Два с половиной месяца назад бывший президент и генеральный директор оргкомитета Игр в Атланте Билли Пейнобъявил, что 19 июля 2016 года в Олимпийском парке 100-летия состоится празднование 20-летия со дня торжественного открытия Игр ХХVI Олимпиады. При этом Пейн заинтриговал журналистов, объявив, что их ожидают отдельные сюрпризы, но при этом даже не намекнул, какие именно. Что-то похожее происходило и 20 лет назад, когда до последнего момента скрывали имя человека, который зажжёт олимпийский огонь.
Между тем местные СМИ, как и в 1996-м, предполагали, что этим инкогнито может оказаться Мохаммед Али, выдающийся боксёр и общественный деятель. Увы, через пару недель после объявления Пейна о праздновании 20-летия Игр ХХVI Олимпиады тяжело болевшего Али не стало… Понятно, в программу торжеств пришлось вносить коррективы.
Обозреватель «Чемпионата» Лев Россошик в своей традиционной рубрике «В Мемориз» вспоминает перекрёсток дорог в рай и ад и первый в своей карьере настоящий олимпийский офис.
«Долететь до рая или ада можно, только сделав пересадку в Атланте»
По логике, в год 100-летия Олимпийских игр современности соревнования должны были состояться в Афинах. Греческая столица в числе прочих (были ещё и австралийский Мельбурн, и канадский Торонто, и британский Манчестер, и югославский Белград) претендовала на их организацию. На 96-й сессии МОК в Токио 18
сентября 1990 года пришлось проводить аж пять раундов голосования. Поначалу действительно лидировали Афины. Но постепенно, по мере того как выбывали из борьбы Белград, Манчестер, Мельбурн и Торонто (именно в таком порядке), перевес Атланты становился всё более значительным. В итоге 51 голосом против 35 выиграл американский мегаполис.
Ну что ж, Атланта так Атланта. Сразу вспомнился знаменитый бестселлер Маргарет Митчелл «Унесённые ветром». Скорее даже не сама книга, а одноимённая кинокартина с Вивьен Ли и Кларком Гейблом в главных ролях, получившая сразу восемь «Оскаров» — рекорд, который два десятилетия не могли побить. В романе (и в фильме, разумеется) описаны события середины ХIХ века, когда, собственно, и был основан этот «молодой, своенравный, необузданный город», под стать самой героине романа Скарлетт О'Хара.
Оказавшись на перекрёстке всех дорог и полностью разрушенная в годы гражданской войны, о которой и повествует роман Митчелл, Атланта была быстро восстановлена и в 1868 году стала столицей штата Джорджия. Выгодное географическое положение города подчеркивается в весьма распространённой шутке: «Долететь до рая или ада можно, только сделав пересадку в Атланте».
Наверное, ключевым моментом в истории города следует считать 1892 год, когда была образована всемирно известная компания «Кока-Кола». Не случайно упомянул об этом.
Потому что наверняка сей факт сыграл главенствующую роль в решении членов МОК в пользу американского города: известный производитель тонизирующих напитков вот уже без малого век является одним из основных партнёров МОК. Наверняка не обошлось и без знаменитого Тэда Тёрнера и его телевизионной империи CNN, штаб-квартира которой опять-таки находится в Атланте.
Продаётся велосипедный трек. Самовывоз
Более полумиллиарда долларов выделил местный муниципалитет на олимпийскую перестройку города, при этом большую часть этой суммы внесли частные инвесторы в расчёте на хорошую прибыль. Интересно, что власти Атланты вовсе не гнались за внешним лоском, потому ни олимпийский стадион, на который ушло чуть меньше половины выше означенной суммы, ни прочие сооружения, на которых соревновались олимпийцы, особого впечатления не производили. Умеющие считать деньги американцы в течение трёх недель после завершения Игр либо подвергли реконструкции открытые сооружения, либо вообще снесли их, либо, как это случилось с велодромом, возведённым из временных конструкций, перепродали его австралийцам. Просто разобрали, погрузили на транспортное судно и отправили в Сидней, где спустя четыре года на этом же велотреке соревновались олимпийцы нового призыва.
Рациональность и, я бы сказал, полная безалаберность и безответственность американцев и сделали Игры в Атланте одними из наиболее неудачных за последние годы. По организации, разумеется. Часто приходится отвечать на вопрос, какая из ваших 12 Олимпиад была лучшей, а какая — худшей, так вот на вторую часть вопроса я всегда отвечаю без раздумий: Атланта.
Моё мнение подтвердил и настоящий профессионал по части организации пресс-службы на самых крупных из проводимых в Америке в конце прошлого и начале текущего веков соревнований Брюс Дворшак. Познакомились мы за год до зимней Олимпиады в Солт-Лейк-Сити. Оказалось, пресс-директор местного оргкомитета знал меня (следил, что ли?) со времени Игр доброй воли в Сиэтле в 1990-м. Брюс признался, что готов записать в свой актив все крупнейшие международные спортивные ивенты в США, начиная с Олимпийских игр в Лос-Анджелесе. Но самое удивительное, что вместе с мужским и женским чемпионатами мира по футболу, Играми доброй воли, Панамериканскими играми Дворшак упомянул ещё и Атланту.
— Вы серьёзно? — опешил я от утверждения специалиста. — Я был в Атланте, и худшей организации пресс-службы трудно представить.
— Это и имею в виду.
— ?!
— Дело в том, что в канун Игр, когда время позволяло ещё кое-что исправить, я высказал полное несогласие с политикой руководителей оргкомитета по отношению к журналистам, раскритиковал их за бездарное информационное обеспечение и за полный провал транспортной службы. После этого оставалось только подать в отставку. Так что Игры с массой различных накладок прошли уже без меня. Но совесть моя чиста.
Дайте петуха!
Как я мечтал поработать на Играх не в общем зале! Отдельно от тысяч других коллег, по-взрослому. По-домашнему. Ещё на первой для себя московской Олимпиаде обнаружил в главном пресс-центре отдельные офисы солидных средств массовой информации. Они различались по размерам — мировые агентства AP, AFP, Reuter, к коим относился и наш ТАСС, а также крупные ежедневные газеты типа New York Times или Washington Post располагались в собственных «апартаментах» размером едва ли не в половину футбольного поля. Большие спортивные издания — французская l'Equipe или итальянская la Gazzetta della Sport, а также агентства, не принадлежащие к мировому пулу, вроде испанской EFE или японской Kуodo, занимали помещения поменьше. А некоторые еженедельники и журналы, не столь оперативные, но не менее богатые, например Sports Illustrated, арендовали помещения исключительно для представительских целей.
За тонкими, как правило, фанерными выгородками, отделявшими один офис от другого, стоял такой треск от пишущих машинок, что в узких коридорах главного пресс-центра на Зубовском бульваре разговаривать было бесполезно, приходилось подыскивать укромное местечко для общения. Можете себе представить, что творилось в общем зале, где одновременно ударяли по клавиатуре маленьких Olivetti несколько сот рук, — беруши не спасали.
Но в 1996-м уже все работали на компьютерах, и в главном пресс-центре стало относительно тихо. Впредь лишь по реакции владельцев арендованных бюро можно было судить о том, как выступил спортсмен конкретный страны: взрыв радости и восторга — значит победа, виктория; отдельные возгласы из ненормативной лексики, понятные всем, на каком бы языке они ни произносились — досада от неудачи.
Ко времени Игр в Атланте газета «Спорт-экспресс» уже могла позволить себе иметь подобный офис. Тем более что впервые на Олимпиаду отправлялась целая бригада из семи репортёров. По неопытности мы слишком поздно спохватились, и организаторы не смогли разместить нас неподалёку от ГПЦ: все отели в округе уже были забронированы. Мы оказались в хорошей гостинице, но расположенной на окраине, куда даже по ночам на такси по пустым фривеям добирались по полчаса.
Четверг, 18 июля 1996 года, стал первым рабочим днём в нашем олимпийском офисе. Потратить его пришлось на решение бытовых вопросов. На всю бригаду нам выдали один ключ, а за каждый дубликат требовали по 20 долларов. Наконец, много времени ушло на подключение телефонов и компьютеров. Для пущей ясности — по-русски в ГПЦ понимали разве что единицы — на двери прикрепили английскую расшифровку: Russian national sports daily.
Не прошло и часа после обретения собственной площади, как у дверей выстроилась очередь из волонтёров — сотрудников пресс-центра: кто-то из наших, дабы задобрить местного техника, подключавшего оборудование, «наградил» его значком с симпатичным петушком — фирменной эмблемой газеты. А тот похвалился подарком. И нас атаковали визитёры-попрошайки. Пришлось даже прикнопить на дверь новую рукописную бумаженцию: No Pins.
Фото: Фото из личного архива Льва Россошика
Избитый полицейский
Впрочем, что такое паломничество, мы почувствовали и без пинсоманов. К нам зачастили коллеги по перу. Отказать не могли — сами не раз пользовались их услугами, чтобы добыть нужную информацию. Наиболее уважаемых аборигенов международного журналистского корпуса встречали по всем правилам русского гостеприимства — для этих целей в холодильнике в любое время суток стояли привезённые из Москвы бутылка «Столичной» и двухкилограммовая банка чёрной икры, которую зачастую гостям приходилось вкушать без хлеба, ложками. Но ни у кого сей факт не вызывал отвращения, как у таможенника Павла Верещагина из «Белого солнца пустыни», скорее наоборот — воспринимался на ура.
В соседях у нас значились коллеги из l'Equipe. Случалось, обращались к ним за помощью, когда не знали, как поступить в сложной ситуации. Однажды Елена Вайцеховская, отправив в редакцию один из своих материалов, опаздывала к разбору медалей по прыжкам в воду. Решила поймать такси, выскочила с протянутой рукой на проезжую часть, забыв, что находится в США. Услышала за спиной мужской голос, призывавший её по-английски, разумеется, вернуться на тротуар. Отмахнулась раз, второй, а на третий оказалась в наручнике — второй был закреплён на запястье здоровенного афроамериканского верзилы полицейского, и вместо бассейна оказалась в полицейском участке. Откуда и позвонила в офис, а мы, растерявшись и не зная, как себя вести, позвали на помощь французского коллегу Жан-Франсуа Рено, с которым нас связывала давняя дружба. «Толстый», как мы между собой называли Рено, моментально позвонил в своё консульство — российского в Атланте не было — и на всякий случай предупредил, что, если понадобится их помощь, он даст знать. Благо, всё обошлось.
Елену Сергеевну вскоре отпустили, запротоколировав все её нарушения и вручив повестку в суд, кажется, на середину августа. Что дало нам повод всё оставшееся время подтрунивать над коллегой, что ей придётся задержаться в этой стране на какое-то время, может, и весьма продолжительное. Тем более что полицейский, по рассказам той же Вайцеховской и ещё одного свидетеля из нашей бригады, всё время повторял, что она его избила.
Фото: Фото из личного архива Льва Россошика
Торжествуйте, гады
А с французами приключилась не менее забавная история. Во время телетрансляции женской велоразделки мы так увлеклись соперничеством Зульфии Забировой и Жанни Лонго, что оглушили пресс-центр криками радости от победы россиянки. Коллеги за стенкой, в свою очередь огорчённые поражением соотечественницы, до поры терпели эту вакханалию, а потом снесли хрупкую перегородку и вломились в нашу «келью» с криками, не поддающимися переводу. Что-то типа: «Ваша взяла! Торжествуйте, гады!» Дабы замять неловкость, соседям была предложена «трубка мира» в виде пластмассового стаканчика водки. Французы не возражали и в свою очередь ответили своим, опять-таки завезённым из дома шампанским. И потом ещё пару дней ходили к себе не в обход по коридору, а исключительно напрямую — через наш офис в незаделанную брешь в стене. Полагаю, в надежде на очередной пластмассовый стаканчик «воды жизни». Кое-кому действительно перепадало.
А ещё в честь нашего вступления в олимпийскую журналистскую семью и пятилетия существования газеты мы устроили приём, на который пригласили руководителей крупнейших зарубежных агентств и изданий, представителей Международной ассоциации спортивной прессы. Отвезли гостей в один из красивейших особняков Атланты, служивший на время Игр «Русским домом», где и был накрыт потрясающий по красоте и обилию яств стол от шеф-повара питерского ресторана «Адамант» Феликса Мамина. Кроме того, гостей развлекали молодые музыканты из объединения «Новые имена». Среди этих дарований выделялся талантливейший юный пианист, имя которого сегодня знает весь мир, — Денис Мацуев.
Продолжение следует…
20 лет назад стартовала Олимпиада в Атланте
Фото: Reuters