— Сергей Нуржанович, главной целью в контексте чемпионата мира были занятые места или лицензии на Игры?
— Основной задачей были лицензии. Программа Олимпиады состоит из десяти классов, но мы в России культивируем лишь девять. Нашей задачей было получить максимальное количество путёвок в Лондон. Впрочем, внимание уделялось и результатам. Так, в женском матч-рейсе силами Екатерины Скудиной и её экипажа мы претендовали на медаль, от золотой до серебряной, но заняли в итоге лишь четвёртое место.
— Четыре полученные лицензии – достойный результат или же сборная чего-то недосчиталась?
— Недосчитались мы путёвок в классе 470 у мужчин. Надеялись с первого раза пройти этот рубеж, но обстоятельства сложились так, что не всё получилось.
Мы недосчитались путёвок в классе 470 у мужчин. Надеялись с первого раза пройти этот рубеж, но обстоятельства сложились так, что не всё получилось. А в остальных классах, конечно, получить лицензии в Перте было очень сложно. Например, в классе 49er было всего 14 путёвок, в женских 470 яхтах – столько же. Пока мы не готовы бороться за столь высокие места.
А в остальных классах, конечно, получить лицензии в Перте было очень сложно. Например, в классе 49er было всего 14 путёвок, в женских 470 яхтах – столько же. Пока мы не готовы бороться за столь высокие места.
— Как вы оцениваете занятые гонщиками итоговые места?
— Анализируя итоги чемпионата, нельзя забывать о том, что он проходил всё-таки на другом континенте, в Австралии. Плюс были некоторые технические моменты: вроде акклиматизации. Мы живём в северной стране, и наш сезон заканчивается в ноябре-декабре. Парусный спорт – всё же летний вид, и проведение отбора на Игры в декабре не очень укладывается в логику летней Олимпиады.
Конечно, в Австралии сейчас лето, и сборные южного полушария находятся на пике формы. У нас же сейчас идёт восстановительный и тренировочный период, а не гоночный. Мы довольно активно прошли сезон до чемпионата Европы, провели ряд отборов по России для участия в этом мировом первенства. В итоге получили почти полгода простоя, с августа месяца у спортсменов почти не было гоночной практики: потому что как такового не было международного календаря. Даже если бы мы хотели куда-то поехать участвовать, то не было значимых регат, в которых можно было погоняться, поддержать свою тренировочную и соревновательную практику.
Надо понимать, что у нас в России парусный спорт не так популярен, как в тех же Англии, например, или Америке и Австралии. У нас в каждом виде от 10 до 20 лодок внутри страны, и, естественно, уровень топ-10 намного сильнее, чем у остальных. Мы не можем создать серьёзную конкурентную борьбу, из-за чего многие тренировочные сборы проводим за рубежом. Да и с акваториями, приближенными к океану, есть сложности. Есть Владивосток, но отправить туда те 20 лодок, которые есть по всей России, – это и финансовые, и организационные сложности. Так что, конечно, места с первого по десятое на мировом первенстве — мы, конечно, о них мечтали. Но пока находимся на том уровне развития спорта в стране, что такие места – это фантастика.
— Можно ли сейчас по результатам чемпионата сделать какой-либо прогноз на Олимпийские игры?
— По чемпионатам мира вообще очень тяжело делать прогноз на Олимпиаду. Практика парусного спорта показывает, что, приехав чемпионом мира этого года на Игры, ты можешь оказаться за десяткой сильнейших, не говоря уже о тройке. Это связано с тем, что на Играх всегда представлен меньший флот. Если на мировом первенстве стартует в среднем 80 участников, то на Олимпиаде тот же класс 49er – это 20 лодок. Класс «Звёздный» — 15 или 16 яхт. То есть сами гонки другого формата: получается более скоростная, психологическая борьба. И первая тридцатка, которая отобралась на Игры, может быть и в тройке, и вне десятки.
— А чего мы вправе ждать от россиян?
— У нас есть программа подготовки к Играм, заверенная в Министерстве спорта. Есть шесть перспективных для нашей страны классов, и в них должны быть завоеваны две медали: золото или серебро в женском матч-рейсе и бронза на оставшихся четырёх-пяти лицензиях.
— Сегодня мы уже имеем четыре лицензии, остальные же путёвки будут разыгрываться на чемпионатах мира в отдельных классах в мае 2012. Сколько ещё лицензий может получить российская сборная?
— Мы ждём путёвок от класса 470, доска RS:X и Лазер-радиал у женщин. Я очень надеюсь, что и мужчины подтянутся, особенно в классе 49er. В этом виде мы на чемпионате финишировали пятнадцатой страной, при отбирающихся на Игры 14 лицензиях. В ходе гонок пришёл грозовой фронт, и очень много лодок перевернулось, не уложилось в контрольное время, поэтому мы не получили лицензии в этот раз. 49-е — достаточно молодой класс у нас в России, мы начали его развивать его в последние два-три года, и для прогресса очень важно получить лицензию.
— Вы уже сказали, что осенью у российских гонщиков случился некоторый застой в плане соревнований. Как будут обстоять дела с этим в преддверии Олимпиады и за какими стартами будут наблюдать болельщики в ближайшие полгода?
— Как раз после новогоднего периода проблем у нас нет. Пройдёт целый ряд ежегодных регат, в которых мы примем участие: испанские, голландские, французские этапы Кубка мира. Как правило, туда съезжаются сильнейшие гонщики, поэтому у нас будут серьёзные тестовые варианты, которые станут проверочными по всем параметрам подготовки. С февраля мы, скорее всего, будем работать в Испании: искать скорость, смотреть, в какой форме мы находимся. Плюс некоторые классы выйдут на Америку, где в январе пройдёт регата Miami Rolex. Туда поедет женский матч-рейс и, скорее всего, 49er. С удовольствием вывезли бы и всех остальных сборников, но есть проблемы переезда с континента на континент: заказ контейнеров, аренда лодок. И мы просто не потянем такую нагрузку ни финансово, ни организационно.