою функцию, и получились голы.
— Знарок в команде – какой он?
— Это настоящий мужик, который очень тебя мотивирует, находит правильные слова и подход к каждому игроку. Для меня большая честь, что мне удалось поработать с Валерием Николаевичем и Олегом Валерьевичем. Это большой опыт для меня, я много полезного взял для себя. Делал, что он говорил, и у меня получалось.
— Например, что говорил?
— По той же игре в большинстве какие-то мелочи.
— То есть он реально помог команде на этом турнире?
— Безусловно.
«Хоккеист сегодня есть, а завтра – нет, мне предстоит ещё много работы»
— У вас ещё будет два шанса выиграть золото. В следующем году тоже хорошая команда должна подобраться.
— Конечно, хочется в неё попасть, для этого надо ещё больше работать. Кто-то говорит, что в следующем году я по любому попаду, но хоккеист – такой человек, который каждый день должен что-то доказывать. Сегодня ты есть, а завтра тебя нет, поэтому мне предстоит ещё много работы, и ещё рано об этом говорить.
— Но вы и правда должны попасть в состав и быть лидером, никакого четвёртого звена.
— Не-не-не, посмотрим, что будет. Звенья тоже понятие растяжимое, каждый выполняет свою функцию для команды. Очень важно понять, что выигрывает команда, а не отдельный человек. У всех есть мастерство, но где-то нужно сыграть на команду.
— Кузнецов в 2011 году чуть ли не в одиночку затащил сборную в финал. Мечтаете о таком же моменте для себя? Команда проигрывает, остаются секунды, вы берете на себя и забиваете?
— Лучше не доводить до этого. Это тоже работа команды. При этом Кузнецов уже тогда был лидером сборной, хоть и на год младше других. Здорово, когда есть такие игроки, хочется на них равняться, но в то же время хочется иметь свою изюминку.
— Следите за Хьюзом, Какко? Ваши конкуренты на драфте.
— Нет, у меня своей работы много. Я играл против них обоих, это хорошие игроки. Посмотрим, что будет, я сейчас о драфте не думаю.
— Вообще, вам важно, что вы уже в топ-3 главных рейтингов драфта?
— Это приятно, но надо это оправдывать, доказывать, что я реально достоин там быть.
— Есть желание ещё повыше продвинуться? В апреле вам ещё на ЮЧМ играть.
— Это не самоцель, не знаю, как сложится. Драфт – такая штука, не всё от тебя зависит. Будем работать, а там посмотрим.
— Читаете, что о вас пишут за океаном? «У него сила и баланс Брайана Троттье, руки и бросок Джо Сакика, цепкость и видение Дуга Гилмора, игра в защите как у Сергея Фёдорова. На мой взгляд, это самый совершенный форвард драфта-2019». Это не считая сравнений с Дацюком.
— Сколько людей, столько мнений. Приятно, что обо мне так говорят, но это надо каждый день оправдывать, работать над этим. И чтобы голова была в порядке, чтобы не было звёздной болезни. Как только человек задумывается, что он чего-то добился, можно ставить крест на карьере, если ему кто-то вовремя по голове не даст. Так что у меня таких мыслей нет.
— Вы в августе как раз говорили, что надеетесь избежать звёздной болезни. Были намёки?
— Думаю, что нет. По шапке никто не бил.
«Пока не знаю в Европе системы лучше, чем в СКА»
— Круто проводить Новый год на МЧМ?
— Конечно! Дома было бы намного скучнее. Осознание того, что ты мог бы быть там, это было бы обидно. Очень круто. Смотрел в «Инстаграме» истории, как все празднуют Новый год, а я в полночь сплю, ну и ладно. Зато меня люди смотрят по телевизору.
— На Новый год канадцы в отеле вам оливье-то хоть сделали?
— Нет, пришли после игры с Канадой, налили водички, подняли бокалы, Валерий Николаевич сказал речь, и мы пошли спать.
— Как вам Ванкувер с его дождями?
— Удивился, что не было снега, только дождь и температура в плюс уходила. Приехал в Москву, конечно, холодно было, но привык. Тем более в Питере тоже нетепло, не Ванкувер. А так, город хороший, я каждый вечер гулял, было интересно. Думаю, я бы смог жить в этом городе.
— Это послание «Кэнакс»?
— Я только на чемпионате мира понял, что в этом году у меня будет драфт именно на этой арене.
— Вы говорили, что Россия лучше Канады, остались при своём мнении?
— Очень сильно скучал по России. По еде, по каким-то местам. Я не говорил, что Россия лучше, у каждой страны есть плюсы и минусы. Просто Россия – моя родина.
— Болельщики вас узнавали?
— Подходили, автографы давал и фотографировался с людьми. И с канадскими, и с нашими.
— В соцсетях, наверное, тоже бешеный рост популярности?
— Есть такое, главное, правильно это воспринимать для себя. Информации очень много, пишут разное, нужно понимать, что тебе нужно, а что пропустить мимо.
— Канадские журналисты подходили к вам общаться?
— Я по-английски плохо говорю, хотя подучил язык за этот месяц в Канаде. Даже немного начал забывать русские слова. Например, подхожу к человеку, и хочется сказать что-то по-английски, а не по-русски. Это уже прошло, но интервью на английском пока давать не готов.
— Поняли, что переезд в Америку не так страшен? И язык быстро подтянется, и в бытовом плане не так сложно будет.
— Да, но дело даже не в условиях жизни, а в хоккее. Туда ехать надо, чтобы играть, а не болтаться. Здесь мне всё объясняют, здесь со мной работают. Я пока не знаю системы в Европе лучше этой.
— Вы имеете в виду именно СКА?
— Да. В «Витязе» я был только в детской школе, там был тренер, который со мной постоянно разговаривал, объяснял. Он мне дал дорогу в хоккей.
— Здесь с вами занимаются именно в команде или ещё как-то отдельно?
— В команде, и дополнительно я могу попросить у тренера программу, по которой сегодня надо заниматься, и пойти в зал, или побросать.
— Над чем больше всего сейчас работаете?
— Над броском. Его надо совершенствовать, делать сильнее и точнее. Надеюсь, количество перейдёт в качество.
«На второй год в школе нельзя оставаться»
— Как провели выходные после возвращения?
— У меня был один день, провёл его с семьёй, дома посидели. Девушка приехала, бабушки и дедушки.
— Куда дели медаль?
— Пока она у меня, потом отдам родителям майку и медаль.
— У них уже домашний музей?
— Да, есть полки, где всё хранится.
— Как с учёбой дела обстоят? Вы же в 11-м классе учитесь, хоть раз были в школе?
— Нет, ни разу не сходил. Со всеми разъездами не очень хорошо получается готовиться. Надо как-то готовиться, на второй год нельзя оставаться, в армию заберут. Надо в этом году сдавать.
«У нас сильный год, надо выигрывать юниорский чемпионат мира»
— В этом сезоне чего ещё надо достичь?
— Во-первых, что-то выиграть с клубом, во-вторых, попадать на юниорский чемпионат мира и там выигрывать. Задач много, вперёд я не загадываю.
— Россия не выигрывала ЮЧМ с 2007 года, а за последние семь лет лишь раз становилась бронзовым призёром. Вы играли в прошлом году, есть шанс переломить эту тенденцию?
— Я считаю, есть, тем более у нашей команды. У нас сильный год, надо просто выходить и выигрывать.