Интервью с призёром Олимпиады в Токио пловцом Климентом Колесниковым — санкции, Спартакиада, мировые рекорды

Климент Колесников – один из самых крутых российских пловцов, герой Олимпиады в Токио. После Игр-2020 он выигрывал один международный турнир за другим и уверенно двигался к заветному золоту Игр в Париже. И даже отстранение от международных стартов, из-за которого в этом году пришлось выступать только на домашних соревнованиях, не нарушило его настрой.

В эксклюзивном интервью «Чемпионату» Климент объяснил, как нашёл мотивацию для выступлений на российских турнирах, предположил, сколько наше плавание сможет прожить в изоляции, а также рассказал, какие эмоции испытывал, оставшись в 0,02 секунды от золота на Олимпийских играх в Токио.

• «В России ты можешь себя сэкономить, подрасслабиться»
• «Не хватает эмоций, к которым привык с годами»
• «До момента, чтобы опускать руки, ещё не дошло»
• «Некоторые иностранцы писали, что русских не хватает»
• «Сейчас конкуренция в России немного хромает»
• «Понимаю, что не захочу никого тренировать»
• «Могу любой вид спорта смотреть — от шахмат до боёв UFC»
• «Для второй половинки никогда не будет достаточно времени»
• «0,02 секунды — ничто. Но по факту — абсолютно всё»
• «У меня не было цели что-то кому-то доказать»
• «Для меня важнее всего побить свой личный рекорд»

«В России ты можешь себя сэкономить, подрасслабиться»

– Климент, какие у вас ощущения от недавней Спартакиады-2022?
– В целом ощущения смешанные. Соревнования прошли очень гладко и спокойно, не произошло никаких непредвиденных вещей, что, конечно же, хорошо. Но в то же время получилось так, что они прошли быстро, незаметно. Соревнования получились не для всех удачными, и время у всех ребят было не на том уровне, на котором мы могли бы плыть.

– После Игр Дружбы вы говорили, что вам морально тяжело выступать. Здесь было попроще?
– Да, было немного проще, потому что после Игр Дружбы я отдыхал полторы недели. Но опять-таки было тяжеловато, потому что нужно было собраться, сконцентрироваться на последний старт в сезоне.

– Для вас, судя по результатам, этот старт получился успешным.
– Да, старт получился успешным, но тут опять-таки есть свои нюансы. Подготовка была выполнена не вся, и, если сводить всё конкретно к результатам, то хотелось бы плыть быстрее. Но если судить по тем местам, которые были заняты, можно сказать, что Спартакиада прошла успешно.

– Вы в целом с осторожностью относились к, так сказать, альтернативным стартам и говорили, что не видите смысла сражаться до последней капли крови. Это связано с тем, что турнир не имеет особой важности по сравнению с тем же чемпионатом России, не говоря уже о международных стартах?
– Я всё-таки приравнял бы эту Спартакиаду к чемпионату России, потому что она отличилась лишь названием. Ребята были все те же самые, соперники все те же самые, все лица знакомые, единственное – название другое. Естественно, международные старты поважнее, на подсознательном уровне ты всё равно будешь ощущать себя по-другому, чувствовать большую ответственность, поэтому и будешь выкладываться там изначально на все 100%. Здесь же ты где-то можешь себя сэкономить, подрасслабиться, потому что ты знаешь абсолютно всех ребят, ты знаешь, кто на что способен. Ты понимаешь, что эти соревнования не такие ответственные, как международные старты.

«Не хватает эмоций, к которым привык с годами»

– Как мотивируете себя для выступлений внутри страны, учитывая, что пока других перспектив нет?
– Мотивация есть, просто она не такая, как всегда. Естественно, надо было её поискать. Я пришёл к тому, что сейчас идёт работа на самого себя, попытка улучшить какие-то моменты, которые не давали плыть быстрее. Сейчас мотивация заключается в том, чтобы использовать время с пользой. Да, с одной стороны, плохо, что нет международных стартов, но с другой – появилась возможность поэкспериментировать и попробовать что-то новое, что не позволяла пробовать серьёзная подготовка, когда ошибки не прощаются.

– Как вы нашли эту мотивацию?
– Я недолго её искал. Вообще, изначально, когда у нас отменили все старты, я относился к этому максимально нейтрально. Мне, можно сказать, было всё равно, что у нас их не будет. Но со временем, конечно, понял, что не хватает тех эмоций, к которым привык с годами. Тогда пришлось акцентировать своё внимание и вкладывать свой настрой в другие нюансы, нежели раньше.

– Получается, что в плане участия в международных стартах этот год проходной, но в плане работы над собой – безумно важный?
– Ну да. По крайней мере, мы с тренером так предполагаем. Время позволяет поэкспериментировать над чем-то новым или над чем-то, о чём думали, но не могли сделать из-за международных стартов. К ним всё-таки нужно готовиться ответственно, подходить чётко и строго по плану. Здесь же мы можем поработать и постараться вернуться ещё сильнее.

«До момента, чтобы опускать руки, ещё не дошло»

– Вообще, сложно ли поддерживать в себе веру, что скоро всё закончится? Может, бывали кризисы, когда хотелось всё бросить?
– До момента, чтобы опустить руки, ещё не дошло, да и, думаю, не дойдёт. Я не тот человек, который опускает руки. Не могу сказать, что сейчас середина моего пути, всё только началось. Я всё-таки надеюсь на то, что нас допустят и вернут на международную арену. Мы спортсмены, как-никак. Я надеюсь, что люди, которые так же, как и мы, спортсмены и уже являются начальниками, руководителями, понимают, что от спорта нам никуда не деться, особенно учитывая короткую спортивную жизнь. Нас в какой-то определённый момент допустят, а мы покажем, что всё-таки не сидели и отдыхали.

– Некоторые спортсмены сейчас думают о том, чтобы побить какие-либо рекорды, чтобы доказать, что нас зря отстранили. Есть ли смысл рвать себя и что-то кому-то доказывать?
– Мы всегда придерживались такой позиции, что если у тебя есть возможность проплыть по своему лучшему результату и всё складывается благополучно для этого, то лучше, конечно же, плыть по рекорду. Потому что если ты не сделаешь это сейчас, то больше может и не получиться. Это первое.

Второе – сейчас каждый сам для себя решает, что он хочет. Условно, юниоры хотят попасть в сборную команду, чтобы ездить вместе со всеми на сборы, получить какие-то привилегии. Поэтому они будут стараться изо всех сил. Мне же на данном этапе нужно поддерживать свою позицию одного из лидеров в сборной. Не могу сказать, что мне нужно бить мировые рекорды.

– Понятно, что конкуренция на турнирах в России и на международной арене совсем разная. Как поддержать ту форму, чтобы хотя бы в гипотетическом сравнении быть не хуже иностранцев, выступающих сейчас на ЧЕ и ЧМ?
– Я буду говорить за себя. Нужно продолжать тренироваться в том же темпе, как и раньше, не уходить ни в какой длительный отпуск, чтобы из него потом долго не возвращаться. Плюс нужно больше работать над всеми моментами, с которыми есть очевидные проблемы. Нам с тренером нужно будет сделать новую программу подготовки под определённые соревнования, которые будут выбраны в качестве главных стартов сезона, и постараться там показывать свои лучшие секунды. И тогда в тот момент, когда нас допустят до международных стартов, я буду конкурентоспособен с иностранными спортсменами.

– Вы сказали, что есть какие-то очевидные проблемы. О чём речь?
– Это проблемы, связанные с техническими элементами: стартом, поворотом, подводной частью. А ещё блок работы, необходимый для более быстрого прохождения второй половины дистанции, но невыполненный из-за обстоятельств, связанных со здоровьем.

«Некоторые иностранцы писали, что русских не хватает»

– Вы рассказывали, что общаетесь с иностранными пловцами. Кто-то из них писал после отстранения россиян? Может, говорили, что вас не хватает на турнирах?
– Первое время мы списывались. Когда были первые старты без нашего участия, я писал ребятам, поздравлял их. В последнее время уже не общаемся. Да и я особо не захожу в соцсети, сейчас есть другие дела. А так они писали, спрашивали, как дела, мы всё это обсуждали. Пару человек писали, что нас не хватает. Те, с кем хорошо знаком, конечно, хотели нас видеть: кого-то как соперника, кого-то как приятеля, с которым можно пообщаться.

– Всё чаще в последнее время возникают разговоры о том, что российских спортсменов могут не пустить на Олимпиаду. Нет ли обиды или страха, что вас могут не пустить на Игры просто из-за паспорта?
– У нас эта проблема, наверное, с 2016-го. Каждую Олимпиаду происходит одно и то же. Думаю, тем ребятам в сборной, которые постарше меня, уже не привыкать к этому. А если говорить про нас и ребят помладше… На данный момент я об этом не думаю. Я вообще такой человек, который не заглядывает в будущее, пока у меня есть другие этапы, которые я должен пройти.

Но в целом будет обидно и максимально досадно, если нас не допустят. Всё-таки у нас так в стране сложилось, что Олимпийские игры – самые значимые, зрелищные и престижные соревнования. Они дают тебе многое, очень многое! Мы к ним стремимся, мы живём и тренируемся ради них. Съездить на Олимпиаду и занять места как можно выше – это наша цель. Но если так сложится и нас не допустят, то, я надеюсь, государство, регионы и Минспорта будут искать альтернативные пути, чтобы провести соревнования, которые, может, по грандиозности и масштабу не сравнятся с Олимпийскими играми, но по крайней мере позволят спорту не увядать, а развиваться дальше.

– Из-за всей этой истории с отстранением в России много разговоров о смене гражданства. Вы уже рассказывали, что не задумывались о переходе в другую сборную. А как относитесь к переходу других?
– Я не думал об этом, если честно. Это абсолютно их решение, их путь. Я думаю, что я не вправе их судить. Чтобы иметь хотя бы малую возможность оценить такой поступок, нужно знать, что происходит в жизни спортсмена. Как говорится, не суди и не судим будешь. Всегда есть возможность и выбор. Кто-то прибегает к каким-то действиям, кто-то выжидает, кто-то об этом даже не думает, как я.

«Сейчас конкуренция в России немного хромает»

– Сколько, на ваш взгляд, российское плавание сможет прожить взаперти без необратимых негативных последствий? Год? Пять лет? Больше?
– Если внутри страны не смогут найти альтернативу, не смогут дать мотивацию для прогресса, то, я думаю, достаточно будет всего одного олимпийского цикла, а потом начнётся застой. Это моё мнение, я надеюсь, что меня за него никто не будет судить. Я вижу это как спортсмен, находящийся внутри команды.

Проблема в том, что не будет уже мотивации победить на чемпионате Европы или мира, будет одна цель – попасть во взрослую сборную на зарплату. Так что я не знаю… Мне кажется, есть много разных выходов, и нужно стараться найти альтернативу, нужно сохранять интерес и у спортсменов, и у зрителей. Зрителю ведь всегда нужно зрелище, а у нас в стране его пока явно не хватает.

– Что нужно сделать, чтобы это зрелище появилось?
– Это много от чего зависит… В первую очередь от того, что мы хотим сделать: шоу, которое будет интересно именно как шоу, или всё-таки спортивные соревнования, где происходят максимально конкурентные заплывы, за которыми очень интересно наблюдать. Сейчас же конкуренция у нас немного хромает. Нам всем нужно всем подтягивать свой уровень до международного, а это очень тяжело, не все готовы пройти столь долгий путь.

– Санкции ударили не только в спортивном, но и в бытовом плане. Есть ли что-то, чего вам не хватает? Возможно, ушли какие-то фирмы или бренды?
– Я недавно задумывался об этом. Понял, что по большей части это меня никак не затронуло. Я не из-за чего не расстроился, не почувствовал, что что-то потерял. Да, чего-то порой не хватает, ушли некоторые бренды, та же IKEA, но это дело личной привычки. Всегда есть какие-то альтернативы.

– А на досуг это как-то повлияло? Например, смотрели сериалы на Netflix или музыку на Spotify слушали, а теперь этого нет.
– Было время, когда смотрели с девушкой сериалы на Netflix. Но есть и другие платформы. Ничего не изменилось так, чтобы стало прям плохо. Всё осталось, кажется, на прежнем уровне. Единственная проблема – это оплата некоторых сервисов. Есть программы и приложения, которые сейчас недоступны или ты не можешь оплатить их с карты ввиду наложенных ограничений.

«Понимаю, что не захочу никого тренировать»

– Климент, вы же сейчас учитесь? Где и на кого?
– Я учусь в РГУФК, Российском государственном университете физической культуры, спорта, молодёжи и туризма, на факультете менеджмента. Мне преподают спортивный менеджмент. Учусь на заочной форме обучения.

– Насколько знаю, в некоторых университетах заочная форма обучения предполагает, что студенты где-то месяц перед сессией учатся очно, а потом, собственно, приходят сдавать эту сессию. У вас так же?
– Да, оно так и происходит. У нас за месяц, может, недели за две начинаются занятия. Нас всех собирают, начинается подготовка к сдаче сессии и затем сама сессия. Но ввиду того, что у меня плотный график, для меня составляется индивидуальный лист посещаемости, по которому я отдельно прихожу и сдаю экзамены, приношу выполненные задания. Мне идут навстречу из-за занятости и хорошо помогают в университете. А я всегда благодарен преподавателям.

– Раз вы учитесь на спортивном менеджменте, предположу, что после завершения карьеры спортсмена думали пойти в управленческую деятельность. А почему не в тренерскую деятельность?
– Я никогда не рассматривал себя как тренера, потому что понимаю и понимал, что очень устану от плавания и не захочу никого тренировать. Да и не всегда тот же олимпийский чемпион может стать хорошим тренером. Для этого нужно всё-таки своё видение, понимание, свой подход. Поэтому я выбрал не тренерскую специальность, а спортивный менеджмент. По поводу того, кем я хочу стать после завершения карьеры, я пока не могу сказать. Я вообще пока не вижу себя в какой-то специальности, я себя ищу по жизни.

«Могу любой вид спорта смотреть — от шахмат до боёв UFC»

– Вы рассказывали, что любите баскетбол. Часто ли удаётся поиграть?
– С каждым годом всё реже и реже, потому что сезоны становятся всё более загруженными. Вот сейчас после Спартакиады начался отпуск, будет возможность поиграть, как раз собирались с ребятами встретиться. Я всегда, когда есть возможность, стараюсь вырваться. Но обычно эта возможность появляется во время подготовки к каким-либо соревнованиям, а там нужно беречь себя и любые травмы исключать, поэтому поиграть не получается.

– В НБА вы болеете за «Бостон Селтикс», а в России?
– Если честно, я совсем не слежу за баскетболом, ни за российским, ни за зарубежным. Я больше люблю сам процесс, когда ты играешь и получаешь удовольствие от этого. Раньше действительно болел за «Селтикс», а сейчас, можно сказать, что у меня уже и нет любимой команды.

– Есть ли ещё какие-то виды спорта для души?
– Волейбол, настольный теннис. Играю, когда есть свободная минутка.

– А есть ли что-то, что смотреть интереснее, чем самому играть?
– Я могу смотреть любой вид спорта, если мне это интересно, от условного дартса или шахмат до боёв UFC. В один день мне интересно посмотреть боулинг, в другой – кёрлинг. У меня максимальное разнообразие.

– Когда-то вы говорили, что тренер запрещал вам играть в PlayStation после отбоя. Играете ли до сих пор? Может, даже запрет сохранился?
– Нет, это детское время уже прошло (смеётся). У нас на сборах собирали мобильные телефоны и приставки, чтобы мы не играли по ночам. На тот момент у нас энергии было пруд пруди, спать ночью не хотелось. А взрослые же понимали, что это вредно. Вот у нас всё и забирали, чтобы мы ложились спать и восстанавливались, накапливали силы на следующие тренировки.

Со временем это всё ушло, потому что мы с ребятами стали взрослее. Мы перестали не спать по ночам, у нас появились правильные приоритеты, мы стали подходить с пониманием к тому делу, которым мы занимаемся. Теперь играем только тогда, когда действительно можем это себе позволить. Например, по вечерам перед сном или на выходных, при этом особо не злоупотребляя. Можно сказать, мы просто повзрослели, и всё.

«Для второй половинки никогда не будет достаточно времени»

– У вас есть какое-то неспортивное хобби?
– Мы с девушкой смотрим достаточно много аниме, фильмов и сериалов, в основном ужастиков. Вместе играем в компьютерные игры. От каких-то весёлых до шутеров типа CS:GO. Раньше, когда были мелкими, хотелось играть во всё, смотреть, сейчас же, когда время позволяет, всем этим и занимаемся.

– Какое аниме любимое?
– Наверное, «ДжоДжо». «Ванпанчмен» ещё нравится. Вообще, фаворитов много, у меня голова закипает. На это нужно отдельное интервью (смеётся).

– Вы сейчас говорили о совместном досуге со своей девушкой. Выходит, вам удаётся и заниматься спортом, и учиться, и уделять достаточно много времени своей второй половинке?
– Для второй половинки никогда не будет достаточно времени. Потому что, пока ты в спорте, у тебя есть другие обязанности и тебе всегда будет казаться, что ты уделяешь недостаточно времени любимому человеку. Плюс я очень часто нахожусь на сборах, в разъездах, и это, конечно, даётся тяжело.

– Насколько понимаю, ваша девушка тоже спортсменка?
– Да, Саша бывшая спортсменка. Перестала плавать спустя год после того, как мы решили жить вместе. Закончила из-за проблем со здоровьем и решила, что будет помогать мне и больше внимания уделять дому. Это был её выбор и её взгляд на жизнь.

– Как я понимаю, познакомились вы тоже в бассейне?
– Да, так и было (улыбается). Поскольку она спортсменка, то понимает меня как спортсмена, который занимается тем, что ему нравится, чем он живёт. Понимает, что это моя работа и есть какие-то обязанности.

– А у неё не было желания податься в тренеры и помогать вам? Вот, например, девушка Евгения Рылова стала его личным тренером.
– Это надо спрашивать у Саши. Но серьёзных разговоров на эту тему у нас не было, если только в шутку обсуждали.

«0,02 секунды — ничто. Но по факту — абсолютно всё»

– После Олимпиады в Токио прошёл год. Что изменилось в вашей жизни?
– Да почти ничего. Единственное – я получил государственную награду и какие-то привилегии в плавательном сообществе. И, можно сказать, просто почувствовал себя на ступеньку ближе к тому месту, к которому я стремлюсь. В целом же ничего не поменялось. Такая же жизнь, такие же тренировки.

– В финальном заплыве на 100 метров на спине вы уступили Евгению Рылову всего 0,02 секунды. Не обидно ли было, что какие-то несчастные доли секунды отделили вас от золота и звания олимпийского чемпиона?
– Конечно, было обидно… Тогда это было тяжело воспринимать. Эти 0,02 секунды – ничто, но по факту – абсолютно всё. Нужно было просто переварить то, что произошло, и я это сделал. Глядя назад на всё произошедшее, могу сказать, что были сделаны выводы, была проделана визуализация случившегося с точки зрения психологии. А так отчасти то, что у меня нет золотой медали – это дополнительная мотивация к тому, чтобы усерднее тренироваться.

– Некоторые спортсмены, чтобы не терять мотивацию, специально убирают медали с видного места. Шорт-трекист Семён Елистратов вообще отдал их в музей, чтобы не мозолили глаза. А где ваши медали из Токио?
– У меня все медали лежат дома, но не на видном месте. Они все сложены и спрятаны. Не потому, что они мне мозолят глаза или вселяют в меня какую-то нехорошую энергию. Они просто не играют для меня такой роли, как то, что я могу вспомнить сам о том, что я пережил и испытал.

– Олимпийские медали зарядили вас на большее?
– Конечно. Так каждый раз и происходит, если у тебя есть определённые ожидания перед турниром и ты их не оправдываешь. Тогда у тебя возникает дополнительная мотивация и желание выкладываться ещё больше.

– Вас после Олимпиады узнают на улице?
– К счастью, я остаюсь неузнаваемым (смеётся). В том смысле, что это не мешает мне нормально жить. Могу гулять где хочу. Меня может узнать, если подвернётся случай, один из миллиона человек. Плавательное комьюнити не такое большое, как в других, командных видах спорта, чтобы людей спокойно узнавали в лицо. По пальцам можно пересчитать, когда меня где-то узнавали. Да, было приятно и неожиданно. Но особой роли не сыграло.

«У меня не было цели что-то кому-то доказать»

– Во время Олимпиады в Токио многие СМИ вспоминали историю 2019 года, о том, что из-за страшного диагноза вы якобы завершаете карьеру. Хотелось ли в Токио и вам самому доказать, что вас зря списывали со счетов?
– У меня не было цели что-то и кому-то доказать. У меня была единственная цель – восстановиться и забыть проблемы, как страшный сон. У меня не было чего-то настолько сверхсерьёзного, как писали. Да, возникли проблемы, но они были решаемы. Конечно, всё это сказалось, было потрачено время на восстановление и реабилитацию. Но я всегда поддерживал свой уровень, поэтому дело не доходило до того, что я что-то кому-то пытался доказать.

– Тяжело вам тогда далась история с попаданием в больницу?
– Отчасти да, потому что в какой-то момент я задумывался о том, сколько турниров пропущу, сомневался, смогу ли я вернуться на прежний уровень. Но это было всё мимолётно. Я человек простой, который почти ни о чём не думает. Я пустил мысли в своей голове на самотёк и просто пережил этот момент. Мне в психологическом плане всё это относительно легко далось.

– Потом никаких серьёзных проблем со здоровьем не было?
– В феврале переболел коронавирусом, что, собственно, сказалось на моей подготовке к соревнованиям. Но больше ничего серьёзного не было.

– Бессимптомно переболели?
– Почти. Была просто высокая температура, под 40 градусов.

– И это вы называете бессимптомно?
– Голова ещё болела. Не самые приятные ощущения. Сразу понятно, что это не простуда. Но каких-то явных последствий не было. Хотя те ребята знакомые, кто тоже болел, рассказывали, что у них были всё-таки последствия: они чуть больше уставали, появлялась одышка. А я просто переболел, и всё.

«Для меня важнее всего побить свой личный рекорд»

– Вы сказали, что не станете тренером, потому что плавание вам надоест. А не надоедает ли оно уже в повседневной жизни? То есть не возникает ли желания просто ради удовольствия пойти на озеро с друзьями?
– Такого точно нет (смеётся). У меня нет никакого желания лезть в воду помимо тренировок. Вообще, я не любитель больших водных пространств, начиная от озера, заканчивая океаном. У меня присутствует какой-то страх неизвестности, ожидающей меня под водой, хоть она и может быть максимально безопасна. Именно по этой причине я не очень люблю залезать в открытую воду.

– То есть отдыхать на море вы не ездите?
– Как ни странно, всё равно езжу на море (улыбается). Хочется погреться под солнышком, сходить на пляж. Зайти и выйти в море тоже могу. У меня же не такая сильная фобия, что я воды боюсь. Я не любитель плавать просто в удовольствие, нырять, что-то рассматривать на дне. Я чисто так, зашёл-вышел.

– Вы плаваете с крестиком. Тренеры или судьи не просят вас его снимать?
– Нет, мне никто и никогда не запрещал плавать с крестиком, поскольку религия никак не касается спорта. Был буквально один случай, когда на чемпионате Европы среди юниоров рефери прямо на старте попросил меня снять крестик, но в тот же момент к нему подбежали другие судьи и сказали, что не нужно спортсмена по этому поводу беспокоить. Больше никто не просил.

– Мы уже слегка затрагивали тему рекордов. Многие пловцы ориентируются на рекорды не меньше, чем на медали. Почему так?
– Рекорды двигают плавание вперёд, они создают прогресс. Когда один спортсмен улучшает время на дистанции, то и результаты остальных идут вверх. Так будет всегда. Естественно, когда-то наступит такой момент, когда порог человеческих возможностей просто не позволит плыть быстрее. Но думаю, что это произойдёт не в ближайшем столетии.

– А для вас что важнее: медали или рекорды?
– Для меня в первую очередь важно побить свой личный рекорд, достичь того уровня, на котором я ещё не был. А когда я это сделал, то начинаю думать дальше: побил ли я мировой рекорд или занял какое-то место на пьедестале. Я не акцентирую своё внимание на том, чтобы побить мировой рекорд или занять первое место, я лишь стараюсь подойти к старту с пустой головой, чтобы ничего не мешало, и на дистанции выложиться по максимуму.