Ещё каких-то три месяца назад француз Рафаэль Пуаре был счастливым человеком, занимался любимым делом, тренируя юных норвежских биатлонисток. Но ужасная авария, в результате которой спортсмен чудом выжил, очень многое изменила в его жизни.
На вопросы журналистов он отвечал в своём красивом домике в Эйкеландсосене. Его голос по-прежнему несёт на себе отпечатки трагического инцидента. Фактически заново родившийся, он счастлив, что поразил врачей своим быстрым выздоровлением, и рад видеть улыбки на лицах родственников. Таким Рафаэль Пуаре предстал перед представителями французских СМИ впервые после декабрьской аварии, которая могла вообще оборвать его жизнь.
Диагноз, поставленный врачами, был суров. Перелом двух позвонков. Сломанная кость остановилась в миллиметре от спинного мозга, я был на волосок от смерти.
— Рафаэль, что вы помните об аварии?
— Помню абсолютно всё. Было 28 декабря. Мои дети катались на лыжах на трассе для новичков, а я на квадроцикле. Я приехал на вершину спуска, а затем решил вернуться и позвать детей. Покатился я медленно, но там было так много снега, что колёса блокировались, квадроцикл перевернулся, а меня опрокинуло вниз, причём защиты на мне вообще никакой не было. В результате я затылком очень сильно ударился о какие-то железки. Мне сразу стало понятно, что дела плохи. Я почувствовал, что меня как будто бьют током, но руками и ногами двигать мог. Моя семилетняя дочка Эмма побежала искать жену Лив и позвала на помощь. К счастью, быстро отреагировали спасатели. Они оказались настоящими профессионалами, потому что малейшая ошибка могла привести к фатальным последствиям. В общем, меня доставили на вертолёте в больницу в Бергене.
— Как вы пережили пять дней, предшествовавших операции?
— Диагноз, поставленный врачами, был суров. Перелом двух позвонков. Сломанная кость остановилась в миллиметре от спинного мозга, я был на волосок от смерти. Я не приходил в сознание, потому что меня обкололи препаратами. На голову мне надели специальную каску для того, чтобы перед операцией выпрямить позвоночник. Сначала её вес составлял восемь килограммов, потом пришлось увеличить до 24, ведь мои мышцы из-за занятий спортом были слишком эластичными. Врачи не делали никаких прогнозов. Я вообще ничего не помню, а вот Лив натерпелась страха.
— Наконец 3 января последовала операция. Как она прошла?
— Хирургам необходимо было действовать очень аккуратно, потому что снижение давления кости на спинной мозг могло закончиться плачевно. Последствия были бы непоправимыми. К тому же врачи хотели меня перевернуть, но вышло это только с четвёртого раза. Операция длилась в течение 12 часов, и после неё вердикт докторов был крайне пессимистичным. На хирургическом столе я шевелил руками, но потом два дня совсем не мог двигаться. Это довело меня до слёз. Лив пережила кошмар. Она почти не спала и чуть не сошла с ума. Обследования выявляли только проблемы, а также существовал риск, что я на всю жизнь останусь инвалидом.
— В каком состоянии вы оказались после операции?
— Четыре дня прошли ужасно. Я болел, у меня обнаружили лёгочную инфекцию. Я кашлял, было такое чувство, что сердце остановится и дышать я больше не смогу. Думал, скоро умру. Я буквально потерял голову. Сказал Лив, что больше не могу терпеть. Она мне ответила, что я должен поправиться, ведь нас дома ждут дети. Они нуждаются во мне.
Мне казалось, выход я никогда не найду. Когда думал об этом, чуть не плакал — одна мысль о том, что могу остаться калекой была невыносима.
— Какие моменты получились наиболее важными?
— Двигаться я не мог, но мне дали инвалидную коляску. Я вновь начал кушать самостоятельно, смотреть телевизор. Через шесть дней я уже начал потихоньку пробовать вставать.
— Вы привыкли блестяще владеть своим телом. Как вы заново учились ходить?
— Я начинал с нуля. Понимал, что ещё недавно я едва не остался парализованным на всю жизнь. Профессор, который занимался моим здоровьем, привёл студентов и дал им задание — сделать рентген и поставить диагноз. Все говорили: тетраплегия, паралич четырёх конечностей. Мне казалось, выход я никогда не найду. Когда думал об этом, чуть не плакал — одна мысль о том, что могу остаться калекой, была невыносима.
— Как отреагировали окружающие на ваш несчастный случай?
— Я получил сотни анонимных писем от людей, которые попали в аналогичную ситуацию. Не остались в стороне и биатлонисты: Оле-Эйнар Бьорндален, да и вся сборная Норвегии, Симон Фуркад, Люк Альфан (французский горнолыжник, авто- и мотогонщик. — Прим. «Чемпионат.ру») и многие, многие другие. В Норвегии вообще все будто сошли с ума. Месяц вся пресса писала о моей аварии. Лив не могла сделать и шага, чтобы кто-то не выразил ей свои сожаления. С одной стороны, для неё это было утешением, а с другой, доставляло дополнительные проблемы.
— Чем вы сейчас занимаетесь?
— Отдыхаю, тренируюсь, готовлю — одним словом, вновь учусь работать своими руками. В некоторых вещах я практически начал с нуля, прибавил в весе два фунта, мускулы увеличились. Врачи и так меня называют необыкновенным человеком. Ведь на то, что я сделал за два месяца, обычным людям требуется три.
— Каковы ваши ближайшие планы?
— Я вынужден был уйти из команды (женская юниорская сборная Норвегии. — Прим. «Чемпионат.ру»). Это решение далось мне с трудом, но иначе я не мог поступить. Мой контракт с норвежской федерацией действует ещё один год. Руководство пока дало мне время, чтобы спокойно всё обдумать.
Сейчас я понимаю, что выиграл в лотерею, выиграл шесть медалей на Олимпиаде. Сейчас мне повезло, но второго шанса у меня уже не будет.
А пока мне нужно полностью восстановиться, чтобы я самостоятельно мог переносить вещи, водить свой автомобиль, говорить нормально. Одним словом, мне всё очень тщательно надо обдумать. В преддверии же Олимпиады я дал несколько советов Симону Фуркаду.
— Будете ли вы следить за Играми по телевидению?
— Конечно, но прыгать от радости не буду. Авария сильно изменила меня. Самое главное для меня сейчас — моя жена и дети.
— Какой урок вы извлекли из этой истории?
— В какой-то момент я чувствовал, что для меня нет ничего невозможного, так как я досконально изучил возможности своего организма и думал, что могу контролировать свою реакцию. Но эта авария помогла мне осознать, что мы должны думать не только о себе. Я не должен был кататься на квадроцикле, уж тем более с моими детьми. Сейчас я понимаю, что выиграл в лотерею, выиграл шесть медалей на Олимпиаде. Сейчас мне повезло, но второго шанса у меня уже не будет.