В этом году Всероссийская федерация парусного спорта празднует своё 100-летие. 14 марта 1912 года адмиралом Иваном Константиновичем Григоровичем был подписан устав новой спортивной организации, который позволил ей в том же году принять участие в Олимпийских играх в Швеции, где наши яхтсмены завоевали бронзовую медаль в классе «10 метров». После прошедшей пресс-конференции, приуроченной к этому событию и старту юбилейного года на «Московском Боут Шоу», корреспондент «Чемпионат.com» расспросил президента ВФПС Георгия Шайдуко о перспективах российских яхтсменов на Олимпийских играх спустя 100 лет.
Три года назад федерация поставила задачу выиграть две медали: серебро и бронзу в Лондоне Почему только две? Мы стараемся быть реалистами. Последние олимпийские награды у нас датированы 1996 годом, с тех пор лучшее место, которое мы занимали, – шестое. Конечно, победа и золотая медаль – это здорово, но и выиграв две запланированные, будем очень довольны.
— Георгий Иванович, расскажите о том, какие задачи стоят в данный момент перед сборной в преддверии Олимпиады и как протекает подготовка к главному старту четырёхлетия.
— Три года назад федерация поставила задачу выиграть в Лондоне две медали: серебро и бронзу. Почему только две? Мы стараемся быть реалистами. Последние олимпийские награды у нас датированы 1996 годом, с тех пор лучшее место, которое мы занимали, – шестое. Конечно, победа и золотая медаль – это здорово, но и выиграв две запланированные, будем очень довольны.
В мае станет уже точно известно, в каких классах Россия будет представлена на Играх-2012. На сегодняшний день у нас уже есть четыре лицензии, планируем добрать ещё четыре, максимум пять. Одна из наших главных медальных надежд – это экипаж Екатерины Скудиной, который будет выступать в женском матч-рейсе. Это одна из серьёзнейших программ, которая требует спринтерского марафона: большое количество коротких гонок. Они стартуют в первый день Олимпиады, а финалы проводятся уже под занавес. Кубковая система — проигравший выбывает. Экипаж находится в хорошей форме, серьезно готовится, и шансы на завоевание медалей довольно высоки.
Однако парусный спорт непредсказуем, поэтому стопроцентно гарантировать здесь ничего невозможно. На Олимпиаде в Сеуле в 4 классах наши команды были либо чемпионами Европы, либо чемпионами мира, то есть по сути будущими призёрами, но в итоге победу праздновали те, кто находился за чертой потенциальных претендентов на медали.
— Какие ещё классы способны побороться за высокие места на Олимпиаде?
— У нас серьёзно готовится класс «470». У мужчин борьба идёт между экипажем братьев Шереметьевых и Чауса с Грибановым. У девушек это экипажи Ивановой и Крутских, а также Ильенко с Хрюкиной. Им ещё предстоит отбор. Мы специально сейчас свели вместе подготовку мальчиков и девочек, чтобы у последних был больший потенциал «выстрелить».
Одиночный класс «Лазер» – один из самых массовых. В нём у нас сейчас лидирует Игорь Лисовенко, есть молодой перспективный Сергей Комиссаров. У него очень серьёзный потенциал и хорошая физическая подготовка.
— Что скажете про олимпийскую акваторию?
— Акваторию мы уже изучили. Были там порядка пяти раз с метеорологом, смотрели течения, ветровые условия. Понимаем, что будет очень трудно. Готовимся. Акватория разбита на несколько дистанций, и каждый день она будет определяться для каждого класса. Поэтому идёт работа, чтобы спортсмены были вооружены не только лодками, но и знаниями.
— Если говорить об олимпийском судействе, насколько большой вес имеет наша страна в этом вопросе? Вопрос не праздный, поскольку проблемы с судейством постоянно возникают у наших яхтсменов, в том числе и у профессиональных.
— Судейский корпус – это одна из наших болевых точек. Здесь тоже очень многое было потеряно, всё это нужно восстанавливать и в России, и за рубежом. А за рубежом это сделать сложнее, т.к. помимо знания правил необходимо ещё и знание языка, коммуникабельность. Парус сегодня становится, как фигурное катание и художественная гимнастика, очень зависимым от решения судей. Конечно, для нас это тяжёлый момент, но мы стараемся, работаем над сложившейся ситуацией. Например, максимальная судейская квота от страны на Олимпийских играх – два человека. Сейчас у нас есть два международных судьи, один из которых уже заявлен на Игры-2012. Это Ильин Олег Алексеевич. Кроме того, мы также хотим расширить нашу судейскую «скамейку», чтобы они в большем количестве присутствовали и на чемпионатах мира, Европы и международных соревнованиях.
— Вероятно, к этому надо добавить и расширенное представительство в международной федерации?
— Да, его мы также будем стараться увеличивать. Нужно быть внутри всего существующего множества комитетов и направлений, чтобы находиться в курсе событий, иметь возможность влиять на принятие каких-то решений, участвовать в обсуждении политических вопросов и не быть изгоями. Нужно, чтобы на нас смотрели как на настоящую спортивную державу.
— А каковы тенденции развития современного парусного спорта и на какой возраст приходится расцвет сил яхтсмена?
— Наша история знает 18-летних олимпийских чемпионов, как Йохан Шуман, Бен Энсли, а были и такие, которые в 64 года выигрывали Олимпиаду. Вот такой большой разброс.
У нас одна из самых молодых команд. Не могу сказать, что это самая молодая, но её обновление произошло примерно шесть лет назад, перед прошлой Олимпиадой, и сегодня мы находимся в том диапазоне, когда олимпийцы должны показывать свой лучший результат.
Но сегодня в связи с тем, что постоянно нужно стимулировать интерес к парусному спорту, дистанции сокращаются, повышается динамика гонок. Это необходимо, чтобы зрителям было интересно следить за соревнованиями. И парус уходит в сторону экстремальных направлений, как класс «49er», катамаран, парусные доски – виндсерфинг. В связи с чем отмечается доминирование более молодых спортсменов, т.к. возрастные должны находиться в более спокойных лодках. Поэтому поколение олимпийцев молодеет: расцвет приходится на 23-32 года.
— Те ребята, которые сейчас находятся в сборной, попадают в этот диапазон?
— Да. У нас одна из самых молодых команд. Не могу сказать, что это самая молодая, но её обновление произошло примерно шесть лет назад, перед прошлой Олимпиадой, и сегодня мы находимся в том диапазоне, когда олимпийцы должны показывать свой лучший результат.