— Евгений, все наши прогнозы о том, как сборная России будет строить игру с Аргентиной, сбылись. У меня даже сложилось впечатление, что Джонс прочитал наш прошлый диалог.
— Вряд ли Кингсли Джонс читал нас. Он хороший тренер, думаю, он лучше меня всё понимает. Я тут пообщался с игроками двух сборных: взрослой, и той молодёжной, которая сейчас в Америке. С первыми мы обсуждали матч Россия – Аргентина, со вторыми — Россия — Чили. Их ответы и мысли о поражении наших сборных оказались практически идентичны. Другой вопрос, что делать с защитой, причём делать это нужно обязательно. Насколько мне известно, в сборной России после матча вообще никак не обсуждают провалы в защите и не ведут работы по улучшению игры в этом компоненте.
— Игроки сборной, выступая в российских клубах «большой тройки», просто не умеют играть от обороны с более сильным соперником, поскольку таких соперников нет. А на уровне сборной «медведям», наоборот, приходится держать удар по всему фронту обороны.
— Насколько я знаю, Первухин сейчас стал активно в эту сторону двигаться. Я по своему опыту скажу, что работал над защитой всего 10% от всего тренировочного времени. И теперь пытаюсь это все изменить. ВВА, кстати, из всей «троицы» в защите играли лучше всех. А так в нашем чемпионате везде одинаковая картина. У нас все ошибки в игре одинаковы на всех уровнях: от детей до взрослых клубов и, как следствие, до национальной сборной.
— Тяжело перестроить команду, привыкшую атаковать в команду, которая большую часть игрового времени будет проводить в защите?
— Запросто! Можно сочетать и то, и другое. Агрессивная защита подавляет соперника и поднимает дух команды в атаке. В командах ПРЛ, конечно, надо будет потратить немало времени на подобное перестроение, но оно того стоит. Аргентина на позапрошлом Кубке мира за счёт активной защиты смогла выиграть бронзу. Вот и у меня есть маленький опыт в этом деле. У меня команда 96-го года рождения в течение зимы проигрывала сверстникам из «Яра» и даже младшим командам. Два месяца мы пахали только над обороной и весной в финале краевых соревнований обыграли «Яр» примерно 60:7.
— Проигрыши национальной сборной Аргентины и юниорской команды — Чили… Как они перекликаются между собой?
— Опять же повторюсь, основная проблема — это защита. В первую очередь индивидуальная, во вторую — коллективная. Игрок должен быть нацелен на агрессивную защиту, встречать и останавливать атакующего игрока корпус в корпус. Чем дальше от своего плеча и корпуса защитник встречает атакующего, тем больше вероятность того, что атака прорвёт линию, а затем пойдёт прорыв обороны всей нападающей командой. Обе команды России просто принимали игроков «на ручки», и соперник проходил по 10-15 метров в глубь нашей обороны. В результате линия ломалась, появлялись бреши. В современном регби подобную защиту категорически нельзя допускать.
— А существует ли чисто физическая сторона в поражениях сборных? Мне показалось, что в матче с Аргентиной россияне просто устали после 70-й минуты, а юниоры в матче с Чили вообще всё время были в таком состоянии.
— Согласен, не менее важная проблема в том, что наши игроки не могут удержать своё внимание и концентрацию более 3-4 фаз как в атаке, так и в защите. В самом начале атаки игроки схватки или веера хорошо разбиваются на группы и начинают действовать эффективно, но через несколько фаз эти группы распадаются, становится сложно понять, кто и кого поддерживает. Подобное снижение внимания, концентрации и правильной оценки ситуации могут происходить из-за того, что у игроков плохая скоростно-силовая выносливость и в момент «перегрузки» голова просто отказывается думать. Игроки порой просто не умеют держать себя в постоянной динамике. Это общероссийское бедствие, что в регби, что в футболе. От этого как раз и неинтересно смотреть отечественное регби, да и футбол тоже. Кто слабо понимает в регби, но хоть мало-мальски смотрит Superrugby или ТОР-14, да и вообще мировое регби, не важно, клубы или сборные, тот сразу обращает внимание на это, не говоря о тех, кто в регби не первый год.
— Что ещё, кроме слабых игры в защите, физической подготовки и скоростного мышления на поле является бедой российских регбийных команд?
— Профессиональное отношение к делу. Я признаюсь, что сам, когда был действующим игроком, любил регби до безумия, но, как спортсмен, я был очень слабый. И было таких «любителей» в регби очень много. Только после тяжелой травмы стал понимать, что значит «быть профи». В профессиональном спорте немалую роль играет дух победителя. Уверен, побеждать хотят все, но ложиться костьми за победу могут не многие. Тут мы опять очень похожи с футболом. Где-то в интернете совсем недавно читал статью про наше регби, и к ней был очень хороший комментарий: «Я играл в регби за рубежом, в любительском клубе среднего уровня. И хотя мне лично не удалось достичь высшего уровня игры, я видел, как тренируются те любители, которые попадают в сборную этой страны, и на какие жертвы они идут ради регби. Люди идут на силовую тренировку в 6 утра, потом работают на основной работе целый день, и с 7 до 9 вечера тренируются с командой на поле, оплачивая аренду поля из своих членских взносов. Люди отказываются от личной жизни и карьеры ради шанса играть в сборной. И поэтому я искренне не понимаю, как российские регбисты, получая зарплату и имея возможность тренироваться в удобное время, играют хуже таких любителей из Португалии или США».
— Мышлению можно научить, физика поднимается занятиями в тренажерном зале, а вот профессионализму нужно учить с детского возраста. Тут хоть весь тренерский состав из Новой Зеландии — результата не будет. Пример — сборная России по футболу на прошедшем Евро.
— Да, всё начинается с семьи. Мама и сам сынок относятся к регби не более уважительно, чем к простому дворовому футболу. Различие лишь в том, что в регби за ними хоть какой то дядька присматривает. Но всегда можно отмазаться от тренировок, сказав, что надо уроки делать, голова болит, давление высокое и так далее. Потом они понимают, что кроме регби ничего делать не умеют, и они идут в профи. И вот так, не заложив прочного фундамента, мы потом пытаемся что-то на этих ребятах создать. Грузины, например, отчётливо понимают, что регби — это путёвка в жизнь, трамплин всей их будущей жизни. И не одни они. Этот просто самый близкий к нам пример.
— Немного мрачноватая картина вырисовывается, но она, к сожалению, пока подтверждается результатами игр. Тем не менее регби в России развивается? Значит, надежда есть?
— Да, я, быть может, нарисовал довольно мрачную картину. Многие наши регбисты пытаются честно пахать и бороться, но орлами, к сожалению, из орлят, точнее, медведями из медвежат вырастают пока не все. Как пел Владимир Высоцкий — «настоящих буйных мало — вот и нету вожаков». Ко всему, конечно, можно добавить, что детей и юношей, занимающихся регби, у нас не так много, уровень команд в российском чемпионате низкий и денег для юниорских сборных нет, а нужно играть с хорошими командами и набираться опыта. Хотя есть положительное движение в стране. Появляются новые регионы, где пытаются развивать регби.