Показать ещё Все новости
Павлюченков: в теннис влюбился сразу и до безумия
Роман Семёнов
Павлюченков: в теннис влюбился сразу и до безумия
О своём знакомстве с теннисом и зарождении профессиональной карьеры старшего сына Александра и дочери Анастасии – в эксклюзивном интервью их отца Сергея Павлюченкова.

— Сергей Владимирович, поздравляем вас с победой Анастасии на турнире в Стамбуле. Вы нервничали, когда Настя уступала 5:7, 0:4 по ходу встречи? Как оцените её нынешний уровень игры?
— Большое спасибо за поздравления. Очень приятно, что Настя победила, всё-таки второй титул WTA в карьере – это здорово. Безусловно, я нервничал, все нормальные люди в таких ситуациях переживают, особенно если дело касается их близких. Что до уровня игры, то могу сказать, что лично я в Стамбуле не был, смотрел матчи по телевизору, а у него всё же есть свои ракурсы. Мне очень многое понравилось.

Первые мои шаги в этом деле были совсем корявыми. Я никак не мог понять, почему при своей функциональной подготовке, при своих физических кондициях, при своём уровне мастерства, как мне тогда казалось, я не мог справиться с этими мячиком и ракеткой. Честно говоря, во мне взыграли огромные амбиции, и я решил, что должен во что бы то ни стало научиться играть в теннис. По сути дела, с этого всё и началось.

Видно, что переезд в Барселону, новая обстановка и новая работа сказываются. Между Уимблдоном и турниром в Портороже Анастасия выступала на Спартакиаде молодёжи. После Уимблдона это была своеобразная пауза для отдыха – активного отдыха. В это время мы много занимались как раз таки разбором её технических навыков. Видимо, теория ей в чём-то помогла.

— Расскажите, как всё начиналось. Вы, будучи мастером спорта по гребле, в какой-то момент заинтересовались теннисом. Когда это произошло?
— Знакомство с теннисом, как мне кажется, у большинства людей происходит чисто случайно, а потом вспыхивает любовь до конца жизни. Теннис обладает каким-то опьяняющим свойством, влюбляешься в него до безумия.

Я познакомился с теннисом ещё учась в институте. Если вы помните, в 1984 году некая «умная голова» в Госкомспорте СССР ввела возрастной ценз в связи с бойкотом Олимпиады в Лос-Анджелесе, под который моё поколение очень сильно попало. По сути, из-за этого целое поколение стало ненужным, оказалось на улице. Именно в это время я попал под влияние тенниса, хотя я не до конца понимал, что это такое. Видел, как ходили какие-то люди со странными деревяшками под мышкой. В один момент решил попробовать, поиграл и влюбился! Плюс у моей дорогой супруги сестра занималась теннисом. Она играла на весьма приличном уровне, и это тоже сыграло определённую роль. В общем, первый раз я взял ракетку в руки где-то в возрасте 22 лет. Первые мои шаги в этом деле были совсем корявыми. Я никак не мог понять, почему при своей функциональной подготовке, при своих физических кондициях, при своём уровне мастерства, как мне тогда казалось, я не мог справиться с этими мячиком и ракеткой. Честно говоря, во мне взыграли огромные амбиции, и я решил, что должен во что бы то ни стало научиться играть в теннис. По сути дела, с этого всё и началось.

— Когда родился ваш сын Александр, старший брат Анастасии, вы решили сделать из него теннисиста?
— Не совсем так, всё-таки тогда я ещё сам пытался играть на уровне любительских турниров, да и если честно, то в тот момент я до конца не понимал, насколько теннис интересная игра. Вначале мы отдали Александра в плавание. Он занимался с очень серьёзным тренером в Самаре в Центре олимпийской подготовки по плаванию. Для меня этот вид спорта не был большим секретом.

Вначале мы отдали Александра в плавание. Он занимался с очень серьёзным тренером в Самаре в Центре олимпийской подготовки по плаванию. Для меня этот вид спорта не был большим секретом. В плавании есть такое понятие, как наплыв спортсмена. И когда я в один из дней пришёл на его тренировку и увидел, что его габариты не совсем подходят для плавания, тогда я и поддался на уговоры тестя, тёщи и жены о том, что его надо отдать в теннис.

В плавании есть такое понятие, как наплыв спортсмена. И когда я в один из дней пришёл на его тренировку и увидел, что его габариты не совсем подходят для плавания, тогда я и поддался на уговоры тестя, тёщи и жены о том, что его надо отдать в теннис. То есть в теннис Александр пришёл уже после плавания, более-менее растянутым, неплохо физически подготовленным.

— Анастасия, тогда ещё совсем маленькая девочка, просто приходила на тренировки в качестве зрителя, или же вы умышленно брали её на занятия? Как она вошла в этот вид спорта?
— Очень интересный вопрос. Сейчас уже тяжело вспомнить в какой момент она вошла в теннис. Дело в том, что когда с Александром занимались другие тренеры, я достаточно активно вмешивался в тренировочный процесс. Стоит признаться, что в те годы я не был готов стать полноценным тренером, однако, может быть, я и не так хорошо перебрасывал мяч через сетку, как другие, но организация тренировочного процесса мне была знакома намного лучше. Пусть на меня не обижаются теннисисты, но этот вид спорта в СССР был в какой-то степени недоразвитым, он не попадал в программу ни государственного развития, ни олимпийского цикла. В той школе, в которой мы занимались, я не видел упорядоченного методического обучения, просто была какая-то секция под названием «теннис». Меня это задевало, я никак не мог понять, почему тренировки такие короткие, почему они не добавляют в них физическую подготовку. Пытался в этот процесс вникать сам. В итоге мне пришлось всё взять на 100% в свои руки и самому пытаться что-либо сделать.

Что касается Анастасии, то когда она стала ходить и смогла появляться на наших тренировках, то Александр уже играл на каких-то турнирах. Сами понимаете, когда родители с одним ребёнком куда-то едут, то и второго надо брать с собой. Так что мы брали её и на соревнования, и на тренировки, и на сборы.

Что касается Анастасии, то когда она стала ходить и смогла появляться на наших тренировках, то Александр уже играл на каких-то турнирах. Сами понимаете, когда родители с одним ребёнком куда-то едут, то и второго надо брать с собой. Так что мы брали её и на соревнования, и на тренировки, и на сборы.

— Ваша жена Марина также участвовала в тренировках детей?
— Да. Марина – мастер спорта по плаванию, чемпионка Вооружённых сил СССР, была в сборной. Так что спорт для неё не был чем-то неизвестным, хотя, повторюсь, именно теннис был некой диковинкой. Но мы не глупые люди, жизнь заставила нас в это вникнуть, и не могу сказать, что нам было особенно уж тяжело понять. Да, нам для этого потребовалось время, может быть, больше, чем другим людям, но всё-таки мы с этим справились. По сути, первые шаги Насти – это полностью её работа.

— В 13 лет Александр уехал заниматься в Испанию. Тяжело ли было отпускать его в другую страну? В это время всё ваше внимание переключилось на воспитание и тренировки Анастасии?
— Не совсем так. В этот момент с Настей работала Марина, потому что в Испанию мы с Александром поехали вместе. Мы занимались в академии Эмилио Санчеса и Серхио Касаля в Барселоне. Я там пробыл с ним определённое время и уже имел представление о том, в какие руки я его отдаю. Я, кстати, до сих пор считаю, что это одна из лучших академий Барселоны. Там занимались и сама Аранта Санчес, и Светлана Кузнецова, и многие другие. Там шикарные условия для тренировок, отличная методика работы, хорошие тренеры, так что Александра мы оставили в надёжных руках. После того как я вернулся, все мои накопленные знания и всю энергию стал воплощать в Насте.

Продолжение следует…