После довольно уверенной победы над Самантой Стосур – четвёртой сеяной турнира категории Premier в Майами с призовым фондом $ 4,5 млн – очередная соперница Марии Шараповой Александра Дулгеру из Румынии совершенно не казалась непреодолимым барьером. Россиянка в итоге сумела выйти в полуфинал, вот только для этого Марии потребовалось провести на корте три с половиной часа, выиграть два невероятно напряжённых тай-брейка и даже получить травму лодыжки.
Это был мой не лучший матч, но я всё-таки сумела дотерпеть и в концовке дожать свою соперницу. На протяжении всей встречи я не чувствовала себя победителем. К тому же я допускала слишком много ошибок. Моя соперница играла хорошо и очень уверенно, но в конце концов мне удалось победить, поэтому сейчас я действительно счастлива.
Последний факт особенно расстроил болельщиков Шараповой. Впрочем, сама теннисистка после матча находилась в хорошем расположении духа и заверила, что ничего особенно страшного не произошло. Однако больная нога была заморожена, забинтована и готовилась к утреннему обследованию врачей. На послематчевой пресс-конференции Мария с готовностью отвечала на многочисленные вопросы собравшихся журналистов.
— Мария, что скажете о прошедшем матче? Похоже, это ваш самый драматичный поединок на этом турнире, да и, пожалуй, во всём сезоне.
— Вы всё видели сами. Игра была продолжительной и тяжёлой. Это был мой не лучший матч, но я всё-таки сумела дотерпеть и в концовке дожать свою соперницу. На протяжении всей встречи я не чувствовала себя победителем. К тому же я допускала слишком много ошибок. Моя соперница играла хорошо и очень уверенно, и я никак не могла почувствовать, что могу выиграть. Даже в те моменты, когда вела в счёте. Но в конце концов мне удалось победить, поэтому сейчас я действительно счастлива.
— Насколько сильной была поддержка трибун? Вам не показалось, что корт был буквально пропитан энергией болельщиков?
— После того как они провели тут целый день, сидя без дела и ожидая, когда дождь закончится и начнутся матчи, а потом оказались свидетелями такой длинной и напряжённой игры, их эмоций только прибавилось. Я определённо чувствовала особенную энергетику трибун.
— Вас уже спрашивали о вашей лодыжке?
— Нет.
— В тот момент мы все вздрогнули. Вам было больно? И как вы чувствуете себя сейчас?
— Да, в тот момент я действительно почувствовала боль. Пришлось заморозить это место и наложить тейп. Надеюсь, всё будет хорошо. Я выдержу.
— Как вам игралось после этого? Трудно было наступать на больную ногу?
— Нога была забинтована. Этого со мной не происходило уже несколько лет, поэтому прежде всего
Я пропустила целый год, фактически не зная, вернусь ли когда-нибудь на корт. Это действительно было трудное время. Знаете, когда каждый день выходишь на корт и бьёшь по мячу, это принимается как нечто само собой разумеющееся. И только в тот момент, когда вдруг оказывается, что ты не можешь сделать это, понимаешь, как это много для тебя значило.
мне было очень непривычно. Я чувствовала себя немного скованно, как будто не хватало свободы движения. В принципе, единственная проблема была именно в этом.
— У вас не появилось ощущения, что с увеличением влажности покрытие становится более медленным?
— Да, но это было вполне ожидаемо. В Майами всегда так. Я много лет тренировалась во Флориде, поэтому знаю, как это бывает. Покрытие действительно стало более медленным, чем обычно, и я думаю, мне это оказалось на руку.
— Каким вы видите свой следующий матч против Андреа Петкович?
— В Австралии мне не удалось хорошо сыграть против неё, поэтому я с огромным нетерпением жду этой встречи. Это – полуфинал, а она здесь играет действительно здорово. Да, чтобы иметь шансы на успех, я должна буду играть на своём максимальном уровне.
— Но сейчас вы играете лучше, чем в Австралии?
— Да. Хотя сегодня был не мой день, и я не показала свою лучшую игру, которую демонстрировала в последних матчах, это не имеет значения. Уже здесь я провела несколько очень хороших игр и просто должна продолжать действовать так, как умею.
— Что вы знаете об игре Петкович? Вы видели её последние победы?
— Я не видела ни одного из её матчей, но могу делать выводы из того, как она играла против меня. Она очень уверенна, прекрасно подготовлена физически и здорово передвигается по корту. Сейчас она находится в отличной форме и показывает лучшую игру в своей карьере.
— У вас уже есть какие-то особенные планы на завтра с точки зрения подготовки к полуфиналу?
— Я думаю, что в основном буду работать над ударами, конечно, если моя лодыжка позволит это сделать.
— В конце матча вы выглядели очень счастливой. Это потому что сумели победить, сыграв при этом далеко не так, как могли бы?
— Да. Бывают такие дни, когда кажется, что всё работает против тебя, ты совершаешь множество ошибок, однако даже при этом умудряешься выиграть. В такие дни побеждать приятнее, чем тогда, когда всё легко получается.
— На днях вы сказали, что сейчас победа на турнире «Большого шлема» означала бы для вас едва ли не больше, чем все три предыдущие.
— Да.
— Почему?
— Хм… Ну потому что я пропустила целый год, фактически не зная, вернусь ли когда-нибудь на корт, смогу ли снова оказаться там, где была, и как себя поведёт моё плечо после того, как я снова буду постоянно играть на турнирах. Это действительно было трудное время. Знаете, когда каждый день выходишь на корт и бьёшь по мячу, это принимается как нечто само собой разумеющееся. И только в тот момент, когда вдруг оказывается, что ты не можешь сделать этого, ты понимаешь, как это много для тебя значило.
— В то время вы на самом деле задумывались о возможном окончании карьеры?
— К счастью, рядом со мной было не так много людей, которые позволяли мне думать над этим.
Япония – одна из моих любимых стран, я очень люблю ездить туда. В первый раз, когда я побывала там, думаю, мне было лет 13 или 14. Мы видим, как японцы борются с этой трагедией, а потому обязаны сделать всё, что в наших силах. Кей и я стараемся устроить благотворительный турнир, а все собранные средства направить в помощь Японии.
Мои родители всегда были уверены в том, что всё будет хорошо. Майкл, мой тренер, с которым я работала шесть лет, практически каждый день был со мной и активно участвовал в реабилитационном процессе. Я поставила для себя несколько целей, которые нужно было достигнуть для окончательного возвращения. И даже тогда, когда мне не удавалось сыграть так, как я планировала, никакого разочарования от моего выступления не было.
— Когда в 17 лет вы подняли над головой главный трофей Уимблдона, вы понимали, чего достигли?
— Я думаю, в тот момент, конечно, нет. Осмысление такого события требует немало времени.
— Ваше плечо больше не болит или ещё остались неприятные ощущения?
— Нет, я совершенно не чувствую какой-либо боли. Даже когда погода резко меняется, становится холоднее, всё, что мне нужно, это дополнительная разминка. Знаете, в те периоды, когда я играю семь, восемь дней подряд, мне даже легче.
— Ваш сайт в Интернете с участием Нишикори занимается благотворительностью в Японии. Расскажите, как вы оказались вовлечены в это?
— Совершенно очевидно, что всё, что там происходит, огромная трагедия. Япония – одна из моих любимых стран, я очень люблю ездить туда. В первый раз, когда я побывала там, думаю, мне было лет 13 или 14. Я участвовала в одном из юниорских турниров. С этой страной у меня связано немало замечательных воспоминаний. Мы видим, как японцы борются с этой трагедией, а потому обязаны сделать всё, что в наших силах. Кей и я стараемся устроить благотворительный турнир, а все собранные средства направить в помощь Японии. Я надеюсь, что страна сможет справиться с радиацией и японцы помешают ей распространиться ещё дальше.