Анастасия Павлюченкова была вынуждена сняться с матча второго круга «Ролан Гаррос» против голландки Кики Бертенс из-за острой боли в спине – 5:7, 6:4, 3:0 (отказ). Не помогли даже помощь врача и обезболивающие. После обидного схода с дистанции россиянка рассказала журналистам, среди которых был и специальный корреспондент «Чемпионата», о своих ощущениях, о неуважительном отношении соперницы и о надежде на скорое восстановление.
«Надо было сниматься ещё во втором сете, когда уже всё было понятно, но я не люблю проигрывать. Всё надеялась, что смогу восстановить спину».
— Анастасия, расскажите, что произошло в концовке второго сета?
— Я не поняла, что произошло. Когда было 5:4 на моей подаче, 30:15 в мою пользу. Я сделала первую подачу и потом почувствовала боль с левой стороны спины, какой-то спазм, как будто что-то защемило. С этого момента игра для меня закончилась. Я не могла подавать, дышать, вздохнуть, сидеть, и это было просто ужасно. У меня никогда такого не было в карьере. Возможно, сказалась холодная погода. Даже сейчас мои мышцы болят, так что мне нужно пару дней для отдыха. Мне очень не повезло, я не знаю, что с этим делать.
— Даже когда вы попросили помощи у физиотерапевта, он не смог вам помочь?
— Не совсем так, она попыталась, но за три минуты она ничего сделать не могла. Сначала я даже не смогла опуститься на колени, у меня такое впервые. Каждый раз, когда она массировала мои мышцы, я чувствовала ужасную боль. Потом доктор дал мне «Ипопрафен», какие-то обезболивающие. Я просто ждала, когда они подействуют, но этого не произошло. Мне надо было расслабиться – я пыталась, но это не помогало. Может быть, со временем мышцу расслабит, и мне станет получше. Поэтому в третьем сете я пыталась ещё что-то сделать, но, по большому счёту, я просто присутствовала на корте. Играла только потому, что думала, что станет легче, иначе снялась бы уже во втором сете. В первый раз у меня такие боли, даже сидеть не могла. Поэтому мне пришлось прервать игру, ведь проблеска не было.
– Сейчас как-то отпустило?
– Я выпила четыре таблетки и поработала со своим физиотерапевтом. Он сказал, что они сейчас всё восстановили, но мышца уже зажата, теперь надо ждать хотя бы два-три дня.
— Вы будете готовы к Уимблдону?
— Я надеюсь. Слава богу, вроде ничего страшного не произошло, это просто спазм. Мне надо отдохнуть пару дней и ничего не делать. Надеюсь, через пару дней я уже восстановлюсь. Я очень устала сегодня от неуважения, которое неслось на меня с трибуны. Это очень неприятно.
— А что произошло?
— Я не могла нормально подавать. Каждую выигранную подачу, которую я подавала с руки, моя соперница кричала «Come on!», зрители её поддерживали всё сильнее и сильнее. Мне было очень больно, и это давило на меня. Мне показалось, что это неуважение. После такого я стану сильнее.
– Вы сказали, что у вас никогда не было такой проблемы, как сегодня. Вроде бы до этого у вас то спина, то плечо мешали играть…
– Спина у меня первый раз, никогда раньше такого не было. Травма плеча бывает у всех, это вообще нормально для теннисиста, потому что верхняя часть у нас всегда задействована. Да, у меня была проблема с плечом, но когда я перешла на Wilson, болеть перестало. А то, что случилось сегодня, произошло первый раз.
– Обследоваться не планируете?
– Нет, потому что серьёзной травмы нет. Это просто спазм мышцы, а с позвоночником у меня вроде всё нормально.
«После матча Бертенс мне вообще ничего не сказала. Как будто это было нормально, и она выиграла матч заслуженно. Это неуважение, но ладно, это её проблемы».
– Как думаете, холодная погода могла стать причиной?
– Алиса Клейбанова подошла ко мне в раздевалке, сказала, что погода тоже может повлиять, потому что мы всё равно сильно потеем, а ведь на улице холодно. Очень обидно, матч был хороший, я хорошо играла…
– Почти выиграли.
– Да, оставалось сделать 5:5 во втором сете, но не повезло.
– Все теннисистки одеты по-разному: кто-то выходит в лёгкой одежде, а кто-то в тренировочных костюмах.
– Да, у каждого свой подход. Я, например, не люблю, когда прохладно, поэтому надеваю одежду с длинным рукавом. Если чуть-чуть появляется ветер, мне становится дискомфортно. Все по-разному к этому относятся.
– Вы довольны тем, что обыграли накануне свою подругу Шафаржову в паре?
– Конечно, довольна, каждая победа приятна. Но против Люси играть было ужасно, потому что мы дружим. Она столько розыгрышей глупо проиграла просто потому, что не хотела в меня бить. То же самое и у меня – смэш, я всё думала, куда сыграть, чтобы попасть подальше от неё. Мы ещё посмеялись после пары. А в конце мы победили. Даже не знаю, к лучшему ли это, потому что моё нынешнее состояние вряд ли позволит мне играть в паре.
– У вас партнёрша канадка Фичмэн в паре. Вы вместе выступаете только на этом турнире или по сезону дальше вместе играть собираетесь?
– Договаривались только на этот турнир.
– Она невысокая, вы – наоборот. Вам не сложно координировать действия?
– Это не играет роли. Немного страшно только общаться с ней между розыгрышами, потому что приходится наклоняться (улыбается).
– Быстро нашли связи, которые у вас были ещё по юниорам титулы на «Больших шлемах»?
– Контакт мы особо не теряли.
– А игровое взаимодействие?
– В первый раз с тех пор вышли и, по-моему, выступили неплохо. Это говорит о том, что нормально нашли контакт.
«Против Шафаржовой играть было ужасно, потому что мы дружим. Она столько розыгрышей глупо проиграла просто потому, что не хотела в меня бить. То же самое и у меня».
– Раньше вас мама сопровождала на турнирах. Сейчас вроде больше ездит папа.
– Сейчас никто со мной не ездит. У меня есть команда, тренер, физиотерапевт, агент – этого достаточно.
– Это связано с тем, что родители заняты, или вы договорились, что их участие уже не требуется?
– И то, и другое. Уже есть и тренер, и физиотерапевт. Куда столько людей-то? Честно говоря, не думала об этом, само как-то получилось.
– Мама легко приняла это решение?
– Мне кажется, ей так даже лучше. Когда она дома сидит, она волнуется меньше. От того, что произошло сегодня, она бы просто с ума сошла на трибуне. Я очень люблю и жалею маму, как и папу, поэтому пусть берегут свои нервы.
– Уже рассказали ей о случившемся?
– Она же следит за счётом. Конечно, уже звонила, писала, мол, что случилось. Я объяснила.
– Что вы сказали судье в третьем сете, и что она вам ответила?
– Счёт 1:0. Был переход. Я спросила разрешения, чтобы вышел физиотерапевт, чтобы не ждать, пока станет 3:0. У меня характер такой дурацкий. Надо было сниматься ещё во втором сете, когда уже всё было понятно, но я не люблю проигрывать. Всё надеялась, что смогу восстановить спину. Она сказала, что физио может прийти при 3:0. А тогда и не надо было уже.
Мне не понравилось отношение соперницы, была в шоке, если честно. Потому что было видно, что я в очень плохом состоянии, не могла подать с руки, а она думает, что это нормально. Она кричит: «Come on!». Также не поняла реакцию публики, абсолютно никакого уважения.
– Вы словно уже на тренировке подавали, а она отвечала всерьёз.
– Даже тренировочно я не подавала – просто подкидывала. Не знаю зачем, но я попыталась.
– Можно ли сказать, что в последние годы меняется отношение игроков друг к другу? Можно сказать, что раньше были добрее друг к другу?
– Не было такого никогда. Всё равно существует соперническая зависть. Такое соперничество было всегда. Только по юниорам, может быть, было чуть-чуть помягче. Когда в 16 лет я перешла во взрослый тур, то была в шоке от того, что меня хотят на куски порвать. Тогда я и поняла, что никто не будет жалеть. В общем, это нормально. Они хотят выиграть, мы же соперники. По-другому никак.
— Ну, вы всё равно с кем-то дружите?
— Только с Люси мы дружим, она нормальный человек. А большинство в туре ненормальных. Я считаю, что помимо тенниса существует ещё человеческое отношение, которое напрочь отсутствовало у моей сегодняшней соперницы. Если бы с ней такое случилось, я бы себя абсолютно по-другому повела. Буду знать на будущее. Надеюсь с ней сыграть уже скоро.
– А что бы вы сделали на месте голландки?
– Если бы увидела, что она не может ни сесть, не встать, ни подать, я бы ей «Come on!» в лицо не кричала и кулаком не трясла. После матча она мне вообще ничего не сказала. Как будто это было нормально, и она выиграла матч заслуженно. Она поблагодарила публику и чуть не расплакалась, какой хороший и красивый был матч. Это неуважение, но ладно, это её проблемы.