Саша Боярская: если я всё брошу на бег, то что же будет за финишной линией?
Майя Ямайская
Комментарии
Очень личное интервью о взаимоотношениях Саши Бо. С бегом, Москвой и собой.

Если вы умеете видеть людей в контексте, не читать между строк и внимательно перескакивать со строчки на строчку, то вы абсолютно точно рано или поздно проникнитесь той энергией и той силой, которая от них исходит. Для меня Саша Боярская всегда была человеком-атмосферой, человеком, за которым вот уже несколько лет люди наблюдают в контексте бега, прониковенных текстов в социальных сетях и снимков, в которых есть душа.

И даже если кто-то скажет, что этот лонгрид получился довольно большим, то задайте себе вопрос: а достаточно ли он большой в контексте марафонской дистанции, всей жизни и размаха Вселенной?

Для нас Саша Бо больше чем экс-редактор «Афиши», креативный консультант Nike, блогер и мама. В первую очередь она человек, за историей и развитием которого очень интересно наблюдать. Поэтому неважно, когда вы отложили все дела, чтобы насладиться интервью, задумайтесь, может, именно с него начнётся ваша история любви с бегом, Москвой и самим собой?

Фото: Валерия Шугурина, «Чемпионат»

— В одном, а может, уже и не одном из своих интервью ты рассказывала, что твои взаимоотношения с бегом начались, когда ты была в Лондоне. А первым беговым вызовом стал полумарафон в Сан-Франциско. Расскажи, как ты во всё это ввязалась?

— В какой-то момент личная жизнь привела меня в Лондон на несколько лет. Вокруг было много бега, но мне и в голову не приходило присоединиться. А вот ходить пешком на длинные расстояния – например пройти в благотворительных целях марафонскую дистанцию – мне показалось очень хорошей идеей. И когда в разговоре на вечеринке по случаю запуска новых кроссовок Nike всплыла тема марафонов, бега и дистанций, я рассказала об этом опыте. И тогда мне предложили перейти от ходьбы к бегу. Я согласилась по многим причинам. Каждый раз вспоминаю разные, но важно было то, что полумарафон Nike Women в Сан-Франциско работал с фондом по исследованию лейкемии и рака лимфом, которым болел мой дедушка. Мне казалось, что это поможет мне быть ближе к нему – начать бегать в поддержку в том числе этого фонда и загадать, что если я пробегу – то он поправится. Я пробежала. Дедушка умер через два месяца после этого. Загаданное вроде не помогло, но я понимаю, что каждая пробежка, на которую я выходила эти полгода до его смерти, была про него и для него в моей голове. Это помогло мне стать с ним ближе, преодолеть какой-то наш с ним барьер, успеть перед смертью сказать ему, как я его люблю. Бег научил меня быть с ним рядом и помог найти нужные слова, пока было ещё не поздно.

Фото: Валерия Шугурина, «Чемпионат»

— Насколько беговые тренды «там» (за рубежом) отличаются от наших? Где бы тебе нравилось бегать, если бы не существовало Москвы со всеми её парками, переулочками и кофейнями для пит-стопов?

— Мне очень нравится, что беговые тренды в Москве и в современном мире совпадают, хоть и предпосылки для этого разные. Москва же вообще сверхбыстрый и передовой город: на пустом месте стоит бросить зёрнышко, и сразу джунгли цветут. В Америке и Европе эти джунгли вырастали логично, год за годом. Там бег настолько развит, что среди бегунов есть своя diversity, разнообразие, хочется разного и есть достаточно бегунов всех мастей и способностей, которым интересно разное. А у нас, по сути, настолько не развит бег, что это разное изобретать приходится только чтобы увлечь новую группу людей бегом, чтобы кто-то из них остался бегать. Мне нравится бегать там, где спокойно – где раннее утро, где мало людей, где есть хороший кофе и где всё равно, пришла я в потных лосинах или нарядном платье. Это есть везде. Я люблю и рутину, и новые места и маршруты. Постоянство хорошо тем, что не требует усилий, и позволяет сосредоточиться на процессе; разнообразие хорошо тем, что генерирует новые идеи. Если бы я не бегала в Москве, я бы бегала где-то – где-то, где я бы находилась.

Фото: Валерия Шугурина, «Чемпионат»

— Что для тебя бег: ритуал, вызов, привычка или состояние? Трансформировалось ли твоё ощущение бега со временем? Как ты сейчас чувствуешь для себя этот процесс?

Бег – это часть моей жизни. И всё. Иногда более, иногда менее важная. Иногда приоритет сдвигается, иногда возвращается. Я прошла через много фаз отношений с собой и своей жизнью и бегом тоже. Это было увлечение, спасение, решение проблем, работа, хобби, страсть, привычка. Я страдала, когда не могла бегать; я страдала, когда не хотела бегать. Сейчас я бегаю тогда, когда мне хочется; я знаю, что мне очень хорошо после пробежки, что я чувствую себя более цельной, собранной, наполненной. Я меньше тревожусь, я лучше думаю. Это знание, что бег мне это даёт, что я никогда не жалею, что вышла побегать, даёт мне причину выйти бегать снова и снова.

— У тебя сразу получалось бегать? Бегать так, как надо, не чувствовать себя плохо или устало? Или это качество, которое пришло благодаря тому, что пробежки стали частью твоей жизни?

— Сразу начать идеально как-то бегать почти невозможно. Идеально – чтобы не уставать, не болело, не краснеть. Должны, например, вообще появиться и заработать нужные мышцы. И первые недели самые сложные: всё время хочется бегать ещё и ещё, потому что эйфория, потому что открытие, потому что вот как классно бегать! И сразу забитая надкостница и все дела. Бегать, чтобы не уставать и хорошо себя чувствовать, у меня начало получаться только недавно – когда я совсем перестала смотреть на скорость, на цифры, на время, и стала много разговаривать во время бега. С беседой на бегу я могу пробежать очень много, потому что это моя скорость, мой комфорт.

Фото: Валерия Шугурина, «Чемпионат»

В детстве ты была спортивным ребёнком? Все эти секции, кружки, обязательные уроки физкультуры три раза в неделю — как это было у тебя?

— Сложно сказать, была ли я спортивным ребёнком. С одной стороны, я была очень бледной хрупкой девочкой в очках с кучей книжек в голове, с другой – я обожала лыжи и всегда была на лыжах первая. Меня звали в школу лёгкой атлетики попробовать свои силы, но вместо этого у меня случилась миопия высокой степени и освобождение от физкультуры. И до свидания любой спорт – его никак не было на моём горизонте, в моём окружении. Я работала в “Афише” с 16 до 22 лет – и точно помню, что спорт, кроме немного на велике покататься, был другой планетой, совсем дикой и малоинтересной.

Этим летом твой сын участвовал в детском забеге. Что тебе важно ему передать или, скорее даже, что, как ты думаешь, бег может в нём воспитать? Твой беговой пример оказывает на него какое-то влияние?

— Эрик ещё совсем малыш, он ещё даже не говорит толком. Откуда же мне знать, какое влияние вообще я на него оказываю – об этом можно будет лет через 20 начинать думать. Пока я стараюсь найти баланс между тем, что интересно мне делать с ним, интересно делать ему и интересно делать нам вместе. Вроде бегать ему было весело – хотя чужой надувной шарик на финише интересовал его основательно больше медали. Ничего, я это запомню на другие забеги. Что касается воспитания – было бы здорово, если бы бег встроился в его жизнь с детства. Мне кажется, что это здоровая привычка, в том числе и как что-то, на что можно опираться в трудных жизненных ситуациях.

Фото: Валерия Шугурина, «Чемпионат»

Фото: Валерия Шугурина, «Чемпионат»

Для многих бег — это в первую очередь про здоровье, многие люди начинают бегать, чтобы стать эстетичнее внешне и сильнее, выносливее внутренне. Как тебе кажется, какие навыки бег помог развить в тебе? Он для тебя больше про внутреннюю или про внешнюю силу?

— Для меня бег очень мало связан с внешним. Мы оцениваем себя из головы – если там всё в порядке, то внешнее тоже кажется прекрасным. Или же есть позитивное желание что-то делать. Негативная оценка внешности не ведет обычно к хорошему. Бег как раз помогает переключить голову для начала. Я начала бегать и у меня появилось что-то, чем я гордилась. Моё тело, моё вот это внешнее, оказалось способно на какие-то классные штуки, и я его полюбила за это. Но это только пример. Вообще, бег даёт жизни ещё одно измерение, параметр, который всё остальное не заменяет, но дополняет.

Насколько сложно тебе было восстановиться после рождения сына? Можно ли это считать новым витком в твоей беговой истории? Что изменилось?

— Я очень хорошо помню первую пробежку после рождения Эрика: ему было два месяца, выпал первый снег, и я пробежала три километра. Это было намного сложнее, чем вообще пойти бегать в первый раз. В голове были какие-то мысли, ожидания от себя, сравнения в духе “а ведь я бегала 50 километров в горах, а сейчас что?”. Я думала и про Эрика – это был первый раз, когда я как-то с ним так разлучилась, и это было новое ощущение. Виток беговой истории – однозначно. Я не жду, что я когда-то снова буду бегать ультра-марафоны в горах, а на следующее утро без сна побегу марафон без финиша в палящем солнце. Мне просто не очень хочется. Изменилось не только тело и форма и состояние, но и голова, желания, цели, смыслы, причины. Я задаю себе вопрос, зачем я что-то делаю. Раньше я просто прыгала в приключения – теперь я делаю что-то с пониманием, зачем и куда меня это приведет. Даже если это приключения – они должны быть частью всей картинки, а не моментом сейчас, а там будь что будет. Я отвечаю не только за себя – на каждой пробежке. Мне еще важнее процесс, вот эти 15, 20, 30 минут пробежки сами по себе.

Бег даёт жизни ещё одно измерение, параметр, который всё остальное не заменяет, но дополняет.

Примерно в этот период ведь и появилась «Бодрость». Тебе всегда было так просто вставать по утрам или это Эрик так повлиял? Ведь для многих утренний подъём перед тренировкой — это целая драма…

— Я люблю раннее утро. Утро ясное, светлое, чистое. Я жаворонок. Я люблю светлое время дня. “Бодрость” – проект про то, чего мне не хватало после рождения малыша. Не хватало сразу много чего – свободного времени, новых впечатлений, болтовни на бегу и за чашкой кофе, новых знакомств и мест, регулярности бега и какого-то своего дела. Логично было делать такой беговой проект. Утренний подъём становится легче, если ты знаешь, что тебя ждёт. Этот тот самый разовый “позитивный опыт” – сделав это один раз, второй раз проще.

А как насчёт кофе? Как появилась твоя любовь к этому напитку? Можешь ли ты назвать себя кофейным гурманом и с ходу посоветовать пару мест с лучшими напитками?

— Я не кофейный гурман. Я для себя нашла тот вкус кофе, который мне подходит – и ищу его. Это кофе более светлой обжарки, менее горький на вкус, чем в большинстве сетевых кофеен. Мне важен не только вкус, но и место. Я очень люблю “Человек и Пароход”, кафе “Прогресс”, “Val Coffee”, “Эспрессиум” и “Кооператив “Чёрный”. Честно говоря, мне проще кофе не пить, чем пить кофе где-то еще, где мне не вкусно. И я перестала брать стаканчики с собой – я пью кофе только в кафе. Это чаще всего либо фильтр-кофе, либо эспрессо.

Мне кажется, что кофе – это очень открытый, располагающий напиток. Светский ритуал, обычай, что ли. Простой способ поболтать с кем-то или найти своих. Первое, что я делаю в новом городе в России – я ищу клёвую кофейню. Они есть в регионах, у них всегда есть «Инстаграм». Иду туда, пять минут болтаю про кофе, узнаю “своих” и спрашиваю: так, а где у вас вкусная еда, коворкинг, галерея, музей, красивое? Обычно советы попадают в точку. Кофейня стала тем третьим местом, которого в России не хватает. Это здорово.

Фото: Валерия Шугурина, «Чемпионат»

Принадлежность к беговому комьюнити помогает ломать рамки и находить друзей? Расскажи про то, как ты относишься к историям вроде #bridgethegap, паста-вечеринкам или потягиванию крафтового после забега. Много ли крутых знакомств с интересными людьми подарили тебе эти встречи?

— Моя жизнь была бы совсем другой, если бы не бег. Есть личный аспект – внутренние перемены. Но есть социальная история – бег и комьюнити, соединенные вместе «Инстаграмом». Сила хэштегов необычайна, когда это внутренняя история сообщества, общности людей, которые сами ищут единомышленников. Сникерхеды и граффитчики из Нью-Йорка, диджеи и поэты из Лондона, художники и дизайнеры из Парижа, Копенгагена, Стокгольма, Сеула, Токио, Белграда – им хотелось бегать и тусоваться вместе, не обсуждая работу, но находясь в своей среде. Креативные бегуны, которые бегают марафоны по всему миру, а потом вместе танцуют так, что забывают себя. Это была и моя история – очень важная моя история! Я нашла в движении беговых клубов и команд #BridgeTheGap менторов, друзей, учителей и примеры для подражания. И очень много веселых приключений. Приключения по хештегу продолжаются, и я, вероятно, ещё к ним присоединюсь, но попозже, когда снова захочу ездить за марафонами по всему миру.

Фото: Валерия Шугурина, «Чемпионат»

Многие говорят, что лучшие тренировочные планы и книги о беге — это советские учебники для школ и университетов, согласна? Ты читаешь о беге? Если да, то расскажи, какие книги или, может быть, статьи повлияли на тебя и твоё восприятие?

— Честно – не читала советских учебников по бегу. Ни одного. Мой лучший тренировочный план живёт в приложении NRC – он адаптируется под мои запросы и учитывает каждую пробежку. Но я много читаю про бег. На моё восприятие очень повлияла биография Теда Корбитта, и для меня он безусловный герой, мой внутренний кумир в беге. Я часто думаю о нём и его жизни, когда тяжело на забеге. Книг про бег всё больше – очень важная книга издана недавно в детском издательстве “Самокат” – её написала писательница-бегунья Эль Бейртен, которая пишет колонки в Runner’s World. Книга “Беги и живи” про девочку-тинейджера, которая здорово бегает и становится чемпионом – её стоит прочитать за те трепетные мысли о беге, которые она формулирует. Это книга, написанная писательницей, которая бегает, а не бегуном, который пишет, – в беговой литературе второго намного больше, и мне сложно оценивать литературность этих книг. Есть ещё несколько супержурналов про бег, которые я с трепетом держу в руках, — например Like The Wind. И журнал Undo — про мой mind set, про меня.

Если бы ты могла рассказать всего лишь одну коротенькую историю из своей жизни, чтобы люди поняли, почему ты выбрала бег (или он выбрал тебя?), то о чём бы ты сказала?

Бег стал моим медиумом. Я писатель, не написавший ни одной книги; пока это так. Я думаю, что бег стал моим способом самовыражения: я меняюсь и меняется то, что я делаю в беге для других. Мои проекты, каждый из них, в беге – это отражения того, что происходит со мной и в моей голове. Бег дал мне возможность жить более полной жизнью, делиться искренне тем, что я люблю, и – я верю в это – делать людей вокруг более счастливыми.

Саша, расскажи, пожалуйста, про твой любимый беговой проект. Сейчас бренды работают не только с активным продвижением того или иного продукта, но больше задумываются о том, как глобально вдохновить свою аудиторию, влюбить её в философию своей компании. У тебя случилась такая любовь с Nike? Какие кампейны, помимо тех, в которых ты сама принимала участие, тебе запомнились больше всего?

— Моей любви к бегу не случилось бы, если бы не Nike и не определённый настрой, attitide, немного панковский, немного странный, глубокий, разносторонний, борзый, живой. У бега в моей жизни сразу было всё это, и это было потому, что это была история именно про бег с близкими мне по духу людьми в Nike Running. Я знаю, как критично настроены люди к большим брендам и тому, как бренды якобы промывают мозги. Но я не боюсь звучать пафосно, потому что это искренне: в 2014 году я сделала татуировку в виде свуша, логотипа-галочки Nike, там, где она обычно бывает на футболке. Я люблю то, как динамично можно реагировать на свой внутренний запрос в том, что я делаю на работе. В 2012 году я придумала себе онлайн-коммьюнити для девочек под названием Rainbows & Unicorns Running Club с радугой и единорогами – всё строилось вокруг девчонок, мимозы на финише, женского марафона в Сан-Франциско и чистой радости от бега.

Был проект “92 дня лета” – летняя кампания Nike, которую я делала полностью сама, от идеи до воплощения, с тремя фотографами. Проект “Город для бега” – который мы делаем и сейчас, с городом как идеальной беговой инфраструктурой, где любая кофейня становится твоим беговым клубом, стоит только захотеть. Сейчас мы запускаем давнюю мою мечту: пробежку с медитациями после. Всё это ответ в том числе и на мой внутренний запрос, на мою потребность в чём-то. Общении, обществе, компании на утренний кофе, исследовании города. Важно, что внутри всегда есть новые запросы, потому что я меняюсь. Застыть в одной форме и продолжать делать одно и то же из года в год немного страшно. Постоянство может быть прекрасно, если это регулярность, но Nike не статичная компания. Nike всегда на два года впереди всех. Ну, или хотя бы на год. И я этим горжусь.

Фото: Валерия Шугурина, «Чемпионат»

Я редко реагирую на спортивные кампании. Придумать что-то новое сложно: есть два подхода, в целом, либо победи себя, либо получи кайф. Найти новый инсайт – это большой успех рекламного агенства. Меня больше трогает посыл – в кампании Nike “Сделана из…”, простых роликах Just Do it, истории незрячей бегуньи Лены Федосеевой. Мурашки бегают от рекламы Always “Like a girl”. Важен смысл – если он есть, и это общечеловеческое благо, которое транслирует близкий мне герой – i’m sold!

Многие бегуны утверждают, что всё начинается с кроссовок. В чём ты первый раз вышла на пробежку? У тебя большая коллекция кроссовок дома? Расскажи, какие модели стали для тебя абсолютными фаворитами.

— Первыми моим кроссовками стали Nike Free – пронзительно голубые, с оранжевыми шнурками, такие красивые, что я обула их сразу же, как взяла в руки, и с тех пор – прошло больше семи лет – надевала небеговую обувь всего несколько раз, не считая снега по колено или 40-градусной жары. Первой настоящей любовью, причём с первого взгляда, я считаю Nike Frlyknit Racer – беговой кроссовок для марафонцев, который вышел на Олимпиаде 2012 года в Лондоне. Весной 2013-го на неделях моды в Париже и Нью-Йорке это была самая фотографируемая пара обуви, что раньше казалось немыслимым: беговая обувь на неделях моды как главный объект стритстайла? Я не вылезала из них больше трёх лет; у меня было 8 или 9 пар разных цветов.

Потом был период метаний, когда я стала бегать и танцевать чуть меньше, и пробовала разные модели, пока не вышли Lunar Epic – любовь номер два. Мне кажется, они спасли мой бег во время беременности и вытолкнули меня бегать после. Сейчас я впервые начала задумываться о том, чтобы перейти от расслабленных пяти километров к полумарафону или попробовать снова бегать быстрее – и перехожу с мягких Nike React на быстрые Nike Pegasus Zoom Turbo. Пока не понимаю, готова ли я к скорости и тренировкам, но никто не мешает мне просто тестировать как кроссовки, так и свои возможности.

Фото: Валерия Шугурина, «Чемпионат»

Я, конечно, марафонец. Я не люблю бегать на пределе возможностей, потому что в моей жизни есть не только бег. Если я всё брошу на бег, то что же будет за финишной линией, где меня ждёт всё остальное?

Хочешь получать больше советов и лайфхаков для здорового образа жизни?
Подпишись на еженедельную рассылку Лайфстайла.
Комментарии