Вратарь Эмиль Гарипов по ходу этого сезона впервые в карьере сменил клуб, перейдя из родного «Ак Барса» в «Авангард». В эксклюзивном интервью «Чемпионату» Гарипов рассказал, что происходило с ним в Казани в прошлом сезоне, раскрыл причины своего перехода в «Авангард», и охарактеризовал людей, которые оказали влияние на его жизнь и карьеру.
«Мои проблемы со здоровьем закончились ещё в феврале, но Квартальнов видел «Ак Барс» без меня»
— Как стало возможным ваше появление в «Авангарде»?
— Все видели проблему, что я не играл в «Ак Барсе». Плюс Александр Судницин, к несчастью, получил травму. Возник интерес «Авангарда», и я этому обрадовался. Это очень хороший, топовый клуб.
— В Казани дали понять, что не нуждаются в ваших услугах?
— Нет, это с двух сторон было. Я сам понимал, что мне надо играть, и «Ак Барс» пошёл на уступки. Очень благодарен клубу за это.
— Долго разговаривали с «Авангардом»?
— Недолго, два-три дня. Переговоры вёл мой агент.
— Многие недоумевают, как «Ак Барс», всегда бережно относившийся к своим воспитанникам, отпустил вас.
— Главный тренер видел команду без меня, и если бы я остался в клубе, то я думаю, что он бы не давал мне играть, и это было плохо для меня. «Ак Барс» оказал мне большую услугу и отпустил меня.
— Значит, расстались хорошо?
— Да, это мой родной клуб. Я очень люблю и ценю «Ак Барс».
— Как-то объяснили в Казани, почему не давали играть? Неужели Тимур Билялов и Адам Рейдеборн сейчас настолько сильнее?
— Мне просто не дали шанса.
— Многие болельщики «Авангарда» переживают, что в команду пришёл вратарь после травмы, не игравший год.
— Все мои проблемы со здоровьем закончились ещё в феврале после операции. Сейчас всё хорошо, я готов играть. Самое главное – выполнять работу добросовестно. Нет никаких сомнений, что я готов играть и выкладываться за «Авангард».
— Вы говорили, что не представляете себя в форме с другой эмблемой. Какой-то начальный период адаптации уже прошёл?
— Честно, я осознал, что перешёл в другую команду, только во время своей первой игры, где я был заявлен за «Авангард». Как раз мы играли с «Ак Барсом», я стоял во время исполнения гимна и только тогда понял, что ребята в зелёной форме уже на другой стороне. Только в этот момент пришло осознание, что я уже не в «Ак Барсе» играю. 9 лет, которые я там провёл, ушли, и у меня новая команда, новая семья, новый коллектив. Теперь буду защищать цвета «Авангарда».
Фото: Юрий Кузьмин, photo.khl.ru
— Помогает освоиться присутствие в «Авангарде» Романа Манухова, Алексея Потапова, Роба Клинкхаммера, которые ещё в прошлом сезоне играли с вами в «Ак Барсе»?
— Конечно, помогает. Плюс я играл в Казани с Алексеем Емелиным и Алексеем Терещенко.
— Какое сейчас ваше эмоциональное состояние? Со стороны ваша карьера выглядит как резкий спуск после планомерного подъёма.
— Я глубоко верующий человек. Есть такое изречение: «Неужели ты думаешь, что то, что тебя коснулось, могло избежать тебя, или то, что избежало тебя, могло коснуться?». Если это со мной случилось – на всё воля Бога. Бывает подумаю: «А если бы этого не было…». И гоню эти мысли, по-другому не могло быть. Это случилось, всё. Надо дальше идти. Жизнь спортсмена состоит из преодолений трудностей. Если у тебя всё гладко – это неинтересно, честно. Ты не будешь ценить победу, не будешь ценить труд. А вот когда ты поднялся, упал, потом опять поднялся – тогда можно сказать, что ты хороший и мужественный спортсмен. Упасть – не тяжело. Но ты можешь упасть и плакать. Но надо встать, попробовать, заново успеха добиться. Это то, что я сейчас делаю, и надеюсь, что у меня получится.
— Ваша религия не совпадает с религией партнёров по «Авангарду». Нет здесь какого-то дискомфорта?
— Нет, конечно. Даже не знаю, какая может возникнуть проблема. У нас многоконфессиональная и в этом плане толерантная страна, в Москве много мусульман. Поэтому никаких неудобств вообще нет.
— Был ли у вас разговор с Александром Крыловым, который много лично общается с хоккеистами?
— Предметной беседы не было, он поприветствовал меня, пожелал удачи.
— А с Бобом Хартли?
— Да, мы пообщались. Он высказал свои требования, сказал, что ждёт от меня надёжную игру, поддержание хорошей атмосферы в коллективе.
— Про Хартли все игроки говорят, что он много внимания уделяет мелочам.
— Да, я действительно увидел, что дело в мелочах. Вот такой, например, момент: выход из обороны в атаку у Хартли начинается с вратаря. Это как в футболе, как раньше Гвардиола в «Барселоне» играл. Это, видимо, упрощает жизнь защитникам, получаются очень быстрые контратаки. Это требование Хартли.
— На примере игры Игоря Бобкова это заметно.
— Да, Бобков здорово играет клюшкой. Я ещё не так хорошо это делаю, но буду стараться.
— Как проходили ваши тренировки в паузе в чемпионате?
— Работал с Сергеем Звягиным, общался. Набирал должные кондиции, и мы тоже много времени уделяли мелочам. Вообще, такого понятия, как «мелочь», в принципе нет во вратарской работе. Это очень точная работа, голкипер – как часовщик.
Фото: hawk.ru
— Какие у вас отношения с Бобковым?
— Мы знаем с детства друг друга, на юниорском и молодёжном чемпионатах мира вместе были. Проблем в общении нет никаких.
— Вратари между собой обсуждают, кто первый номер в клубе, кто второй?
— Нет, мы равные партнёры и коллеги, а эти рассуждения больше для болельщиков и журналистов.
«В прошлом сезоне говорил, что буду играть на уколах, но спину не отключишь. По утрам было тяжело с кровати вставать»
— Давайте поговорим о вашем прошлом в «Ак Барсе». Весной 2018-го вы привели казанцев к Кубку Гагарина, затем подписали новый контракт, а потом всё как-то резко рухнуло. Всё началось с какой-то травмы на предсезонке?
— Да, меня беспокоила мышца в спине тем летом. Долгое время мы не могли понять, что у меня болит, МРТ ничего не показывало. Я постоянно тренировался, и видимо, это дало знать. Организм, можно сказать, надорвался, мышца перестала выполнять свою функцию, и пошла реакция на спину.
— То есть после чемпионского сезона вы работали вместе со всей командой?
— Да, у меня не было пауз и перерывов, тренировался на сборах.
— Когда всё-таки возникла реальная проблема со здоровьем?
— Я работал, у меня то болело, то не болело. Сначала отойдёт, потом, видимо, эта мышца нагрузится, и опять заболит. Мне давали паузу, боль переставала. И так было постоянно, а в какой-то момент не выдержала мышца.
— По ходу сезона вы не раз оказывались в списке травмированных. Продолжалось выяснение причины болей?
— Да. Приехали в Москву – сказали, что проблема в суставе. Приехали в Германию, а там говорят, что дело не в суставе. Долгое время не могли понять, потом уже отправились к топовому врачу в Мюнхен, и он сказал, что у меня уже грыжа и надо делать операцию.
— Это было уже в феврале?
— Да, в начале месяца, а 22 числа я прооперировался.
— Какой был всё это время диалог с «Ак Барсом»? Рафик Якубов и Зинэтула Билялетдинов говорили, что доверяли вам. Но не могли же в клубе основываться только на ваши слова, что вы скоро поправитесь?
— Честно, я не хотел никого подводить. До последнего хотел сыграть в том плей-офф. Но я задумался о том, какие могут быть последствия, если я сыграю в матчах на вылет. Не факт ведь, что «Ак Барс» бы со мной в воротах прошёл бы Омск. Никто не знал, что будет дальше. Может быть, «Авангард» так же бы выиграл серию 4:0. Я узнал у врачей, какие могут быть последствия. Они сказали, что всё возможно, в том числе не очень хорошие вещи. В первую очередь, я человек. Да, я готов играть с травмами. Мне доводилось выходить на лёд со сломанной рукой или пальцем, это не проблема, по сути, через боль можно сыграть. Но спина – это другое, её не отключишь. Я для себя понял, что если могут быть ужасные последствия, то я не готов рисковать. К тому же, на тот момент ребята хорошо играли в воротах, и не было никаких гарантий, что я лучше них сыграю, тем более я долго был без игровой практики. То, что я выйду в плей-офф и на опыте сыграю – это ерунда полная.
— Вы сразу сказали, что нет гарантий на восстановление к плей-офф?
— Вообще я сказал, что буду играть на уколах. После первой поездки в Германию мне стало легче, я нормально тренировался неделю, а потом начался самый пик болей. Утром тяжело было вставать с кровати, и я понял, что чисто физически не смогу помочь команде. Ребята, которые сталкивались с этим, меня поймут. Второй раз поехал в Германию, и там уже решили, что будет операция.
— Как на это отреагировал «Ак Барс»?
— Отнеслись с пониманием. Нет никакой вины клуба в том, что сложилась такая ситуация. Может, это я героически хотел спасти ситуацию. В Казани мне сказали, чтобы я лечился, а они сделают всё, что требуется, всё оплатят. «Ак Барс» поступил тогда невероятно профессионально.
«У Квартальнова все выкладываются из-за страха потерять место в составе»
— Летом в «Ак Барс» пришёл новый тренер, и вы сразу выпали из обоймы. Что сказал Квартальнов?
— Мы нормально общались, не было никаких проблем, да и сейчас нет. Желаю ему только всего хорошего. Просто так получилось.
— Вы тренировались с августа, но на Кубок ЛЖД «Ак Барс» вас не взял.
— Я в этот момент играл в Тольятти за «Барс», клуб ВХЛ.
— Расскажите о Зинэтуле Билялетдинове. За счёт чего он добивался успехов?
— Он для меня – родной человек. Я очень ценю всё то, что он сделал для меня. Билялетдинов воспитал меня, буквально вогнал в голову, что я должен быть честным, быть профессионалом. Он меня тренировал не только на льду, но и в жизни, работал над моим поведением, давал понять, что я пример для многих людей. У него жёсткая дисциплина, он очень честный, порядочный человек. Он всегда говорит прямо и никогда – за глаза. Я могу много про него говорить, это величайший специалист. Восхождение казанского хоккея, победы «Ак Барса» ассоциируются с ним, как ни крути. Да, была победа в 1998 году, но в топ-клубы «Ак Барс» вывел именно Билялетдинов.
Фото: Ильдар Тухбатов, photo.khl.ru
— Действительно у него в Казани беспрекословные авторитет и уважение?
— Это сто процентов. Ни от одного человека не слышал про него что-то плохое. Все понимают, сколько он сделал для «Ак Барса». Да, он сначала работал в московском «Динамо», но большую часть тренерской жизни он отдал Казани. Поэтому авторитет у него огромный, и эта харизма чувствовалась каждый раз, когда он заходил в раздевалку. Сразу было понятно, что он требовал. Вот я никогда в жизни не вникал в тактику команды на собраниях, а Билялетдинов всё так объяснял, что даже вратарь понимал, например, как «Ак Барс» будет выходить из обороны в атаку. Он всё разжёвывал и кидал в рот.
— Можно в этом аспекте сравнить Билялетдинова и Хартли?
— Можно, Хартли тоже всё подробно разбирает, но у Боба больше идёт агрессия на каждом углу. А вы же видели, как «Ак Барс» играл при Билялетдинове? Зинэтула Хайдярович забирал сильные качества других команд, сводил их на нет. В этом была сила его «Ак Барса». Мы могли в регулярке с командой сыграть в одном стиле, а в плей-офф перестроиться. У нас на каждую игру была другая тактика. И я всегда знал, что Билялетдинов хочет от команды. Я работал с ним очень долго.
— Квартальнов – другой? Складывается ощущение, что он хочет побеждать в каждой игре сезона.
— У него много молодых ребят, большая скамейка. Ты ошибаешься – ты не играешь. Ты не лёг под шайбу – ты не выходишь на следующий матч. Все выкладываются из-за страха потерять место в составе.
«Под руководством Мойсанена я по-другому взглянул на игру вратарей. Он требовал думать только во время игр»
— Тренера вратарей Ари Мойсанена многие считают вашим наставником. Без него был бы невозможен твой прогресс?
— Думаю да. Под его руководством я немного по-другому взглянул на игру вратаря. Там всё просто, по сути, но в то же время тяжело. Чтобы играть в воротах, ты должен верить в это. В свой организм, в свои ноги. Понимать, в какой позиции ты находишься. Ты должен знать, что вот ты здесь стоишь, и нападающий стопроцентно не забьёт тебе. Скажем, когда бросают с углов, голкиперы начинают руку тянуть, и шайба заходит. А всё должно быть компактно. Нужно выбирать такую позицию, что если она дальше пройдёт, то просто пролетит мимо ворот. Это философия Мойсанена. Всегда надо быть в нужное время в нужном месте, на долю секунды опережать шайбу. И Ари требовал много думать во время игр, а во время тренировок отключать мозг. Тренируешься, делаешь, как надо, а если есть ошибки, Мойсанен подъезжает и говорит. Но во время игры думал только ты.
Фото: Ильдар Тухбатов, photo.khl.ru
— Мойсанен дважды уходил из Казани при довольно странных обстоятельствах. Почему?
— Я знаю, но обсуждать не буду. Это будет некрасиво с моей стороны.
— В «Ак Барсе» какое-то время было сразу два тренера вратарей. Какие функции при Мойсанене выполнял Сергей Абрамов?
— Скажу так: Сергей Михайлович – очень важный человек в моей карьере. Когда пришёл Мойсанен, они вместе работали. Ари пришёл со своей системой, со своим видением игры. Тем более, в тот год в «Ак Барсе» был Петри Веханен, и клуб выиграл Кубок Гагарина с ним. В плане тактики и системы игры вратаря со мной работал Мойсанен. Абрамов тоже всё это видел, и сейчас он может делать это. Со мной занимался Мойсанен, но нельзя сказать, что Сергей Михайлович ничего не делал. Он хороший специалист.
— Были слухи, что уходы Мойсанена из «Ак Барса» связаны с Абрамовым. Что скажете по этому поводу?
— Я знаю, что они неплохо общались, и между ними не было никаких проблем. Сомневаюсь, что к уходам Ари причастен Абрамов.
— Мойсанен теперь работает в Челябинске. Вас звали в «Трактор»?
— Нет, предметного интереса точно не было.
— А с Ари на эту тему разговаривали?
— С Мойсаненом мы разговаривали о хоккее только тогда, когда он меня тренировал. А так мы просто общаемся, как друзья.
— То есть вариантов, что вы продолжите карьеру в «Тракторе», не было?
— Не знаю. Какие-то варианты были, но я хотел перейти в «Авангард».
— Почему?
— Не знаю. Просто хотел, и всё.
«В НХЛ мной интересовались пять клубов. Не знаю, почему не уехал»
— После победы в Кубке Гагарина вас называли лучшим российским вратарём в КХЛ, были разговоры про НХЛ. Интересовались из Америки?
— Да, было пять клубов. «Айлендерс», «Флорида», «Филадельфия», ещё две команды. Вопросы решал агент.
— Но вы быстро приняли контрактное предложение от «Ак Барса». Не хотелось ждать или решили, что дома лучше?
— Переехать за океан точно проблемой не было. На самом деле не знаю, почему так вышло. Не могу ответить. Конечно, НХЛ – не закрытая страница. Если всё сложится хорошо, то почему бы и нет?
— Из сборной перед ЧМ-2018 не звонили?
— Нет, ничего не было.
— Тогда проигнорировали всех игроков из «Ак Барса», клуба-чемпиона. Видите какие-то объяснения этому?
— Нет. Понимаете, каждый тренер видит свою команду по-своему, много всяких мелочей. Может быть, в тактику не вписывается тот или иной хоккеист, или что-то ещё.
— Сейчас ситуация меняется, на Кубке Первого канала были игроки «Ак Барса», в том числе голкипер. Что скажете про Тимура Билялова? Он способен вырасти в большого вратаря?
— Он хороший парень, мы с ним здорово общались. Я считаю, что у любого спортсмена, если он будет добросовестно трудиться, есть все возможности добиться вершин. Нельзя останавливаться на достигнутом, вот и всё. Шанс есть у всех, и Тимур не исключение.