Александр Бухаров – парадоксальная личность для российского футбола. В 17 лет он пережил семейную трагедию, набрал лишний вес и не проходил в команду КФК, но через два года забивал в РФПЛ. В 20 Бухаров порвал кресты, сделал операцию, восстановился и порвал ещё раз, а потом и ещё. Шла речь о завершении карьеры, но через два года он стал лучшим форвардом РФПЛ. В «Зените» Бухаров переживал испытание деньгами и получил скорее психологическую травму. И вновь прошло два года – Бухаров живёт и работает на базе «Ростова», а его и Курбана Бердыева клуб занимает после первого круга находится в зоне Лиги чемпионов.
«Называют «деревом» — и пусть»
— «Ростов» заканчивает год вторым, вы играете в основе – это очередное возвращение Александра Бухарова?
— Команда выигрывает, да. Каждый день прихожу на футбол в хорошем настроении. Другое дело, что сам не так много забиваю. Но голы не главное, наверное. Работой, которую делаю на поле, я доволен. Объёмом, лёгкостью.
— Команда на втором месте. Есть куражистые мысли о Лиге чемпионов?
— Нет, куда там. Прошло 18 туров. Выигрываем все матчи потом и кровью. Абсолютно ни одной проходной игры не было, победили только в Казани со счётом 3:0. И всё. Остальные на последних минутах вырывали. Так что нет эйфории никакой.
— С другой стороны, и проиграли только топовым клубам.
— И только матч с «Зенитом» неудачным получился. 0:3 и без шансов почти. А с ЦСКА и «Краснодаром» на равных, достойно играли.
Со «Спартаком» тоже. Думаю, что только в Питере можем сказать, что нас по делу обыграли.
— Когда вы перешли в «Ростов», то сказали, что растеряли определенные качества, которые у вас были в «Рубине». Какие?
— Я много двигался, была лёгкость. Это самое главное. Мог убежать.
— Сейчас не можете?
— Сейчас это всё восстанавливаю. Постепенно, вместе с Курбаном Бекиевичем. Нормальный процесс – перспектив и работы ещё поле непаханое.
— Роман Широков сказал, что начал иначе относиться к своему здоровью, приобрёл медицинское оборудование, и это помогает ему на поле. Как меняетесь вы?
— Медицинского у меня ничего нет. Всё на базе. Но чем дальше карьера, тем мудрее становишься, приоритеты в жизни иначе расставляешь, слабину себе не даёшь.
— В чём приоритеты и слабина?
— Главное – лишний вес сбить. Сейчас я с этим справляюсь.
— «Википедия» говорит, что вы весите 91. Это так?
— Неправда. Идеальный вес – 89, и я близок к нему. Так получалось, что поднабирал, тяжёлый был. Сейчас исправляюсь. Где-то технически стараюсь прибавлять.
— Давайте представим, что мы на модном утреннем эфире развлекательных каналов. Вы как за собой следите: перестали есть мучное или не питаетесь в вечернее время?
— Да ни при чем мучное. Питаюсь также. Я, честно говоря, на базе ем, по местному рациону. Потому что здесь и живу.
— На базе?
— Ну да. Хочу сказать спасибо всем сотрудникам, поварам, они очень помогают в работе.
— Что можно делать на базе весь день?
— Тренироваться. Меня же не закрывают. Могу в кино съездить, например. Но основную часть времени провожу здесь.
— Я так понимаю, что вы на особом контроле. Взвешивания, штрафы?
— Взвешивания – это да. У меня это каждый день почти. Так и надо, наверное, если хочешь себя вернуть.
— Теперь понятно, почему люди говорят, что с Бухаровым может справиться только Бердыев.
— Может, люди имеют в виду вес как раз? Я вот ещё что думаю: Курбан Бекиевич меня очень хорошо знает. Работаем с ним уже больше 10 лет. Выучил он все положительные и отрицательные стороны. Поэтому мне легче. Я вообще не уверен, что могу с кем-то ещё так развиваться. Бердыев же очень мудрый человек. Вы можете не знать, но он не стоит на месте, развивается, ездит по городам, учится, саммиты посещает. В этом его сила – он всегда прогрессирует. И мы рядом с ним.
— Говорят, что вы были одним из тех, кто мог подшутить над Бердыевым: повыбивать все мячи перед началом тренировки и сказать, что это вас второй тренер заставил.
— Это было в «Рубине». Я тогда себя чувствовал себя звездой. Может быть, позволял себе вольности иногда. Просто шутки такие. Остальные себя строже себя вели, а я пытался как-то сгладить.
— Сейчас рано себя звездой чувствовать?
— Да, надо возвращать кондиции. Мне нужно полное сосредоточение на футболе. Распыляться нельзя.
— То есть сейчас вы не выиграете покерный турнир, как это было четыре года назад?
— Я про это даже говорить не буду, извините. Закрытая тема.
— Цель – сборная?
— Я бы не сказал, что сборная. Там играют сильнейшие. А я не сильнейший. Если я буду таким, то мне дадут шанс. Сейчас вернуться нужно, вновь стать Александром Бухаровым.
«Зенит» — это рана. Верни время назад – не перешёл бы»
— Во время матча с «Зенитом» вас вновь освистали, «Вираж» исполнил вашу фамилию на мотив «Буратино». Вернулись в то депрессивное время?
— Да. В «Ростове»-то приятная обстановка. А в «Зените» давление всегда ощущалось, сказывалось на психологическом состоянии.
— Про «Буратино» кстати. Слышали фразу Павла Погребняка?
— Я вообще не открываю Интернет. Если мне покажете, то прокомментирую, конечно: «В России не ценят таких нападающих, как я, Дзюба, Бухаров. Только и слышно: «деревья», «столбы»… А в Англии, наоборот, к форвардам такого плана отношение хорошее. Их любят. Заботятся, как о сыновьях».
Ну, это мнение людей. Они должны понимать, что у нас совсем другое строение физиологическое. Есть исключение – это Златан Ибрагимович. Он пластичный, техничный. Зато у нас другие преимущества: игра головой, силовая борьба. А про деревья слышать приходилось и не такое. Ну, называют «деревом» – я не обижаюсь. Просто работаю над собой.
— Спаллетти никогда не говорил, что Бухаров – плохой футболист. Он объяснял ваши неудачи ранимостью.
— Я думаю, что это он хотел меня мотивировать, разозлить, чтобы я не обращал внимания на болельщиков, вышел из той психологической ямы. Я помню: Лучано это сказал за полтора года до окончания контракта.
— Вы считаете себя ранимым?
— Не считаю, конечно. Какой я ранимый?! Да, тяжело сказался переезд из Казани, где меня все любили, где прекрасно относились болельщики. Может, просто не удалось адаптироваться и акклиматизироваться в Питере. Думал, что город как-то по-другому меня примет. А люди хотели голов. Сразу.
— Но вы сначала забивали.
— Нет так много значит. С первых матчей понял, что не чувствую вообще поддержки.
— Ну как же: Широков положительно о вас высказывался всегда.
— Очень хорошо общались и сейчас продолжаем общаться. Очень часто даже. А в «Зените» и дружны были, и на поле друг друга понимали. Ещё в хоккей с ним играли. Широков всё организовывал: сюда позвонит, каток найдёт, всех соберёт, заведёт, да и сыграет лучше всех. У нас был такой костяк – русские парни. Иностранцы сами по себе были. Но конфликты между питерцами и иностранцами я не застал. В стороне остался как-то.
— Тогда по совету Широкову завели «твиттер» в 2011-м?
— Да, Рома заставил. Я что-то там писал. Сейчас читаю, смеюсь. На вопросы болельщиков хотел отвечать, ближе быть.
— Тогда же он говорил, что Бухаров забивает по три на тренировках.
— Да может и забивал. Чего вспоминать?! Это перевёрнутая страница в моей жизни. В целом я же обрисовал картину. Всё-таки мог исправить ситуацию раньше, если бы «Зенит» пошёл навстречу и отпустил меня. По истечении 2,5 лет контракта.
— Когда стало совсем тяжело?
— Да, я просил. И понимал болельщиков «Зенита». Они думали, что сидит человек на банке, получает бабки и специально не хочет никуда уходить. А я хотел. Просил. И предложение от «Рубина» было. Но клубы не смогли договориться.
— Широков в тяжёлые времена встречался с «Виражом» и решал вопросы. Почему вы сами не захотели с ними объясниться, чтобы с трибун не оскорбляли?
— Не знаю. Я с ними сначала встречался. А потом тяжело было. Старался не обращать внимания.
— Алекс Глеб сказал, что не жалеет о переходе из «Арсенала», где он был звездой, в «Барсу», где он не заиграл. Вы бы перешли в «Зенит» сейчас?
— «Зенит» — ссадина на моей карьере. Рана. Лечу её и возвращаться в те времена не хочу.
«Думал заканчивать, но спас Бердыев»
— Ещё одна рана на вашей карьере – это три разрыва крестообразных связок. В 20 лет вы уже забивали в РФПЛ, но потом пропустили два сезона.
— Дело в том, что сначала я операцию не делал. Так восстанавливался. А потом два раза пришлось.
— И это всё одно колено?
— Не хотел бы ничего говорить, критиковать известного доктора Айнхорна. Не стал бы говорить, что он плохой специалист. Но у меня была повторная операция, у Акинфеева, с кем в одно время восстанавливались, — тоже. Ещё у нескольких ребят были разрывы. Сначала Айнхорн брал имплант из бедра, потом из надколенника, так уж, чтобы наверняка.
— Что чувствует человек, который «рвётся» три раза подряд?
— Завершение карьеры. Что всё закончилось. Я не понимал, что делать, как быть. Но тут вызвал Бердыев. Говорит: «Саша, я предлагаю новый контракт, не переживай, лечись, всё будет хорошо». И это мне, молодому парню, который может закончить. За то доверие я Курбану Бекиевичу всегда буду благодарен. Он верил, и я вернулся. Точнее, не только так. Было огромное желание вернуться. Я работал каждый день, чтобы отблагодарить за доброту.
— Вернулись – и тут же стали забивать.
— Да. Так получилось. Доверие тренера, конечно, очень важно. Это определяющее для любого футболиста.
— Что вы чувствуете, когда кто-то обвиняет Бердыева?
— А кто это делает?
— Андрей Стрельцов обвинил Бердыева, что тот брал деньги за попадание в команду.
— Мы с ним вместе тренировались. Человек просто несёт бред. Не знаю, что с ним случилось. Может, обиделся, что карьера не так пошла.
— Он сказал, что журналисты переврали слова, хотя была предоставлена запись разговора.
— Ну, я говорю. Выдумал человек, захотел красиво сказать, а потом отказался.
«Меня четыре раза не брали в команду КФК!»
— Есть история из вашей юности: вы приехали в Академию ЦСКА, должны были подписывать контракт, но побили местных – и на этом Москва закончилась.
— Так, причина иная. В Академии ЦСКА, и правда, тренировался, должен был подписывать контракт. Но поехал домой на Новый год и сломал ключицу. Возвращаюсь на сборы, бегаю. Тренер подходит и говорит: «Что-то ты медленно бегаешь». Отвечаю: «Не-не, всё нормально». Он меня трогает за плечо: «Ты что сюда приехал?! Давай домой!». На этом ЦСКА закончился.
— Как ключицу-то сломали?
— Да на тренировку в «Камаз» решил сходить. Ударил через себя – и всё. До свидания, Москва.
— Ещё одна рана, которая всё изменила, получается. «Зенит», кресты, плечо.
— Да. Была ещё одна на самом деле. В 18 лет поехал в «Черноморец», где тренировал Гамула. Но меня не то что к основе не пустили – из дубля выгнали. А это совсем дно.
— Что-то плохое сделали?
— Нет. Пришёл новый тренер и приезжих всех убрал. Может, платить не хотели, не знаю. И вот я приехал домой… И в это же время умер отец. Обстановка такая была, что не понимал, какие вообще у меня теперь приоритеты. Как жить, что делать? Через какое-то время благодаря первому тренеру подался в «Рубин 2». А это команда КФК. Приехал в разобранном состоянии, и меня не взяли. Ну вот тут опять можно было заканчивать. Тренер дал возможность, говорит: «Если сбросишь вес, приходи, попробуем. А до этого можешь не возвращаться». А я всё равно приходил и четыре раза меня не брали. Четыре раза в команду КФК! На пятый всё-таки пустили, поверили. Через два года я уже забил в РФПЛ.
— Бердыев вылепил футболиста.
— Бердыев. Мне кажется, что я ни с каким другим тренером не смогу…
«Дзюба в приставку всех рвал»
— На сборную ходили?
— Нет. Холодно на стадионе. Можно тепло одеться, но я посмотрел по ТВ. Поддерживаю, переживаю сильно за сборную. Она показывает очень хороший результат. Но на стадионе некомфортно. Лучше на базе, на большом экране, с повторами, анализом.
— Знакомы с Леонидом Слуцким?
— Нет, не знаком. И никогда не общались. Ребят по ТВ показывают, и, по-моему, в сборной всё хорошо. Смотрел какой-то онлайн по ТВ. Слуцкий был в Краснодаре, Березуцкий и Кержаков — в студии. Они шутили. Значит, хорошая обстановка в коллективе. Это и результат даёт. — Вы с Дзюбой сдружились в «Ростове»?
— Дружили. Постоянно на тренировке смеялись, конечно, истории травили. Он очень позитивный человек. На сборах и на карантине играли в приставку – хоккей, футбол. Дзюба в этом деле самый сильный, всех рвал. Я вот больше НХЛ люблю. Выбираю «Лос-Анджелес Кингз». Там нападающий Копитар, играет под 11-м номером. Как я… Мой любимый хоккеист.
— Не Овечкин?
— Овечкин тоже. Но Копитар нравится. Мы вообще с хоккеистами близки. Так получается, что они футбол любят смотреть, а мы – хоккей. С Морозовым Лёхой хорошо общаемся, с Бурдасовым, Первышиным. Постоянно встречаемся.
— В хоккее – Копитар, а в футболе?
— «Барселона» красиво играла и играет. А игрок – Ибрагимович! Он мой кумир, топ! С таким ростом координация сумасшедшая. Златан боевыми искусствами занимался. Я тоже в детстве выбирал между каратэ и футболом…
— Случай в «Пулково» интересует всех и сейчас.
— А что было?
— Ну вы будто не помните. Вас обвинили в пьяном дебоше.
— Извините, это перевернутая страница, тоже ничего не скажу. Там очень много выдумки. Навыдумывали.
— Чем занимаетесь в свободное от футбола и тренировок время?
— Английским. Установил вот приложение. Раньше пытался учить сам по видео, но не очень получалось. Но товарищ посоветовал программу. Там, например, картинка: человек ест, а ты запоминаешь перевод, произносишь. Вроде, легко, удобно даётся. Английский нужен в жизни очень.
— Тоже хотите уехать за границу?
— Мне кажется, в моём возрасте уже поздно. Молодёжь вот пусть покоряет. Английский мне для путешествий, например. Объясниться, пообщаться.
— Любимые путешествия для вас?
— Мальдивы – но это чудесное место для отдыха. А город? Порту! Это что-то потрясающее. Если поеду куда-то с будущей женой, то выберу Порту! Канал, вид из гостиницы, чайки…
— Вы говорите о том, что сейчас поздно уезжать. А были ли предложения из-за рубежа?
— Во время переговоров с «Зенитом» звали в «Вольфсбург». Но я выбрал Россию. Жалеть бессмысленно. Надо было вообще в Казани оставаться.
«Закончить в Казани»
— Спаллетти вам вообще хоть что-нибудь дал?
— Он топовый тренер. Очень многому научил. Упражнения давал на завершение, технику, игру головой. У нас тренер был специальный.
— То есть не всё так плохо?
— Говорю же, доверия ни от кого не чувствовал.
— Почему я спросил про Спаллетти. Вы ведь и сами признаёте, что хорошо и удобно вам работается именно с Бердыевым.
— Да. Лучше всего мне с ним.
— Говорят, что Бердыев может вернуться в «Рубин». Вы за ним?
— Сейчас об этом не думаю. Моя команда – «Ростов». Но вернуться когда-нибудь в Казань было бы логично. Когда мы обыграли их в этом сезоне, я два мяча забил, получил очень много действительно добрых слов. Казань – мой второй дом. И если идти туда, то именно с Курбаном Бекиевичем. Он мне как второй отец.