Интервью с главным тренером Лады Павлом Зубовым — о возвращении, проблемах, Андрее Тарасенко, Шалунове, болельщиках

Сегодняшнему положению «Лады» не позавидуешь – после яркого возвращения в КХЛ в прошлом сезоне тольяттинский клуб начал испытывать серьёзные проблемы разного характера. Началось всё, конечно же, с финансов и затем вылилось в игру на площадке и необходимость расстаться сначала с главным тренером Олегом Браташом, а затем и с ведущими игроками команды. Прямо сейчас представители Самарской области идут на серии из 10 поражений, практически лишившись шансов на попадание в плей-офф.

В этой непростой ситуации у руля «Лады» находится Павел Зубов. Прошлой весной воспитанник тольяттинского хоккея спустя 27 лет вернулся в родной клуб, с которым дважды становился чемпионом России. Поначалу он занимал должность старшего тренера, после отставки Браташа стал и. о. главного тренера, а в начале февраля избавился от статуса «исполняющий обязанности».

1 февраля, за несколько дней до утверждения в качестве главного тренера «Лады», Павел Владимирович дал большое эксклюзивное интервью корреспонденту «Чемпионата». В большом разговоре наставник тольяттинцев поделился эмоциями от долгожданного возвращения в родной город, высказался о несостоявшемся слиянии «Лады» с АКМ, а также пообещал биться за будущее команды.

«Вернуться домой спустя 27 лет — радостно и волнительно»

– Когда и при каких обстоятельствах вам поступило предложение вернуться в «Ладу»?
– Предложение поступило ещё 9 апреля. 10-го числа я должен был подписывать новый контракт с «Молотом», но за день до этого мне позвонил Рафик Хабибуллович Якубов. Поинтересовался, какие у меня дальнейшие планы, а я ему сказал, что лечу продлевать контракт в Перми, но он попросил не торопиться и сказал, что у меня будет возможность оказаться в тренерском штабе «Лады». Потом я пришёл к Александру Вячеславовичу Гулявцеву (гендиректору «Молота». – Прим. «Чемпионата»), рассказал об этом и на свой страх и риск не стал продлевать контракт с «Молотом». И только в мае окончательно мы ударили по рукам с «Ладой».

– Правда ли, что вы могли оказаться в штабе Павла Десяткова в «Витязе»?
– Нет. Мне звонил генеральный менеджер «Витязя» Игорь Варицкий и предлагал разные варианты сотрудничества ещё в феврале. О том, что я могу оказаться в штабе Десяткова, разговоров не было. Тем более что с Павлом Николаевичем мы общаемся вообще по-другому, в соседних подъездах живём. Так что могли бы решить этот вопрос иначе.

– Что для вас означает возвращение в родную команду?
– Меня не было в клубе 27 лет, в последний раз я был в «Ладе» ещё в качестве игрока. Я приезжал в Тольятти, но это всё было кратковременно, максимум недели на две. Конечно, это приятно. Все соскучились – и я, и дети, и супруга. Вернуться домой всегда и радостно, и волнительно. С огромным удовольствием вернулся в город и команду, в которой становился чемпионом России.

– Как-то планировали своё возвращение в КХЛ? Какое развитие для себя видели в ближайшее время?
– Я приходил в «Ладу» на роль старшего тренера, дальше пока не заглядывал. Хотелось работать, помогать команде. Расти как тренер уже в КХЛ. ВХЛ в этом плане тоже хорошая лига, многое оттуда удалось почерпнуть. Но КХЛ – другой уровень.

– Хотелось ли тренировать самостоятельно в КХЛ после неплохого отрезка в ВХЛ?
– У всех такое желание есть. Какой смысл быть тренером, если нет желания быть главным? Всегда хочется расти и добиваться больших результатов. Расти и подниматься как по тренерской лестнице, так и по клубной.

– Разница в понятиях «старший тренер» и «ассистент тренера» для вас есть?
– Без ассистентов главный тренер работать не может, это очень тяжело. Не лукавил, когда говорил на пресс-конференции, что тяжело работать без помощника, который отвечает за нападающих. В «Ладе» работает Максим Семёнов, который отвечает за защитников – отслеживает их действия, смотрит за ними, регулирует их игровое время. Может просто взглянуть игроку в лицо и по оттенку лица определить, как он дышит и чувствует себя. Одному человеку у руля такое не осилить.

То же самое и с нападающими – кто-то играет в большинстве, кто-то – в меньшинстве. Необходимо понимать, кого можно выпустить на лёд без ущерба для игровой составляющей и результата. Разницы в понятиях «старший тренер» и «ассистент» я не вижу.

«Мы будем биться за будущее «Лады»

– Ожидали, что так быстро придётся взять на себя роль главного тренера «Лады»?
– Если честно, то было неожиданно. Я стоял покупал цветы жене в её день рождения, когда мне позвонили и сказали, что на следующий день меня представляют в качестве и. о. главного тренера. Приехал Олег Владимирович Браташ, мы с ним пообщались, он мне рассказал кое-какие вещи. Затем меня представили команде в новом амплуа. После этого съездили вместе с Олегом Владимировичем поужинать. Сейчас мы до сих пор на связи.

– Приставка «и. о.» для вас на что-то влияет?
– Для меня – нет. Может, для игроков на что-то влияет. Не могу сказать однозначно. Единственное – когда нет этой приставки, значит, есть какая-то определённость и для меня, и для игроков. Но на меня она вообще не давит.

– Нередко бывает, что помощники уходят из клуба вместе с главным тренером. С Олегом Браташом вы работали недолго, но не было ли таких мыслей у вас?
– Да, такие случаи действительно происходят часто. Например, когда я работал в штабе Дмитрия Квартальнова и мы переходили из одной команды в другую. С Олегом Владимировичем мы встретились только здесь. Совместная работа с ним была хорошей, но это, конечно, не та ситуация, которая у нас была с Квартальновым.

– Фактор неопределённости с будущим «Лады» как-то влиял на ваше решение остаться?
– Как я могу бросить команду в такой ситуации? Я коренной тольяттинец, 100% не пошёл бы на такое. Мы будем биться за будущее команды. Хоккейный бог всё расставит по местам. В конце сезона уже будет необходимо что-то предпринять, чтобы таких вопросов больше не возникало.

– Слова губернатора Самарской области Вячеслава Федорищева о поддержке команды в ноябре восприняли с воодушевлением?
– Я присутствовал на той встрече, многое было сказано. К нам в начале января ещё приезжал вице-губернатор Дмитрий Яковлев и сказал, что с командой всё будет хорошо, спонсоров ищут, «Лада» будет в приоритете, команду не бросят. Это последнее, что мы слышали из правительства области.

«Вылет в ВХЛ — очень серьёзный удар»

– Как тольяттинец как отреагировали на слухи о слиянии «Лады» и АКМ?
– Слава богу, слухи остались слухами. Команде предлагали хорошие деньги, чтобы остаться на плаву. От этого и отталкивалось предыдущее руководство. Первые разговоры пошли ещё в мае, когда я подписывал контракт. Клубу были готовы дать определённые деньги, которых не хватало для бюджета. Но потом, видимо, повлияло общественное мнение. Всё-таки «Лада» – заслуженная команда с традициями и амбициями, многое привнесла в советский и российский хоккей. Это возможное слияние, изменение статуса клуба, логотипа, названия вызвало отторжение в болельщицкой среде. Думаю, это и повлияло на окончательное решение.

– С какими чувствами наблюдали за тем, что происходило с клубом в последнее десятилетие?
– Я играл в «Ладе» в начале 1990-х, когда здесь всё гремело. Помню отношение жителей города к хоккеистам – нас везде узнавали, просили автографы, практически носили команду на руках. Мне это очень хорошо знакомо и близко, как бы далеко ни было. Болельщики до сих пор вспоминают времена Цыгурова, Воробьёва, когда команда гремела на российском и международном уровнях. Это клуб с большими регалиями.

Ясно, что вылет в ВХЛ – из-за проблем сначала с ареной, затем с финансированием – не даёт вистов команде. Это сильно бьёт по имиджу клуба, по городу, по болельщикам. Очень серьёзный удар. Наш город хоть и большой для такого, у которого нет статуса регионального центра, но мест, куда можно сходить, не так много.

Для Тольятти матчи «Лады» всегда были как праздник. Арена – то место, куда можно прийти с семьёй и поболеть всей душой, зарядиться эмоциями. Это очень важно для жителей, которые до этого отработали на том же АвтоВАЗе. Для них это родная команда. А когда её перемещают то вверх, то вниз, ничего хорошего для болельщиков это не приносит.

– Обращали ли внимание на конфликт болельщиков с предыдущим руководством клуба?
– Слышал какие-то отголоски, но только недавно мне об этом рассказал болельщик, который поддерживает команду с 1996 года. Я не был здесь 27 лет, ни разу не был в Тольятти на хоккее за это время. Как болеет седьмой сектор, я не знал. В медиапространстве всё равно периодически что-то проскакивало, а сейчас, уже после возвращения фанатов, я понял, что такое седьмой сектор.

– Насколько почувствовали разницу?
– Я до возвращения седьмого сектора успел удивиться, что у нас нет такой мощной поддержки ультрас. Везде такое есть, а у нас не было. Это сердце стадиона, от пульсации которого и создаётся атмосфера.

«Лада» играет, как в военное время — кто может держать оружие, тот и выходит»

– Ваша цитата после одного из недавних матчей: «Некоторые игроки паразитируют на том, что невозможна ротация». В чём это проявляется?
– Некоторые игроки позволяют себе выйти за рамки определённых установок на игру и достижения результата. В таких случаях на первый план выходит личное эго, а не команда. С этими людьми мы пообщались. Надеюсь, они всё поняли. Сначала должна быть команда, а потом – «я», а никак не наоборот.

– Проблема, о которой вы говорите, порождена только отсутствием ротации?
– Не исключаю и усталость, это свойственно для человеческого организма. У некоторых клубов есть длинные скамейки. Когда я работал в «Локомотиве», «Ак Барсе», мы могли просто убирать из состава по три человека, чтобы их подготовить, и завести вместо них троих готовых, которые играли на свежести и давали энергию команде.

«Лада» в этом плане в очень ограниченных условиях, потому что просто нет достаточного количества игроков. Тех ребят, которые возвращаются в состав после травм, приходится заводить туда вообще без реабилитации. Мы не жалуемся на это ни в коем случае, но такая производственная необходимость у нас сейчас есть.

Только что созванивался с Никитой Попугаевым. Он играет на уколах, а так ты не чувствуешь боли. Вчера он отыграл целый матч с «Ак Барсом», а сегодня у него возникли болевые ощущения, и он ушёл с тренировки. Хорошо, что это на тренировке произошло. Если бы он столкнулся с этим на обезболивающих во время встречи, то всё могло бы усугубиться и обернуться куда серьёзнее.

А так у нас сразу после травм в состав вернулись Черников, Червоненко, Грошев. Бикмуллин на уколах играл. Юртайкина, как только он выздоровел, сразу вернули, хотя он три недели пропустил. Не от хорошей жизни так делаем. Моё кредо – игрок должен заходить в игру совершенно здоровым. Игра на уколах – это плей-офф. Не люблю сравнивать нашу ситуацию с плей-офф, но сейчас нам приходится проводить ротацию именно таким способом. Как в военное время – кто может держать оружие в руках, тот и выходит.

В такой ситуации на тех, кто остаётся здоров, накладывается очень многое, включая усталость. Может, от этого потом и появляются всякие непонятные решения на площадке. А на следующий день, когда все остыли, вызываешь того же игрока, и он говорит, что сам не понимает, зачем так сделал. Это может быть как на фоне усталости, так и из-за отсутствия ротации.

– Одно из открытий сезона не только в «Ладе», но и в КХЛ…
– Шараканов?

– Да. В матче с «Ак Барсом» он попытался забить ещё один лакросс-гол. Как вы относитесь к таким действиям от защитника?
– Билялов вчера был готов к такому. Я долго был тренером защитников и всегда учил своих подопечных играть уверенно и нагло. Это самое основное. Даже «срать» на площадке защитник должен уверенно. Визуально всегда видно, когда такой уверенности у игрока нет. С этим надо бороться и уничтожать в себе. Потому что, как бы ты ни пытался такое скрыть, это не получится сделать. Неуверенность на льду всегда видна, нападающие и тренеры противоборствующей команды такое видят. Если я вижу на льду неуверенного в себе защитника у соперника, то всегда говорю своим нападающим идти на него активнее, загонять в скорость и заставлять ошибаться.

У Магомеда присутствуют и уверенность, и наглость, но есть вещи, в которых ему необходимо прибавлять. Мы над этим работаем, чтобы он дальше мог расти и продвигаться как можно выше. Есть уверенность и самоуверенность, а это разные вещи. Уверенность – хорошо, а вот самоуверенность может негативно сказаться на результатах команды.

Если попытка лакросса от защитника обеспечена хорошим прикрытием от нападающего, то это всё работает. Сейчас хоккей уходит от того, чтобы защитники были прибиты к синей линии, а нападающие работали втроём против пятерых. Без взаимодействия со своими защитниками нападающим будет тяжело. Но необходимо всё делать вовремя.

Права на видео принадлежат ООО «КХЛ». Видео можно посмотреть на официальном сайте лиги.

Магомед умеет открываться так, что создаётся угроза чужим воротам. Когда нападающие поддерживают его и остаются на его месте, то это нормально. Поэтому лакроссы не возбраняются, но такое не должно быть поставлено на поток. Подключение защитника должно быть качественным. Оно может быть не единоразовым, но при этом и постоянно такого происходить не должно. Всё должно быть чётко и по делу.

Шараканов такое умеет, но иногда его всё-таки заносит. С этим ему надо быть аккуратнее, он и сам это знает. Но в силу молодости вот этот юношеский максимализм не даёт ему встать на рельсы практичности в обороне.

«Чтобы Шалунов был жёстким игроком? Точно нет»

– «Сибирь» объявила, что игра с «Ладой» в Новосибирске 11 февраля будет посвящена памяти Андрея Тарасенко. Вы работали вместе с ним, расскажите об этом.
– Это отличная инициатива. Работать с ним было одно удовольствие, мы с ним работали в унисон. Мы дружили семьями, до сих пор общаемся с его женой и детьми. Помимо того, что мы работали в «Сибири», у нас было ещё одно общее дело – у нас росли дети, мы вместе занимались их воспитанием. Когда мы проводили работу с неиграющим составом, защитниками, нападающими, которые к нам приходили, мы брали с собой своих детей и тоже занимались с ними. У нас было очень много общего в плане воспитания наших детей.

Очень тяжёлая утрата. Большая потеря не только для новосибирского, но и всего российского хоккея. Андрей Владимирович был очень душевным человеком и хорошим другом. Только добрая память о нём.

– В «Сибири» вы работали и с Максимом Шалуновым, который в последнее время стал одним из самых обсуждаемых игроков лиги. Считаете ли его грубым хоккеистом?
– Он не грубый игрок – это точно. Его становление произошло на моих глазах. Когда я пришёл в «Сибирь» в 2014 году, Максим играл в четвёртой тройке с Губиным и Жафяровым. Он часто попадал в ротацию, как Серёга Шумаков и Костя Окулов. Вот с ними как раз мы вместе с Андреем Тарасенко тогда и работали.

Чтобы Шалунов был каким-то жёстким игроком? Точно нет. Он очень умный, техничный. То, что сейчас с ним происходит – стечение обстоятельств.

– Михаил Фисенко в «Ладе» всё такой же, каким вы его помните в «Ак Барсе»?
– Мишка всё такой же пахарь. По-моему, он вообще не отдыхает никогда, даже в отпуске. Железный парень с хорошей самоиронией.

– Из него может получиться тренер? Вчерашний матч с «Ак Барсом» он провёл на скамейке в этой роли.
– По часу чистого времени сложно судить. Для него там было всё другое. Непреложная истина – чтобы стать тренером, надо убить в себе игрока. Тогда на игру будешь смотреть совершенно под другим ракурсом. Этот этап нужно пройти, чтобы понять, твоё это или нет.

«Я сейчас и раньше — два абсолютно разных тренера»

– Один из ваших бывших одноклубников по «Ладе» Игорь Никитин возглавляет «Локомотив», который уверенно идёт в лидерах КХЛ. Может ли он привести команду к чемпионству в этом году?
– Не может, а должен. Мы с Игорем друзья с 15 лет, познакомились в юношеской сборной СССР. С тех пор знаем друг друга. Он взял Кубок Гагарина с ЦСКА, но «Локомотив» уже давно к этому идёт. Там ядро сформировалось ещё с 2018-2019 годов, когда я там работал. С того времени осталось много ребят. Команда проводит точечные усиления, в конце концов это должно привести к кубку. Весь Ярославль этого ждёт.

– Почти четверть клубов КХЛ возглавляют тренеры, которые воспитывались в «Ладе» или же становились тут чемпионами России – помимо вас, это Игорь Никитин, Андрей Разин, Виктор Козлов и Павел Десятков. В чём феномен тольяттинской школы?
– Не знаю, не задумывался даже об этом. Когда Трой Джозефс переходил из «Лады» в «Металлург», сказал ему, чтобы он передал от меня привет своему новому тренеру. Показал ему фотографию, где мы вместе с ним. Ещё, кстати, и Алексей Ковалёв тренирует.

– Встречи с бывшими одноклубниками на полях КХЛ как-то подстёгивают?
– Да не особо, обычные матчи. Когда я только стал исполняющим обязанности, первые игры были с «Металлургом» и «Салаватом» – то есть с Разиным и Козловым.

– То, что сейчас «Лада» с точки зрения результатов не так привлекательна – вопрос только ли финансов?
– Не только. Про ротацию я уже сказал, это тоже играет свою роль. Сейчас хоккей быстрый и динамичный. Игры наслаиваются друг на друга, надо держать командную скорость. Такое от финансов не зависит. Хотелось бы, конечно, иметь скамейку подлиннее. Сделали это за счёт ребят из ЦСК ВВС. Укрепляемся как можем. Пытаемся сделать так, чтобы эта ротация не особо отражалась на скорости и взаимодействиях.

Мы должны играть сильнее. Даже взять вчерашний матч с «Ак Барсом» – уже в первом периоде 0:2, хоть вторая шайба и получилась «мусорной», произошла из ничего. С тренером по вратарям сегодня разбирали этот момент. Такие шайбы бывают. А во втором и третьем периодах играли неплохо, моменты создавали. Только реализовать не получилось. Сил команде такое не добавляет.

Даже после тяжёлой победы восстанавливаешься быстрее и физически, и эмоционально. Когда идёт череда поражений, через такое тоже нужно пройти и становиться сильнее. Парням постоянно говорим, что нужно добавлять в уверенности.

– Вы уже говорили, что КХЛ сильно изменилась за то время, пока вы не были здесь главным тренером. В связи с этим уместен ли тот опыт, который вы получили в «Сибири», в сегодняшних реалиях?
– Я с тех пор как тренер поменялся процентов на 70 точно. Это касается и мышления, и подхода к работе, команде, самому себе. Можно сказать, что я сейчас и раньше – два абсолютно разных тренера. У меня был годичный простой, когда было время собрать все мысли в кучу, понаблюдать за всем со стороны, расставить приоритеты. Изменения произошли очень большие.